Электронная версия книги: Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru || Icq# 75088656 || Библиотека: http://yanko.lib.ru/gum.html || Номера страниц - внизу
update 24.03.08 АНОНС КНИГИ
Abraham A. Moles SOCIODYNAMIQUE DE LA CULTURE
А. Моль
СОЦИОДИНАМИКА КУЛЬТУРЫ
Перевод с французского
Вступительная статья,
редакция и примечания
Б. В. Бирюкова, Р. X. Зарипова
и С. Н. Плотникова
Издание третье
МОСКВА
ББК 22.18 32.811 71 87.8
Моль Абраам
Социодинамика культуры: Пер. с фр. / Предисл. Б. В. Бирюкова. Изд. 3-е. - М.: Издательство ЛКИ, 2008. - 416 с.
Вниманию читателя предлагается труд французского ученого Абраама Моля, автора большого числа работ в области эстетики, социологии, психологии, лингвистики, теории информации. В книге сделана интересная попытка подойти с точки зрения информационно-кибернетических идей к анализу западной культуры как определенной системы. Основная мысль работы - представление о циклическом процессе распространения идей, который усиливается средствами массовой коммуникации, благодаря чему идеи постепенно становятся общеизвестными и в конце концов служат материалом для дальнейшего творчества.
Книга будет полезна культурологам, социологам, специалистам в области массовых коммуникаций, тем, кто размышляет о новейших сдвигах, порождаемых в обществе научно-технической революцией, о путях их изучения.
Издательство ЛКИ. 117312, г. Москва, пр-т Шестидесятилетия Октября, д. 9. Формат 60x90/16. Печ. л. 26. Зак. ? 1251.
Отпечатано в ООО 'ЛЕНАНД'.
117312, г. Москва, пр-т Шестидесятилетия Октября, д. НА, стр. 11.
ISBN 978-5-382-00433-4
© Б. В. Бирюков, Р. X. Зарипов, С. Н. Плотников, вступительная статья, примечания, 1973, 2007
© Б. В. Бирюков, предисловие, 2005, 2007
© Издательство ЛКИ, 2007
Все права защищены. Никакая часть настоящей книги не может быть воспроизведена или передана в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, будь то электронные или механические, включая фотокопирование и запись на магнитный носитель, а также размещение в Интернете, если на то нет письменного разрешения владельцев.
ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ *
ИССЛЕДОВАНИЕ СОЦИОКИБЕРНЕТИЧЕСКИХ АСПЕКТОВ КУЛЬТУРЫ (Вступительная статья)
ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
Рис. 0-1. Блок-схема применения кибернетического метода при изучении моделей.
3. Гипотезы и исходные установки
2. Гуманитарная культура и ее закат
Рис. I-1. Схематическое изображение структуры словаря.
Рис. I-2. Понятие 'созвездия' признаков.
4. Эволюция рамок современного мышления
Случайные знания и 'мозаичная культура'.
Рис. I-3. Современная культура и культура традиционная.
Культура не тождественна мышлению,
Рис. I-4. Эволюция одного из факторов культуры в течение нескольких столетий: стиль женского платья.
6. Построение идей и атомы культуры
8. Личная культура и общественная культура
9. Переход к динамике культуры
Рис. I-5. Многочисленные каналы воздействия на личность.
10. Проблемы операционального подхода к культуре
Рис. I-6. Принцип построения пирамиды культуры.
11. Измеримые параметры культурных структур
12. Измеримые параметры 'социокультурной таблицы'
Таблица I-3. Система категорий контент-анализа американских новостей (по Бушу)
Таблица I-4. Квантифицированная логарифмическая шкала значимости культурных сообщений
Таблица I-5. Квантифицированная логарифмическая шкала трудности чтения письменных текстов
Обогащение 'социокультурной таблицы', рассматриваемой под углом количественного измерения информации
13. Параметры индивидуальной культуры
Рис. I-7. Семантический дифференциал Осгуда.
14. Методы контент-анализа культуры
Таблица I-6. 1. Шкала количественных величин
Рис. I-8. Пространственная схема восприятия отдельного элемента сообщения индивидуумом.
Рис. I-10. Характеристика стиля канала коммуникации путем анализа частоты элементов.
15. Приобретение знаний и факторы индивидуальной культуры
Рис. I-11. Этапы включения элементов культуры в 'экран' индивидуальной культуры.
Рис. I-12. Факторы, действующие при восприятии сообщений индивидуумом.
Глава II. ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ РЫНОК И КУЛЬТУРА
2. Понятие остаточной стоимости
Рис. II-1. Позиция творца и позиция потребителя сообщения культуры.
Рис. II-3. Матрица социокультурных коммуникаций.
4. Коренное отличие идей от товаров
5. Конкретное исследование факторов себестоимости интеллектуальной продукции
Рис. II-4. Этапы производства интеллектуальной продукции.
6. Понятие прибавочной стоимости
Рис. II-5. Цена роскошных изданий почти точно подчиняется закону Парето.
8. Индивидуальная нультура и творчество
9. Основные элементы социокультурного цикла
Рис. II-6. Социокультурный цикл: важнейшие элементы.
Рис. II-7. Основной социокультурный цикл.
10. Интеллектуальная микросреда
Рис. II-8. Поток научных публикаций.
Рис. II-9. Число книг разного объема в библиотеке Гарвардского университета (по Ципфу).
Рис. II-10. Подчиняется ли наука законам политэкономии культуры?
11. Мозаичная культура и средства массовой коммуникации
Глава III. ПЕРЕДАЧА КУЛЬТУРНОГО СООБЩЕНИЯ
2. Физическая природа сообщения
3. Пример: письменное сообщение
Рис. III-3. Понятность и избыточность.
Рис. III-5. Словарный состав -'валютный фонд' языка.
5. Избыточность и восприятие форм
Рис. III-6. Уменьшение оригинальности в результате повторения.
7. Внимание и сохранение в памяти музыкального сообщения
Рис. III-9. а, b, с. Динамическое качество сигнала и доступ к музыкальному сообщению
Рис. III-10. Семантический и эстетический аспекты восприятия
8. Информационная архитектоника сообщения
Рис. III-11. Информационная архитектоника сообщения и иерархия уровней.
Рис. III-12. 'Взвешивание' ценности сообщения в зависимости от его оригинальности.
9. Процессы распространения сообщений в социометрическом поле
Рис. III-14, а, в, с, d. Элементарная символика социометрии.
Рис. III-15. Мера интенсивности коммуникационных связей.
Таблица III-3. Пример социоматрицы
10. Понятие о реляционном потенциале
Рис. III-18. Сверхсети социометрической активности.
Рис. III-19. Развитие отношений в социальной группе (показатель созревания реляционной активности).
11. Искажения сообщений внутри социальной группы
Рис. III-21. Социограмма одного международного течения в искусстве.
13. Логичность и сохранение в памяти
Рис. III-23. Четыре этапа литературной обработки текста.
Семантические интегрирующие факторы.
Эстетические интегрирующие факторы
16. Глубинные структуры сохранения и искажения в памяти
Рис. III-26. Закон угасания памяти.
17. Элементы модели запоминания
Рис. III-27. Кривые личной известности.
Таблица III-4. Пример распространения известности 'полупопулярного' имени (литература и политика)
Глава IV. ЦИКЛЫ РАСПРОСТРАНЕНИЯ КУЛЬТУРЫ
1. Необходимость 'теории циклов' культуры
2. Общие черты циклов распространения культуры
Рис. IV-1. Причинность открытая и причинность структурная.
Рис. IV-3. Вклад в научную культуру в 1939 и 1951 гг.
Рис. IV-4. Упрощенная блок-схема, показывающая основные элементы
Рис. IV-5. Способы распространения книги во Франции.
Рис. IV-7. Блок-схема цепи производства 'персонализованного' литературного произведения.
Рис. IV-8. Эволюция издательских структур начала печатной цивилизации.
Рис. IV-9. Постоянная времени библиографических ссылок и 'автокорреляция' культуры.
6. Периодические издания и их читатели
Рис. IV-10. Распространение научных идей через периодическую печать.
Рис. IV-11. Блок-схема информационно-документального процесса.
7. Технические аспекты проблемы научной документации.
Таблица IV-4. СТАТИСТИКА ПОТОКА КУЛЬТУРЫ В КАНАЛЕ 'КНИГА' (страны немецкого языка, 1959 г.)
Рис. IV-12. Научная книга. Научное издание адресовано, в сущности, ограниченному числу читателей.
9. Научная популяризация, или образование для взрослых
Рис. IV-13. Блок-схема научной популяризации.
Рис. IV-14. Блок-схема функционирования научно-популярного журнала.
10. Язык как сообщение культуры
Рис. IV-15. Статистика языков, используемых в мире (по координатам: ранг, значение).
Рис. IV-16. Лингвистический социокультурный цикл, относящийся к словарному составу.
12. Положение и эволюция системы театральной коммуникации
13. Социокультурный контур театра
Рис. IV-17. Социокультурная схема театра.
Рис IV-18. Организация канала кино.
14. Изобразительное искусство (живопись и скульптура)
Рис. IV-19. Контур культуры, создаваемый художественной галереей.
Рис. IV-20. Последовательные этапы отделения автора от потребителя музыки.
Рис. IV-21. Распространение записанного звука.
Рис. IV-22. Цикл распространения грампластинки и ее воздействие на
Рис. IV-23. Культурный цикл, создаваемый популярной грампластинкой.
Рис. IV-25. Демографическая пирамида, создаваемая пластинкой.
Рис. IV-26. Механизм принятия решения в системе массовых коммуникаций.
Рис. IV-27. Блок-схема радиовещания.
17. Консерваты культуры и художественное развитие
Консерваты культуры и множественность копий
Консерваты культуры и понятие ценности
О природе сообщений - 'консерватов культуры'
От культуры мозаичной к культуре персонализованно-творческой
Глава V. СОЦИОДИНАМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ СРЕДСТВ МАССОВОЙ КОММУНИКАЦИИ: ЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ-РАДИО И ТЕЛЕВИДЕНИЕ
1. Взаимодействие между культурой и творчеством
Основное понятие - понятие о цикле взаимодействия
2. Повторение основных элементов в контурах культуры..
Рис. V-1. Система массового распространения сообщений и пирамида культуры.
Рис. V-2. Бюджет рекламы и развитие радио в США.
Рис. V-3. Контраст между таблицами ценностей двух типов программ радиовещания.
6. Эклектическая, или культуралистская, доктрина
8. Практический аспект социокультурных доктрин
Рис. V-5. Что читают в газетах люди разного возраста.
9. Служба переработки элементов культуры
10. Система 'размещения' сообщений культуры
Рис. V-6. Кто и когда слушает радиопередачи?
Таблица V-1. Общая культурная структура информационных передач телевидения различных стран Европы
11. Контроль за конечным продуктом
12. Следствия из социодинамической теории культуры
13. Применение теории культуры при выработке политики создания материальной базы культуры
Глава VI. ДИНАМИКА КУЛЬТУРЫ И ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО
2. Динамическое определение культуры как механизма, порождающего потребности
3. Мозаичная культура и западное мышление
Рис. VI-1. Рост числа патентов на изобретения.
Рис. VI-2. Численность интеллигентной среды (по Д. де Солла Прайсу).
4. Повседневность культуры и интеллектуальное творчество.
Рис. VI-3. Социометрическая структура распространения газеты.
5. Знание подавляет способность к творчеству
6. На пути к интеллектуальному обществу
Рис. VI-4. Роль людей в отношениях между университетом и промышленностью.
Рис. VI-5. Схема 'интеллектуальной фабрики' современного общества.
Рис. VI-6. Численный состав научной среды в различных культурных регионах.
Средства коммуникации как орудие управления обществом
Задачи динамичной философии культуры
Рис. 0-1. Блок-схема применения кибернетического метода при изучении моделей.
Рис. I-1. Схематическое изображение структуры словаря.
Рис. I-2. Понятие 'созвездия' признаков.
Рис. I-3. Современная культура и культура традиционная.
Рис. I-4. Эволюция одного из факторов культуры в течение нескольких столетий: стиль женского платья.
Рис. I-5. Многочисленные каналы воздействия на личность.
Рис. I-6. Принцип построения пирамиды культуры.
Таблица I-3. Система категорий контент-анализа американских новостей (по Бушу)
Таблица I-4. Квантифицированная логарифмическая шкала значимости культурных сообщений
Таблица I-5. Квантифицированная логарифмическая шкала трудности чтения письменных текстов
Рис. I-7. Семантический дифференциал Осгуда.
Таблица I-6. 1. Шкала количественных величин
Рис. I-8. Пространственная схема восприятия отдельного элемента сообщения индивидуумом.
Рис. I-10. Характеристика стиля канала коммуникации путем анализа частоты элементов.
Рис. I-11. Этапы включения элементов культуры в 'экран' индивидуальной культуры.
Рис. I-12. Факторы, действующие при восприятии сообщений индивидуумом.
Рис. II-1. Позиция творца и позиция потребителя сообщения культуры.
Рис. II-3. Матрица социокультурных коммуникаций.
Рис. II-4. Этапы производства интеллектуальной продукции.
Рис. II-5. Цена роскошных изданий почти точно подчиняется закону Парето.
Рис. II-6. Социокультурный цикл: важнейшие элементы.
Рис. II-7. Основной социокультурный цикл.
Рис. II-8. Поток научных публикаций.
Рис. II-9. Число книг разного объема в библиотеке Гарвардского университета (по Ципфу).
Рис. II-10. Подчиняется ли наука законам политэкономии культуры?
Рис. III-3. Понятность и избыточность.
Рис. III-5. Словарный состав -'валютный фонд' языка.
Рис. III-6. Уменьшение оригинальности в результате повторения.
Рис. III-9. а, b, с. Динамическое качество сигнала и доступ к музыкальному сообщению
Рис. III-10. Семантический и эстетический аспекты восприятия
Рис. III-11. Информационная архитектоника сообщения и иерархия уровней.
Рис. III-12. 'Взвешивание' ценности сообщения в зависимости от его оригинальности.
Рис. III-14, а, в, с, d. Элементарная символика социометрии.
Рис. III-15. Мера интенсивности коммуникационных связей.
Таблица III-3. Пример социоматрицы
Рис. III-18. Сверхсети социометрической активности.
Рис. III-19. Развитие отношений в социальной группе (показатель созревания реляционной активности).
Рис. III-21. Социограмма одного международного течения в искусстве.
Рис. III-23. Четыре этапа литературной обработки текста.
Рис. III-26. Закон угасания памяти.
Рис. III-27. Кривые личной известности.
Таблица III-4. Пример распространения известности 'полупопулярного' имени (литература и политика)
Рис. IV-1. Причинность открытая и причинность структурная.
Рис. IV-3. Вклад в научную культуру в 1939 и 1951 гг.
Рис. IV-4. Упрощенная блок-схема, показывающая основные элементы
Рис. IV-5. Способы распространения книги во Франции.
Рис. IV-7. Блок-схема цепи производства 'персонализованного' литературного произведения.
Рис. IV-8. Эволюция издательских структур начала печатной цивилизации.
Рис. IV-9. Постоянная времени библиографических ссылок и 'автокорреляция' культуры.
Рис. IV-10. Распространение научных идей через периодическую печать.
Рис. IV-11. Блок-схема информационно-документального процесса.
Таблица IV-4. СТАТИСТИКА ПОТОКА КУЛЬТУРЫ В КАНАЛЕ 'КНИГА' (страны немецкого языка, 1959 г.)
Рис. IV-12. Научная книга. Научное издание адресовано, в сущности, ограниченному числу читателей.
Рис. IV-13. Блок-схема научной популяризации.
Рис. IV-14. Блок-схема функционирования научно-популярного журнала.
Рис. IV-15. Статистика языков, используемых в мире (по координатам: ранг, значение).
Рис. IV-16. Лингвистический социокультурный цикл, относящийся к словарному составу.
Рис. IV-17. Социокультурная схема театра.
Рис IV-18. Организация канала кино.
Рис. IV-19. Контур культуры, создаваемый художественной галереей.
Рис. IV-20. Последовательные этапы отделения автора от потребителя музыки.
Рис. IV-21. Распространение записанного звука.
Рис. IV-22. Цикл распространения грампластинки и ее воздействие на
Рис. IV-23. Культурный цикл, создаваемый популярной грампластинкой.
Рис. IV-25. Демографическая пирамида, создаваемая пластинкой.
Рис. IV-26. Механизм принятия решения в системе массовых коммуникаций.
Рис. IV-27. Блок-схема радиовещания.
Рис. V-1. Система массового распространения сообщений и пирамида культуры.
Рис. V-2. Бюджет рекламы и развитие радио в США.
Рис. V-3. Контраст между таблицами ценностей двух типов программ радиовещания.
Рис. V-5. Что читают в газетах люди разного возраста.
Рис. V-6. Кто и когда слушает радиопередачи?
Таблица V-1. Общая культурная структура информационных передач телевидения различных стран Европы
Рис. VI-1. Рост числа патентов на изобретения.
Рис. VI-2. Численность интеллигентной среды (по Д. де Солла Прайсу).
Рис. VI-3. Социометрическая структура распространения газеты.
Рис. VI-4. Роль людей в отношениях между университетом и промышленностью.
Рис. VI-5. Схема 'интеллектуальной фабрики' современного общества.
Рис. VI-6. Численный состав научной среды в различных культурных регионах.
Готовя данную книгу к переизданию, я, единственный из трех ее титульных редакторов, оставшийся на этой земле, должен объясниться с читателем.
В советские времена издание интересных и важных книг западных авторов по философии, логике, теории культуры, кибернетике было возможно только 'под конвоем' предисловий, вступительных статей, послесловий, комментариев и т. п., целью которых было, во-первых, разъяснение того, почему советскому читателю предлагается перевод книги 'буржуазного' автора, а во-вторых, критическая, с 'марксистско-ленинских' позиций, оценка взглядов последнего. Сколько-нибудь полное раскрытие позитивного содержания издаваемой книги было при этом допустимо, но не обязательно. От авторов 'конвойных' текстов зависело, на какой из компонент - негативной либо позитивной - сделать акцент.
В этих условиях перед титуальным (либо 'ответственным') редактором (или редакторами) возникала дилемма: не принимать либо принимать эти 'правила игры'. Первое - отказ от участия в издании книги западного автора - означал, что либо книга вообще не увидит света, либо может попасть в руки некомпетентных, но бойких по части 'критики идеализма' личностей. Второе - участие в издании - было неизбежно связано с компромиссом: переведенной книге приходилось давать оценки, которые так или иначе несли на себе печать официальной идеологии. Этот компромисс, однако, имел свое оправдание. Он позволял смягчать критические оценки труда зарубежного автора, сосредоточивая внимание на тех его взглядах, которые действительно заслуживали критики, и привлекать такие высказывания марксистских 'классиков', которые по смыслу отвечали сути дела. Он, упомянутый компромисс, открывал возможность - и это более важно - выявлять в книге подлинно ценное и подчеркивать то новое, что она несла отечественному читателю. Но компромисс есть компромисс, и те, кто его принимали, бывали вынуждены подчас писать вещи, с которыми были по существу не согласны. Цена компромисса была - определенная доля полуправды, и ее уменьшение зависело от умения составить соответствующий текст.
Все мы, редакторы данной книги А. Моля, готовы были заплатить кусочками полуправды за возможность представить русскому читателю в максимально допустимом в условиях тех лет объективном свете книгу, которая резко выпадала из потока идеологической макулатуры. Для меня - здесь я не берусь говорить о моих коллегах по редактуре книги - существовал еще один мотив: я считал, что издание книг, подобных
* Работа выполнена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда, проект ? 03-03-000-96а.
I
'Социодинамике культуры', служит делу постепенного размывания официальной идеологии.
Сотрудничество трех редакторов русского варианта 'Социодинамики культуры' имело свою историю. В 1965 г. издательство 'Мир' подготовило к выпуску на русском языке книгу Абрахама Моля 'Теория информации и эстетическое восприятие'. В то время Моль был научным сотрудником Института социологии Страсбургского университета (впоследствии он стал директором 'Института социальный психологии', созданного при этом высшем учебном заведении Франции). Предисловие к русскому изданию книги Моля написали ее титульные редакторы - кандидат физико-математических наук Р. X. Зарипов и кандидат филологических наук В. В. Иванов. Но их предисловие показалось издательским деятелям недостаточно 'критичным' - не дающим должной идеологической оценки труду французского ученого, тем более, что последняя, заключительная, глава его книги носила называние 'Философское значение теории информации'.
Здесь надобно сказать о самой тематике, которая занимала Моля, ибо в 'Социодинамике культуры' он продолжал разрабатывать тот круг вопросов, который был предметом рассмотрения в его книге 'Теория информации и эстетическое восприятие'*. Вопросы эти касаются использования точных, опирающихся на математику, теорию информации, вычислительную технику и кибернетику (теперь бы мы сказали - информатику) методов в исследовании художественной культуры во всех ее аспектах.
В самом деле, в книге 1966 г. с теоретико-информационных позиций - и с использованием соответствующего математического аппарата - анализировался комплекс проблем, связанный с эстетическим восприятием и художественным творчеством. Известный аппарат теории информации, созданной К. Шенноном, Моль применил для решения задач, возникающих при изучении сообщений в области культуры. Понятие количества информации - центральное в шенноновской теории - французский ученый трактовал как меру оригинальности, что весьма естественно при рассмотрении эстетических феноменов. Опираясь на экспериментально-психологические данные, он анализировал скорость восприятия информации человеком - потребителем сообщений культуры. Опираясь на 'идеологию' системно-структурного подхода, французский автор сопоставлял категорию формы, широко распространенную в искусстве и искусствознании, с явлениями периодичности и предсказуемости сообщений, которые, как известно, допускают характеристику в математических терминах. Моль сопоставлял форму и фон в информационных структурах, изучал сложные сообщения - а в искусстве они почти всегда таковы - и предлагал их классификацию, учитывающую материальность сообщений: звуковую и текстовую их реализацию. Опираясь на данные психоло-
* А. Моль. Теория информации и эстетическое восприятие. Перев. с франц. Под редакцией, с послесловием и примечаниями Р. X. Зарипова и В. В. Иванова. Вступительная статья Б. В. Бирюкова и С. Н. Плотникова. М., 'Мир', 1966.
II
гии, он раскрывал связь, которая существует между количеством информации, несомым сообщением культуры, и степенью ее запоминаемости.
Центральным понятием книги являлась вводимая автором категория эстетической информации. Отличая ее от информации, называемой в книге семантической (смысловой), западный культуролог предлагал подходы, позволяющие в точных терминах описывать взаимоотношение эстетических и смысловых характеристик сообщений культуры. Общие теоретико-информационные концептуальные средства, с которых начинался анализ А. Моля, по мере углубления в сферу культурологии выводило его на вопросы языкознания, музыковедения, изобразительного искусства, литературо- и театроведения. Книга показывала, сколь многообразны грани, которые раскрываются в явлениях культуры, когда они оцениваются 'числом и мерой'.
Для подготовки научного аппарата русского варианта книги были приглашены - математик Рудольф Хафизович Зарипов, имевший профессиональное музыкальное образование, и филолог Вячеслав Всеволодович Иванов, специалист с широким научным и культурологическим кругозором, владевший основными математико-логическими понятиями. В своем предисловии (ставшим впоследствии послесловием) они писали, что 'работа А. Моля представляет значительный интерес потому, что в ней делается попытка разобраться в возможностях приложения теории информации к эстетике - области, где количественные (и вообще точные) методы до недавнего времени почти совсем не применялись'*. Что касается основного содержания их статьи, то главным в нем было указание на такие работы отечественных авторов, которые шли в русле идей Моля и во многих случаях их предвосхищали. Здесь мысль Зарипова и Иванова охватывала большой временной диапазон (начиная с 20-х годов) и множество выдающихся отечественных персоналий - от литераторов и литературоведов В. Я. Проппа, Б. В. Томашевского и В. Б. Шкловского, музыковеда Н. А. Гарбузова до кинорежиссера С. М. Эйзенштейна, нейрофизиолога Н. А. Бернштейна и математика А. Н. Колмогорова. 'Следует отметить, - говорилось в статье, - что незнакомство Моля с указанными работами советских авторов приводит к известному дилетантизму в освещении некоторых эстетических проблем, достаточно глубоко и полно разработанных в нашем литературоведении и искусствоведении (в частности, музыковедении и киноведении), начиная с 20-х годов нашего [двадцатого] века'. Зарипов и Иванов отмечали также, что Моль находится под влиянием таких эстетических представлений, которые связаны с 'очень узким пониманием некоторых проблем эстетики' и что в его книге встречаются 'искусственные теоретические построения' **.
Подобная 'беззубая' критики - здесь я применяю выражение из распространенного советского сленга - не удовлетворила издательство.
* Р. Зарипов, Вяч. Иванов. Послесловие редакторов русского издания // А. Моль. Цит. соч., стр. 335-336.
** Там же, стр. 344, 348.
Ill
И оно обратилось ко мне с просьбой написать к книге Моля 'философскую' вступительную статью. Не будучи специалистом в области художественной культуры, я пригласил в соавторы - по чьей рекомендации уже не припомню - С. Н. Плотникова, сына знаменитого актера Вахтанговского театра Н. С. Плотникова. Сергей Николаевич окончил Государственный институт театрального искусства, аспирантуру в Институте философии АН СССР, защитил кандидатскую диссертацию 'О роли фантазии в художественном творчестве' (1959); будучи сотрудником сектора эстетики института, но он все более обращался к социологии культуры.
Выбор оказался удачным, и нас с С. Н. на долгие годы - вплоть до его смерти в 1995 г. - связала тесная дружба. Мы написали требуемое предисловие к молевскому труду, причем я счел нужным показать часть его текста (написанного мною) моему учителю Софье Александровне Яновской. Речь шла о возможности различных экспликаций (уточнений в точных терминах) одного и того же содержательного научного понятия. И профессор математики Яновская одобрила мои рассуждения.
Речь шла о понятии информации. Мы писали, что эксплицировать эту категорию можно по-разному, почему понятия эстетической, семантической и т. п. информации, уточняемые исходя из различных представлений, тем не менее имеют право на существование. Этим категория информации (уточнение которой началось с шенноновской меры количества информации) отличается, например, от содержательного понятия алгоритма. Для последнего удается построить такое уточняющее понятие (экспликат), которое достаточно полно соответствует его основным аспектам. Алгоритм - общепонятное предписание к выполнению некоторого вычисления, ведущего от варьируемых исходных данных к искомому результату, - 'уточняется в математических теориях, которые описывают алгоритмы некоторого стандартного вида; в применении к каждому из этих видов оправданным считается постулат о том, что каждый алгоритм в содержательном смысле может быть представлен алгоритмом данного стандартного вида'*. Но в науке бывают и случаи, когда экспликат не всегда, то есть не для всех аспектов уточняемого понятия и не во всех контекстах, где оно встречается, может служить 'полномочным представителем' уточняемого понятия - экспликанда. Таково, например, понятие логического вывода: логика не может предложить такое его уточнение, которое отвечало бы всем случаям и сторонам логического следования в научных и повседневных рассуждениях.
С понятием информации дело обстоит так же, как и с логическим выводом (только, пожалуй, несколько лучше). Это-то и объясняет многообразие информационных категорий, которые были введены Молем в его книге, и прежде всего понятий о семантической и эстетической информации. Но мы с полным основанием упрекнули автора за слишком узкое,
* Б. В. Бирюков, С. Н. Плотников. О книге А. Моля 'Теория информации и эстетическое восприятие' (Вступительная статья)// А.Моль. Указ. соч., стр. 11.
IV
обедненное понимание эстетики как науки, а также указали на такие положения его книги, которые нельзя признать убедительными. 'Так, - писали мы, - возражение вызывает трактовка произведения искусства как 'только типичного, легко поддающегося определению случая цикла восприятие - реакция"; утверждение Моля о том, что 'оценочные суждения в музыке чужды научной эстетике в собственном смысле слова"; его комплименты 'современной музыке" за то, что она 'все решительнее отходит от возможностей восприятия, свойственных 'средней публике'"; и абстрактной школе в живописи, которая 'пошла по пути увеличения эстетической информации, разрушила стили, традиционные связи между цветами"' * и пр. Должен сказать, что я и сейчас считаю эти критические замечания верными.
Верной была и наша критика Моля за то, что по его мнению главной целью 'современной эстетики' должно быть систематическое изучение материальности передачи сообщений, в отличие от 'классической эстетики', которой больше было свойственно исследование идеального аспекта связей. 'С диалектико-материалистической точки зрения, - писали мы с С. Н., - это противопоставление материальной (воплощающейся в определенных реальных конструкциях) и идеальной сторон искусства несостоятельно. Научная эстетика должна учитывать обе стороны искусства, рассматривая последнее как отображение мира и выражение человеческих чувств специфическими материальными средствами искусств различных видов'**. Если исключить ссылку на 'диалектико-материалистическую точку зрения' - дань тому компромиссу, о котором говорилось выше, - заменив ее, скажем 'философской точкой зрения', то под этими словами я готов подписаться и сейчас.
Работа над книгой 'Теория информации и эстетическое восприятие' послужила толчком к тесному сотрудничеству Плотникова, Бирюкова, а также Р. X. Зарипова. В 'Секции философских вопросов кибернетики' возглавлявшегося академиком А. И. Бергом Научного совета по кибернетике при Президиуме АН СССР была создана комиссия 'Точные методы в исследованиях культуры и искусства'. Комиссию возглавил С. Н., организационно же она стала подразделением упомянутой Секции; председателем Секции был Александр Георгиевич Спиркин (впоследствии член-корреспондент АН СССР), а пишущий эти строки - его заместителем и штатным сотрудником Научного совета Акселя Ивановича Берга. Рудольф Хафизович Зарипов стал членом комиссии Плотникова, и мы трое стали активными участниками ряда конференций, которые проводились упомянутыми Секцией и Комиссией.
Разумеется, мы не выпускали из поля зрения исследовательскую деятельность Абрахама Моля. Собственно говоря, главная забота здесь выпала на долю Сергея Николаевича. Еще в 1964 г. он был избран предсе-
* Там же, стр. 18.
** Там же, стр. 19.
V
дателем Центральной научно-исследовательской секции социологии культуры и искусства Советской социологической ассоциации, а потом стал вице-президентом исследовательского комитета 'Социология искусства' Международной социологической ассоциации. В силу этого своего положения он получил возможность регулярно участвовать в международных социологических и культурологических конференциях и конгрессах, лично познакомился с автором книги 'Теория информации и эстетическое восприятие'.
В 1967 г. в Париже вышла новая книга книга А. Моля - "Sociodynamique de la culture", и мы обратились в издательство 'Прогресс' с предложением перевести ее на русский язык, снабдив соответствующим научным аппаратом. Это предложение было принято, и книга 'Социодинамика культуры' появилась в русском переводе. А теперь отечественный читатель получает ее переиздание. Выступая, к сожалению, единственным титульным редактором второго издания труда Моля, я принял решение ничего в книге не менять. В редакционном улучшении перевод не нуждается, а идеологическим 'обертонам', присутствующим во вступительной статье и примечаниях, современный читатель знает цену. Рассуждения о 'росте производства культуры' в условиях социалистического общества или цитируемое во вступительной статье высказывание марксистских 'классиков' о скачке человечества 'из царства необходимости в царство свободы' (стр. 22) могут сегодня вызвать только горькую улыбку. В 'империи зла', каким, по моему убеждению, был Советский Союз, скачок действительно совершился, но только другого рода; имя в виду прежде всего ленинско-сталинские времена, можно сказать, что это был скачок из царства необходимости (каковым является любое общество, так как всякая культура содержит в себе элемент репрессивности) - в царство рабства и ужаса.
Есть, однако, проблема, которую поднимает А. Моль и которая оказывается актуальной для нашего времени. Она проходит через всю его книгу и подчеркивается им в заключительном абзаце 'Предисловия к русскому изданию'. Это - проблема взаимоотношения средств массовой коммуникации - телевидения, радио, печатной продукции с государством, с одной стороны, и частными собственниками - с другой. Его взгляд, будто практическое применение развитого им учения о динамике культуры в условиях общественной собственности на средства массовой информации может оказаться более осуществимым, чем в обществе, 'где обуреваемые жаждой наживы частные фирмы, монополизировавшие поставку элементов культуры, прибегают, как правило, к политике самого близкого прицела, стремясь дать публике то, что ей приходится больше всего по вкусу в данный момент, в ущерб динамике культуры, создающей новое', - этот взгляд, во всяком случае в применении к современной России, нуждается в серьезных коррективах. На деле общественный сектор в 'масс-медиа' оказался подчиненным интересам государства, а 'капитализация' электронных и печатных распространителей информа-
VI
ции, к сожалению, далеко на всегда стала нужным противовесом. Можно сказать, что Моль только ставит проблему, решение которой - для России во всяком случае - зависит от успеха в развитии гражданского общества.
Несколько слов о примечаниях к книге. Они составлялись нами с целью познакомить советского гуманитарного читателя с такими математическими, логическими и культурологическими понятиями, которые по нашему мнению, были ему недостаточно известны; то же касается персоналий и фактов, главным образом зарубежных. Теперь многое из того, о чем мы писали в примечаниях, не нуждается в пояснении. При оценке 'буржуазных' деятелей мы стремились к наименее категоричным формулировкам. Иногда наши пояснения строились так, что позволяли двоякое толкование. Примером может служить примечание 92, относящееся тому месту авторского текста, где речь идет о И. Бентаме, Ф. Ницше, Ж. -П. Сартре и К. Марксе. Их, сказано у Моля, объединяет обличение моральных ценностей капиталистического общества. 'Ставить на одну доску' основоположника марксизма с какими-то там Бентамами и Сартрами было с идеологической точки зрения непозволительно. И мы написали, что все названные Молем мыслители - кроме Маркса - не связывали критику капитализма с революционными выводами, 'Маркс же развивал ее на основе своего революционного коммунистического идеала' (стр. 396) - оставляя читателю решать, как - позитивно или негативно - оценивать этот 'идеал'.
Надо сказать, что выпуск книг Моля оказал заметное влияние на отечественные исследования в области художественной культуры. Марксистским идеологам пришлось включить в проблематику гуманитарных наук, разрабатывавшуюся в Советском Союзе, применение в них методов математики, логики и вычислительной техники. Дошло до того, что на VIII Международном социологическом конгрессе, состоявшемся в Торонто (Канада) в 1974 г. на эту тему в своем докладе говорил партийный функционер от науки - вице-президент АН СССР П. Н. Федосеев. Конечно, он вводил ее в рамки модных тогда официальных положений о 'превращении науки в непосредственную производительную силу', о необходимости 'сближения естественных и общественных наук' и о плодотворности исследований 'на стыке' различных научных направлений. Но эти рамки были достаточно широки, чтобы без помех разрабатывать проблематику, которая была анонсирована в Комиссии С. Н. Плотникова, функционировавшей в берговском Научном совете. В начале 70-х годов были подготовлены коллективные труды 'Художественное и научное творчество' (Л., 1972); 'Искусство и научно-технический прогресс' (М., 1973); 'Социология культуры' (вып. 1, М., 1974). Усилиями С. Н. Плотникова был проведен симпозиум 'Точные методы в исследованиях культуры и искусства' (г. Руза Московской области, 1971). А душой другого симпозиума - 'Точные методы и музыкальное искусство' явился Р. X. Зарипов, крупнейший отечественный исследователь 'машинной музыки', работы которого шли в авангарде мировой науки.
VII
* * *
Наша 'молеана' книгой 'Социодинамика культуры' не закончилась. В начале 70-х годов мы предложили издательству 'Мир' выпустить сборник переводных работ на общую тему применения математики и вычислительной техники в художественной культуре. Мы считали, что первым текстом в нем может быть перевод новой книги А. Моля - "Art et ordinateur", вышедшей в свет в 1971 г. Мы полагали, что ее целесообразно дополнить переводом монографии германского (ФРГ) ученого Вильгельма Фукса - физика по специальности, получившего известность также и своими работами по применению математических методов и компьютеров для анализа литературы, музыки и изобразительного искусства. А Рудольф Хафизович Зарипов предложил дополнить сборник двумя небольшими работами американского математика Майкла Касслера, в которых рассматривался алгоритмический язык для поиска и анализа музыкальной информации.
Входя в издательство 'Мир' с этим нашим предложением, мы исходили из того, что в нем положительно относятся к соответствующей проблематике: в 1972 г. в нем была выпущен сборник зарубежных исследований по искусствометрии, трактуемой в контексте семиотики*. В книге были помещены переводы статей о факторном анализе стилевых характеристик прозы, о методе вычисления показателей лексического богатства текстов, о шкалировании эстетических оценок и т. п. Предлагаемая нами книга являлась естественным продолжением данной тематики.
Поначалу все шло хорошо. Наше предложение было принято, издательским редактором был назначен В. Я. Фридман, который работал над книгой о семиотике и искусствометрии. Был осуществлен перевод соответствующих текстов; он был нами отредактирован, было написано предисловие к русскому изданию и подробные примечания, иные из которых имели самостоятельную ценность. Книга прошла две корректуры и готовился ее выпуск, как вдруг произошло нечто из ряда вон выходящее. Главный редактор издательства - некий Дэвис, одновременно бывший секретарем парткома, - на издательском партсобрании начал цитировать отрывки из текста Моля, в которых речь шла об 'абстрактном' искусстве, патетически вопрошая: 'Откуда эти слова?' и с возмущением восклицая - 'Да это из книги, которая выходит в нашем издательстве!'. После этого набранный и готовый для печати текст книги начали 'шерстить' - это касалось и упомянутых зарубежных авторов, и наше предисловие к ней. Напрасно издательский редактор В.Я. Фридман доказывал, что 'абстракционизму' и 'модернизму' редакторы книги дали должную критическую оценку, что элементы 'модерна' уже вошли в советское искусство - ничего не помогало. Рвение самодеятельных идеологических
* Семиотика и искусствометрия. Современные зарубежные исследования. Сб. переводов. Составление и редакция Ю. М. Лотмана и В. М. Петрова. М., 1972.
VIII
цензоров дошло до глупости. На одном из рисунков, показывавших различия в стиле речей политических деятелей, как они характеризуется средней длиной предложений в их текстах (длина измерялась количеством слов в предложении), фигурировало одно из произведений Ленина. Это вызвало возмущение: как это Ленина можно сравнивать с Черчиллем или Де Голлем?! Из подрисуночной подписи удалили Ленина, но сам рисунок менять было уже поздно, и кривая сложности его текста на рисунке осталась.
Наше предисловие к книге 'сослали' в ее конец как 'Послесловие редакторов русского перевода'. Для написания же предисловия к ней был приглашен некто В. К. Скатерщиков, который и изготовил текст, нужный для издательских перестраховщиков. В нем цитировалось постановление XXIV съезда КПСС и говорилось о 'современной идеологической борьбе'...
Редакторам книги - Бирюкову, Зарипову и Плотникову дирекция издательства объяснила выговор: невиданный случай, так как мы не были сотрудниками этого учреждения. На места нашей службы никаких извещений об этом 'взыскании' направлено не было - ясно было, что издательское руководство объявляло нам выговор, чтобы обезопасить себя. С этой же целью был резко уменьшен тираж книги, которая поэтому стала мало доступной советскому читателю.
Между тем применение точных методов в сфере культуры и искусства в нашем отечестве все расширялось. Здесь не место подробно говорить об этом. Для примера назову книгу 'Число и мысль', в которой мы все трое участвовали и в которой читатель найдет статьи других специалистов в данной области*. Ныне тематика приложения точных методов в сфере культуры и искусства активно поддерживается Российским фондом фундаментальных исследований, и о соответствующих проектах сведения можно почерпнуть из отчетов этого фонда.
В наше время, когда 'машинное искусство' победно шествует в телевидении и кино, когда в крупнейших музеях и выставочных залах страны устраиваются выставки произведений 'современной' живописи и графики, а в концертных залах звучит 'экспериментальная музыка', подавление 'пермутационного' искусства, отвержение использования вычислительной техники в литературном творчестве и осуждение 'серийной' музыки и произведений, основанных на использовании 'новых звуковых материалов', - всего того, о чем писал А. Моль и что ныне ворвалось в эстетический мир человека вместе с компьютеризацией и интернетом, выглядит просто дико. История, приключившаяся с изданием книги 'Искусство и ЭВМ', - конкретный пример того, как советская система ставила преграды объективному ходу развития художественной культуры.
Без сомнения, можно по-разному относиться к 'абстракции', к модерну и постмодерну, можно считать, а можно и не считать 'черный квадрат' Малевича явлением искусства - я, например, остаюсь привер-
* Число и мысль. Вып. 3. М, 1980.
IX
женцем реализма в искусстве и литературе (за вычетом, конечно, его 'социалистического' варианта), - но нельзя игнорировать те процессы, которые реально происходят в социуме.
* * *
В заключение о моих покойных коллегах - С. Н. Плотникове и Р. X. Зарипове. Их вклад в науку ныне оценен должным образом. В 1995 г. журнал Ассоциации искусственного интеллекта отвел памяти Р. X. специальный выпуск*. На титульном листе этого издания говорилось, что Исполком и Совет Ассоциации посвящают этот выпуск рано ушедшему из жизни одному из 'пионеров исследований в области моделирования творческих процессов' - Рудольфу Хафизовичу Зарипову. В выпуске были опубликованы тексты некоторых выступлений Р. X., предназначенные для широкой аудитории (в том числе телевизионной), а также выдержки из его 'Заметок на память'. Многочисленные статьи тех, кто знал Р. X. и сотрудничал в ним, создали выразительный образ человека-творца, чье имя навсегда вписано в скрижали отечественной культуры.
Р. X. Зарипов скончался в 1991 г. и был похоронен по православному обряду, так как незадолго до кончины принял крещение под именем Пантелеймона.
С. Н. Плотникова смерть вырвала из наших рядов в 1995 г. Его памяти посвящен первый выпуск продолжающегося издания 'Человек читающий'**. В книге опубликованы многочисленные материалы из архива С. Н. Плотникова, подготовленные для печати его сыном Н. С. Плотниковым, а также воспоминания о Сергее Николаевиче отечественных и зарубежных ученых. Книга содержит также работы тех, кто занимался исследованиями в областях знания, в которых трудился С. Н.
Мне довелось выступать в качестве научного редактора этой книги, и в своем предисловии к ней я писал, что последние годы жизни 'этот талантливый и увлекающийся человек все силы отдал проблеме книги и чтения', явившись инициатором создания 'Фонда чтения имени Н. А. Рубакина' и 'Межвузовского центра исследования чтения и информационной культуры'; в Фонде он был избран президентом, а в Центре назначен директором. С. Н. понимал, что в XXI век мы войдем и с компьютером, и информационной сетью, с книгой, - вообще с текстами, технически воплощенными на самых разных носителях, но как бы ни был реализован текст, - его надо читать***.
Для меня второе издание русского варианта 'Социодинамики культуры' является памятным знаком как для той эпохи, в которой он создавался, так и для тех людей, которые дали жизнь этому труду. Тем более, что за тридцать лет, истекших с момента его первого издания,
* Новости искусственного интеллекта. Специальный выпуск, М., 1995.
** Homo legens. Памяти Сергея Николаевича Плотникова (1929-1995). М, 1999.
*** См. Б.В.Бирюков. От редактора // Homo legens, стр. 8-9.
X
высказанные в нем идеи в общем и целом не устарели. Более того в условиях постсоветского общества некоторые из них приобретают новые грани актуальности. Изменившийся исторический фон, наверное заставит современного читателя обратить внимание на те места сочинения французского культуролога, которые не могли быть близкими тем кто в нашем отечестве читал Моля в 70-80-е годы.
Б. В. Бирюков
Октябрь 2004 года
XI
4-
Развивающаяся научно-техническая революция уже изменила и еще больше изменит в будущем облик современной культуры. Могучие достижения науки и техники все глубже проникают в такие, казалось бы, не очень близкие к ним сферы, как, например, художественная культура. Она оказывается в диапазоне общих социальных изменений. Прежде всего это касается содержания культуры, которая всегда есть отражение социальной действительности и поэтому обусловлена различием социальных систем, ее породивших. В то же время научно-технические достижения, освоенные человечеством, не могут не сказаться на положении, месте и условиях функционирования культуры в обществе. Повышается техническая оснащенность культуры: в культурно-творческом и культурно-информационном процессах используется могучий арсенал техники - от телевизионных спутников до технических устройств культурно-бытового назначения. Благодаря развитию средств коммуникаций и увеличению скоростей передвижения ликвидируется пространственная и географическая замкнутость и изоляция 'культурных регионов', что расширяет сферу и динамику культурного общения.
В условиях социалистического общества достижения научно-технической революции способствуют, с одной стороны, увеличению роста производства культуры: числа издаваемых книг и журналов, количества фильмов, произведений изобразительного искусства, музыки, распространяемых и тиражируемых с помощью средств массовой информации; с другой стороны, технические успехи современного производства увеличивают свободное время трудящихся, которое может быть посвящено культуре; иначе говоря, расширяется сфера 'потребления' духовных ценностей. Этот двуединый процесс роста производства и потребления культуры делает необходимым осмысление связанных с ним социальных тенденций как положительного, так и отрицательного характера, оцениваемых с точки зрения основного критерия - всестороннего, гармонического развития личности. Воздействие же на эти тенденции требует усилий организационно-управленческого плана.
5
Именно поэтому ныне, когда перед советским обществом во весь рост встали вопросы повышения эффективности управления во всех областях народного хозяйства, особое внимание должно быть обращено на сферу культуры. Эта область управления является чрезвычайно сложной и тонкой, поскольку объект управления - культура и искусство - есть единство многообразия: общего и индивидуального, уникального и массового, изменчивого и неизменного, рационального и эмоционального, творчества и ремесла, наконец, единство отражения и оценки.
Одним из кардинальных факторов рационализации управления в области культуры является использование результатов научных исследований в практике управления, то есть соединение управления с наукой и разработка научных методов управления в сфере культуры. Этой разработке могут способствовать все науки, исследующие культуру: социология, экономика, психология, эстетика, искусствоведение, история искусства и др., которые, опираясь на принципы диалектико-материалистической методологии, осваивают достижения современной исследовательской техники, прежде всего 'системный анализ' и 'точные' методы.
Проникновение 'точных'- математических, логико-математических, статистических, машинно-кибернетических - методов в сферы, ранее считавшиеся недоступными для формализации и количественных измерений, к числу которых относится культура и искусство, обогащает исследовательскую практику, расширяет ее горизонты, позволяет по-новому подойти к анализу социальных проблем, возникающих в области культуры в связи с теми изменениями, какие несет с собой научно-техническая революция. Этот новый подход связан с развитием кибернетики как комплексной науки о процессах управления, трактующей их формализованно-математическими методами; идеи и средства кибернетики - включая использование метода моделирования процессов с помощью ЭВМ - оказываются плодотворными и в эстетике, и в социологических исследованиях, и в психологии, и в экономике, и в лингвистике, и др. Вместе с тем внедрение точных методов есть путь сближения наук о культуре с практикой управления. От этого выигрывают и наука, и управление, так как совершенствуются прикладные методы науки, а значит, повышается строгость и надежность получаемых результатов - результатов, которые нужны для принятия управленческих решений, в особенности при разработке планов и прогнозов развития общества в целом и его культуры в частности.
В последние годы в ряде научных учреждений нашей страны широко развернулась работа по использованию кибернетических методов при анализе явлений культуры и искусства. Изданы десятки работ, проведен ряд семинаров и симпозиумов, среди которых следует отметить симпозиум 'Точные методы в исследованиях культуры и искусства' (см. материалы симпозиума части I, II, III, M.,
6
1971). Однако эти разработки еще не достигли тех масштабов, которые настоятельно диктуются управленческой практикой.
Для целей дальнейшего расширения и углубления работ в указанном направлении весьма полезно знакомство с аналогичными исследованиями, осуществляемыми за рубежом - как учеными социалистических стран, так и учеными стран Запада, использующими современные методы для анализа явлений культуры и рисующих достаточно объективную картину развития культуры в своих странах. К числу таких работ относится и данная книга - монография французского ученого Абраама Моля, директора Института социальной психологии Страсбургского университета, автора большого числа работ в области эстетики, социологии, психологии, лингвистики, теории информации и др., человека, разносторонне образованного, с пытливым умом, смело вторгающегося в мало разработанные области. Одна из его работ - 'Теория информации и эстетическое восприятие'- уже издана в Советском Союзе (изд-во 'Мир', М., 1966). Его книга 'Социодинамика культуры' - одна из немногочисленных попыток зарубежных ученых подойти с точки зрения информационно-кибернетических идей к анализу современной 'западной' культуры как определенной системы. Именно в этом состоит интерес этой книги для советского читателя.
* * *
Чтобы представить себе концепцию А. Моля в целом, следует начать с его определения культуры.
Моль говорит, что не стремится давать какое-либо 'замкнутое' определение 'культуры', которое могло бы увеличить и без того уже большое число имеющихся определений; для него важнее установить, 'каковы измеримые параметры культуры' и как можно исследовать социально-динамические процессы, происходящие в современной культуре. При этом, описывая прошлое и настоящее культуры, А. Моль постоянно подчеркивает, что имеется в виду 'культура Запада' и процессы, которые он анализирует, относятся именно к этой культуре.
Как же понимает А. Моль 'культуру'? 'Культура,- пишет Моль,- это интеллектуальный аспект искусственной среды, которую человек создает в ходе своей социальной жизни. Она - абстрактный элемент окружающего его мира...' (стр. 83).
Конечно, автор вправе выбрать себе то определение культуры, которое соответствует его пониманию исследуемого предмета, но если бы мы, со своей стороны, попытались дать определение культуры, то отметили бы не только то, что это есть совокупность достижений общества в его материальном и духовном развитии - материальных предметов, текстов и идей, сохраняемых и используемых обществом от поколения к поколению, но, кроме того, исходя из диалектико-материалистической методологии, подчеркнули бы, что в обществе
7
с антагонистическими противоречиями и культура неизбежно проникнута этими социальными антагонизмами. А. Моль этого не делает, хотя отмечает, что его анализ явлений культуры в терминах 'социодинамических циклов' (см. ниже) - это анализ культуры Запада, где эти противоречия присутствуют. Вместе с тем, как реалистически мыслящий ученый, он в своем анализе часто сталкивается с такими ситуациями, когда ему надо дать ответ на вопрос, почему же такие демократические идеи, как всеобщее образование, повышение культурного уровня масс с помощью, например, рационально организованной системы средств массовой информации, и др., не могут получить свое полное воплощение в так называемом 'обществе изобилия'. И здесь ему приходится обращать свой взор в сторону тех стран и народов, которые реализацию этих идей поставили в порядок дня (см. предисловие Моля к русскому изданию настоящей книги).
В своем рассмотрении культуры Моль подразделяет ее на две культуры: культуру индивидуальную и культуру социальную. А сам термин 'культура', по Молю, охватывает именно 'совокупность интеллектуальных элементов, имеющихся у данного человека или у группы людей и обладающих некоторой стабильностью, связанной с тем, что можно назвать 'памятью мира' или общества' (стр. 83). Индивидуальная культура - это 'экран знаний', сформированный в сознании человека; на этот экран проецируются получаемые из внешнего мира новые стимулы-сообщения, и на этой основе строятся восприятия, то есть формы, способные получить дальнейшее выражение в словах и знаках. Вполне понятно, что на личном уровне эти 'экраны' различны по обширности (эрудиция), по глубине, 'плотности' и оригинальности. Но так или иначе, они обусловлены общим состоянием 'коллективной культуры' (Моль называет эту культуру в целом 'социокультурной таблицей'). Именно эта имеющаяся в обществе 'социокультурная таблица' и 'дает пищу для интеллектуальной жизни большинства людей на Западе' (стр. 84).
Далее, анализируя состояние культуры Запада, Моль приходит к выводу, что сегодня под влиянием средств массовой коммуникации происходит процесс превращения традиционной 'гуманитарной' культуры в культуру 'мозаичную'.
По мысли Моля, два этих фундаментальных, с его точки зрения, понятия характеризуют два противоположных типа культуры. Выделение этих типов, считает Моль, имеет принципиальное значение, так как фиксирует характерные исторические особенности развития культуры и ее изменения в современном обществе под влиянием тех процессов, анализу которых, по существу, и посвящена вся книга. Суть доктрины 'гуманитарной культуры' состоит в установлении некоторых 'основных предметов и главных тем для размышлений в отличие от предметов менее важных и мелочей повседневной жизни' (стр. 37). Это учение предполагало некоторую иерар-
8
хию или упорядочение идей в умах людей, постулируя существование всеобъемлющих 'общих понятий' и связанных с ними 'второстепенных' понятий. Благодаря этому любое восприятие соотносилось с некоторой 'сетью' знания, обладающей четко выраженной структурой и сотканной из основных, второстепенных, третьестепенных и т. д. линий, - это была словно 'сеть маршрутов мысли со своими узловыми точками...'. 'Восприятия должны были как бы проецироваться на экран знаний, который можно представить себе в виде напоминающей паутину сетки, строго упорядоченной относительно нескольких центров' (стр. 38). Но, как пишет А. Моль, эта 'гуманитарная концепция' устарела: она постепенно вытесняется так называемой 'мозаичной' культурой.
По сути дела, 'мозаичную' культуру в основном создал именно Запад. Процесс становления этой культуры протекает, по мнению автора, следующим образом. Современный человек познает окружающий мир по законам случая - в процессе проб и ошибок: он постигает требующиеся профессиональной деятельностью причинно-следственные связи в силу случайностей своей биографии. 'Совокупность его знаний определяется статистически; он черпает их из жизни, из газет, из сведений, добытых по мере надобности. Лишь накопив определенный объем информации, он начинает обнаруживать скрытые в ней структуры. Он идет от случайного к случайному, но порой это случайное оказывается существенным' (стр. 44). 'Экран знаний' в 'мозаичной' культуре больше похож на волокнистое образование или на войлок: 'знания складываются из разрозненных обрывков, связанных простыми, чисто случайными отношениями близости по времени усвоения, по созвучию или ассоциации идей. Эти обрывки не образуют структуры, но они обладают силой сцепления, которая не хуже старых логических связей придает 'экрану знаний' определенную плотность, компактность, не меньшую, чем у 'тканеобразного' экрана гуманитарного образования' (стр. 45).
А. Моль называет эту культуру 'мозаичной', потому что она сложена из множества соприкасающихся, но не образующих конструкций фрагментов, - в ней нет 'точек отсчета', мало подлинно общих понятий, но зато много понятий, обладающих большой весомостью (опорные идеи, ключевые слова и т. п.). Эта культура уже не является в основном продуктом университетского образования, то есть некоторого рационально организованного процесса познания; она есть итог ежедневно воздействующего на личность непрерывного, обильного и беспорядочного потока случайных сведений. В 'мозаичной' культуре, пишет А. Моль, 'знания формируются в основном не системой образования, а средствами массовой коммуникации' (стр. 45).
Моль не сочувствует 'мозаичной' культуре, но считает ее появление неизбежным. По его мнению, эта неизбежность отчетливо видна в свете 'структуралистской' теории развития культуры Запа-
9
да, противопоставляемой им трем другим теориям: 'теории непрерывного развития', 'теории скачков' и 'диалектической'. Согласно этой структуралистской теории, развитие 'западной мысли' предстает как процесс включения в единую культурную структуру тех разрозненных, последовательно вносившихся вкладов в культуру, которые ассоциируются нами с греческим рационализмом, арабским 'прагматизмом', галилеевским экспериментальным методом и т. д. Культура общества превращается в собрание разных историй, и именно это соединение случайных элементов создает и определяет 'мозаичную' культуру. Поэтому, резюмирует Моль, 'следует свыкнуться с представлением о мозаичном характере нашей культуры, то есть о целом, собранном из отдельных кусочков, признать, что это и есть культура в полном смысле слова, и попытаться определить ее характеристики' (стр. 353).
В этом различении культур фактически содержится та важная мысль, что научно-технические достижения имеют не только положительную сторону, но - коль скоро речь заходит о культуре - и отрицательную сторону, так как известно, что всякий процесс развития, в том числе и общественного развития, соткан из диалектических противоречий и всякий прогресс - в том числе и научно-технический - несет в себе возможности регресса.
Нет сомнения в том, что быстрое развитие науки и техники, средств массовой коммуникации действительно создает определенную 'мозаичность' в знаниях и культуре как отдельных людей, так и социальных коллективов. Однако диалектическое противоречие 'логически упорядоченного' и 'мозаичного' в культуре существовало и ранее. 'Экран знаний' личности - даже самой 'гуманитарно' развитой личности своей эпохи - никогда не был 'дедуктивной системой'. Ибо человеческие знания, духовная культура вообще суть сложные, отнюдь не 'формализованные' иерархии понятий и представлений, оценок и предпочтений. 'Мозаичность' в той или иной форме и степени была всегда. Но ныне ситуация 'обострилась'. Поток научной и культурной информации нарастает такими темпами, что работа по систематизации, логическому и иному упорядочению знаний - работа, без которой нет науки, нет культуры,- действительно не поспевает за 'взрывом информации'. Задача социального развития - в частности, в нашей стране,- состоит в том, чтобы 'справиться' с упомянутым нежелательным последствием научно-технической революции. Здесь на помощь, мы уверены, придет сам прогресс науки и техники, приводящий к кибернетизации научных исследований; он обещает, например, в будущем использовать мощные формализованные схемы для логической систематизации знаний с помощью ЭВМ.
'Гуманитарная концепция' знания и культуры, как ее рисует А. Моль, действительно устарела, но не совсем по тем причинам, о которых он говорит. Она устарела прежде всего потому, что человек в современном мире все более ставит себе на службу приемы
10
точного - математического, информационного, семиотического формализованно-логического и т. п.- отображения явлений, что он все более опирается на гигантские возможности автоматических вычислительных и информационных систем.
К сожалению, А. Моль ничего не говорит об этой стороне дела. Зато материал его книги явственно свидетельствует о том, что отрицательные явления 'мозаичной' культуры во многом обусловлены не самим появлением массовых коммуникаций, а их неадекватным использованием, усугубленным в условиях Запада антагонистическими противоречиями общественного развития. Для советского читателя анализ процессов современной культуры, включающей в себя средства массовой коммуникации,- анализ, который проводит А. Моль,- полезен тем, что обращает внимание на возможные противоречия, связанные с использованием новых технических средств коммуникации.
* * *
Рассмотрение динамики культуры автор предпринимает в терминах теории массовых коммуникаций. Отсюда 'атомизация' явлений и процессов культуры - представление их как функционирование наборов элементарных фактов культуры, или 'культурем',- и понимание всякого факта культуры (будь то научное исследование или художественное произведение) как некоторого сообщения. Подобно всякому сообщению, 'культурное сообщение' имеет свою цикличность: от создателя сообщения (или, по терминологии автора, 'идеи') к микрогруппе (дающей как бы первое 'одобрение' этой идее) и от нее через средства массовой коммуникации (радио, телевидение, печать и т. д.) к его распространению в макрогруппе или обществе в целом. Уровень усвоения 'идеи'коллективом оказывает затем обратное воздействие на создателя в его работе над новой 'идеей'.
При таком понимании культуры все взаимодействия в ней предстают перед исследователем культуры как коммуникационные отношения: культурное взаимодействие есть акт коммуникации, который предполагает, во-первых, существование отправителя сообщения, во-вторых, канал, по которому передается сообщение в пространстве и времени, и, наконец, получателя, который, осуществив прием знаков, составляющих сообщение, и опознав их с помощью имеющегося у него набора (алфавита) 'элементарных знаков', или форм, воспринимает заключенные в множестве этих знаков закономерности и значения и вводит их в свою память, где они в дальнейшем хранятся, подверженные в той или иной степени процессам забывания. Таким образом, в памяти отправителя и получателя должны иметься более или менее совпадающие наборы знаков: коммуникация опирается именно на общую часть этих наборов, хотя совпадение их никогда не бывает абсолютно точным.
Эту - информационную, даже более узко, шенноновскую (то есть оперирующую кругом идей математической теории информации,
11
созданной Шенноном) - трактовку акта коммуникации А. Моль дополняет затем более широкими представлениями об информационных процессах в системах с обратной связью. Сообщение культуры может распространяться по самым различным каналам. А. Моль рассматривает такие каналы, как радио, печать, кино, театр, научные труды и др. Все эти каналы при всем их различии имеют то общее, что каждый из них является, как говорит А. Моль, 'замкнутым контуром' между потребителем и создателем сообщения. Движение сообщения характеризуется цикличностью, и Моль подробно анализирует виды 'циклов культуры' в различных сферах культуры и в разных областях массовых коммуникаций. В этом анализе он следует за такими исследователями массовых коммуникаций, как Лассвелл, Лазарсфельд, Левин и др.
Рассматривая эти 'циклы распространения' элементов культуры, Моль выделяет три главных момента.
1. Распространение вновь созданного произведения ('сообщения культуры') проходит два этапа. На первом мы видим отношение автора с 'группой распространения' (издательство, круг друзей и т. д.); на втором этапе включаются средства массовой коммуникации, использующие механизмы копирования и размножения.
2. Все системы как бы 'замкнуты на себя'. Иначе говоря, создатель ценностей культуры учитывает предшествующий опыт распространения ценностей и реакцию публики
3. Это обратное воздействие характеризуется двумя количественными величинами. Первая-это значимость, или 'вес', обратной связи, будь то мнение специалистов или общественное мнение. Вторая - это время обратной реакции; общественное мнение начинает воздействовать на создателя 'культурных сообщений' лишь по прошествии нескольких лет после выхода в свет произведения, художественная критика оказывает влияние на творца через несколько месяцев, а переданное по радио произведение вызывает телефонные отклики или письма спустя несколько часов или дней после передачи.
В центре анализа Моля оказываются, таким образом, 'сообщения культуры'. Моль считает - и с достаточным основанием,- что с появлением теории информации во многом изменилось представление о процессах усвоения человеком культуры. Предлагаемая им теория, пишет Моль, 'рассматривает сообщение в математических терминах, отвлекаясь от его содержания, причем подходит к нему прежде всего со статистических позиций. Этой точки зрения будем здесь придерживаться и мы' (стр. 126). Вся культура понимается как огромное количество сообщений, каждое из которых представляет собой конечное и упорядоченное множество элементов некоторого набора, построенных в виде конфигурации знаков по определенным законам 'орфографии', 'грамматики', 'синтаксиса', 'логики' и т. д. Естественно, что такой подход широко распахивает двери точным приемам исследования: статистическим методам,
12
факторному и корреляционному анализу, информационным методам, 'контент-анализу' и др. Книга А. Моля дает первое представление о путях применения этих методов.
Сообщения выступают для Моля не столько своей идеальной (осознаваемой человеком) стороной, сколько стороной материальной - формой своего бытия, проистекающей из современных форм фиксации информации (книга, грампластинка, кинолента, магнитный барабан ЭВМ и т. д.). Настойчиво (и вполне правомерно) подчеркиваемая А. Молем идея о 'материальности связи' в эпоху научно-технической революции приводит к тому, что автор выходит за рамки анализа массовых коммуникаций только в терминах 'кто передает', 'что передает', 'по каким каналам', 'кому' и 'с каким эффектом' и ставит ряд проблем; в частности, он рассматривает сообщение по аналогии с товаром и соответственно вводит ряд 'экономических' понятий. (Заметим, кстати, что используемые при этом термины часто заимствованы автором из экономического учения Маркса, но остаются, как правило, именно 'терминами'- в устах А. Моля они имеют довольно поверхностный смысл, далекий от идей самого К. Маркса). Гипотеза об 'атомах культуры', говорит Моль, позволяет, 'хотя бы в известных пределах, рассматривать культурные сообщения как товары, которые могут накапливаться, передаваться или обмениваться либо друг на друга, либо на денежные знаки и потребительские блага. Эта гипотеза обладает большой эвристической ценностью при условии, что мы будем постоянно помнить о границах ее применимости' (стр. 124). И далее А. Моль разъясняет, что существенным отличием интеллектуальной продукции от других товаров является то, что создатель этой продукции, отдавая или обменивая ее, в то же время сохраняет ее в своем владении и даже обогащается в процессе отдачи. 'Любое сообщение всегда носит характер копии, слепка, скорлупы, которая как бы отделяется от первоначальной идеи, оставляя ее нетронутой в руках автора' (стр. 125).
Нет сомнения в правомерности применения к анализу культуры информадионно-кибернетических (и семиотических) идей. Фактический материал книги Моля это убедительно демонстрирует. Однако такое применение ставит ряд трудных вопросов. В их числе вопрос об экономической оценке сообщений. В книге А. Моля он трактуется столь неопределенно, что извлечь какие-либо позитивные знания вряд ли возможно. По нашему мнению, проблема заключается в дальнейшем развитии той части экономического учения, которую можно было бы назвать 'экономической теорией информационных процессов'.
Напомним в этой связи ту критику, которой К. Маркс подверг в 'Теориях прибавочной стоимости' общие поверхностные аналогии и сопоставления между духовным и материальным производством, попытку представить художников и писателей производительными работниками в смитовском смысле.
13
Высоко оценивая мысль А. Смита о различии между производительным и непроизводительным трудом, Маркс отмечал: 'Писатель является производительным работником не потому, что он производит идеи, а потому, что он обогащает книгопродавца, издающего его сочинения, т. е. он производителен постольку, поскольку является наемным работником какого-нибудь капиталиста.
Потребительная стоимость товара, в котором воплощается труд производительного рабочего, может быть совершенно ничтожной. Эта характеристика труда с его вещественной стороны нисколько не связана с его свойством быть производительным трудом, которое, напротив, выражает только определенное общественное производственное отношение. Здесь мы имеем такую характеристику труда, которая проистекает не из его содержания или его результата, а из его определенной общественной формы' *. '...производительный труд"- это такая характеристика труда, которая непосредственно не имеет абсолютно ничего общего с определенным содержанием труда, с его особой полезностью или со специфической потребительной стоимостью, в которой он выражается.
Один и тот же вид труда может быть как производительным, так и непроизводительным.
Например, Мильтон, написавший 'Потерянный рай' и получивший за него 5 ф. ст., был непроизводительным работником. Напротив, писатель, работающий для своего книготорговца на фабричный манер, является производительным работником. Мильтон создавал 'Потерянный рай' с той же необходимостью, с какой шелковичный червь производит шелк. Это было действенное проявление его натуры. Потом он продал свое произведение за 5 ф. ст. А лейпцигский литератор-пролетарий, фабрикующий по указке своего издателя те или иные книги (например, руководства по политической экономии), является производительным работником, так как его производство с самого начала подчинено капиталу и совершается только для увеличения стоимости этого капитала' **.
Приведенные слова Маркса ясно указывают на источник трудностей, возникающих при попытках 'механического распространения' категорий политической экономии на 'сообщения', в том числе 'сообщения культуры'. Трудность эта состоит в установлении корреляций между ценностью сообщений (как объективных знаний о мире, как произведений искусства и т. п.) и их стоимостью как товаров особого рода. Моль чувствует эти трудности, когда говорит, что истолковывать 'сообщение' как товар можно лишь в очень ограниченном смысле. Но он лишь указывает на задачу, отнюдь не ставя ее по-настоящему. Между тем четкая постановка такой задачи - и тем более ее решение - весьма важны для практики коммуника-
* К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 26, часть I, M., 1962, стр. 139.
** Там же, стр. 410.
14
ций, документалистики и т. п., поскольку 'факты культуры', 'сообщения культуры' и т. д. действительно подвластны экономическим категориям. Анализ этих проблем - мы убеждены - должен стать (да уже фактически и становится) актуальной областью исследований советской науки.
* * *
Большую роль в книге Моля играет различение семантической информации и информации эстетической. Рассматривая функционирование циклов (контуров) культуры, Моль - в случае художественных сообщений - раздельно рассматривает два этих 'информационных параметра'.
Понятие семантической информации, используемое Молем, совпадает с обычным пониманием количества информации по Шеннону. Под эстетической информацией Моль понимает информацию, имеющую отношение к некоторому 'отступлению от нормы'. Из-за отсутствия точных определений и формулировок этот термин не имеет у Моля 'количественного' характера, так как автор не указывает способа измерения этого вида информации (хотя и говорит о возможности такого измерения). В книге 'Теория информации и эстетическое восприятие' Моль следующим образом поясняет смысл 'отступления от нормы' (на примере музыкального сообщения): 'Эстетическая информация представляет собой пространство степеней свободы музыкального сообщения относительно системы его нотации (партитуры), составляющей лишь схему музыки' *; 'к ней можно подойти как к некой персональной информации' **. Очевидно, что от такого пояснения понятие эстетической информации не становится более ясным.
По-видимому, под 'эстетической информацией' Моль понимает именно то, что не переводится при любом 'переводе' сообщения одного 'физического' вида в сообщение другого вида: то, например, что эмоционально отличает один художественный перевод стихотворения от другого его перевода или исполнение одного и того же музыкального произведения разными музыкантами. Иначе говоря, эстетическая информация, по Молю,- это то, что словами естественного языка или любым другим способом передачи информации не может быть адекватно выражено, что не способно вызвать соответствующее восприятие, настроение, эмоциональное состояние. Эта 'непереводимая информация' присутствует при эстетическом восприятии разных переводов литературного произведения на один и тот же естественный язык и в чтении одного и того же стихотворения разными чтецами. Примером 'непереводимого' качества музыки
* А. Моль. Теория информации и эстетическое восприятие, М., 1966, стр. 249.
** Там же, стр. 203.
15
в этом смысле может служить так называемое ладовое чувство - особая способность личности ощущать, воспринимать ладовые связи.
Как мы говорили, автор не предлагает способа измерения 'эстетической информации'. Однако очевидно, что в принципе количественно оценивать, 'измерять' можно и 'эстетическую информацию'- например принятым в социологических исследованиях методом экспертных оценок.
И семантическая, и тем более эстетическая информация предполагают, по Молю, далеко идущую абстракцию от смысла (содержания) сообщений. Это весьма сильная абстракция, и, хотя Моль отдает себе отчет в этом отвлечении, в упрощении действительной картины коммуникационных процессов, он тем не менее недостаточно учитывает, что развиваемый им подход не может в полной мере передать картину социодинамических процессов. Обобщая понятие 'сообщение культуры' до степени почти полного 'растворения' в нем содержательной специфики сообщений различных видов, Моль применяет для всех них единую мерку 'эффективности'. Последняя определяется 'ортодоксально'- по шенноновской количественной характеристике непредсказуемости, оригинальности сообщений. Но тогда получается, что 'предсказуемое', уже известное данному лицу сообщение должно утратить для него какую-либо привлекательность!
Так ли, однако, обстоит дело с 'сообщениями искусства', да и науки тоже? Чем объяснить тогда привлекательность, например, любимой картины или книги, которой не устают любоваться, которую не перестают перечитывать? Или музыки, уже записанной на магнитофонную ленту, когда не приходится рассчитывать на новые нюансы исполнения? Неужели можно поверить Молю, что значимость научного сообщения зависит только (или - прежде всего) от его непредсказуемости, что успех художественного произведения связан только (или - прежде всего) с его эстетическим - в смысле 'эстетической информации', по Молю - планом?! Универсальны ли предлагаемые А. Молем критерии?
Нам думается, что нет. Все дело в том, что научные сообщения и тем более произведения искусства - не только и не просто 'шенноновские' сообщения. Это также сообщения, наделенные смыслом,- феномен, для формализованного и допускающего количественные оценки отображения которого создаются все новые и новые 'теории семантической информации': кибернетика и логика упорно ищут пути овладения явлениями осмысленности и понимания. Это, далее, 'программы' размышлений ученого, переживания зрителя, слушателя, читателя. В случае искусства огромную роль играет соответствие данной 'программы' эмоциональным потребностям воспринимающего - то, что иначе выражается понятием 'привлекательности' произведения искусства. В этом, между прочим, состоит одно из существенных отличий искусства от науки,
16
что хорошо показано в ряде работ советских исследователей *. Сам психический механизм художественного восприятия, развитие которого прослежено в фило- и онтогенезе, специфически приспособлен к реализации прежде всего этой особенности искусства. 'Кодовая информация', содержащаяся в произведении, декодируется в значительной мере через указанный механизм. Но в таком случае молевское понимание 'сообщения культуры' и его восприятия потребителем не может быть - без серьезных оговорок и уточнений - распространено на столь существенный элемент 'культуры вообще', каким являются 'культуремы' художественной культуры. Ибо Моль полностью оставляет в стороне такую важнейшую детерминанту создания (и распространения, и 'потребления') 'элементов культуры', какой являются потребности, и такой существенный механизм их реализации, как активность организма - явление, в столь решительной форме подчеркнутое в отечественном направлении 'физиологии и психологии активности' Н. А. Бернштейна и П. К. Анохина.
Конечно, нельзя сказать, что Моль полностью исключает вопросы, связанные с содержанием сообщений, из сферы своего анализа. Такое исключение в значительной мере обесценило бы любое 'социокибернетическое' исследование. Вопросы содержания учитываются им постольку, поскольку они допускают выражение на 'структурном' языке теории информации и контент-анализа. Изучение динамики культуры, по мнению Моля, во многом должно быть основано на 'обобщенной технике' контент-анализа, с помощью которого можно исследовать как 'социокультурную таблицу', так и 'экран знаний' отдельного индивидуума.
В этой связи стоит заметить, что хотя контент-анализ и является эффективной техникой исследования, особенно при изучении сообщений, идущих по каналам массовых коммуникаций (откуда, кстати сказать, эта техника и пришла в социологию), однако для глубокого историко-диалектического анализа процессов культуры одного его, конечно, недостаточно: контент-анализ в том его виде, как он используется (на нынешнем этапе развития наук об обществе, во всяком случае), не может дать 'полную' картину культуры и определить ее основные тенденции. Не менее важны здесь 'традиционные' методы статистики (доведенные до добротной математической обработки материала, в том числе и с применением вычислительной техники), а также - и, пожалуй, прежде всего - математические модели социокультурных процессов, строящиеся на основе методов теории игр и статистических решений, теории массового обслуживания и исследования операций и т. д. ** 'Прежде всего'-
* См.: М. Марков, Об эстетической деятельности, М., 1957, Искусство как процесс, М., 1970; С. X. Раппопорт, Искусство и эмоции, М., 1972.
** См., например: Дж. Кемени, Дж. Снелл, Кибернетическое моделирование. Некоторые приложения , М., 1972.
17
потому что эти модели немаловажны для отображения именно содержательной стороны изучаемых процессов: эта сторона получает выражение уже в исходных гипотезах, лежащих в их основе (модели и служат проверке этих гипотез).
* * *
В центре книги Моля - исследование социальной, или социодинамической, как он говорит, роли средств массовой коммуникации в 'западном' обществе. Моль рассматривает этот вопрос на примере радио и телевидения, которые проявили себя 'очень важной силой общества'. В книге выделяются четыре доктрины относительно роли этих средств - доктрины, являющиеся не только (и не столько) теориями, но и практическими линиями поведения руководителей ('заправил') средств массовой коммуникации.
Первая доктрина - Моль называет ее демагогической - рассматривает радио, телевидение как средство реализации экономической рекламы. Суть ее состоит в том, чтобы погружать получателей сообщений в 'поле рекламы' и 'запечатлевать в умах радиослушателей и телезрителей некоторое число стереотипных сообщений' (стр. 304); величина успеха реализации этой доктрины есть функция объема 'времени слушания', и определяется она влиянием рекламных передач на общественное мнение и поведение слушателей.
Вторая доктрина - догматическая. Она, как и первая, нацелена на регуляцию поведения людей, однако не столько экономического, сколько политического, идеологического. Программы передач, в которых реализуется эта доктрина, связаны, например, с религиозными направлениями, и вместо рекламных лозунгов типа 'Только холодильники X принесут вам счастье!'- как это имеет место при первой доктрине - рефреном оказывается, скажем, тезис 'Бог - спаситель людей!'. Правилом действия догматической доктрины является фильтрация распространяемых сообщений и их элементов, тонкая акцентировка на тех или иных моментах сообщений; смысл всего этого в том, чтобы сообщение рассматривалось потребителями в свете принятой догмы. 'Поэтому-то религиозное радиовещание,- пишет Моль,- и стремится к тому, чтобы быть хорошо информированным' (стр. 309): механизм доктрины состоит в том, чтобы на подпороговом уровне аранжировать сообщения, представляя факты, о которых идет речь во 'всесторонних' сообщениях, в нужном свете.
Третья доктрина - эклектическая, или культуралистская. Моль, отвергающий первые две доктрины, симпатизирует 'культуралистской' установке. Основным понятием этой доктрины является представление о 'системе знаний гуманитарной культуры'. С позиций этой доктрины задача средств массовой коммуникации состоит в том, чтобы снабдить индивидуума 'уменьшенным слепком', 'хоро-
18
шей выборкой' из общечеловеческой ('гуманитарной') культуры,- культуры, которая служила бы делу непрерывного образования людей. В связи с этой доктриной Моль подчеркивает, что не существует иной ценности, кроме самой культуры, что человек в обществе не имеет другого значения, кроме той роли, которую он играет в коллективном прогрессе человечества, и т. п. Естественно, что с позиций этой доктрины источником указаний для составителей программ передач радио и телевидения должна быть 'социокультурная таблица' как воплощение культуры общества в данный момент времени; что главная задача средств массовых коммуникаций - создание потока сообщений, отражающих 'глобальную' культуру.
Наконец, четвертая - социодинамическая - доктрина, выдвигающая, как и предыдущая, задачу выражения средствами массовых коммуникаций культуры общества в целом, включает в себя некоторую 'активную установку', делая, по Молю, еще один шаг вперед. А именно, каждому элементу 'социокультурной таблицы' социодинамическая доктрина придает больший или меньший положительный или отрицательный 'коэффициент', который определяется выбором между 'прогрессивными'- ускоряющими развитие - и 'консервативными'- замедляющими динамику культуры - ценностями. Таким образом, социодинамическая доктрина в действии должна выполнять роль либо тормоза, либо ускорителя эволюции культуры.
Резюмируя свой анализ этих четырех доктрин, Моль отмечает, что ни одна из них не реализуется в чистом виде: никакие передачи радио или телевидения не носят исключительно рекламного или, скажем, только 'догматического' характера. На практике каждая из четырех доктрин используется на Западе всеми системами массовых коммуникаций, но в разных пропорциях.
Концепция культуры как функционирования 'сообщений культуры' рисуется Молем в кибернетических терминах циклов культуры с многообразными обратными связями и 'контурами', связывающими различные элементы и подсистемы культуры. Однако 'циклы культуры' интересуют автора не сами по себе. После того как Моль установил циклы распространения культуры и правила их взаимодействия, его внимание направляется на выяснение возможностей влияния на характеристики этих циклов и тем самым на культуру в целом. Эта проблема, подчеркивает Моль, и является предметом изучения социодинамики культуры как научной дисциплины. Социодинамика культуры имеет особое значение потому, что большая часть культуры связана с функционированием средств массовых коммуникаций - основного элемента циклов распространения 'сообщений культуры'.
Именно в рамках социодинамической теории, считает Моль, возможно обнаружить действие противоречивых тенденций в массовых коммуникациях. 'Время от времени философы, педагоги или
19
другие мыслители-новаторы осознают собственную интеллектуальную косность и стараются сломать сложившийся в цикле взаимодействия стереотип и своими - пусть пока еще не вполне четкими и ясными, но важными - идеями способствуют интеллектуальному продвижению общества'. Размышляя над путями этого продвижения, А. Моль приходит к заключению, что 'первый аспект культурной политики'- это повысить 'коэффициент разнообразия' культуры, противодействовать тому, чтобы широкая публика систематически потребляла то, к чему она привыкла, все равно идет ли речь о музыке, живописи или науке. 'Следовательно, политика каналов массовой коммуникации должна сводиться к увеличению дисперсии элементов 'социокультурной таблицы' (стр. 300). 'Журналисты и политические деятели часто осознают этот особый аспект современной теории средств массовой коммуникации, но они редко понимают, что это лишь один из аспектов более общей тенденции к универсализации знаний, которая сталкивается с инерцией публики. Инерция же эта такова, что ей легче подчиниться, чем противостоять. Иными словами, в современном мире реальное значение знаний никогда не является обязательным критерием для их отбора средствами массовой коммуникации' (стр. 301).
Итак, обрисовав вначале общий контур культуры, выделив затем в качестве главного момента сообщения и рассмотрев их движение в социокультурных циклах, Моль приходит к заключению, что в настоящее время культура может стать динамичной, 'действующей силой' общества. Отсюда его убеждение, что сегодня ведущая роль от физико-химических наук переходит к 'гуманитарным, общественным наукам', которые тем более будут влиять на общество, чем теснее их связь с естественными науками, осуществляющаяся прежде всего через кибернетику и теорию информации.
В каком же направлений пойдет развитие общества и культуры в будущем? Какую позицию должен занять 'философ культуры'? Вот проблемы, которые ставит Моль, завершая свой анализ социодинамики 'западной культуры'. И их рассмотрение автором книги явственно обнаруживает непоследовательность его позиции.
В главе V, когда Моль очерчивал 'демагогическую', 'догматическую', 'социокультурную' и 'динамическую' доктрины, он пришел фактически к пессимистической точке зрения: даже если принять самую 'совершенную' доктрину -'динамическую', мы вынуждены будем признать, что влиять можно только на темпы развития культуры, а не на его направление. Но выше мы видели, что А. Моль вместе с тем обсуждает задачи в области политики средств массовой коммуникации, то есть допускает целенаправленное вмешательство в социокультурные феномены. Особенно сильно этот мотив начинает звучать в конце книги, когда Моль переходит к изложению своей идеи о возникновении 'интеллектуального общества' и его положительном влиянии на развитие культуры - превращении 'мозаичной культуры' в 'культуру творческих личностей'.
20
Противоречивость Моля не случайна. Она - выражение одной существенной слабости в его позиции. Слабость эта заключается в том, что, рассматривая социодинамические циклы культуры и анализируя культурные феномены в терминах системно-кибернетического подхода, автор в то же время не ставит вопроса о целенаправленности развития систем культуры. Но ведь функционирование любой развитой кибернетической системы предполагает цель, которая ставится перед системой извне или вырабатывается в ней самой. Это в полной мере относится и к системам культуры, изучаемым А. Молем. Между тем мы тщетно будем искать цели на многочисленных блок-схемах социокультурных циклов и контуров, помещенных в книге. Анализируя функционирование систем коммуникаций, А. Моль очень глухо, неявно привлекает представления, относящиеся к понятиям цели и целеполагания.
Но социологу трудно совсем уж 'бесцельно' смотреть на культуру, тем более социологу, занимающему в целом демократические и гуманистические позиции. Поэтому-то А. Моль и не удерживается на 'бесцельной' платформе и начинает обсуждать пути, ведущие от 'культуры мозаичной' к 'культуре персонального творчества', отмечая при этом необходимость 'новых этических принципов социальной организации'.
Пути достижения этой цели Моль рисует довольно туманно. Здесь, по его мнению, должна сыграть свою роль и 'общая теория образования для взрослых, независимо от того, идет ли речь о научных знаниях или о распространении художественного творчества' (стр. 301); и изучение механизмов психологической доступности, обеспечивающей понимание индивидуумами посылаемых им сообщений. Но одна главная трудность все время стоит перед Молем: 'кто будет определять коэффициент культурной значимости того или иного элемента знаний, кто будет устанавливать таблицу культурных ценностей? Именно здесь,- говорит он,- и должна возникнуть новая задача перед обществом, которое хотело бы сознательно строить свою собственную судьбу, вместо того чтобы подчиняться спонтанным импульсам' (стр. 301).
В поисках силы, способной решить такую задачу, Моль обращается к 'творческой интеллигенции'. Будущая культура - ее идеал - мыслится Молем в виде культуры 'интеллектуального общества', грядущее предстает перед ним в виде 'эры интеллигентов'. Однако, как отмечает Моль, те огромные социальные изменения в демографии социокультурной пирамиды, которые должны произойти в ближайшем будущем вследствие автоматизации, смогут значительно модифицировать понятие нового интеллектуального общества, возможность которого заложена в нынешней эволюции культуры. В этом тезисе о 'новом интеллектуальном обществе' А. Моль как бы внутренне полемизирует с современными буржуазными экономистами (Гэлбрейт), провозгласившими лозунг 'нового индустриального общества - общества потребления',
21
выдвигая на первый план задачи развития культуры и роста интеллектуальной активности. При этом задачи эти, считает А. Моль, могут решить 'философы культуры'...
Вряд ли эту программу - с точки зрения перспектив ее реализации на современном капиталистическом Западе - можно оценить иначе как утопическую. Намеченный Молем прогноз - пафос которого говорит о благородных устремлениях его автора - предполагает решение проблемы в рамках 'либерального реформизма', при 'вынесении за скобки' тех социальных проблем, которые порождены антагонизмами 'западного' общества. Между тем эти проблемы решаются не на 'ниве' одной только культуры, а во всесторонней борьбе за разумное социальное устройство общества: за устранение самих социальных антагонизмов, противоположности между интеллектуальной деятельностью и физическим трудом и создание простора для развития творческих сил личности - в условиях, когда осуществится исторический 'скачок человечества из царства необходимости в царство свободы' *.
* * *
В целом книга Моля дает достаточно широкую картину 'социодинамики' 'западной культуры'. Его анализ вскрывает существенные противоречия развития этой культуры и показывает читателю те основные отрицательные последствия, которые усугубляются действием средств массовой информации, создавая 'перекосы' в культурном развитии. Эти 'перекосы', - в частности стандартизация вкусов, ограничение выбора культурных сообщений, их односторонняя направленность,- вызывают у автора тревогу, и, движимый демократическими устремлениями, он предлагает ряд мер по изменению использования средств массовой информации. Именно на создание 'оптимального' режима работы - правда, в смысле достаточно расплывчатых гуманистических идеалов автора - этих могучих средств распространения культуры и направлена книга Моля.
Книга А. Моля - примечательное явление во все расширяющейся культуроведческой литературе, выходящей в странах Западной Европы и в США, авторы которой обращаются к некоторым идеям теории информации и кибернетики. Знакомство с ней будет полезно для тех, кто размышляет о новейших сдвигах, порождаемых в обществе научно-технической революцией, о путях их изучения.
Б. Бирюков
Р. Зарипов
С. Плотников
* К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 20, М., 1961, стр. 295.
22
Автор рад предложить вниманию русских читателей свою работу по социодинамике культуры. Эта работа является продолжением его книги 'Теория информации и эстетическое восприятие', уже знакомой советским читателям. Осуществлением этого издания мы обязаны С. Н. Плотникову, председателю комиссии 'Точные методы в исследованиях культуры и искусства' Секции философских вопросов кибернетики Научного совета по кибернетике при Президиуме АН СССР. Для русского издания книги автор внес некоторые существенные дополнения, касающиеся прежде всего планомерного роста значения так называемых 'консерватов культуры', на которые, согласно теории Морено, опираются формы мышления, свойственные современной технической цивилизации, а также пересмотрел и обновил библиографию.
Со времени выхода в свет в 1967 г. книга была переиздана на французском языке, а кроме того, переведена на ряд других языков, оживив интерес к количественному анализу структурных закономерностей мышления. Влияние этих закономерностей на повседневную жизнь и на прогресс в мире идей и составляет предмет данной работы, исследующей соответствующие циклические социальные процессы.
Основная мысль книги - представление о социокультурном цикле, то есть о циклическом процессе распространения идей, который усиливается средствами массовой коммуникации, благодаря чему идеи постепенно становятся общеизвестными и в конце концов служат материалом для дальнейшего творчества. Эта мысль получила с тех пор немало экспериментальных подтверждений. Исследования, которые проводились международными организациями типа ЮНЕСКО, университетами - в частности Лабораторией литературоведческих исследований в Бордо, возглавляемой Р. Эскарпи,- а также частными организациями на Западе, и прежде всего фирмами, коммерчески заинтересованными в развитии средств массовой коммуникации, показали важность этого циклического процесса, напоминающего систему экономического товарооборота, и под-
23
твердили относительную верность выявленных закономерностей обращения основных единиц культуры - культурем в обществе при переходе от первичной стадии их создания до превращения в материал, который можно использовать для нового творчества. Назовем в этой связи исследования циклов обращения фотоматериалов и использования пояснительных схем и рисунков в научных и научно-популярных изданиях, проводимые в основном во Франции под руководством Эстиваля и автора Группой структуральных исследований. Можно назвать также исследования такого явления, как оформление интерьеров, и его связи с модой женской одежды, в результате которых установлено, например, что рисунки обоев и различные декоративные мотивы, реализующиеся в интерьерах, представляют собой переработку идей художников и дизайнеров и испытывают на себе влияние картинных галерей и ателье мод, причем цикл этого взаимодействия имеет продолжительность примерно три года.
Проводились также исследования по анализу содержания новых произведений кино, телевидения, литературы и научных трудов. Эти исследования показали, что в любом новом произведении обычно можно выделить некоторое количество компонентов, заимствованных из произведений, созданных на какой-то более ранней стадии развития искусства. Каждый такой компонент принадлежит к какой-то специфической области, в которой действуют определенные циклические механизмы. Если скорость обращения различных компонентов не совпадает, то в соответствии с положениями общей теории систем между ними развивается 'интерференция' и другие процессы, которые могут быть объектом научного исследования.
В этой связи становится очевидной вся важность научного анализа и применения количественных методов при изучении проблем культуры и искусства. За период, протекший со времени издания книги 'Теория информации и эстетическое восприятие' на русском языке, автор имел возможность ознакомиться с большим вкладом, внесенным в эту область работами советских исследователей, значительная часть которых проводится под эгидой Научного совета по кибернетике при Президиуме АН СССР, возглавляемого академиком А. И. Бергом. Некоторые из этих работ приобретают известность и за пределами стран со славянскими языками, что можно считать началом широкого обмена идеями, относящимися к количественным закономерностям современной культуры.
Важным явлением на Западе за последние годы следует признать систематическое разрушение традиционных систем научных публикаций. Чрезмерное обилие научных публикаций, высококачественных, но слишком многочисленных и нередко 'избыточных' в смысле теории информации, а может быть, попросту сами головокружительные темпы развития науки, с которыми связано это обилие, по-видимому, приводят к кризису в области научной документации. Человеческий ум с его ограниченными возможно-
24
стями восприятия становится в тупик перед огромной массой печатных материалов, и современный человек, о чем мы пишем в главе IV, вынужден отказываться от большей части поступающих к нему сообщений, даже если они соответствуют его интересам, причем его отбор носит в общем случайный характер. Масштабы этого процесса таковы, что позволяют говорить о крушении системы научного обмена, на создание которой мыслящим человечеством были затрачены десятилетия. Недавний опрос ученых, пишущих и читающих по-английски, показал, что свыше 70% новых единиц культуры, или новых идей, доходящих до ученого и оказывающих непосредственное влияние на его научную работу, поступают к нему по так называемым 'неформальным каналам' (informal channels), то есть не по каналам научной информации в строгом смысле слова. Анализ этих неформальных каналов выявил, что свыше 40% таких единиц культуры попадают к ученому через массовую печать и научно-популярные журналы, которые, как выяснилось, играют в действительности значительно более важную роль, чем это хотелось бы признать 'этике науки'. Несмотря на то что новые сведения, проникающие в массовую печать, научно-популярные и иллюстрированные журналы, искажены и обрывочны чуть ли не до полной утраты логического смысла, они быстрее всего оказываются в поле зрения исследователя, внимание которого обострено ко всему, что может быть полезно для понимания интересующей его проблемы. Обладая должной научной культурой, ученый сам исправляет и восполняет эти искаженные и обрывочные сведения, восстанавливает их логический смысл, и это побуждает его к поиску соответствующей информации в специальных научных журналах. Очевидно, хорошо налаженный отсев, обеспечивающий быстроту и актуальность информации даже в ущерб точности и полноте, является особенно важным двигателем творчества нового во всех областях науки. В этом отношении органы массовой информации в демократическом обществе находятся, вероятно, в лучшем положении, чем в западных странах, где погоня за сенсацией, необходимость подлаживаться к вкусам публики приводят к сравнительно большим искажениям.
Как показало то же исследование, наряду с письменными каналами очень важным источником информации являются, как это ни удивительно, личные контакты, которые, по-видимому, больше отвечают особенностям человеческого мозга и его способности к усвоению сведений, чем безбрежный поток научной информации. Забота о логической строгости теряет в данном случае свое значение по сравнению с воздействием на восприимчивость при личном общении - воздействием, которое порой могут оказать всего лишь несколько случайных слов в разговоре с коллегами. Смысл этих слов каждый может затем сам на досуге развить, углубить, дополнить.
Одно из конкретных практических приложений очерченных исследований во Франции состояло в выработке основных прин-
25
ципов культурной политики; соответствующая работа проводилась на основе консультаций с сотрудниками Центра исследований массовых коммуникаций, в частности с Мореном и Дюмазедье. Настоящее издание книги содержит краткое изложение этой работы, опиравшейся на анализ диалектики отношений между концентрацией и распылением доступных средств информации, с одной стороны, и разнообразием существующих элементов культуры - с другой,. Эти разнообразные элементы культуры, накапливаясь и вступая в столкновение и взаимодействие, скажем, в университете или в культурном центре, постепенно образуют как бы критическую массу. По достижении такой критической массы приходит в действие цикл творчества культуры, который развертывается с постоянно нарастающим размахом и в определенный момент начинает сам себя питать. Практические приложения, которые удалось извлечь из этих результатов в условиях западного общества (в частности, в Бельгии), носят пока лишь фрагментарный и несистематический характер. Их, конечно, нельзя было бы непосредственно пересадить в условия другого культурного климата, но их можно рассматривать как первую попытку подхода - пока еще очень глобального - к созданию будущей 'технологии культуры'.
В заключение мне хочется отметить, что благодаря общественной собственности на такие важнейшие средства массовой коммуникации, как газеты, радио, телевидение, в демократическом обществе практическое применение учения о динамике культуры может оказаться более осуществимым, чем в капиталистическом, где обуреваемые жаждой наживы частные фирмы, монополизировавшие поставку элементов культуры, прибегают, как правило, к политике самого близкого прицела, стремясь дать публике то, что ей приходится больше всего по вкусу в данный момент, в ущерб динамике культуры, создающей новое.
Париж - Страсбург, 1971.
А. Моль
26
'Совершенные средства при неясных целях - характерный признак нашего времени'.
А. Эйнштейн
Понятие культуры было создано около двух столетий назад философами. Термин 'культура' встречается уже в одном немецком словаре, изданном в 1793 году. Однако до самого последнего времени социология содействовала обогащению культуры в основном созданием новых 'фактов культуры', но не разработкой учения о ней. Успехи, достигнутые к настоящему времени науками, применяющими статистические методы, на фоне нынешнего количественного роста фактов культуры, с одной стороны, и развития теории и практики моделирования - с другой, дают, по-видимому, основания для того, чтобы предпринять теперь новую попытку построения учения о культуре. Этому и посвящена данная книга.
Наука имеет дело с измерениями и формами. Ее прогресс основан на непрерывном попеременном выявлении фактов путем измерений и создания концепций, которые и образуют 'формы'. Оказывая воздействие на поле явлений, с тем чтобы вызвать к жизни прегнантные ситуации, исследователь интерпретирует их на абстрактном языке символов, с помощью некоторого словаря универсальных понятий. Одним из таких понятий и является термин 'культура'. Таким образом, измерения и формы представляют собой два полюса в диалектике познания мира, которая помогает нам увидеть в случайности необходимость. В науке этот процесс приводит к созданию структур, позволяющих выработать 'алгебру действий' в смысле П. Валери 1*.
Данное исследование представляет собой прежде всего попытку создания единой теоретической концепции в новой области науки, уже накопившей, как свидетельствует прилагаемая библиография, значительное количество разрозненных экспериментальных работ, не нашедших, однако, пока еще своего места в рамках единой теории.
Место классических гуманитарных дисциплин в наше время все более занимают так называемые науки о человеке, объектом которых является человек-деятель. Исторически эти дисциплины восходят
* Здесь и далее цифра обозначает номер соответствующего примечания в конце книги. - Прим. ред.
27
к ряду философских концепций, которые подобно водяному знаку на бумаге просвечивают сквозь все этапы их развития. Наиболее сложные из них, получившие в настоящее время статус самостоятельных дисциплин, все же сохраняют некоторые черты, указывающие на их первоначальные истоки. В число наук о человеке, не принадлежащих к циклу биологических дисциплин, входят, в частности, психология, социология, этнография, эстетика и практическая этика.
Все перечисленные дисциплины, включая и последнюю, претендуют на объективное познание человека как 'реактивной системы' и исходят из следующих основных принципов.
А. Индивидуум представляет собой 'открытую систему', поведение которой целиком - с точностью до случайных колебаний ('шум') - определяется совокупностью следующих факторов: 1) запасом наследственной информации, определяющей общее строение программы поведения системы; 2) фактами индивидуальной истории, зафиксированными в условных рефлексах и в памяти организма и определяющими его 'индивидуальность' (индивидуальную культуру); 3) окружающей средой, на которую организм реагирует в данное время.
Б. Все особенности настоящего и будущего поведения индивидуума можно описать с не меньшей точностью, чем если бы речь шла о физико-химической системе, при условии, что нам известны три вышеперечисленных определяющих фактора.
В. Поскольку подобное исчерпывающее знание наследственности, истории и среды индивидуума или группы индивидуумов в любой данный момент может быть лишь 'асимптотическим' идеалом, то практически изучать индивидуума или группу, как и любую другую систему, можно только по статистическим закономерностям их поведения, каковые, таким образом, и составляют реальный объект исследования наук о человеке.
Г. Наряду с экспериментальными дисциплинами должна развиваться и теоретическая наука о человеке. Цель ее - на основе обобщенной модели человеческого организма, или социального атома, вытекающей из эмпирических данных, выраженных в статистической форме, определить общие механизмы поведения, допускающие математическую формулировку. Дифференцированное описание индивидуума, представленного в общем виде как результат 'перемножения' характеризующих его числовых параметров и дифференцирования этих параметров в соответствии с концепциями дифференциальной психологии, должно явиться заключительным этапом развития наук о человеке; этот этап будет означать полное включение человека в систему физико-химического описания вселенной. Если мы хотим, чтобы гуманитарные знания способствовали интеграции личности в современном мире, необходима интеграция самих этих знаний с циклом наук о человеке. Такая интеграция на самом деле и имеет место во всех тех случаях, когда требуется
28
какое-то конкретное практическое приложение этих знаний. Однако быстро растущая сложность данного цикла наук делает их все менее доступными для современного образованного человека, несмотря на то, что в принципе он стремится направлять их развитие, не желая более полагаться в этом деле на волю случая.
'Сначала я нахожу, потом я ищу*.
П. Пикассо
Эта книга представляет собой опыт 'кибернетического' мышления в том смысле, в котором этот термин понимается создателями общей науки об организмах. Она основана на систематическом применении к области социологии культуры метода аналогий, рассматриваемого как интеллектуальная процедура познания действительности.
Кибернетический метод характеризуется следующими особенностями.
1. Кибернетик, понимаемый в данном случае как создатель модели, начинает с того, что находит какой-то образ и исследует, насколько этот образ обоснован, то есть в каком отношении он является отражением некоторой реальности. Затем он формулирует вытекающие из этого представления выводы и проверяет, соответствуют ли хотя бы некоторые из них наблюдаемой реальности, объективным фактам, собранным специалистами в рассматриваемой области науки.
2. После этого исследователь старается установить, насколько рассматриваемая им аналогия далека от действительности,- то ли потому, что она не обладает достаточно полным соответствием реальным фактам, то ли потому, что является ложной, то есть представляет собой лишь поэтическую метафору, а не фундаментальную аналогию. В любом случае исследователь должен понять, почему его аналогия именно такова, какова она есть. Для этого он должен ввести свое богатое образами мышление в определенные рамки - интеллектуально его дисциплинировать.
3. Признав, что рассматриваемый образ применим к данному случаю, и возведя его тем самым в ранг аналогии, исследователь затем проверяет, не обладают ли явления, которые он временно не принял во внимание, столь большим 'весом', что необходимо внести существенные поправки в образ основного явления. Таким путем он устанавливает для себя степень эвристической ценности данной аналогии. Если эта ситуация - ситуация, которую можно назвать 'ситуацией проверки существенности',- имеет место, то обнаруженная эвристическая ценность аналогии является свидетельством ценности лежащего в ее основе образа.
29
Затем исследователь с помощью других методов, имеющихся в арсенале экспериментальной науки, устанавливает, можно ли интерпретировать те побочные явления, которые он на первых порах не рассматривал, с помощью механизмов, которые, хотя и отличаются от механизмов основного явления, тем не менее основаны на тех же элементах аналогии, тех же 'моделирующих' величинах или на той же 'образной' ткани. Он исследует, можно ли как-то сочетать эти механизмы с принятым ранее основным образом или же необходимо их просто-напросто 'подставить' на место этого образа. К этому этапу исследователь уже располагает соответствующей моделью-аналогом.
4. На следующем этапе исследователь устанавливает масштабы (например, статистические величины), при которых данная аналогия является вполне справедливой, а также пределы изменчивости этих величин (область валидности), за которыми исследуемое явление меняет характер и, строго говоря, нуждается в других типах аналогий, предваряющих структурные исследования на других уровнях.
5. Далее исследователь развивает аналогию применительно к основной области. При этом, как правило, на всех этапах он стремится свести описание к механизмам, реальные примеры которых ему известны и которые он в состоянии промоделировать во всех деталях. Исследователь пытается 'очистить', упростить эти механизмы, что он делает, в частности, с помощью схем (графов) того типа, которые применяются программистами для выражения процедур, реализуемых на ЭВМ.
6. Формулировка и подробное описание предложенной модели сами по себе составляют первый важный результат, получаемый при таком подходе. Последний служит интеграции разных понятий, 'упрощению' мысли, благодаря которому большое число разрозненных фактов сводится к небольшому числу элементарных сущностей в соответствии с принципом Оккама 'Entia non sunt multiplicanda praeter necessitatem' *. Такое описание является, наконец, средством качественной характеристики изучаемого явления и средством воздействия на него, то есть орудием овладения действительностью.
7. Вместе с тем рассмотрение модели сразу ставит некоторые вопросы, требующие ответов и уточнений; благодаря новому освещению фактов, которое дает модель, это способствует дальнейшей экспериментальной работе, новому поиску фактов, дает начало новому исследовательскому циклу.
Исследование, предлагаемое вниманию читателя, строится как разработка модели 'механистического' характера - модели 'социокультурного цикла',- близкой по духу описаниям систем экономического кругооборота в политической экономии. Наша задача будет состоять в установлении действующих при этом величин (ср. выше
* Сущности не следует увеличивать без необходимости (лат.).
30
Рис. 0-1. Блок-схема применения кибернетического метода при изучении моделей.
На этой схеме, очень напоминающей блок-схему программы ЭВМ, отражены различные этапы кибернетического исследования. Последнее начинается с нахождения аналогии, на которую затем налагается определенное число ограничительных условий. Совокупность этих ограничений представляет собой вводимую в машину 'неокартезианскую' систему правил управления мышлением в процессе поиска аналогий.
пункт 4); в распространении исходной аналогии на различные частные аспекты (пункт 3); в изучении действия модели в различных 'каналах' культуры (пункт 6); в рассмотрении пределов ее применимости (пункт 7). Этим вопросам и посвящены основные главы книги,
31
В целом исследование опирается на ряд эвристических гипотез, которые целесообразно сформулировать.
а) Предполагается, что рассматриваемые процессы таковы, что они доступны для описания со стороны наблюдателя, находящегося вне изучаемой системы. Эта оговорка может показаться тривиальной при изучении физического явления, но она весьма важна при исследовании процессов коммуникации или социологических явлений, где наблюдатель сам является членом общества, то есть участником сети коммуникаций. Это положение равносильно расшифровке для области культуры известного высказывания Дюркгейма о том, что 'общественные феномены суть вещи'. Наблюдатель абстрагируется от сети коммуникаций с того момента, как он начинает ее описывать. В частности, он говорит о ней на 'метаязыке' (Черри)2, который не зависит от кода и первичных символов, используемых участниками акта коммуникации.
б) Предполагается, что существует некоторое соответствие между внутренними механизмами духовной деятельности отдельного человека и внутренними механизмами коллективной деятельности социальной группы. Эта рабочая гипотеза нередко оказывается чрезвычайно плодотворной в социологии, по крайней мере как первое приближение.
в) Восприятие понимается как проецирование сенсорных сообщений на некий 'ориентационный экран' (écran de repérage), образуемый культурой человека.
г) Наконец, нельзя говорить ни о какой 'культуре вообще', ни о 'данной культуре' как о предмете научного исследования без сознательного принятия некоторого статистического подхода. Предмет научного исследования составляют общие закономерности, и научный подход, по определению, противоположен стремлению к исчерпывающему описанию всех конкретных фактов, что составляет идеал историка. Необходимо поэтому принять ряд исходных статистических гипотез и, в частности, во всех экспериментальных исследованиях в рассматриваемой области опираться на данные выборочного метода. Этот метод основан на допущении возможности построения таких удобных для исследования выборок, которые являются представительными по отношению к изучаемой совокупности, по крайней мере при условии, что выборка строится по определенным четко сформулированным правилам.
д) Социальная среда, рассматриваемая в работе, - мир человека Запада. Под этим понимается тип цивилизации, существующей как в Нью-Йорке, так и в Берлине, мир, граница которого теперь продвигается в сторону Токио, цивилизация, постепенно приближающаяся к 'обществу изобилия' в смысле Гэлбрейта3.
32
Изложение построено по следующему плану.
В главе I мы дадим определение понятия культуры и наметим основные черты модели 'динамики культуры', противопоставляемой простому перечислению фактов. Для этого будут использованы соответствующие гипотезы и модельные представления функционирования процессов познания. Мы рассмотрим экспериментальные методы исследования, позволяющие наполнить операциональным содержанием предложенные на этой основе модели, а также понятия культуры и 'социокультурной таблицы'. Это подведет нас вплотную к анализу содержания культуры.
В главе II мы покажем, в какой мере допустимо трактовать идеи по аналогии с предметами. В этой связи мы рассмотрим экономический аспект подхода к предметам культуры как к 'товарам' и соответствующие этому подходу понятия себестоимости и продажной цены. При этом будут выявлены некоторые конкретные аспекты идей, рассматриваемых как экономические ценности, и их воплощений в произведениях культуры - книгах, грампластинках, фильмах, научных публикациях и т. д.
Мы передаем свои идеи другим людям в виде сообщений более или менее стандартной формы, определяемой нормами печати, средств копирования, систем распространения информации. В главе III на основе данных информационной теории восприятия рассматриваются способы усвоения сообщений; анализ ведется в терминах таких основных величин, как норма оригинальности, норма изменчивости, структурные закономерности поведения получателей и формы их социометрической группировки.
В связи с этим возникает анализируемая в главе IV проблема выявления пока что неясных механизмов, определяющих, будет или не будет усвоен тот или иной элемент культуры. С нею связан ряд вопросов. Каким образом эти элементы циркулируют в социальной массе? Кристаллизуются ли они в мозгу отдельного человека или же накапливаются в таких постоянных хранилищах общей памяти человечества, как библиотеки и другие культурные учреждения, в задачу которых входит хранение 'консерватов культуры', представляющих, по мнению Морено, основу современной цивилизации? В главе IV сделана попытка описать некоторые из наиболее типичных систем круговорота культуры с их характерными числовыми характеристиками в зависимости от типа передаваемых сообщений: печать, кино, радио, живопись, музыка и, наконец, наука.
Мы увидим затем, как из описания этих систем распространения культуры (с их величинами запаздывания, коэффициентами влияния и взаимодействия) постепенно вырисовываются элементы учения о человеческом действии (doctrine d'action) - учения, пытающегося ответить на вопрос: 'Куда идет культура?', то есть предсказать, какой будет 'культура завтрашнего дня', и постарать-
33
ся сделать это завтра реальностью. Разумеется, попытка такого рода целиком основана на статистическом подходе. Предлагаемое учение о человеческом действии должно показать, к каким 'точкам' в системе культуры следует приложить определенные воздействия, чтобы добиться изменения всей системы. Таковы вопросы, которые рассматриваются в главе V.
Наконец, определение элементов социодинамики культуры, в системе которой человек является одновременно и субъектом и объектом, естественно подводит к вопросам философии культуры, которые мы рассматриваем в рамках философской концепции окружающего мира (Umwelt), разработанной фон Икскюлем4.
Эта книга родилась из краткого доклада 'Динамическая философия и гуманитарные науки', подготовленного для Отделения гуманитарных наук Рокфеллеровского фонда. Доклад отражал результаты серии исследований и обсуждений, проведенных с 1958 по 1960 г. в Исследовательском центре французского радио и телевидения, для которого автор проводил работу по созданию теории средств распространения культуры, прежде всего с точки зрения радио. Основная идея 'цикла' культуры была изложена перед достаточно широкой аудиторией во время Недели социологии, проведенной Сольвеевским фондом в Брюсселе в мае 1960 г.
34
'Культура никого и ничего не спасает и не оправдывает. Но она дело рук человека - в ней он ищет свое отражение, в ней узнает себя, только в этом критическом зеркале он и может увидеть свое лицо'.
Ж.-П. Сартр
Существенной особенностью человека является то, что окружение, в котором он живет, создано им самим. След, оставляемый этим искусственным окружением в сознании отдельной личности, и есть то, что мы называем 'культурой'. 'Культура'- термин исключительно многозначный. Разные авторы понимают его по-разному, и насчитывается свыше 250 его определений. Кроме того, это слово получает разное содержание в зависимости от времени и места, от характера изучаемого общества. Поэтому можно говорить, с одной стороны, о социологии культуры, а с другой - о динамике культуры. Именно о последней и пойдет речь в нашей книге.
Какое определение можно было бы дать слову 'культура'? Поиски определения предмета сами по себе уже составляют самостоятельный прием исследования, поскольку неясности в определении абстрактного термина всегда отражают какую-то особенность определяемого предмета. Схоластическая и гуманистическая традиция, имея перед глазами пример геометрии, видела в поиске определений непременную предпосылку всякого знания. Современное мышление в этом смысле гораздо либеральнее: сегодня уже не кажется безусловно необходимым заранее определять все употребляемые слова для того, чтобы строить из этих слов правомерные утверждения. (Последние понимаются как утверждения, которые приводят к некоторой системе операций - применение 'операциональной концепции' Бриджмена5 к сфере мышления.)
Определения, которыми готов удовлетвориться прагматист6, представляют собой примеры 'ситуационных осмыслений' определяемого слова. Такие определения не претендуют на исчерпывающую полноту и нередко сводятся к последовательности точных - то есть логически согласованных - высказываний. Определяемое
35
слово в этом случае выступает как 'резюме' совокупности этих высказываний.
Определения такого рода 'незамкнуты)? и испытывают на себе влияние процессов развития языка, что делает их особенно интересными в случае таких абстрактных слов, как 'культура'. Длина незамкнутого определения неограниченна. Оно приобретает все большую строгость по мере того, как все полнее выражает содержание определяемого слова. Иначе говоря, такое определение конвергентно в смысле, который будет пояснен ниже.
Объясним это более подробно. В 'замкнутых' определениях классического типа слово а определяется некоторой фразой, иначе говоря, множеством слов i, j, k, l, . . ., не включающим в себя само определяемое слово 7. Каждое из слов i, j, k, l, ... в свою очередь определено с помощью слов р, q, r, s, m, п, о и т. д., причем подразумевается, что слова a, i, j, k, . . . не включаются в свои собственные определения 8.
'Незамкнутое' же определение не придерживается этого формального правила, а сводится к высказыванию ряда утверждений относительно определяемого слова. Таким образом, мы имеем здесь не определение, которое может для ясности сопровождаться примерами употребления слова, а определение, целиком построенное из таких примеров. Подобных примеров должно быть достаточно много для каждого значения слова; сверх того, они должны быть 'конвергентны', то есть должны передавать основные ассоциативные связи слова в порядке их значимости; иначе говоря, каждый очередной пример употребления слова должен что-то добавлять к нашему знанию о нем, почерпнутому из предыдущих примеров. Таким образом, подобное определение, в сущности, представляет собой схематизацию и упорядочение реальных мыслительных процессов.
В принципе мы могли бы поэтому вообще отказаться от поисков определения столь общего слова, как 'культура', вполне правомерно приняв, что определением этого термина в свойственном автору словаре и послужит вся написанная им на эту тему работа. Так далеко мы, однако, не пойдем: ведь это лишило бы смысла саму операцию определения, но мы будем придерживаться 'незамкнутого' определения, которое (в отличие от 'замкнутых', знакомых нам, например, из геометрии) всегда остается открытым для поправок и дополнений. Понятие о 'расплывчатых явлениях', то есть таких явлениях, которые можно очертить, но нельзя строго определить, так как они 'растворяются' в собственных определениях, составляет, в сущности, одну из весьма важных идей, которыми гуманитарные науки обогащают науки точные 9.
Итак, мы ограничимся тем, что в общих чертах покажем этот процесс 'конвергенции', в конечном счете приводящий к определению слова 'культура'. Для этого мы выскажем некоторые утверждения относительно культуры и постараемся выявить способы представления культуры как величины, допускающей количественную оценку; прежде всего мы будем стремиться установить, каковы измеримые параметры культуры. Мы начнем с описания прошлого и настоящего культуры.
36
Термин 'гуманитарный' ('гуманитарная наука', 'гуманитарное образование') был создан в XVII - XVIII вв. Он использовался, когда речь шла об образованном человеке, обладающем обширными познаниями почти во всех сферах человеческой деятельности и которому 'ничто человеческое не чуждо'. Предполагалось, что свои познания он приобретает, изучая 'свободные искусства'10 и классические языки, в соответствии с подразумевавшейся в то время и подтверждаемой данными современной психологии гипотезой, что слова усваиваются прежде, чем идеи, и перекрывают их по содержанию. На Западе все еще по инерции доминирует эта гуманитарная концепция, под влиянием которой мы видим нашу культуру в искаженном свете. Если эта отжившая концепция все еще сохраняется в нашем сознании, то это объясняется смутно ощущаемой нами потребностью в таком типе культурного человека, который, не вдаваясь в технические частности (что лучше его сделают узкие специалисты), в полной мере и в совершенстве умел бы применять на практике способности своего ума.
Идея 'гуманитарной культуры' сослужила в свое время немалую службу, поскольку начиная с эпохи Возрождения гуманитарное образование играло весьма значительную роль в развитии западного мира: гуманитарная культура была таким этапом этого развития, на котором существовала четко сформулированная доктрина знания. Суть ее заключалась в утверждении, что существуют какие-то основные предметы и главные темы для размышлений в отличие от предметов менее важных и мелочей повседневной жизни.
Это учение, таким образом, предлагало прежде всего некоторую иерархию, или упорядочение, наших идей, постулируя существование всеобъемлющих 'общих понятий'. Овладение этими понятиями предполагало владение языком, умение писать, знание основ геометрии, принципов логического мышления, силлогистики, теоремы Пифагора, умение подставлять определение на место определяемого, общее представление о строении Вселенной, знание цитат, а также, на более высокой ступени, классических языков, владение нормами общественного поведения и многое другое.
Через противопоставление этим главным понятиям определялись и связанные с ними 'второстепенные' понятия. Благодаря этому любое восприятие соотносилось с некоторой 'сетью' знания, обладавшей четко выраженной структурой и сотканной из основных, второстепенных, третьестепенных и т. д. линий; это была как бы сеть маршрутов мысли со своими узловыми точками знаний, которые Б. Мильерон назвал 'понятиями-перекрестками' (concepts-carrefours), то есть ключевыми понятиями или концепциями, к которым мы то и дело возвращаемся в ходе наших размышлений.
Картезианская схема знаний утверждала: 'Перед нами несколько магистральных маршрутов. Расчленим наше рассуждение на це-
37
39
умственной деятельности фактически начинается с освоения 'пустых' слов через такие средства массовой коммуникации, как газеты, книги, радио, через всю эту логосферу, как ее назвал Башляр 12; затем мало-помалу эти слова обрастают некоторым количеством смысла, который их питает, связывает между собой и оплетает наборами признаков, составляющих сущность всякого знания; в конце концов человек понемногу научается и сам строить из этих слов высказывания, допускающие проверку,- применение критериев прагматики. Отсюда понятно, что социодинамика культуры должна придавать первоочередное значение изучению словаря, этого строительного материала дискурсивного мышления.
Рис. I-1. Схематическое изображение структуры словаря.
Обращает на себя внимание важная роль 'служебных слов' (частицы, предлоги, приставки, артикли, суффиксы, союзы). На диаграмме проведено разграничение между основным лексиконом науки, сравнительно небольшим и состоящим из многозначных слов, и специальным словарем, возрастающим в прямой зависимости от роста научной культуры, но разбитым на узкие, почти не сообщающиеся между собой секторы. Назначение этого словаря в основном 'стенографическое', так как он практически однозначен: каждое слово обозначает одну вещь и на каждую вещь приходится по одному слову. Писать для читателя, обладающего общенаучной культурой (идеал читателя в современном обществе), - значит пользоваться основным лексиконом науки, который должен быть известен такому читателю, но отказаться от специальных терминов. Ключевые слова по своему происхождению представляют собой редкие и специальные термины, которые по тем или иным причинам 'вошли в моду' и стали языковым символом, каких-то проблем. Благодаря резкому росту их частоты употребления, приближающему такие слова к основному лексикону, они играют важную роль в жизни языка (см. главу III).
40
Вокруг не меняющегося веками 'ядра' словаря и слоя разговорных слов, который постоянно изменяется, в чем и проявляется самостоятельная жизнь языка, возникает колоссальный фонд в несколько десятков тысяч слов, намного превосходящий словарный запас, доступный одному человеку, если не считать лексики, относящейся к его профессиональной деятельности, где он может в совершенстве овладеть 'техническим жаргоном'.
Последний не включает в себя ни устаревших, ни основных разговорных слов языка и отличается следующими тремя особенностями: 1) он носит относительно международный характер - значительная часть слов образована от греческих и латинских корней; 2) он стабилен - эти слова в меньшей степени подвержены смысловым изменениям, чем слова разговорного языка; 3) распространенность этих слов находится в прямой зависимости от масштабов той области науки, к которой они относятся.
Закономерности употребления этой лексики отдельным человеком составляют сущность теории языка и определяются, по-видимому, фундаментальной диалектической зависимостью между стремлением говорящего, с одной стороны, к точности, с другой - к простоте (Ципф)13.
В научном тексте можно, в частности, выделить четыре вида слов:
1. Логические служебные слова: 'и', 'или', 'не', 'если', 'но', 'ибо', 'о', 'в' и т. д. - всего не более ста.
2. Слова общеразговорного языка ('обсуждать', 'делать', 'рассматривать', 'остров', 'автомобиль', 'пшеница' и т. д.), значение которых постигается в конечном счете интуитивно. Эти слова составляют ту часть языка, которая является общей для всех его носителей. Разумеется, эти слова имеют по многу значений, но каждый, кто владеет языком, легко ориентируется в этом лабиринте. Многозначность этой лексики велика, но для жизни языка это и необходимо; напомним, что число значений слова пропорционально корню квадратному из частоты его употребления (Гиро)14.
3. Научные слова общего характера. Ученые, эти современные маги, употребляют такого рода слова в иных или четче определенных и ограниченных значениях, чем это имеет место в повседневной речи. Такие слова, как 'работа', 'информация', 'логарифм', 'энтропия', 'анализ', 'карта', 'синус' 'напряжение', 'электрон' и т. д., составляют основной лексикон науки. Употребление их устойчиво, хотя они и не всегда поддаются определению. Неоднозначность их ограниченна, поскольку каждое слово имеет конечное число заранее перечисленных значений.
4. Наконец, специальная лексика, слова которой не общеизвестны, но имеют очень точно определенный и однозначный смысл. Часто такие слова представляют собой скорее наименования, чем орудия мысли ('антрахинон', 'микрогал', 'энантиоморфизм' и т. п.). Для того чтобы понять смысл такого слова, достаточно соотнести его с предметом, к которому оно относится и знаком которого является. Это как раз та категория слов, которых в первую очередь касается правило Паскаля о 'подстановке определения на место того, что определяется'.
Важнейшее назначение словаря - дать перечень слов, организованных в определенную систему; известны три основных вида таких систем.
а) Алфавитная система - традиционная форма организации,
41
Рис. I-2. Понятие 'созвездия' признаков.
Это понятие основано на правилах ассоциации, по которым исходный знак i связывается в уме с другими знаками j, k, l и т. д. На схеме сила ассоциативных связей показана относительной близостью к исходному знаку i. Расстояние между исходным и ассоциированным знаками обратно пропорционально логарифму вероятности ассоциации. На первый взгляд кажется, что эта схема может распространяться на весь словарь. Однако это не так. Установлено, что 'легких' ассоциаций, которые только и обладают необходимым минимумом спонтанности, сравнительно немного - никак не больше тридцати. Это значит, что можно составить их перечень. Комбинациям i с j, k и т. д. соответствуют так называемые 'марковские' вероятности ассоциаций pij, pijk и т. д., которые можно записать в форме таблицы (матрицы переходов).
обеспечивающая быстрый поиск и основанная на формальной структуре отыскиваемого слова. Алфавитная система неоднозначна (как, например, найти слово, если не знаешь, как оно пишется?), хотя она и опирается на известное соответствие между последовательностью звуков, составляющих слово, и последовательностью знаков, передающих эти звуки на письме. Алфавитная система, которая употребляется чаще всего и принята во всех словарях обычного типа, исходит из структуры письменного языка. В последнее время предпринимаются попытки создания таких систем на основе устной речи (фонетические словари, а еще раньше - словари рифм). б) Ассоциативная система, группирующая слова вокруг так называемых 'тематических центров интересов', то есть объединяющая слова, которые составляют как бы смысловое окружение обозначаемых ими предметов и действий.
Такая тематическая группировка - которая, кстати, оставляет открытым вопрос о принципах упорядочения самих тем - используется в одноязычных словарях, элементарных разговорниках и курсах иностранного языка. Эта система исходит из представления о некой нормализованной картине жизни, в которой допускается, чтобы стол, скажем, употреблялся только в связи с действием 'есть' или 'писать'. Преимуществом этой системы является то, что она соотнесена с повседневной жизнью. Следует признать, однако, что эта жизнь является чуть ли не антиподом культуры.
в) Частотный словарь, в котором слова располагаются по так называемым рангам, то есть в зависимости от большей или меньшей
42
43
мир по законам случая, в процессе проб и ошибок; если он понимает кое-что в какой-либо работе, это еще не обязательно говорит о том, что он овладел структурой заложенных в ней знаний. Он открывает одновременно причины и следствия в силу случайностей своей биографии. Совокупность его знаний определяется статистически; он
Рис. I-3. Современная культура и культура традиционная.
Роль культуры состоит в том, что она дает человеку 'экран понятий', на который он проецирует и с которым он сопоставляет свои восприятия внешнего мира. У традиционной культуры этот 'экран понятий' имел рациональную 'сетчатую' структуру, обладавшую, так сказать, почти геометрической правильностью. По целостной и стройной сети понятий человеку ничего не стоило перейти, скажем, от китайского фарфора к карбюратору и соотнести новые понятия со старыми. Современная культура, которую мы называем 'мозаичной', предлагает для такого сопоставления экран, похожий на массу волокон, сцепленных как попало,- длинных, коротких, толстых, тонких, размещенных почти в полном беспорядке. Этот экран вырабатывается в результате погружения индивидуума в поток разрозненных, в принципе никак иерархически не упорядоченных сообщений - он знает понемногу обо всем на свете, но структурность его мышления крайне ограниченна. Математически различие между этими двумя типами структур можно выразить путем противопоставления понятий близкого порядка ('мозаичная' культура), где культуремы связаны так называемыми марковскими вероятностями ассоциаций pij, рik и т. д., понятиям дальнего порядка, где идеи упорядочены в иерархию определенными структурами связей (в том числе синтаксическими структурами).
черпает их из жизни, из газет, из сведений, добытых по мере надобности. Лишь накопив определенный объем информации, он начинает обнаруживать скрытые в ней структуры. Он идет от случайного к случайному, но порой это случайное оказывается существенным.
Вопрос о том, насколько желателен подобный случайный процесс, представляется чисто академическим: так или иначе, но цели своей он достигает - нам удается успешно действовать, руководствуясь по большей части знаниями именно такого случайного происхождения. Поясним эту трансформацию, происшедшую с механизмами формирования понятий, на описанном выше примере вырабатываемого личностью 'экрана знаний', который мы - примерно в том же смысле, что и Зильберман - будем называть также таблицей знаний.
44
Классический, в сущности картезианский, метод гуманитарного познания широко пользовался логической дедукцией и приемом так называемых формальных рассуждений. Двигаясь от одного узла сети знаний к другому, каждый акт познания проходил через ряд жестко связанных между собой этапов, и 'экран знаний' напоминал тогда по своей фактуре паутину или ткань, прочно соединенную поперечными нитями. Постепенно, в процессе обучения, этих соединительных нитей становилось все больше и больше и ткань уплотнялась, образуя крепкую и экономно построенную структуру,- так мыслили себе процесс образования представители гуманитарной школы.
В наше время фактура 'экрана знаний' в корне иная; продолжая ту же аналогию, можно сказать, что он все больше становится похож на волокнистое образование или на войлок: знания складываются из разрозненных обрывков, связанных простыми, чисто случайными отношениями близости по времени усвоения, по созвучию или ассоциации идей. Эти обрывки не образуют структуры, но они обладают силой сцепления, которая не хуже старых логических связей придает 'экрану знаний' определенную плотность, компактность, не меньшую, чем у 'тканеобразного' экрана гуманитарного образования. Мы будем называть эту культуру 'мозаичной', потому что она представляется по сути своей случайной, сложенной из множества соприкасающихся, но не образующих конструкций фрагментов, где нет точек отсчета, нет ни одного подлинно общего понятия, но зато много понятий, обладающих большой весомостью (опорные идеи, ключевые слова и т. п.)15.
Эта культура уже не является в основном продуктом университетского образования, то есть некоторой рациональной организации; она есть итог ежедневно воздействующего на нас непрерывного, обильного и беспорядочного потока случайных сведений. Мы усваиваем ее через средства массовой коммуникации - печать, кино, радио, телевидение, просматривая технические журналы, беседуя с окружающими,- через всю эту захлестывающую нас массу источников, от которых в памяти остаются лишь мимолетные впечатления и осколки знаний и идей. Мы остаемся на поверхности явлений, получая случайные впечатления от более или менее сильно воздействующих на нас фактов, но не прилагая ни силы критического суждения, ни умственных усилий. Единственное общее свойство, которым можно характеризовать подобную структуру, - это степень плотности образующейся сети знаний.
Резюмируя, можно сказать, что в наше время знания формируются в основном не системой образования, а средствами массовой коммуникации. 'Экран культуры' сегодня уже не выглядит как упорядоченная сеть первостепенных и второстепенных признаков, похожая на паутину или ткань. Обрывки мыслей группируются по прихоти повседневной жизни, захлестывающей нас потоками информации, из которых мы фактически наугад выбираем отдельные сооб-
45
47
Рис. I-4. Эволюция одного из факторов культуры в течение нескольких столетий: стиль женского платья.
В работе, ставшей классической, Крёбер исследовал эволюцию женской одежды на протяжении трех столетий, проанализировав изменение ряда основных характеристик платья. В совместном исследовании Крёбера и Ричардсона рассматривается, в частности, высота от края юбки до пола, длина и ширина выреза, объем талии и т. д. В результате эти авторы построили приведенные на рисунке кривые, которые обнаруживают ряд согласованных периодических колебаний.
будем называть такой экран предварительно освоенных знаний 'индивидуальной культурой' и в этом смысле говорить, например, об индивидуальной культуре западного человека XX столетия.
Сила культуры в существенной степени зависит от вероятностей ассоциаций. Она определяется как объемом, так и плотностью 'экрана знаний', на который человек проецирует свои ощущения при формировании восприятий. Культура связана с 'атомами мысли', например с опорными словами мышления, двояким образом: через объем словаря и продуктивность его элементов
48
49
пользоваться этим понятием, прежде всего ввиду важности результатов, полученных при статистических исследованиях словарного материала.
Попытаемся теперь интерпретировать предыдущие рассуждения таким образом, чтобы получить некоторую теорию измерения культуры.
Пусть п - число 'элементов культуры',
которыми обладает рассматриваемый 'организм'- индивидуум или общество (или
запоминающее устройство ЭВМ); с увеличением л 'объем' культуры будет расти,
однако для адекватной характеристики этой величины необходимо соотнести ее с
некоторой нормой. Для определения такой нормы воспользуемся законами,
выявленными макролингвистикой (работы Ципфа). Сфера действия этих законов не
ограничивается рамками словарного материала - они в равной мере относятся к
любому множеству мыслительных элементов. Согласно этим законам, если мы
расположим элементы в последовательности их рангов r, приписав наиболее
частому из них значение 1, а наименее частому - значение n, то при значении f вероятность
встречаемости 
для большого числа
выборок N
будет
изменяться по так называемому закону Ципфа 21:
Величину Т Мандельброт 22 называет 'температурой' языка или другого множества элементов; с увеличением разнообразия этого множества величина Т возрастает, Мы можем, следовательно, взвесить встречаемость элемента ранга r и, в соответствии с законом Фехнера, охарактеризовать объем культуры логарифмической зависимостью:
A log2n + B log2 T, где
А и В - эмпирические постоянные.
Однако при этом остались неучтенными вероятности ассоциаций между элементами, возможности их комбинирования. Припишем этим вероятностям веса в соответствии с относительной редкостью ассоциаций, которую можно выразить сложными, но допускающими оценку зависимостями. В результате; получаем общее выражение, характеризующее объем культуры.
Здесь суммирование производится по числу и разнообразию культурем Коэффициенты К2, К3, . . . выражают оценки ассоциаций более высоких порядков ('полиграммы') относительно ассоциаций более низких порядков 23.
Нетрудно заметить, что подобное выражение представляет собой сумму двух видов величин, из которых соответственно первый отражает влияние количества элементов, имеющихся в распоряжении 'организма', то есть величины, названной выше объемом культуры, а второй - число или плотность отношений между этими элементами, толщину 'ткани' ассоциаций, с которой можно сравнить наш 'экран культуры'; относительный вес этих двух факторов определяется тем, какая способность - к запоминанию значений или к запоминанию ассоциаций - является у данного 'организма' доминирующей.
Короче говоря, в дальнейшем мы будем измерять культуру объемом набора культурем, имеющегося в распоряжении 'орга-
50
55
туры. Совокупность этих материалов, которые можно было бы собрать в некоторой 'универсальной библиотеке', можно условно назвать 'памятью мира'.
В системах массовой коммуникации события 'сплавляются' со знаниями, почерпнутыми из вышеописанной таблицы, по шаблонам, носящим коллективный и внеличный характер, и таким образом превращаются в факты культуры. Событие существует не само по себе, а как сумма отношений, характеристик и гармоник, придающих ему ту или иную окраску. Общество ежеминутно обрушивает на индивидуума лавину сообщений, которую можно подвергнуть статистической обработке, чтобы получить представление о том, как выглядит в данный момент 'социокультурная таблица'.
Рис. I-5. Многочисленные каналы воздействия на личность.
Из постоянного запаса сообщений, который можно назвать 'памятью мира', различные каналы передачи (радио, телевидение, печать и т. д.) в каждый данный момент формируют то, что мы назвали моментальной 'социокультурной таблицей', воздействию которой подвергается человек и которую он деформирует в процессе восприятия. Затем эта картина вписывается в его сознание и отлагается в его памяти в виде остатка, который мы и назвали индивидуальной культурой.
Первой важнейшей задачей исследования культуры является выяснение соотношений между 'социокультурной таблицей' и 'памятью мира', с одной стороны, и лежащей в их основе 'структурой знаний' - с другой.
Индивидуум воспринимает и осваивает социальную культуру постепенно, фрагмент за фрагментом. Эти фрагменты представляют собой крайне смещенную 'выборку' из содержания социокультурной таблицы. В совокупности они образуют культурную среду данного индивидуума. Воздействуя на его восприятие и оседая в его памяти, они складываются в то, что мы назвали его личной культурой или, более прозаично, оснащением ума, то есть образуют в целом устой-
56
62
данного общества, которому практически доступно данное сообщение (табл. I-5). Иерархия специализированных библиотек воплощает этот фактор в той мере, в какой он эффективен, то есть находит сознательное отражение в практике комплектования фондов этих библиотек. По-видимому, в довольно близком будущем многие 'библиотеки' или 'частные сообщения' смогут включать в данные произведений, которыми они располагают, приблизительную оценку уровня их доступности. Указание с помощью нескольких прилагательных 'уровня абстрактности' описываемых ими произведений вошло уже в практику всех аннотированных библиографий.
Следующий аспект измерения знаний - это уровень их специфичности, то есть степень концентрированности в 'поле знаний'. Понятие специфичности знаний подразумевает существование такого поля, или сети, знаний, обладающего своей особой геометрией. Так, словарь малоспецифичен, он обладает этим свойством меньше, чем книга по химии; та в свою очередь менее специфична, чем монография по красителям, а эта последняя менее специфична, чем труд по анилиновым индиго и т. д.
Библиотеки, классификации или аналитические обзоры часто выявляют эту специфичность, не измеряя ее, однако, в точных терминах, поскольку это потребовало бы измерения исходных областей знания, а этого пока еще никому не удалось сделать. Величина, обратная длине индекса в десятичной классификации, - это наиболее точная мера, которой мы располагаем в данной области, так как каждый знак классификации обозначает здесь какое-то ответвление, какой-то очередной шаг в произвольном, к сожалению, расчленении человеческих знаний. Действительно, индексы в десятичной классификации устанавливаются самым причудливым образом, и именно это является причиной неудачи данной системы.
Таблица I-1 Таблица количественного распределения знаний (по данным, извлеченным из различных энциклопедий)
|
Природа знаний |
|
% |
|
|
Числа и пространственные формы (математика) |
6,5 |
} |
|
|
Время и календарь |
2,5 |
|
|
|
Меры и веса |
1 |
|
|
|
Физика |
6,5 |
Цикл наук о природе 27 |
|
|
Химия |
3 |
|
|
|
Астрономия |
2,5 |
|
|
|
Физическая география |
5 |
|
|
63
|
Природа знаний |
% |
||
|
Человек (анатомия, физиология) |
5 |
} |
Цикл наук о жизни 11,5 |
|
Животные |
2,5 |
||
|
Ботаника |
2 |
||
|
Окружающая среда |
2 |
||
|
Политика, политическая география |
2 |
} |
Общество 15,5 |
|
Право |
2 |
||
|
Мировая экономика |
2,5 |
||
|
Мировая экономика и статистика |
4 |
||
|
Транспорт |
5 |
||
|
Гражданское строительство |
1,2 |
} |
Техника 5 |
|
Электричество |
2 |
||
|
Металлургия |
0,8 |
||
|
Техническая документация |
1 |
||
|
Литература |
0,5 |
} |
Искусствоведение 13 |
|
Музыка |
6 |
||
|
Изобразительное искусство |
4,5 |
||
|
Театр, радио |
2 |
||
|
Спорт |
5 |
} |
Деятельность, общественная жизнь 13 |
|
История |
8 |
||
|
Прочие 24 |
15 |
|
|
Статистика культурной таблицы издательской продукции (включая педагогическую и юношескую литературу)25
|
Характер знаний |
% |
Характер знаний |
% |
|
Общественная жизнь |
6 |
Музыка |
2 |
|
Математика |
1,5 |
Спорт и игры |
2 |
|
Физика и химия |
7,5 |
История |
5 |
|
Календарь и метеорология |
2,3 |
Право |
6 |
|
Биологические науки |
4 |
Социальные институты |
7 |
|
Техника |
5 |
Литература |
15 |
|
Гуманитарные науки |
12 |
Прочие |
21,2 |
|
Изобразительные и 'зрелищные' искусства |
3,5 |
|
|
В научной области классификация знаний приобретает иногда объективную ценность и может сводиться к двум 'универсальным параметрам', касающимся данного предмета: а) параметру, характеризующему используемый метод мышления; б) параметру, характеризующему экспериментальную технику.
64
66
называемой контент-анализом, техника которого была разработана Берельсоном, Лассвеллом и другими. Как мы уже говорили, роль этих параметров играют прежде всего специфические категории, соответствующие основным вопросам, отмеченным в предыдущем параграфе, однако они крайне упрощены в силу огрубленного характера представления освещаемых вопросов в ходе функционирования механизмов распространения информации, будь то печать, радио или различные жанры искусства. Так, в табл. I-3 пред-
Таблица I-3. Система категорий контент-анализа американских новостей (по Бушу)
|
Известные люди Не очень известные люди Люди в группах Голливуд Страна Нация Район Друзья Враги Правительственные постановления Политика Мятежи Войны Оборона Атомная бомба -Атомная энергия Дипломатия, международные отношения Экономическая деятельность Цены Налоги Крупные забастовки Незначительные трудовые конфликты Сельское хозяйство |
Судебные процедуры (гражд.) Преступления Коммунизм в США Секс Несчастные случаи, опасность таковых Природа - пожары, наводнения, бури: 1-я степень: материальный ущерб 2-я степень: один или несколько человек погибли 3-я степень: много погибших Социальные мероприятия Техника безопасности Расовые отношения Алкоголь (исключая биологический аспект) Деньги: количество денег - элемент нового (исключая цены) Здравоохранение: отдельные заболевания, эпидемии Здравоохранение: государственное (медицинские учреждения) Наука и изобретения, не включая новостей, относящихся к здравоохранению, атомной энергии, сельскому хозяйству Религия Филантропия |
Погода Естественная смерть, некрологи (кроме платных объявлений) Транспорт (перевозки) Образование Забота о детях Новости, связанные с детьми, сообщения о погибших детях Животные Брак (не светская хроника) Развлечения, происшествия, празднования Искусство Культура Новости общечеловеческого характера (более популярные, чем хроника) |
67
ставлены основные категории элементов - новостей или событий,- используемых американской журналистикой для классификации сырого материала средств массовой коммуникации. Здесь можно отметить большую конкретность и чрезвычайную социализированность этих категорий.
Вторым измеримым параметром является относительная значимость новости в том виде, в каком она предлагается. На практике средства массовой коммуникации делятся на семь логарифмических классов. Деление это происходит по правилам, сформулированным Миллером применительно к восприятию данных классов, начиная с порога восприятия и кончая практическим максимумом, который соответствует насыщению (табл. I-4).
Таблица I-4. Квантифицированная логарифмическая шкала значимости культурных сообщений
|
Значимость |
Число знаков |
Пример из письменной речи (знаки) |
|
1 |
0-10 |
Слова |
|
2 |
10-102 |
Заголовки |
|
3 |
102-103 |
Фразы |
|
4 |
103-104 |
Параграфы |
|
5 |
104-105 |
Главы |
|
6 |
105-106 |
Книги |
|
7 |
106-107 |
Собрания книг |
Третий параметр касается понятности, выраженной в специфических формах читабельности, слышимости и т. д. Речь идет о доступности того или иного элемента. Изучению абсолютной трудности восприятия посвящено много работ. Интересно отметить, что такие показатели, как индекс Флеша для печатных текстов или показатель замыкания Тейлора, на первый взгляд универсальны, то есть независимы от конкретного получателя: понятность фрагмента знания - это величина, используемая для измерения данного фрагмента, а не ума, который его получает ('понимания') (см. табл. I-5).
Последний параметр определяется социальным слоем, которому адресован рассматриваемый элемент. Этот параметр включает в себя факторы привлекательности, не имеющие прямого отношения к понятности, но зависящие от таблицы ценностей, присущей каждой из социальных групп данной среды. Экономическая информация о минимальной гарантированной заработной плате может иметь высокий уровень сложности, то есть очень низкую читабельность. В то же время она может представлять большой интерес для социального слоя квалифицированных рабочих, которых эта проблема непосредственно касается.
68
Таблица I-5. Квантифицированная логарифмическая шкала трудности чтения письменных текстов
|
Класс |
Процент членов общества, читающих тексты данного класса, % |
Индекс читабельности Флеша |
|
1 |
100-80 |
Более 80 |
|
2 |
80-60 |
70-80 |
|
3 |
60-40 |
50-70 |
|
4 |
40-20 |
40-50 |
|
5 |
20-10 |
30-40 |
|
6 |
10-5 |
20-30 |
|
7 |
Менее 5 |
0-20 |
Люди, управляющие средствами массовой коммуникации,- инженеры связи, журналисты, редакторы телеграфных агентств и т. д.,- как правило, учитывают необходимость адаптации читабельности к уровню рассматриваемой социальной группы, но лишь в той мере, в какой существует явная корреляция между коэффициентом интеллектуальности и принадлежностью к тому или иному социальному слою. Случается, например, что выделение рассматриваемой группы связано не с социальным уровнем ее членов, а с некоторой 'спецификацией' их знаний: информация относительно важности снабжения ядерной энергией сектора частного потребления электроэнергии интересует не какой-то отдельный социальный слой, а всех, кто в той или иной степени обладает знаниями по электротехнике, будь то мелкий собственник, директор предприятия или министр.
Последние работы по приложениям теории информации позволяют численно уточнить объем и вариации 'социокультурной таблицы'.
Возьмем область письменных знаков и слов, в частности область научной документации. Точные статистические данные, которыми мы располагаем, свидетельствуют о том, что группа 'научных работников' составляет в западных странах самое большее 0,5% населения. Это позволяет оценить культурную среду того же населения в 1%, включая артистические, литературные и научные силы. В Европе эта группа составляет, должно быть, около 3 млн. человек, большая часть которых сосредоточена во вполне определенных точках континента.
Что получают эти индивидуумы из оригинальных элементов, составляющих 'социокультурную таблицу' общества? Мы распола-
69
71
Рис. I-7. Семантический дифференциал Осгуда.
Осгуд определил понятие семантического пространства, позволяющее соотносить понятие или слово с некоторым числом осей, координат, которые устанавливают значение этого понятия относительно соответствующих шкал. Факторный анализ показал, что три из этих шкал имеют особое значение для коннотативного аспекта языка, то есть чувств или впечатлений, связанных с некоторым понятием и определяющих реакцию индивидуума. Это оценочная шкала (например, 'хороший - плохой'), шкала деятельности (например, 'активный - пассивный'), шкала мощности (например, 'сильный - слабый'). Следовательно, каждое понятие будет представлено одной точкой в многомерном пространстве с ограниченным числом измерений, причем по крайней мере три из них являются главными. Другие измерения выступают в специфической форме в более узких проблемах, таких, как анализ новостей. На рисунке представлен пример размещения понятий в семантическом пространстве: пять американских журналов по психоло-
72
тивность элементов, связанных с эмоциональными характеристиками, и не приспособлен к анализу культуры в том плане, который мы наметили, определив культуру как совокупность орудий разума: техника автоматизации на железнодорожном транспорте почти не находит своего места в системе универсальных параметров, которые определяет этот дифференциал, или находят его лишь случайно на основе создания принудительной проекции человеческой психики на элементы культуры. Такая проекция является одним из постоянных приемов средств массовой коммуникации как рекламного поля. Известно, что реклама мыльного порошка намеренно перечисляет вперемежку культурные (или технические) ценности, касающиеся роли моющих средств в нашей цивилизации с непосредственно эмоциональными ценностями, связанными с сексуальной притягательностью, которой может обладать, например, белая рубашка.
Короче, ценность культурная и ценность эмоциональная или этическая, не имеют глубоких связей друг с другом. Они 'взаимоортогональны', и культура, вытекающая из 'оснащения ума' индивидуума, сохраняет лишь то, что в какой-то мере остается вечным в потоке событий, то есть то, что со временем сотрется с семантического дифференциала.
Повседневная практика средств массовой коммуникации заключается как раз в том, чтобы искусственно придавать культурным явлениям некоторую эмоциональную окраску.
Предположим, что в результате плохой работы механизма перевода стрелки на железной дороге произошло столкновение поездов. Это событие имеет два аспекта:
культурный (в данном случае научный и технический), касающийся работы стрелочного механизма, с которым поэтому связано большое число технических соображений о железнодорожном транспорте, психологии стрелочников, автоматизации и т. д.;
эмоциональный (человеческая солидарность). Этот аспект, строго говоря, не имеет иной культурной ценности, кроме исторической.
Нормальная практика средств массовой коммуникации заключается в том, чтобы смешать эти два аспекта.
1. Проблема надежного функционирования железнодорожных стрелок будет рассмотрена в техническом журнале без малейшего намека, кроме указания соответствующей статистики, на возможные несчастные случаи. Инженер, рассматривающий эти вопросы, сначала предложит 'таблицу ценностей', которая представляет собой не более чем техническую инструкцию.
гии заняли свое место в семантическом пространстве, определяемом двумя 'оценочными шкалами'- двумя осями координат (по работе Jakobovits et Osgood, Connotations of twenty psychological journals for their professional readers, November 1963). Относительные расстояния между этими научными журналами выражают величину, интуитивно оцененную их читателями,-'различие' их стилей. Если один из журналов изменит свою политику или характер, то соответствующая 'точка' переместится в этом пространстве. Ее расстояние] от начала осей координат выражает собственный характер (поляризация) журнала.
73
2. Журналист, напротив, выделит 'человеческий аспект' подобного происшествия и попытается повлечь в него читателей с преходящих, чувственно-конкретных, эстетических позиций. Он постарается изобразить окровавленные трупы, описать душераздирающие сцены. Он будет следовать тонкой диалектике добра и зла, силы и слабости, активности и пассивности, серьезности и легкомысленности, пытаясь найти компромисс между общественной моралью, которую он представляет и которая требует, чтобы убивали как можно меньше людей, и его личной моралью журналиста, жаждущего, чтобы было убито как можно больше людей, потому что при этом значительно возросла бы сенсационность новости.
Анализ влияния сообщения на получателя в интересующем нас плане должен, следовательно, использовать иные параметры, нежели те, которые относятся к эмоционально окрашенному восприятию. Изучение параметров индивидуальной культуры дало нам три универсальные величины, связанные с сообщениями, получаемыми индивидуумом из внешнего мира. Ими являются:
1) объективная количественно оцениваемая значимость (длина сообщения);
2) уровень абстрактности, или непонятности;
3) уровень глубины мыслительной структуры.
I. Графически элемент сообщения может быть представлен в виде двумерной фигуры, такой, как круг, величина которого есть функция от класса значимости, определяемого по шкале, состоящей из семи уровней. Эта шкала приводится ниже (на примере газетной статьи, где ширина колонок практически стандартизована).
Таблица I-6. 1. Шкала количественных величин
|
Значимость |
Длинна, см |
Число знаков |
|
1 |
Более 300 |
Более 30 000 |
|
2 |
150-300 |
15 000-30 000 |
|
3 |
80-150 |
8 000-15 000 |
|
4 |
40-80 |
4 000-8 000 |
|
5 |
30-40 |
2 000-4 000 |
|
6 |
10-20 |
1 000-2 000 |
|
7 |
0-10 |
Менее 1 000 |
Каждому элементарному сообщению приписывается знак +, 0 или - в соответствии с тем, согласуется ли оно со стремлениями и нормами рассматриваемой социосистемы или противоречит им. В результате круг превратится в сферу, которая разместится уже в трехмерном пространстве. Координатами этого пространства станут приведенные выше величины.
Шкала абстрактности в этом случае будет представлена величинами, совпадающими с классами, указанными в 12, когда речь шла об индексе Флеша.
74
II. Шкала абстрактности (трудность, интеллектуальное усилие, сложность данных понятий).
1. Избыточность сообщения свыше 99% (плакаты, лозунги и т. д.).
2. Очень конкретное сообщение: изложены факты и описаны объекты, многочисленные человеческие сюжеты в понимании Флеша.
3. Конкретное, но расплывчатое сообщение; силлогизмы отсутствуют, интуитивные рассуждения.
4. Очень расплывчатое элементарное рассуждение, газетная статья, допускающая непрерывное чтение (например, полицейская тема).
5. Сообщение научно-документального характера: требует перерывов и перечитывания.
6. Физическая абстракция, использование общих понятий, теоретические науки (без математики); чтение возможно только по частям.
7. Математика, логика, чистая философская абстракция.
Рис. I-8. Пространственная схема восприятия отдельного элемента сообщения индивидуумом.
Известно, что, по Осгуду, любая новость или факт культуры обладают тремя основными чертами, которые не зависят от значения этой новости или факта. Прежде всего это степень их абстрактности, или непонятности, затем психологическая дистанция (между ними и индивидуумом, который чувствует себя более или менее затронутым данной новостью или фактом) и, наконец, психологическая глубина, то есть слой, на который проникает этот факт или эта новость, воздействуя на индивидуум, начиная с самого 'осознаваемого' пласта и кончая полностью 'бессознательным'.
III. Шкала 'дистанции до индивидуума'
1. Вызывает непосредственную и конкретную реакцию индивидуума - читателя, например: забастовка, мобилизация.
2. Непосредственно затрагивает читателя (пример: падение курса франка ниже определенного уровня).
3. Индивидуум может позволить себе пренебречь этой информацией. Он интересуется ею, не чувствуя себя, однако, затронутым (рубрика: 'Со всего света').
4. Отдаленные или долгосрочные последствия, изменение окружающего мира.
5. Материал связан с событиями, как-то касающимися индивидуума.
75
78
Рис. I-10. Характеристика стиля канала коммуникации путем анализа частоты элементов.
Здесь приведена двойная диаграмма, представляющая содержание газеты: число сообщений, соответствующее тому или иному уровню абстрактности и различному их 'психологическому расстоянию' от индивидуума. Обратите внимание на то, что форму этой двойной диаграммы можно рассматривать как характеристику канала.
было изучение воздействия на индивидуум таблицы ценностей этического, а не строго культурного характера, которая нас здесь интересует: таким образом, совпадение обеих таблиц ценностей не обязательно.
Для того чтобы перейти от собственно 'социокультурной таблицы' к характеру оснащения ума каждого индивидуума, следует осуществить три процедуры суммирования, родственные 'интегрированию' в математике и нейрофизиологии.
На рис. I-11 изображены механизмы, участвующие в создании 'экрана культуры' каждого индивидуума - экрана, который мы иначе обозначили как 'оснащение ума'.
Любой элемент сообщения, поступающий к индивидууму из внешнего мира, проходит в его психике несколько последовательных этапов синтеза, интеграции, в частности, имеет место:
а) отождествление знаков, составляющих этот элемент (букв, слов, фонем и т. д.), с теми знаками, которые хранятся в памяти индивидуума как некоторые 'внутренние' наборы знаков. Это процесс получения необработанного сообщения;
б) восприятие глобальных форм, предусмотренное самим сочетанием знаков - некоторой заключенной в форме предсказуемости, Понятности;
в) оценка значения этих форм с помощью некоторой внутренней таблицы ценностей, связанной с культурой и выражающей 'структуру' индивидуума;
г) сознательная или бессознательная реакция, мотивируемая, очевидно, стимулом, которым является новость: радость, негодование, ярость, страх, удовлетворение, действие.
79
Рис. I-11. Этапы включения элементов культуры в 'экран' индивидуальной культуры.
Определенное число элементов (Qi) присутствует в 'моментальной картине' культуры общества в любой данный момент. Каждый из них обладает определенным коэффициентом понятности Ii, зависящим от канала, по которому поступает сообщение (радио, газета, кинохроника и т. д.). Каждый из каналов в свою очередь в большей или меньшей степени доступен для отдельного индивидуума. Последний поглощает сложный продукт совокупности этих факторов, который в зависимости от коэффициента интеллектуальности индивидуума или усвоенной им культуры помещается на различных уровнях сознания, где и воспринимается последним в той или иной мере. Элемент культуры вызывает у индивидуума больший или меньший интерес в зависимости от его собственной таблицы ценностей; поэтому и забывает их он по-разному. Результат всех этих операций 'оседает' в его памяти и создает 'экран' его индивидуальной культуры, на который будут затем проецироваться новые элементы. Дон Ингман, проведя опрос телезрителей после очередной передачи, получил следующие данные для IV и V этапов этой схемы применительно к каналу телевидения:
|
Непрерывное внимание |
2% |
} |
54% |
|
Периодическое внимание, содержание схвачено в общих чертах |
52% |
||
|
Распределенное внимание, телезритель одновременно занят другим делом |
15% |
} |
24% |
|
Только слуховое внимание |
5% |
||
|
Никакого внимания, несмотря на восприятие |
4% |
||
|
Не знал, что телевизор включен |
|
|
22% |
Два первых процесса (а и б) хорошо известны, они следуют из изложенной нами ранее информационной теории восприятия. К этому мы еще вернемся в главе III. Последний процесс (г) - случайностный: чаще всего реакции индивидуума фрагментарны, порой малоосознанны, во всяком случае, почти незаметны. И только третий процесс вытекает из теории индивидуальной культуры: взвешивание и ассимиляция в зависимости от таблицы ценностей, а затем, очевидно, частичное запоминание, подчиненное механизму
80
81
С точки зрения культуры 'социальный организм' похож на индивидуум гораздо больше, чем библиотека - этот искусственный, бездушный и технический институт. Содержание газеты или какого-нибудь периодического издания сравнимо с жизнью идеи: оно рождается, развивается и умирает в течение нескольких дней, вместе с событиями, его породившими. Так, сообщение об археологических раскопках на Тайване очень быстро исчезнет из памяти большей части людей (разумеется, для отдельных лиц возможны случайные колебания в ту или другую сторону). Различным этажам сознания соответствуют разные этапы изучения доступности и сохранения культуры; эти вопросы мы рассмотрим в главе III.
Рис. I-12. Факторы, действующие при восприятии сообщений индивидуумом.
Совокупность событий сконцентрирована в моментальной 'социокультурной таблице', которую можно представить в виде социокультурной матрицы частоты встречаемости каждого из элементов. В любое время индивидуум 'подчинен' всей таблице в целом через сообщения, которые он получает. Его личная культура, зафиксированная в его памяти, служит ему для преобразования того, что он получает, в оценочное восприятие одних сообщений в ущерб другим.
Сделанный нами выше синтетический обзор различных логических этапов перехода от области экспериментирования (примером могут служить продукты логосферы или совокупность сообщений, передаваемых средствами массовой коммуникации) к 'социокультурной таблице' в собственном смысле отвечает скорее потребности иметь соответствующую теорию, нежели увеличить число эксперименальных работ. Между тем различные авторы разрабатывали разные элементы этой теории. Так, Берельсон и Лассвелл -
82
основатели науки контент-анализа - установили критерии сохранения элементов содержания.
Многие авторы изучали сохранение отдельных элементов культуры. Пропп показал механизм организации некоторых элементов 'картины культуры', а именно элементов, относящихся к мифам и народным сказкам. Леви-Стросс четко выделил атомистическое понятие мифемы.
Переход от 'социокультурной таблицы', выражающей культуру данного общества, к личностной культуре, индивидуальному 'экрану знаний' или 'оснащению ума', строится на 'атомизации' элементов этой картины, сохраняющихся весьма различными способами и закрепляемых с помощью ассоциаций идей в соответствии с законами, распространяющимися на соответствующие 'атомы', а не на сообщения.
Иными словами, каждый элемент, доставляемый индивидууму средствами массовой коммуникации, состоит из 'слов'. Любое из этих 'слов' имеет свою собственную жизнь, свое 'созвездие свойств', определяемое связанными с ним вероятностными ассоциациями. Наконец, оно имеет свою частоту встречаемости в потоке сообщений, обрушивающемся на индивидуума. Эта частота не пропорциональна частоте категорий элементов, относящихся уже к миру форм. Во всяком случае, именно на основе этой 'логосферы сообщений' в широком смысле постепенно осуществляется то оснащение ума, о котором мы говорили, возникает тот 'экран семантем', на который проецируются наши непосредственные ощущения и благодаря которому строятся восприятия на более высоком уровне интеграции.
Подведем краткий итог основных положений, сформулированных в этой главе:
1. Культура - это интеллектуальный аспект искусственной среды, которую человек создает в ходе своей социальной жизни. Она - абстрактный элемент окружающего его мира (Umwelt} в том смысле, как понимал его фон Икскюлль.
2. Наряду с культурой индивидуальной существуют культуры социальные. Последние присущи обществу, к которому принадлежит индивидуум.
3. Термин 'культура' охватывает совокупность интеллектуальных элементов, имеющихся у данного человека или у группы людей и обладающих некоторой стабильностью, связанной с тем, что можно назвать 'памятью мира' или общества - памятью, материализованной в библиотеках, памятниках и языках.
4. Индивидуальная культура - это 'экран знаний' мышления, на который индивидуум проецирует стимулы-сообщения, получаемые им из внешнего мира; на этой основе он строит восприятия,
83
то есть формы, способные получать выражение в словах или знаках.
5. Мышление представляет собой активный процесс, отличающийся от культуры, но использующий ее для построения оригинальных конструкций. Мы создаем новые идеи на основе предоставленных нам нашей культурой элементов старых идей, существовавших ранее слов или форм, на основе атомов знания и культуры вообще.
6. Эта культура измеряется, с одной стороны, своим объемом, то есть числом входящих в нее элементов, а с другой - плотностью, то есть числом потенциальных ассоциаций между ее элементами, которые могут быть выявлены с помощью определенных тестов. Существуют культуры обширные (эрудиция) и глубокие (частота ассоциаций или их оригинальность). Они характеризуют творческое воображение.
7. Культура берет свое начало в средствах массовой коммуникации в широком смысле, включая воспитание и межличностные отношения. В индивидууме она является отражением логосферы, в которой он живет, если речь идет о формах вербального мышления; эйдосферы, если говорить о графических, живописных и кинематографических формах, и акусферы, если имеются в виду звуковые формы и т. д.
8. Коллективная культура группы изменяется в зависимости от времени и места; в частности, на Западе существует глубокое органическое различие между гуманитарной культурой, которая основана на связной и упорядоченной системе главных понятий, рассуждений и результатов, с одной стороны, и современным мышлением, составляющим мозаичную культуру,- с другой. Эта последняя - результат случайного скопления разрозненных элементов.
9. Можно допустить, что исходя из общей таблицы знаний, которая является 'взвешенной' суммой элементов, рассеянных в умах разных индивидуумов, и которая составляет собственно человеческую культуру или культуру данного общества, мы и рассматриваем совокупность документов. Иллюстрацией тому могут служить 'книжная стена' и библиотеки. Это 'кристаллизация' логосферы Башляра.
10. На основе событий, по-разному оцениваемых в индивидуальных культурах, человек создает новые сообщения. Система этих сообщений образует поток, распространяемый средствами массовой коммуникации. Статистические механизмы потока создают социокультурную таблицу, которая дает пищу для интеллектуальной жизни большинства людей на Западе. Процесс этот новый, и он глубоко отличается от процессов, происходивших в предшествующих цивилизациях.
11. Изучение культуры основывается на обобщенной технике контент-анализа. Индивидуальная культура - это особая выборка культуры социальной группы, к которой относится данный индиви-
84
85
'The fate of a culture is finally determined by the creativity of its carriers'*
Морено.
В предыдущей главе было развито важное для исследования культуры представление о ее 'гранулярном' строении - об 'атомах' и 'молекулах' культуры, о 'частицах знаний и идей', из комбинаций которых и составляются более существенные ее элементы. Этот взгляд - одно из достижений, которое принес с собой структурализм,- обладает тем достоинством, что он объективирует явления культуры, освобождая их от ложного налета трансцендентальности. Этот отрезвляющий атомистический подход к культуре соответствует известному утверждению Дюркгейма о том, что общественные феномены суть вещи.
Подобное овеществление послужило, в частности, отправной точкой для теории информации, которая подошла к сообщениям с точки зрения их внешней физической формы в отвлечении от их содержания. Это отвлечение зашло столь далеко, что материальные элементы сообщений - знаки стали трактоваться по аналогии с товарами, обладающими стоимостью.
Понятие стоимости, выработанное почти два века тому назад, позволило экономической науке взглянуть под единым углом зрения на самые разные виды человеческой деятельности. Пользуясь понятием цены, экономическая наука научилась описывать, соизмерять, а в конечном счете и регулировать кругооборот материальных благ и людских ресурсов в мире реальных предметов и явлений. Однако в своем стремлении к всеобъемлющему охвату политическая экономия в последнее время стала в тупик перед 'коммуникационным товаром'. Вот почему Перру в своей последней работе так уверенно говорит, что происшедший переход от эры homo economicus к эре homo socialis** означает переворот в экономической науке. Подверг-
* Судьба культуры в конечном счете определяется творческими силами ее носителей (англ.).
** Homo economicus (лат.)-'экономический человек', homo socialis (лат.)-'общественный человек', то есть член общества, вся жизнь которого определяется хозяйственными или соответственно социальными отношениями и интересами.- Прим. перев.
86
89
Возникает вопрос: сохранит ли общая идея стоимости свою эвристическую силу также и в применении к элементам культуры, рассматриваемым отдельно от их материальных носителей? Иными словами, в какой мере допустимо трактовать элементы культуры как товары?
Фактически в мире идей много черт, сближающих их с товарами. В частности, схема
Перенесение экономического подхода в область исследований культуры обеспечивает эти исследования:
1) единой системой ценностей;
2) общественной нормой;
3) некоторой возможностью управления элементами 'социокультурной таблицы';
4) эвристическим методом28.
Надо сказать, что в наше время значение культурных ценностей повышается. Долгое время цивилизация, полностью сосредоточенная на производстве материальных благ, отводила второстепенную роль продуктам культуры. Ныне положение меняется, и продукты культуры начинают занимать все более важное место в психологии потребителя (а значит, и в его бюджете), а их ничем не ограниченное массовое воспроизводство позволяет уже сейчас в общих чертах представить себе картину наступающей 'эры досуга'.
Отметим, что понятие стоимости применимо лишь к новым идеям, поскольку старые идеи относятся к сфере 'общественного достояния', в которой мы имеем дело уже не со стоимостью, а с ценой идей, определяемой трудностью доступа к ним.
Какова бы ни была себестоимость идеи, стоит последней лишь попасть в круговорот массовой коммуникации, как она получает некоторую стоимость, которая не тождественна ее себестоимости. В дальнейшем эта стоимость постепенно уменьшается, по мере того как идея утрачивает свою оригинальность, получая все большее распространение за счет техники массового копирования. Стоимость идеи при этом стремится к некоторому нижнему пределу, который
90
мы назовем остаточной стоимостью. Практически величина остаточной стоимости зависит от себестоимости ее материального носителя. В конечном итоге идея начинает стоить ровно столько, сколько бумага, на которой она напечатана, при условии, конечно, что этот печатный носитель достаточно широко распространен, то есть что доступ к нему не представляет никакой трудности.
Рис. II-1. Позиция творца и позиция потребителя сообщения культуры.
С социометрической точки зрения творца можно охарактеризовать как человека, который отправляет гораздо большее число сообщений, чем получает. Потребитель занимает противоположную позицию. При обычной беседе отношение числа отправленных индивидуумом сообщений к числу сообщений, им полученных, приблизительно равно единице. При произнесении речей, в групповых дискуссиях и на собраниях это отношение имеет величину порядка 10 : 1, но оно, в общем, приблизительно равно для каждого участника. В социосистемах, где имеются 'лидеры', устанавливается асимметрия между позициями различных членов системы. Выделение функций 'потребителя' и 'производителя' сообщений возникает только в современном обществе технической цивилизации. Полное разделение этих функций происходит благодаря созданию однонаправленных систем передачи (радиовещание) и возникновению изолированной, узкой творческой среды внутри потребительской массы. Так возникает общество творческих интеллигентов, независимая или по крайней мере отделенная от остальной социальной массы община, нечто вроде гетто (Дювиньо)29.
Из сказанного следует, что масштабы массовой коммуникации можно определить, только если известно, о каких 'массах' идет речь в том или ином случае. Ведь ясно, что значения 'остаточной стоимости' будут неодинаковыми у идеи, ставшей достоянием читателей массовой печати, и идеи, распространенной только в кругу читателей научных журналов и тем более доведенной лишь до сведения узкой группы патентных экспертов.
91
Рис. II-2.
В результате действия механизмов культурного расслоения в современном обществе творческая среда составляет лишь ограниченную подгруппу всей потребительской среды, питаемой средствами массовой коммуникации. Новое расслоение общества возникает тогда, когда происходит стирание социоэкономических граней благодаря выравниванию уровня жизни. Культурное расслоение затрагивает индивидуальные таблицы ценностей. Отсюда возникновение социологии культуры,- социологии, которая вместо традиционного деления общества на слои или классы делит его на три 'общины': община 'подчиненных', с таблицей ценностей, ориентированной на 'потребительские радости'; община управляющих, для которых главной ценностью является деловая эффективность; и, наконец, община творцов культуры. Для последних основной ценностью, определяющей побудительные мотивы их деятельности, является стремление вводить новое в жизнь общества; тем самым их ценности - это ценности, связанные с ломкой традиций, что ясно прослеживается при социологическом анализе мира ученых. Названные три общины сосуществуют, смешиваются и поддерживают между собой взаимовыгодные 'договорные отношения'; из этого, впрочем, еще не следует, что между ними существует идеальная гармония.
Каждой общественной группе, будь то группа 'физиков', 'композиторов', 'художников-сюрреалистов' и т. д., соответствует своя особая система массовых коммуникаций. Термин 'массовый' при этом следует понимать чисто формально - как нечто противоположное 'индивидуальному', а не как обозначение определенного демографического ранга. Узкие группы людей составляют крайний случай применимости положений социодинамики культуры, поскольку на этом уровне меняется сам характер коммуникаций. Понятие массовой коммуникации в этом случае становится уже неадекватным, так как система коммуникаций приобретает здесь совсем иную структуру - нечто вроде того, что имело место, например, в древнегреческой Академии. ( Кстати, именно в таких узких группах и приобретают вначале известность некоторые картины и идеи.)
Для того чтобы точнее описать этот механизм, рассмотрим случай распространения некоторой оригинальной идеи в более или менее определенном кругу, скажем среди сотни тысяч людей, объединенных тем, что они пользуются каким-то общим каналом культуры (читатели специального журнала, радиослушатели и т. д.). Выделить подобный круг лиц, например среди жителей Парижа, в университетской среде и т. п., сравнительно нетрудно. Остаточную стоимость определяют два независимых фактора изменчивости, связанные с са-
мой формой сообщения. Это стоимость носителя (книг, журналов и т. д.) и стоимость доступа. Общественным достоянием сообщение может считаться начиная с того момента, когда носитель этого сообщения становится доступным за определенную плату, при-
92
100
время ее вынашивания, воспользовавшись соответствующими статистическими данными (не следует только предъявлять слишком большие требования к точности этих данных).
Рис. II-4. Этапы производства интеллектуальной продукции.
Схема показывает содержание одного фрагмента социокультурного цикла (ср. рис. II-6), а именно охватывает процессы, происходящие с момента ознакомления творца с некоторой задачей вплоть до момента, когда он вносит плоды своего труда в систему общественного круговорота. Прежде всего творец знакомится с проблемой и ищет в своей памяти элементы знаний, которые могли бы помочь ее решению. После некоторого инкубационного периода, существование которого убедительно показал Уоллес, у него рождается творческая идея. Разработка этой идеи и приводит к созданию некоторой продукции, которая объективно существует, но пока что не имеет операциональной ценности (например, предварительные заметки в блокноте писателя). Затем автор доводит свою идею до стандартного языкового воплощения и создает объективируемое произведение, то есть произведение, которое может быть передано другим людям и получит сначала ограниченное распространение в среде творческой интеллегенции. Только после этого и при условии, что данное произведение отвечает определенным социальным требованиям, оно сможет попасть в каналы, доступные всему обществу.
101
105
мира символов, то есть письменности и интеллектуального творчества, но вообще все создаваемые обществом продукты культуры. Самый независимый художник не творит 'из ничего', одним своим талантом. Он отталкивается от целого мира окружающих его форм, красок и движений, исходит из некоторой культурной данности, которой он то противопоставляет себя, то подчиняется. Произведения как фигуративного, так и нефигуративного искусства создаются во взаимодействии со средой, которую их авторы воспринимают при посредстве своего рода строительных материалов куль-
Рис. II-5. Цена роскошных изданий почти точно подчиняется закону Парето.
На графике показана зависимость цены разных изданий 'Божественной комедии' с иллюстрациями Сальвадора Дали от их тиража.
туры, будь то фонд музея, картинная галерея, собрание репродукций и фотографий или сборник критических статей. Художник не может обойтись без 'сцепления' со средой (в самом 'машинном' смысле этого термина). Стоимость материалов культуры может быть весьма разнообразной, причем реально оценить ее можно только для мира символов и письменности, где цена документов составляет 'издержки', которые следует учитывать при вычислении общей себестоимости создаваемого сообщения.
Наконец, полнота анализа стоимости интеллектуального творчества по аналогии с анализом себестоимости промышленной продукции требует учета и 'накладных расходов', связанных с механикой функционирования творческой системы. Так, художнику для работы нужны холст и краски, изобретателю, разрабатывающему новую идею, не обойтись без деловой переписки и т. д. Все такие факторы в совокупности можно выразить некоторым 'надбавочным коэффициентом' при условии более или менее регулярной творческой деятельности рассматриваемого коллектива или индивидуума.
Резюмируя, можно сказать, что, как показывает наш анализ, каждый вид продуктов интеллектуального творчества обладает
106
некоторой себестоимостью. Как правило, эта себестоимость определяется статистически - за редкими исключениями, когда удается определить ее более точно. Себестоимость любого вида продуктов интеллектуального творчества определяется следующими факторами: временем вынашивания первоначального замысла, точнее, его оригинальных аспектов;
временем конкретизации замысла, в результате которой автору становится ясно, каким образом воплотить свой замысел;
временем 'упаковки' идеи или приведения ее к стандартной форме;
фактором 'почетных надбавок', определяемых положением данного творческого работника в социальной иерархии, существующей в среде творческой интеллигенции;
прибавочной стоимостью, отражающей 'эксплуатационные расходы' по содержанию творческого коллектива;
стоимостью материалов, то есть социокультурных элементов, используемых при вополощении разрабатываемого замысла.
Между себестоимостью и той ценностью, которую данный замысел, произведение, сообщение и т. д. может приобрести в общественной сфере, нет прямой связи. Социальная ценность определяется иными факторами, не зависящими от вышеперечисленных, Она может колебаться в широком диапазоне - от величины остаточной стоимости, или стоимости материального носителя сообщения, до весьма высоких значений, но это происходит вне всякой связи с себестоимостью. При таких условиях творческий работник фактически и психологически находится в положении игрока, делающего ставки на бегах.
Каковы же факторы, определяющие социальную ценность продукта культуры? Пока что мы рассмотрели лишь ее асимптоту - остаточную стоимость. При этом мы убедились, что факторы, о которых идет речь, связаны с самими механизмами передачи сообщений через каналы массовой коммуникации. Отсюда следует, что для исследования динамики систем культуры необходимо изучение средств массовой коммуникации.
Охарактеризовав основные атомы, из которых складывается индивидуальная культура, рассматриваемая как воплощение определенной социальной культуры, мы в предыдущих параграфах познакомились с процессами 'вынашивания' продуктов культуры и движения элементов культуры в ходе этих процессов. Мы показали, что культура как отражение социальной среды в современном мире больше похожа на мозаику, чем на упорядоченную сеть знаний, причем эта мозаика непрерывно меняется - отдельные ее кусочки заменяются новыми, возникают новые связи, открываются
107
109
нию - при создании новых идей, новых форм и формул, новых произведений. Затем эти продукты творчества вводятся в социальное поле через каналы средств массовой коммуникации и тем самым в конечном счете обогащают состав 'социокультурной таблицы', после чего в свою очередь могут и сами служить строительным материалом для творчества. Таким образом, перед нами вырисовывается некий замкнутый цикл, эволюционирующий в силу особенностей своего состава и под воздействием событий, происходящих в мире вещей (исторические параметры). Ниже мы попытаемся охарактеризовать некоторые особенности этого цикла, который мы будем называть социокультурным циклом.
Понятие цикла является основным для динамики культуры в том ее понимании, которое было изложено в первой главе. В дальнейшем мы будем пользоваться этим понятием как опорным, поскольку, как мы только что убедились, оно обладает высокой степенью общности. Теперь мы перейдем к более детальному рассмотрению отдельных элементов социокультурного цикла в различных конкретных сферах, с тем чтобы точнее представить себе соотношения определяющих его параметров, а в ряде случаев и количественно их охарактеризовать.
Перечислим сначала вкратце основные элементы цикла. Мы сделаем это на произвольно выбранном конкретном примере каналов мысли и культуры, относящихся к миру символических знаков, то есть к миру идей и слов, миру письменной речи. Эта сфера наиболее удобна для рассмотрения, потому что все ее элементы в равной мере наглядны и значимы.
Начнем анализ цикла с того момента (см. рис. П-6), когда какая-то творческая личность, выделенная нами из общей массы людей, осуществляет свою основную функцию - создает оригинальные 'идеи', отталкиваясь при этом от множества идей и других элементов мысли, имеющихся в данный момент в ее сознании. Выше мы назвали это множество индивидуальной 'социокультурной таблицей', или, проще, 'оснащением ума'. В процессе творчества эти идеи, проходя через фильтры критического разума и различных требований формализации и стандартизации, в конце концов как бы отливаются в каноны рациональной или эстетической мысли, воплощаясь в 'законченном' научном труде, художественном произведении и других элементах культурного достояния. С этого момента они уже принадлежат к миру реально существующих вещей, отделяются от личности автора и вступают в соприкосновение с некоторой, хотя бы совсем небольшой, частью социальной среды. Так происходит не только с научными публикациями, книгами и другими печатными произведениями, но и с такими продуктами
110
творчества, как придуманный психологом или экспертом по рекламе рекламный текст, новый вид обслуживания, предлагаемый мастерской, новая газетная рубрика, новый анекдот. Аспекты творчества бесчисленны, любое их перечисление заведомо будет неполным. Напомним, что под творчеством мы понимаем все, что обладает оригинальностью, неожиданностью в самом широком смысле слова. Новое освещение давно известных исторических фактов
Рис. II-6. Социокультурный цикл: важнейшие элементы.
На рисунке дано схематическое изображение рассмотренного выше процесса обращения продуктов культуры. Схема отражает все главные моменты процесса: подвластный влиянию массовой культуры творец, воплощающий свои идеи в продуктах интеллектуального творчества, которые он распространяет в микросреде; 'социокультурная таблица', представляющая собой резервуар идей, фактов и событий, откуда черпают материал средства массовой коммуникации, орошающие социальное поле, или. микросреду, в состав которой входит, в частности, и сам творец. Схема подчеркивает замкнутый характер цикла: новые идеи создаются на основе старых идей, актуализируемых событиями современного мира. Социокультурный цикл связан с внешним миром через четыре компонента: через игру воображения творца; через реализацию идей в мире вещей; через связь новостей с миром истории; и через людей, подчиняющих средства массовой коммуникации определенной системе социальных ценностей. Стрелка символизирует скорость обращения информации в цикле - величину, которая в некоторых случаях допускает точную оценку. Сущность проблем, исследуемых динамикой культуры, сводится к следующему: можно ли и желательно ли увеличивать или замедлять скорость обращения социокультурного цикла?
111
Рис. II-7. Основной социокультурный цикл.
С окончанием географического освоения мира и после создания средств массовой коммуникации, благодаря которой все люди оказались погруженными в единую среду коммуникации, наступила современная эпоха, характеризующаяся существованием цикла обращения культуры. Отдельный человек (его индивидуальное поле сознания представлено в левой части схемы и определяется социокультурными рамками, в которых этот человек живет, идеями и фактами, хранимыми в его памяти) создает новые элементы культуры. Для некоторых людей эта деятельность является профессиональной (творцы). Они создают новые идеи, которые воплощаются в виде публикаций, изобретений, художественных произведений, в виде основополагающих принципов научного исследования или в виде новых технических реализаций инженера - руководителя проекта. Вся эта деятельность способствует покорению человеком материального мира, но роль творцов в создании культуры ограничивается созиданием идей и форм. Множество элементов культуры, создаваемых людьми, принадлежащими к категории творцов, составляет колоссальную массу сообщений. Сначала эти сообщения поступают в микросреду. Это первый шаг на пути 'социализации' продуктов культуры. Книги, специальные и литературные журналы, картинные галереи, фонотеки, фотоархивы представляют собой материальные носители всего этого множества сообщений в каждый данный момент. В процессе 'осаждения' элементов культуры на их основе формируется 'социокультурная таблица'. На состав этой таблицы влияют и совершающиеся во внешнем мире факты, и исторические события, которым журналисты придают также фор-
му сообщений (ежедневные газетные новости). Средства массовой коммуникации (печать, радио, телевидение, кино, система народного образования) постоянно черпают из этой массы сведений материал для создания своей продукции. В этом отношении особенно характерна роль радио. Деятели средств массовой коммуникации производят почти случайный отбор элементов сообщения, руководствуясь одновременно имеющимися директивными установками, таблицей социальных ценностей и принципом наименьшей затраты усилий, с тем чтобы радиостанции, ротационные станки, учебные аудитории, кинозалы ни дня не оставались без дела. Все эти средства, вместе взятые, представляют собой важнейшую характерную особенность нашей эпохи и в значительной мере определяют характер повседневной жизни социальной массы. Любой человек в составе этой массы в зависимости от своего присутствия или отсутствия в том или ином месте, от конкретности или абстрактности материала, в разные дни и часы черпает некоторую случайную выборку из потока этих сообщений, размножаемых в огромных масштабах и поступающих к нему через тот или иной канал массовой коммуникации. Таким образом возникает поле широкой публики, 'макросреда', противостоящая микросреде творцов. С другой стороны, и сами творцы входят в состав общества. Они погружены в социальную массу, и поле их сознания, как и у других членов общества, зависит от влияния повседневной жизни, и в частности средств массовой коммуникации, воздействие которых они волей-неволей испытывают. Таким образом, перед нами вырисовывается замкнутый цикл: новые идеи создаются на основе старых, новые творения создаются внутри существующей системы культуры в рамках определенного кумулятивного процесса. Скорость обращения сообщений в этом цикле может быть разной для разных культур и обществ.
112
118
ное значение, но это компенсируется их большим многообразием Методами контент-анализа и путем изучения закономерностей распространения слухов (Оллпорт) были, между прочим, вскрыты те извилистые пути, по которым может передаваться та или иная идея, прежде чем достичь ушей испытуемого (A. Moles, 1962). Эти результаты отчетливо показывают, что, чем больше удален рассматриваемый элемент сообщения от некоторого объективно контролируемого факта, тем неуловимей каналы социометрической коммуникации, по которым этот факт передается, и соответственно тем большее количество материальных носителей массовой информации, окутанных туманом косвенных форм коммуникации, участвует в своеобразной 'коммуникации через влияние' в социальной среде, при которой становится второстепенным, читал ли данный творческий деятель то или иное сообщение в прессе, слышал ли он сам ту или иную новость по радио. С другой стороны, в такой ситуации особенно важно учесть роль средств массовой коммуникации при построении структуры социального поля и социальной среды, поскольку эти средства составляют своего рода систему кровообращения в общественном организме. (Именно поэтому и не так важно, имеет ли творческий деятель непосредственный контакт со средствами массовой коммуникации, поскольку его сознание все равно омывается потоком циркулирующей по ним информации, в силу чего организация его ума почти полностью определяется средой, в которой он живет.) В других работах автора, посвященных исследованию творческих процессов, было, в частности, показано, что новые идеи создаются в процессе 'просеивания' различных, обусловленных средой взглядов через индивидуальные фильтры сознания творца. Последние определяются тем, что личность непосредственно наблюдает в поле явлений, причем это справедливо как для сферы научно-технического творчества, так и для любой другой области культуры, в которой работает данный творец.
В этой связи целесообразно вернуться к образу мозаичной культуры, нарисованному в первой главе. Современный человек вырабатывает свою культуру не путем целенаправленной деятельности по дальнейшему развитию основ знаний, приобретенных им за годы образования, а под воздействием непрерывного потока отдельных элементов культуры, которые постепенно накапливаются в общем процессе культурной деятельности. Такое накопление не есть ре-результат целенаправленных усилий по приобретению систематических знаний - это не соответствует самой сущности жизни в наш технический век; оно происходит вследствие постоянного притока из внешней среды самой разнообразной информации. Поэтому при
119
изучении цикла интеллектуального творчества чрезвычайно важно рассмотреть всю систему средств массовой коммуникации; именно через эту систему можно понять циклическую схему движения культуры, элементы которой мы и хотим описать.
Как должно быть ясно из предыдущего, средства массовой коммуникации опираются на иную систему ценностей и задач, чем та, которая лежит в основе 'социокультурной таблицы'. Разумеется, печать, радио, популярные грампластинки, репродукции картин не только по праву входят в основной набор элементов социальной культуры, которые регистрируются в библиотечных каталогах и тому подобных перечнях, но, несомненно, оказывают огромное влияние на всю социальную систему; они фактически контролируют всю нашу культуру, пропуская ее через свои фильтры, выделяют отдельные элементы из общей массы культурных явлений и придают им особый вес, повышают ценность одной идеи, обесценивают другую, поляризуют таким образом все поле культуры. То, что не попало в каналы массовой коммуникации, в наше время почти не оказывает влияния на развитие общества; впрочем, с некоторых пор отчасти наблюдается и обратная тенденция, связанная с возникновением активной касты технократов.
Все средства массовой коммуникации в принципе обладают весьма сходной структурой. Их специфические отличия будут описаны в последующих главах, здесь же нам хотелось бы указать на следующие три общих существенных элемента их функционирования.
1. Средства массовой коммуникации создаются профессионалами-практиками, которые пользуются при этом естественными для них - или, во всяком случае, ими безоговорочно принимаемыми - готовыми системами ценностей; со своей стороны они оказывают на эти системы лишь незначительное и очень медленное воздействие. Задача этой группы деятелей заключается в том, чтобы выделить из совокупности всего, что только есть нового (в самом широком смысле этого слова, то есть учитывая, что новизна может носить весьма относительный характер), небольшое число таких элементов и фактов (факты отражают случайности и исторические закономерности реального мира, пропущенные сквозь призму сознания), которые отвечали бы известным четко сформулированным критериям. Среди этих критериев 'значительность' в смысле классической культуры, подразумевающаяся у наблюдателя способность взглянуть со стороны на объект интеллектуального мира, играет менее важную роль, чем понятность, интересность и некоторая 'перспективность', то есть все те факторы, которые мы рассмотрели, говоря о теоретических основах контент-анализа в главе I. Фактически средства массовой коммуникации сами и определяют 'значительность' фактов, причем делают это почти произвольным образом: ведь именно они подают факты в таком свете, что в сознании миллионов людей весть о замужестве иранской принцессы предстает
120
123
ным ученым накануне в напечатанном в вечерней газете экономическом обзоре и т. п. Подобно тому как внутри человеческого рода природа не делает никаких 'биологических скачков', их нет и в области человеческого разума. Это значит, что нет и не может быть никакой башни из слоновой кости, никаких непроходимых границ между интеллигентом или любым другим творцом нового и той средой, которая на самом деле питает не только его тело, но и его разум.
В данной главе мы подчеркнули следующие основные положения.
1. Понятия стоимости и себестоимости, первоначально созданные и исследовавшиеся экономической наукой, могут служить интегрирующим фактором при рассмотрении всех вообще сторон деятельности человека. С помощью этих понятий удается выявить ряд аспектов деятельности, недоступных традиционным методам анализа.
2. Структуралистская гипотеза об атомах культуры позволяет, хотя бы в известных пределах, рассматривать культурные сообщения как товары, которые могут накапливаться, передаваться или обмениваться либо друг на друга, либо на денежные знаки и потребительские блага. Эта гипотеза обладает большой эвристической, ценностью при условии, что мы будем постоянно помнить о границах ее применимости.
3. При определенных допущениях и в определенных рамках правомерно говорить об экономической ценности идеи или же о себестоимости ее создания.
4. Себестоимость идеи или продукта культуры зависит от величины времени ее создания и от материальных средств, израсходованных ее автором. Ценность идеи или продукта культуры определяется, с одной стороны, ее оригинальностью, то есть непредсказуемостью излагающего ее сообщения, а с другой - способностью общества понять и оценить ее с помощью имеющихся социальных институтов. Таким образом, ценность идеи непосредственно не зависит от ее себестоимости.
5. С точки зрения исследователя культуры, с точки зрения мира знаков между ценностью идеи и ценностью технических реализаций, основанных на этой идее или в какой-то мере ее использующих, не имеется прямой связи. В частности, оценка истинности идеи несопоставима с оценкой ее оригинальности, они практически независимы и могут оказаться связанными лишь в определенных социальных рамках или в каком-то конкретном приложении.
6. Существенным отличием интеллектуальной продукции от других товаров является то, что создатель этой продукции, продавая, отдавая или обменивая ее, в то же время сохраняет ее в своем
124
владении и даже обогащается в процессе отдачи; любое сообщение всегда носит характер копии, слепка, скорлупы, которая как бы отделяется от первоначальной идеи, оставляя ее нетронутой в руках автора.
7. Творец новых идей создает их на основе ранее приобретенных идей, составляющих фонд его индивидуальной культуры. Его деятельность протекает в рамках, определяемых окружающей его социальной и интеллектуальной средой, и процесс творчества осуществляется по замкнутому циклу, развертывающемуся главным образом через каналы массовой коммуникации.
8. Вышеупомянутый цикл культуры включает в себя выработку новых идей творческими деятелями, их стандартизацию и распространение сначала в небольшой социальной группе - в среде творческой интеллигенции; затем следует более или менее случайный отбор отдельных элементов этих новых сообщений средствами массовой коммуникации и распространение отобранных элементов среди всего общества в целом; наконец, поскольку сам творческий деятель входит в состав общества, то из общества же он и получает оснащение своего ума в процессе, по существу, случайного отбора, каковой он контролирует разве что чуть-чуть больше, чем обычный человек.
9. Вся масса элементов культуры в совокупности пронизана взаимодействиями и связями между различными ее аспектами; эта система взаимодействий составляет своеобразный инфраязык, некую бесформенную, но играющую чрезвычайно важную роль внутреннюю структуру.
В последующих главах мы попытаемся описать ряд конкретных аспектов отдельных цепей взаимодействия в культуре и их влияние на культуру в целом.
125
'Мышление - это всего лишь частный случай стремления к экономии усилий'.
Л. Ференци
В предыдущих главах мы определили, что следует понимать под 'культурой' в современном мире и, рассмотрев в связи с этим возможные соотношения между себестоимостью продуктов культуры и их социальной и коммерческой ценностью, обрисовали процесс 'товарооборота' этих продуктов как подчиняющийся законам экономики культуры.
В данной главе мы попытаемся уточнить общие закономерности процессов потребления продуктов культуры обществом и механизм образования случайной выборки из этих продуктов в сознании отдельного человека, то есть рассмотрим, каким образом формируется 'оснащение' его ума, его индивидуальная культура, которая служит источником строительного материала для его духовной деятельности.
В последние годы представление о том, как происходит усвоение материала культуры отдельным человеком, во многом изменилось в связи с возникновением теории коммуникации. Эта новая теория - нечто вроде 'теоретической физики' сообщений - рассматривает сообщение в математических терминах, отвлекаясь от его содержания, причем подходит к нему прежде всего со статистических позиций. Этой точки зрения будем здесь придерживаться и мы.
Культура - это, в сущности, огромное множество сообщений. Каждое из них представляет собой конечное и упорядоченное множество элементов некоторого набора, выстроенных в виде последовательности знаков по определенным законам: законам 'орфографии', 'грамматики', 'синтаксиса', 'логики' и т. д. Эти понятия, возникшие первоначально применительно к сообщениям письменной речи, на самом деле обладают гораздо большей общностью и прило-
126
жимы ко всем вообще способам физической передачи сообщений. Из числа последних мы назовем следующие:
звуковые сообщения, подразделяющиеся в свою очередь на три категории:
речь, человеческий язык,
музыка, язык чувств,
шум, язык вещей,
зрительные сообщения, а именно:
знаковые сообщения печатного текста,
сообщения форм - естественных и искусственных,
художественные сообщения.
Почти все системы культуры современного мира используют тот или иной (или несколько сразу) из перечисленных выше каналов передачи сообщений. Любопытно, что, какими бы ни были специфические особенности различных способов передачи сообщений, все они подчиняются определенным общим законам. Совокупность этих законов и составляет теорию коммуникации, которая изучает то общее, что имеется во всех актах коммуникации, независимо от конкретной природы используемых знаков.
Элементарный акт коммуникации предполагает, во-первых, существование отправителя сообщения, который выбирает из определенного набора (перечня) какое-то количество знаков и располагает их по известным законам, во-вторых, канал, по которому передается сообщение в пространстве и времени, и, наконец, получателя, который, осуществив прием знаков, составляющих сообщение, и идентифицировав их с помощью имеющегося у него перечня, воспринимает заключенные в множестве этих знаков формы, закономерности и значения и вводит их в свою память, где они в дальнейшем и хранятся, в той или иной степени подверженные процессам забывания.
Таким образом, как отправитель, так и получатель имеют более или менее совпадающие наборы знаков. Коммуникация опирается прежде всего именно на общую часть этих перечней, хотя совпадение их никогда не бывает абсолютно точным. Тем самым, по определению, восприятия получателя должны хотя бы частично совпадать с восприятиями отправителя в момент передачи сообщения.
Если на время отвлечься от того, что восприятия отправителя сообщения могут носить 'творческий' характер, то приведенную основную схему акта коммуникации легко распространить на тот случай, когда отправителем является не конкретная личность, а либо весь окружающий мир в целом (Umwelt), либо какой-то из организмов этого мира. Примерами такого рода ситуаций являются отдельный читатель, получающий газету, которая представляет собой коллективное сообщение некоего далекого от него общественного организма, и исследователь, в уединении лаборатории пытливо
127
вопрошающий природу, то есть созданное им самим поле явлений, в котором он стремится обнаружить какую-то рациональную структуру.
Итак, хотя для восприятия сообщения необходимо совпадение
Рис. III-1. Принципиальная схема процесса коммуникации между отправителем и получателем сообщения, передаваемого по некоторому физическому каналу (по Мейер-Эпплеру).
Процесс включает в себя следующие основные компоненты; выбор известных знаков из перечня отправителя, комбинирование и передачу их по так называемому каналу коммуникации и опознавание воспринятых знаков получателем с помощью имеющегося у него набора. Передача идей возможна только при условии, что названные два набора имеют общую часть, что передано на схеме соответствующей площадью пересекающихся кругов. По мере повторного осуществления этого процесса в системах, обладающих памятью и 'статистическим' восприятием, и в частности в человеческом мозгу, восприятие одних и тех же знаков постепенно обеспечивает все большую площадь пересечения перечня получателя с перечнем отправителя. Этот процесс обучения получателя показан на схеме пунктирной стрелкой справа. Множество отдельных актов коммуникации в силу их прогрессирующего влияния на состав набора приобретают кумулятивный характер. Таков, в частности, процесс освоения культуры, в особенности мозаичной культуры нашего времени. Семантемы, наиболее часто встречающиеся в сообщениях, передаваемых отправителем, постепенно проникают в перечень получателя и меняют его состав; в этом ключ к циклическому развитию социальной культуры.
наборов элементов у отправителя и получателя, это отнюдь не предполагает какое бы то ни было физическое сходство между отправителем и получателем. Такое сходство имеет место лишь при коммуникации между отдельными людьми. В принципе же отправителем
128
134
не должен 'затопить' получателя. Последний должен быть в состоянии разобраться в поступающей последовательности символов, он должен сохранить возможность с некоторой степенью вероятности на основе уже переданной части сообщения делать правильные догадки относительно его ожидаемого продолжения.
Рис. III-3. Понятность и избыточность.
В зависимости от нормы содержания информации любое сообщение можно поместить в какой-то точке на горизонтальной шкале (внизу) в промежутке между полной банальностью (классический пример - бесконечное повторение одних и тех же знаков) и полной оригинальностью (пример: случайное сочетание равновероятных знаков). Разница между числом знаков в сообщении и их минимальным числом, необходимым для передачи того же количества информации, вычисляемого по формуле Шеннона, называется избыточностью. Избыточность изменяется как величина, обратная информации (горизонтальная шкала вверху). Понятность сообщения зависит от его избыточности. Для наиболее банального сообщения она имеет максимальное значение и нулевое - для самого оригинального. Соотношение вертикальной и горизонтальной шкал, показанное наклонными прямыми, выражает эту важную закономерность.
Собственно этим и определяется способность к пониманию сообщения, способность 'охватить' его в целом и, значит, его понятность; это способность соотнести настоящее с будущим, слова - друг с другом, ожидаемое - с происшедшим или, проще говоря, умение связать артикли с существительными, прилагательные с нарицательными существительными, сказуемые с подлежащими, дополнения с глаголами и т. д.
Итак, сообщение, построенное как бесконечное повторение одного и того же слова или же как кортеж слов, последовательность которых определяется заранее известной закономерностью, не сообщает ничего нового, кроме сведения о факте своего существования, каким бы большим ни было число содержащихся в нем знаков (теорема Мак-Миллена). Количество информации, которую содержит подобное сообщение, приближается к пренебрежимо малой величине:
H = - log w --> ε.
135
136
Все то, что сверх набора знаков заранее известно как получателю, так и отправителю сообщения, мы будем называть 'кодом'. Таким образом, код - это все то, что накладывает какие-то ограничения на произвольный выбор символов, все правила, создающие в сознании получателя большую или меньшую возможность предсказывать сообщение, все, что служит упорядочению множества знаков и делает сообщения более понятными.
В состав кода входят различные правила грамматики, синтаксиса, логики, здравого смысла, правдоподобия и т. д. Все они накладывают ограничения на осуществляемый отправителем сообщения выбор слов и, если они известны получателю, позволяют ему с определенной вероятностью предсказывать содержание сообщения. Так, последний знает, что если первые слова фразы произнесены на немецком языке, то имеется очень большая вероятность, что дальше в этой фразе встретится глагол и слова в ней будут следовать в определенном порядке. Это и позволяет ему уловить конструкцию фразы и заранее оценить ее некоторой величиной математического ожидания.
Одно из основных правил организации сообщения, то есть кода, который определяет эту организацию, - это правило построения самого набора знаков. Оно определяет организацию языка в приближении первого порядка. Выше мы видели, что сообщение можно рассматривать как последовательность элементов, выбранных из какого-то перечня. В нашем примере таким перечнем служил словарь, точнее, словник, или просто список слов, которые могут употребляться в сообщениях.
Можно показать, что в сообщениях средняя величина информации на знак, или общая величина информации, поделенная на число слов, будет наибольшей в том случае, если все знаки (слова) будут обладать в среднем равной употребительностью. Это значит, что ни одному знаку не будет отдаваться предпочтение перед другими, все они будут обладать равной вероятностью выбора. Понятно, что при этом появление какого-либо знака в некоторый момент не будет нести в себе никакого предсказания относительно характера следующего знака.
Приведем пример текста, составленного из таких равновероятных * слов: сюжет злосчастный телевидение помеха происхождение обвалять фабрикант разочарование панцирь лысый щетка облегчить похищение подражание приплясывать подвесить неглиже скандал щипцы ксенофобия потеря бесполезный сердить.
* Здесь и в следующем примере дается русский перевод приводимых Молем французских слов. (Прим. перев.)
137
Таблица III-1. Структуры корреляции некоторых важных аспектов культуры речи и образования (по Вернону)
|
|
Артикля гласных |
Правильность произношения |
Длина фраз |
Грамматическая правильность |
Грамматическая сложность |
Объем словаря |
Интеллектуальный возраст |
Факторы |
||
|
Переменная величина |
I |
II |
III |
|||||||
|
1 |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Артикуляция гласных |
|
0,64 |
0,60 |
0,61 |
0,62 |
0,16 |
0,12 |
0,8 |
0,14 |
0,08 |
|
2 |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Правильность произношения |
|
|
0,62 |
0,80 |
0,57 |
0,36 |
0,49 |
0,73 |
0,42 |
0,08 |
|
3 |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Длина фраз |
|
|
|
0,65 |
0,80 |
0,56 |
0,78 |
0,52 |
0,73 |
0,18 |
|
4 |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Грамматическая правильность |
|
|
|
|
0,74 |
0,41 |
0,55 |
0,8 |
0,32 |
0,24 |
|
5 |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Грамматическая сложность |
|
|
|
|
|
0,56 |
0,59 |
0,62 |
0,46 |
0,46 |
|
6 |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Объем словаря |
|
|
|
|
|
|
0,52 |
0,11 |
0,48 |
0,64 |
|
7 |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Интеллектуальный возраст |
|
|
|
|
|
|
|
0,13 |
0,85 |
0,27 |
Подобное сообщение бесполезно и недопустимо, так как его разнообразие превосходит наши способности понимания.
В обычных реальных текстах разговорного языка так никогда не бывает. В этом нетрудно убедиться на примере большинства произведений печати. Знаки перечня, используемого в обычных текстах, обладают далеко не равной вероятностью. Отдельные слова употребляются в них намного чаще, чем другие. Так, например, в английском языке какой-нибудь десяток наиболее частых слов составляет до 50% любого текста. Примерно так же обстоит дело и с любым другим языком. Такие слова, как 'утконос' или 'полисемия', встречаются в них в тысячи раз реже, чем слова 'быть', 'иметь > или 'этот'.
Приведем пример текста, в котором уже соблюдены вероятностные закономерности встречаемости слов: эластичный часто душа которая мы забывали начало сильный два шага или тоннаж перегрузка жадно что там автобус который к подлинному слабые описывают имел грубый запрещает нам только.
138
Рис. III-4. Пример 'созвездия' признаков, объединяющих исходное слово ('налоги') и ряд слов, ассоциированных с ним.
Схема отражает данные конкретно-социологического исследования, проведенного Шмольдерсом. Нетрудно видеть, что ассоциированные признаки понятий являются существенным компонентом того, что мы выше назвали 'оснащением ума'. Сети ассоциаций, подобные приведенной на рисунке, составляют как бы связующую канву нашего сознания. Пока что мы еще не умеем выявлять их все полностью.
Различные слова набора употребляются совершенно по-разному, и эта неоднородность является одной из фундаментальных особенностей, свойственных всем языкам мира.
Можно поэтому попытаться точнее определить структуру нашего набора, расположив слова не в алфавитном порядке, который, по, существу, случаен и представляет собой лишь удобное правило для поиска слов по их написанию, а в порядке их частотных рангов, то есть начиная с самого частого слова и кончая самым редким. Опыты составления подобных словарей проделывались неоднократно (Торндайк и Лордж, Ван дер Беке, Кединг)40.Чем чаще употребляется слово, тем легче его найти в таком словаре. Такая организация словаря глубоко оправданна: количество строк словаря, которые необходимо просмотреть начиная с самого начала, чтобы найти некоторое слово, прямо пропорционально относительной редкости употребления искомого слова.
В этой связи вырисовывается возможность аналитического исследования словесного 'оснащения ума', составляющего, как мы уже говорили, весьма важный аспект духовной деятельности человека.
Абсолютную или относительную частоту употребления слова можно представить на графике как функцию его ранга, понимаемого в определенном выше смысле. Эту форму классификации мы будем называть диаграммой Ципфа. Важнейший результат, полученный Ципфом, заключается в следующем. Он обнаружил, что встречаемость (частотность) слова, то есть вероятность его употребления, не просто уменьшается с увеличением его ранга, (что, в общем, самоочевидно и тавтологично, поскольку ранги и определяются по убывающим частотам), но что это уменьшение частоты - и это уже не самоочевидно-следует некоторой четкой закономерности, выражаемой очень простой числовой формулой, получившей название закона Цапфа:
fr - const,
где f - частота, а r - ранг слова или другого рассматриваемого знака.
Это интересное наблюдение открыло новые перспективы для лингвистических исследований. Оно показало, что употребление слов в речевом обще-
139
142
можно представить графически (см. рис. III-1). На схеме видно, что получатель сообщения усваивает свой знаковый перечень через посредство общества в целом с некоторым запаздыванием. Схема помогает понять механику эволюционирования словаря во времени.
Хотя для каждого отдельного акта коммуникации коэффициент взаимодействия а имеет очень малое значение, а запаздывание влияния τ всегда является очень большим по сравнению со средней длиной сообщений 9, зато общее число актов коммуникации чрезвычайно велико. Результатами этого процесса и определяется распределение знаков в перечне, точнее, величина математического ожидания, соответствующая каждому знаку.
Рассматривая процессы эволюции словаря, мы снова встречаемся с понятием цикла, о котором мы говорили в главе II. Замкнутую цепь словарной эволюции правомерно считать частным случаем социокультурного цикла, поскольку эта эволюция осуществляется во временных масштабах, значительно превосходящих масштабы коммуникации, как таковой: ведь на протяжении самого акта коммуникации перечень можно считать неизменным. Рассматриваемый процесс эволюции основан на интегрировании характеристик отдельных сообщений с течением времени.
Мы уже упоминали о понятии избыточности, то есть о величине относительного превышения реального числа знаков в сообщении над тем их числом, которое является безусловно необходимым для передачи того же количества информации. Избыточность является мерой одной из основных характеристик сообщения - его понятности. Последняя определяется прежде всего возможностью установить связь между отдельными фрагментами сообщения, то есть возможностью исходя из той части сообщения, которая уже известна к данному моменту, предвидеть, как оно будет развиваться в дальнейшем. Это можно назвать автокорреляцией.
Психология связывает с избыточностью понятие формы (гештальта): понять-значит воспринять, а воспринимать можно только формы42. Формы существуют лишь благодаря общей предсказуемости сообщения во времени-пространстве, которая позволяет получателю сообщения реконструировать его части на основе целого.
Таким образом, избыточность можно интерпретировать как меру формы, то есть как величину, противоположную информации. Возникает диалектическое отношение между оригинальностью сообщения, тем, что в нем есть нового, и его понятностью, или тем, что получатель способен в нем узнать, то есть знает заранее.
Термин 'форма' следует понимать в самом общем смысле, гораздо более широком, чем в экспериментальных исследованиях
143
фон Эренфельса, Коффки, Вертгеймера и др. Так, периодичность явления во времени (например, непрерывный звук или повторяющийся шум) и в пространстве (бахрома ковра - вереница одинаковых элементов) являются в этом смысле формами, причем самыми простыми и совершенными, какие только можно себе представить. Эти формы позволяют предсказывать сообщение, оригинальность которого на знак стремится к нулю по мере того, как возрастает общее число знаков, не сообщающих ничего нового.
Рис. III-6. Уменьшение оригинальности в результате повторения.
Когда сообщение или фрагмент сообщения, например музыкальная фраза или мотив, повторяется без изменений, то в результате повторений уровень их оригинальности изменяется как log2 r, где r - число повторений. При неточных повторениях оригинальность уменьшается медленнее, и тем медленнее, чем значительней изменения, которые вводятся при каждом повторении. В некоторой точке вариации настолько значительны, что их влияние уравновешивает влияние повторения. Эта несложная закономерность, вытекающая из теории информации, регулярно используется, в особенности при сочинении музыки. При бесконечном повторении сообщения содержащаяся в нем информация быстро сокращается до некоторого предела, при котором она равна факту наличия данного сообщения (теорема Мак-Миллена).
Формы возникают в результате действия всех тех правил, которые ограничивают свободу отправителя сообщения при выборе знаков из перечня. Даже закон распределения Ципфа сам по себе уже есть некоторая языковая форма, поскольку он заставляет получателя с большей вероятностью ожидать появления тех, а не иных знаков. Правда, эта форма обычно воспринимается лишь расплывчато, в виде смутно ощутимого ожидания, что, скажем, в английском тексте мы встретим мало букв 'Z'. Из-за расплывчатости этой формы мы воспринимаем ее, скорее, негативно, главным
144
143
Рис. III-7. Настройка радиоприемника на музыкальные программы в зависимости от узнавания передаваемой музыки.
Ухудшение динамических характеристик звучания при передаче музыкального сообщения от концертного зала до жилого помещения посредством радиовещания.
в) некоторым (иногда значительным) искажением звучания из-за смещения настройки (shifting).
Этот вид прослушивания, оказывающий на человека не более сильное воздействие, чем уличное движение или цвет потолка, представляет весьма ограниченный интерес с точки зрения социологии культуры. Однако стоит только слушателю дотронуться до ручки настройки, как он переходит к другому виду прослушивания, который мы рассмотрим более подробно, поскольку в нем наиболее ярко выявляются факторы, определяющие специфику индивидуального или коллективного слушания радиопередач.
В. Поисковое прослушивание: радиослушатель вращает ручку настройки, пытаясь поймать 'что-нибудь', способное привлечь его внимание. Его поведение при этом определяется исключительно принципом удовольствия. Он выбирает то, что ему нравится, то, что его привлекает, интересует, удивляет, но, как правило, сам специально не напрягает внимания. Последнее может произойти лишь после настройки на какую-то станцию.
В этом процессе поведение радиослушателя определяют следующие три фактора:
1) фактор узнавания,
2) фактор качества,
3) фактор живости впечатления (vividness).
Фактор узнавания связан с хорошо известной всем создателям продуктов культуры аксиомой, что средний радиослушатель (профессионалы не в счет) интересуется только тем, что он знает, то есть тем, что он уже слышал раньше, причем, чем лучше знает, тем сильнее интересуется. Благодаря этому, анализируя, как относится публика к различным музыкальным авторам, можно составить представление о мызукальной культуре общества. Для 9999 слушателей из 10 000 вся музыка - это сотня композиторов и пятьсот произведений. Таким образом, социолог музыки может адекватно описать стандартную музыкальную культуру, составив таблицу общественной котировки композиторов: согласно этой таб-
150
|
Ранг |
Композитор |
Котировка, % |
Ранг |
Композитор |
Котировка, % |
|
|
1 |
Моцарт |
6,5 |
43 |
Руссо |
0,4 |
|
|
2 |
Бетховен |
6,2 |
44 |
Массне |
0,4 |
|
|
3 |
Бах |
6,0 |
45 |
Доницетти |
0,45 |
|
|
4 |
Вагнер |
4,6 |
46 |
Глюк |
0,35 |
|
|
5 |
Брамс |
4,3 |
47 |
Скрябин |
0,35 |
|
|
6 |
Шуберт |
3,8 |
48 |
Мейербер |
0,35 |
|
|
7 |
Гендель |
2,8 |
49 |
Де-Фалья |
0,35 |
|
|
8 |
Чайковский |
2,7 |
50 |
Паганини |
0,35 |
|
|
9 |
Верди |
2,6 |
51 |
Д. Мийо |
0,3 |
|
|
10 |
Гайдн |
2,3 |
52 |
Бела Барток |
0,3 |
|
|
11 |
Шуман |
2,3 |
53 |
Бородин |
0,35 |
|
|
12 |
Шопен |
2,3 |
54 |
Брукнер |
0,25 |
|
|
13 |
Лист |
1,80 |
55 |
Вивальди |
0,35 |
|
|
14 |
Мендельсон |
1,80 |
56 |
Эльгар |
0,3 |
|
|
15 |
Дебюсси |
1,7 |
57 |
Масканьи |
0,3 |
|
|
16 |
Вольф |
1,7 |
58 |
Оффенбах |
0,2 |
|
|
17 |
Сибелиус |
1.6 |
59 |
Палестрина |
0,2 |
|
|
18 |
Р. Штраус |
1,4 |
60 |
Монтеверди |
0,2 |
|
|
19 |
Мусоргский |
1,31 |
61 |
Шостакович |
0,2 |
|
|
20 |
Дворжак |
1,31 |
62 |
Шёнберг |
0,2 |
|
|
21 |
Стравинский |
1,30 |
63 |
Уолтон |
0,2 |
|
|
22 |
Форе |
1,21 |
64 |
Онеггер |
0,2 |
|
|
23 |
И. Штраус |
1,20 |
65 |
Альбенис |
0,2 |
|
|
24 |
Рахманинов |
0,7 |
66 |
Букстехуде |
0,2 |
|
|
25 |
Сметана |
0,85 |
67 |
Шабрие |
0,2 |
|
|
26 |
Перселл |
0,85 |
68 |
Делиус |
0,2 |
|
|
27 |
Пуччини |
0,85 |
69 |
Гершвин |
0,2 |
|
|
28 |
Григ |
0,6 |
70 |
Люлли |
0,2 |
|
|
29 |
Вебер |
0,6 |
71 |
Зуппе |
0,2 |
|
|
30 |
Прокофьев |
0,6 |
72 |
А. Тома |
0,2 |
|
|
31 |
Россини |
0,6 |
73 |
Э. Блох |
0,2 |
|
|
32 |
Римский-Корсаков |
0,6 |
74 |
Делиб |
0,2 |
|
|
|
75 |
Пуленк |
0,2 |
|||
|
33 |
Д. Скарлатти |
0,6 |
76 |
Глазунов |
0,2 |
|
|
34 |
Берлиоз |
0,6 |
77 |
Глинка |
0,1 |
|
|
35 |
Равель |
0,5 |
78 |
Гранадос |
0,1 |
|
|
79 |
Гречанинов |
0,1 |
||||
|
36 |
Франк |
0,5 |
||||
|
80 |
Хиндемит |
0,1 |
||||
|
37 |
Гуно |
0,5 |
||||
|
81 |
Жоскен-де-Пре |
0,1 |
||||
|
38 |
В. Уильямс |
0,5 |
||||
|
39 |
Визе |
0,5 |
82 |
Хачатурян |
0,1 |
|
|
83 |
Лало |
0,1 |
||||
|
40 |
Куперен |
0,5 |
||||
|
84 |
Леонкавалло |
0,1 |
||||
|
41 |
Малер |
0,5 |
||||
|
42 |
Сен-Санс |
0,5 |
|
|
|
----------- половина всей классической музыки (эта часть списка остается во времени почти
неизменной), ------------------- три четверти музыки по числу часов звучания.
151
Рис. III-8. Кривая построена на основе большого количества статистических данных о поведении радиослушателя, настраивающего свой приемник на музыкальные программы радиовещания.
Она отражает, таким образом, определенный аспект случайного отбора элементов сообщений, участвующих в социокультурном цикле. При длительности звучания меньше 'полосы настоящего' сообщение воспринимается как бесформенный шум и не привлекает внимания радиослушателя. Затем следует время настройки, в течение которого слушатель имеет возможность узнать произведение, если оно ему знакомо. Чем менее знакомо произведение, тем больше времени нужно на его узнавание и тем скорее обычно радиослушатель оставляет его и двигается дальше в поисках чего-нибудь другого.
лице, половина всей известной музыки принадлежит 14 композиторам, три четверти ее - 35 композиторам (см. табл. III-2).
Одной из характеристик процесса восприятия является период узнавания - отрезок времени между настройкой приемника на какую-то станцию и решением о том, стоит ли ее слушать. Этот промежуток времени, никогда не превышающий 6 = 0,2 сек ('полоса настоящего'), затрачивается слушателем на то, чтобы проанализировать и воспроизвести в своем сознании воспринимаемую музыкальную форму, Чем законченнее такое реконструирование формы, тем больше требуется деталей, количество которых возрастает во времени по экспоненте. Кривая на рис. III-8 отражает периоды узнавания разных музыкальных отрывков, представленные значениями логарифмической функции в условиях хорошей слышимости. Нулевой точке соответствует мгновенное узнавание композитора, которое, оказывается, существует вопреки всем гештальттеориям: в эксперименте мы брали все более короткие отрывки, вплоть до четверти секунды. В таких условиях отдельные слушатели уже не узнают отрывка, но могут узнать композитора. Для узнавания же отрывка им нужно дополнительно слушать его 1-2 сек - время, за которое в оптимальном случае выявляется мелодический рисунок. Эти опыты доказывают объективное существование стиля Моцарта, Бетховена и т. д. причем не только в оркестровых произведениях, но даже в самом узком вертикальном фрагменте нотной записи: звучание одного только аккорда уже выдает почерк великого композитора.
Максимальная точка кривой (рис. III-8) - 5 - 10 сек - соответствует средней длительности одной музыкальной фразы. Это
152
155
в) в случае сложных тем с аккомпанементом и т. п. наблюдаются резкие скачки уровня оригинальности при вводе каждого очередного нового рисунка, то есть оригинальность проявляется как серия дискретных вспышек.
Основной закон, управляющий вниманием при слушании музыки, состоит в том, что норма оригинальности (объем поступающей информации) не должна превышать за время, несколько большее,
Рис. III-10. Семантический и эстетический аспекты восприятия
сообщения. Для каждого уровня сообщения в акте коммуникации, совершающемся между отправителем и получателем по какому-то каналу, можно выделить два аспекта. С одной стороны, семантический аспект, связанный с перечнем стандартных и общепринятых знаков, с другой - эстетический (Моль), или эктосемантический, аспект (Мейер-Эпплер), отражающий допустимые отклонения сигнала от нормы, не ведущие к изменению значения сигнала; эти отклонения составляют некоторый диапазон свободы, который каждый отправитель сообщения может использовать более или менее оригинальным способом. Любое переданное получателю сообщение можно, следовательно, рассматривать как сумму семантической Hcем и эстетической Hэст информации.
156
Выше мы уже говорили о том, что сообщение, поступающее к индивидууму из внешнего мира,- в частном случае произведение искусства - обычно строится как множество из нескольких наложенных друг на друга сообщений, наборы R1, R2, . . ., Rn и коды С1, C2, . . ., Сп которых образуют иерархию уровней, доступных наблюдению. Наложение наборов в данном случае означает, что для каждого этажа знаковой структуры имеются некоторые стан-
157
дартные подпрограммы, по которым знаки данного этажа складываются в 'сверхзнаки', являющиеся в свою очередь простыми знаками набора, используемого на непосредственно вышележащем уровне.
Таким образом, при каждом стандартном соединении знаков нижележащего уровня по определенным кодовым правилам формируются элементы, которые благодаря действию интегрирующих механизмов воспринимаются как простые, причем этот процесс повторяется затем и на следующих уровнях.
Мы видели также, что для подобной схемы восприятия на любом уровне необходимо иметь достаточно большой излишек знаков, определяющий избыточность сообщения, по сравнению с тем их количеством, которое было бы строго обязательным при их 'оптимальном', то есть равновероятном, употреблении. Иными словами, оригинальность сообщения обязательно должна быть растворена, 'разбавлена' достаточным количеством знаков, выделимых за период формирования восприятия.
Этот период зависит от конкретного способа восприятия сообщения (штудирование, чтение, общий просмотр и т. д.). Дело в том, что поскольку человеческий мозг не в состоянии усваивать свыше 16-20 бит информации в секунду (A. Moles, 1954; В. Frank, 1963), то для полного восприятия и понимания сообщения тот его уровень, на котором сосредоточено наше внимание, должен обладать столь высокой избыточностью, чтобы норма оригинальности не превышала указанной величины. При низкой избыточности оригинальность становится настолько высокой, что мозг получателя 'отступает' от данного уровня и переходит к уровням, более доступным для него. И наоборот, если избыточность намного превосходит требуемую норму (информации поступает очень мало), у получателя пропадает интерес к такому чересчур тривиальному сообщению и он старается перейти к другому, более 'интересному' уровню.
Действие, оказываемое на человека произведением искусства, основано именно на том, что последнее всегда несет получателю какой-то избыток информации, какой-то избыток оригинальности, который и создает впечатление так называемого 'перцептивного богатства' художественного произведения. Следует, однако, определить этот избыток количественно. Представим себе упрощенную ситуацию: передачу элементарного сообщения, развертывающегося только на одном иерархическом уровне и основанного только на одном перечне элементов. Ценность сообщения определяется, в частности, величиной разрыва между способностью данного получателя к усвоению поступающей информации и фактической величиной Я, характеризующей данное художественное произведение, а тем самым и его автора (отправителя сообщения); величина Я, которая является характеристикой сообщения, взвешена по функции, убывающей по обеим сторонам от оптимального значения Л,.
158
Рис. III-11. Информационная архитектоника сообщения и иерархия уровней.
Известно, что в реальном сообщении, передаваемом одним человеком другому, как отправитель, так и получатель непроизвольно выделяют определенную иерархическую систему уровней, соответствующих различным знаковым наборам, как-то: световые пятна, буквы алфавита, слова, выражения, синтаксические конструкции, последовательно наложенные друг на друга уровни письменной речи. Знаки любого уровня складываются по определенным шаблонам в сверхзнаки: например, буквы складываются в слова, которые в свою очередь выступают как элементарные знаки вышележащего уровня, и т. д. Акт коммуникации, таким образом, фактически представляет собой целый ряд элементарных актов коммуникации, разворачивающихся на отдельных уровнях, каждый из которых имеет свой знаковый перечень, со своим множеством вероятностей и свойственными этому уровню структурами, измеряемыми его избыточностью. В результате сообщение представляется как иерархическая система более или менее независимых частных актов коммуникации.
159
Рис. III-12. 'Взвешивание' ценности сообщения в зависимости от его оригинальности.
Для измерения ценности сообщения, с точки зрения данного получателя, используется числовая характеристика, отражающая влияние этого сообщения на поведение получателя. Установлено, что для данного уровня и данного знакового перечня самой общей статистической характеристикой сообщения может служить сложность комбинации составляющих его знаков. Сообщение, представляющее собой бесконечное повторение одних и тех же знаков, обладает нулевой ценностью для получателя, равно как и совершенно неупорядоченное и непредсказуемое сообщение, в котором получатель не сможет распознать никакой формы. Где-то в промежутке между этими двумя максимумами банальности и оригинальности лежит точка, в которой сообщение будет иметь максимальную ценность. Кривая ценности сообщения для данного уровня должна поэтому иметь вид кривой, представленной на рисунке. Как мы видим, ценность сообщения, в общем, равномерно уменьшается по обе стороны от некоторой зоны максимальной ценности. Систематические экспериментальные исследования, проводимые, в частности, в лабораториях экспериментальной эстетики, в благоприятных случаях позволяют построить такую кривую (Берлайн).
являющегося характеристикой получателя:
Ценность = f (A - Н).
Рассмотрим теперь реальное сообщение, то есть произведение искусства, построенное как множество знаков разных уровней, иерархически наложенных друг на друга.
Как мы уже отмечали, значения избыточности
r1, r2, r3, . . . , rп
или количества информации Н1, Н2, Н3, . . ., Нп, измеренные относительно наборов
R1, R2, R3, . . . ,Rn,
составляют 'метрическое' описание сообщения, подобное тому, каким является архитектурный чертеж дома с числовыми разметками.
Мы также знаем, что последовательность значений возможного объема восприятия А1, A2, А3, . . ., Ап, характеризующих уровни наборов R1, R2, R3, . . ., Rn (в данном случае это наборы получателя), является отражением соответствующих структур, существующих в сознании получателя сообщения. Таким образом, речь идет о взаимном, соотносительном регулировании значений A1, А2, А3, . . ., Ап и Н1, Н2, Н3, . . ., Нп так, чтобы обеспечить соответствие каждого структурного уровня произведения возможностям той интегративной структуры в сознании (Грей Уолтер) получателя, которой этот уровень адресован. Количество оригинальности на каждом уровне обязательно должно превосходить воз-
160
161
Рис. III-13. Информационная архитектоника произведения искусства как системы множественной коммуникации.
Как мы видели выше, сообщение представляет собой иерархию феноменологических уровней коммуникации, совпадающих для отправителя и получателя сообщения. На любом уровне можно выделить семантический и эстетический аспекты восприятия. Для каждого из уровней получатель вырабатывает определенную оценку, зависящую от разности между величиной, оптимальной для его восприятия (максимум на кривой ценности), и фактической сложностью этого уровня в данном сообщении. Как показывают некоторые психологические исследования, общая ценность сообщения для индивидуума определяется суммой частных значений ценностей на каждом уровне, распознаваемом для данного сообщения. Это справедливо и для семантического, и для эстетического аспекта. Можно показать, что спонтанное выделение получателем уровней сообщения связано с максимальной величиной суммы частных значений ценности. В процессе восприятия получатель все время переходит с уровня на уровень. Закономерности этих переходов были в общих чертах изучены только примени-
тельно к фиксации внимания при чтении (переход от уровня слов к уровню букв, например). Кроме того, в исследованиях по экспериментальной эстетике также была получена кое-какая информация относительно процессов восприятия живописи. Известно также, что в музыкальных произведениях с 'удачной' композицией наблюдается взаимное уравновешивание между семантической и эстетической сложностями. Ввиду того что действующие при этом механизмы совсем не просты, общий подход к их исследованию должен основываться на аналогиях.
162
Следует подчеркнуть, что данный метод анализа действителен только в приложении к какому-то определенному измерению (измеримому параметру) сообщения, в данном случае произведения искусства. Это прежде всего касается проходящей на каждом уровне фундаментальной дихотомии между семантическим (универсальным) и эстетическим (чувственным) измерениями. Поэтому всегда обязательно проводить анализ отдельно для этих двух измерений на каждом уровне иерархии:
V81+V82+...+ V8n=V8,
Ve1+Ve2+...+ Ven=Ve,
Складывая значения ценности по отдельности для каждого измерения, можно составить представление об общей семантической или эстетической ценности произведения (A. Moles, 1954; 1960). С другой стороны, складывая эти величины по отдельным уровням, мы получаем значения иерархической ценности для каждого уровня.
Любопытно, что существует возможность семантической или эстетической компенсации избытка оригинальности, на чем и основаны некоторые важнейшие принципы композиции. С точки зрения вышеприведенного описания архитектоники художественного произведения композиция представляет собой систему взаимных компенсаций, регулирующих соотношения нескольких иерархических уровней оригинальности таким образом, чтобы получатель сообщения обладал некоторым минимумом легкости доступа к предлагаемому ему сообщению. Примеры этого рода особенно часто встречаются в музыке и в кино, которые принадлежат к родам искусства с наиболее подробно разработанной теорией 'композиции'. Вспомним в этой связи диалектику соотношения тембров и длительности звучания, полярных и линейных восприятий по Веллеку, соотношение мелодии и гармонии и т. д. Все структуры звукового сообщения подчиняются диалектическому правилу взаимной компенсации двух названных аспектов сообщений, соответствующих двум видам различных знаковых перечней.
С социометрической точки зрения процесс приема сообщений культуры, посылаемых через каналы средств массовой коммуникации, обладает двумя противоположными аспектами. С одной сто-
163
роны, можно рассматривать получение сообщений отдельным индивидуумом, своего рода отшельником культуры, в одиночестве слушающим радио, читающим книгу или газету, уединившимся в своей лаборатории, как в башне из слоновой кости. С другой стороны, можно анализировать процесс приема сообщений индивидуумом, который целиком погружен в так называемое социальное поле, то есть анализировать некоторый коллективный процесс. В этом процессе индивидуум находится в почти непрерывном общении с себе подобными. Прослушивание радиопередач в семье, слушание музыки в концертном зале, чтение газеты группой людей в метро и т. д.- все это примеры более или менее коллективного приема сообщений, при котором реакции индивидуума отчасти зависят от окружения и определяют его способ восприятия.
В действительности эти две противоположные формы приема сообщений всегда выступают в смешанном виде. В массовой культуре практически не существует вполне изолированных личностей. Это отражается прежде всего на сохранении сообщений в памяти получателя, которое всегда зависит от деятельности последнего в роли отправителя вторичного сообщения, распространяемого им внутри его социальной подгруппы. В связи с этим очевидна необходимость анализа процесса распространения такой вторичной информации в социальном поле и влияния, оказываемого структурой этого поля на характер восприятия отдельных элементов сообщений большинством получателей.
Понятие социального поля стало значительно более ясным благодаря социометрическим концепциям, разработанным Морено. Последние основаны на структуралистской теории социального поля, напоминающей теорию химических структур. Эта 'социальная химия' рассматривает индивидуумов как расположенные в социальном поле атомы, которые могут образовывать связи друг с другом. На схеме эти атомы изображаются кружками, из которых выходят и в которые входят стрелки связей с другими атомами. Толщина стрелки отражает интенсивность связей между данными двумя индивидуумами. Следует отметить, что с эпистемологической точки зрения применение термина 'поле' к множеству дискретных атомов представляет собой неправильное употребление этого слова, поскольку существенным свойством поля является его непрерывность. Тем не менее такое расширенное употребление термина становится все более оправданным по мере того, как социометрическое исследование рассматривает индивидуумов со все большего 'удаления' по аналогии с песчинками или текучими частицами гидравлической системы.
Такая социометрия начинает 'химический анализ' общества с микрогрупп - основных объектов исследования Морено; оперируя именами индивидуумов, входящих в состав группы, она устанавливает характер отношений между ними, или реляционные свойства группы. Задача подобного социометрического исследова-
164
167
Таблица III-3. Пример социоматрицы
Строки озаглавлены сокращенными обозначениями отправителей, а столбцы - получателей; на пересечениях каждой строки с каждым столбцом указан коэффициент интенсивности отношений между соответствующими индивидумами i и j. Сумма показателей на строке определяет активность индивидума i как отправителя, сумма показателей столбца - активность его как получателя. Общая сумма всех элементов матрицы выражает общую коммуникационную активность всей группы.
Матрица первичных данных для построения социометрической сети из 21 журнала по психологии, вышедшего в 1956 г.
Выход: количество ссылок на другие журналы (по частоте)
|
|
JASP |
JAP |
JCPhP |
JCP |
JEdP |
JExP |
PB |
PR |
AJO |
AJP |
EPM |
JCIP |
JGP |
JGtP |
JPI |
JPS |
JSP |
PQ |
P |
PaQ |
PaR |
Сумма строки |
Вход: количество ссылок на данный журнал |
|
JASP |
79 |
1 |
4 |
29 |
1 |
9 |
38 |
17 |
2 |
- |
7 |
24 |
14 |
7 |
29 |
12 |
15 |
3 |
11 |
2 |
- |
304 |
|
|
JAP |
9 |
97 |
- |
30 |
10 |
2 |
3 |
- |
4 |
3 |
23 |
10 |
7 |
9 |
1 |
4 |
16 |
1 |
- |
- |
- |
229 |
|
|
JCPhP |
4 |
- |
130 |
- |
1 |
69 |
64 |
46 |
- |
13 |
- |
- |
15 |
21 |
1 |
11 |
|
|
|
|
|
375 |
|
|
JCP |
21 |
18 |
- |
97 |
2 |
- |
2 |
1 |
3 |
- |
6 |
43 |
6 |
5 |
1 |
6 |
17 |
2 |
- |
- |
- |
230 |
|
|
JEdP |
7 |
12 |
- |
1 |
18 |
- |
6 |
- |
- |
6 |
17 |
3 |
5 |
43 |
1 |
2 |
2 |
- |
- |
- |
- |
123 |
|
|
JExP |
10 |
2 |
62 |
2 |
11 |
253 |
100 |
48 |
1 |
44 |
3 |
3 |
63 |
24 |
8 |
13 |
1 |
- |
- |
- |
- |
648 |
|
|
PB |
16 |
8 |
10 |
16 |
3 |
30 |
54 |
12 |
7 |
7 |
12 |
14 |
27 |
19 |
3 |
19 |
6 |
1 |
- |
- |
1 |
265 |
|
|
PR |
38 |
- |
29 |
4 |
1 |
73 |
37 |
87 |
7 |
14 |
11 |
2 |
36 |
13 |
15 |
26 |
10 |
2 |
- |
- |
- |
405 |
|
|
AJO |
11 |
2 |
- |
17 |
- |
- |
- |
2 |
42 |
- |
2 |
2 |
- |
2 |
3 |
2 |
1 |
5 |
5 |
3 |
4 |
103 |
|
|
AJP |
8 |
4 |
8 |
4 |
2 |
45 |
28 |
22 |
2 |
58 |
5 |
i |
15 |
17 |
2 |
15 |
1 |
3 |
1 |
1 |
|
242 |
|
168
|
|
JASP |
JAP |
JCPhP |
JCP |
JEdP |
JExP |
PB |
PR |
AJO |
AJP |
EPM |
JCIP |
JGP |
JGtP |
JPI |
JPs |
JSP |
PQ |
P |
PaQ |
PaR |
Сумма строки |
|
|
ЕРМ |
7 |
16 |
- |
2 |
1 |
- |
1 |
1 |
1 |
- |
36 |
4 |
3 |
- |
2 |
4 |
1 |
- |
- |
- |
- |
79 |
Вход: количества ссылок на данный журнал |
|
JCIP |
10 |
5 |
- |
20 |
1 |
- |
2 |
- |
1 |
- |
5 |
30 |
5 |
- |
1 |
2 |
2 |
3 |
- |
- |
2 |
89 |
|
|
JGP |
10 |
- |
9 |
13 |
3 |
43 |
29 |
12 |
1 |
5 |
7 |
7 |
30 |
12 |
3 |
3 |
1 |
1 |
- |
- |
- |
189 |
|
|
JGtP |
1 |
1 |
16 |
- |
3 |
18 |
10 |
4 |
2 |
3 |
1 |
2 |
8 |
47 |
- |
5 |
1 |
1 |
1 |
- |
- |
124 |
|
|
JPI |
10 |
- |
... |
2 |
1 |
- |
1 |
9 |
1 |
- |
- |
4 |
2 |
4 |
20 |
5 |
3 |
- |
- |
- |
1 |
63 |
|
|
JPs |
23 |
17 |
6 |
24 |
2 |
22 |
12 |
9 |
6 |
6 |
g |
6 |
12 |
12 |
14 |
25 |
22 |
2 |
2 |
- |
6 |
237 |
|
|
JSP |
20 |
9 |
- |
1 |
8 |
1 |
14 |
1 |
5 |
- |
3 |
2 |
2 |
- |
6 |
9 |
26 |
- |
1 |
- |
1 |
109 |
|
|
PQ |
1 |
1 |
- |
3 |
- |
|
- |
- |
10 |
- |
- |
... |
3 |
- |
1 |
2 |
- |
32 |
7 |
1 |
1 |
62 |
|
|
P |
3 |
... |
- |
2 |
1 |
1 |
- |
1 |
3 |
- |
- |
1 |
2 |
- |
3 |
1 |
1 |
13 |
38 |
7 |
3 |
80 |
|
|
PaQ |
- |
- |
- |
- |
- |
- |
- |
- |
7 |
- |
- |
- |
3 |
- |
1 |
1 |
1 |
16 |
3 |
22 |
8 |
62 |
|
|
PaR |
- |
- |
1 |
- |
- |
1 |
- |
_ |
2 |
- |
- |
1 |
1 |
- |
- |
- |
- |
9 |
2 |
5 |
6 |
28 |
|
|
Сумма столбца |
288 |
193 |
275 |
267 |
69 |
567 |
401 |
272 |
107 |
159 |
147 |
159 |
259 |
235 |
115 |
167 |
127 |
94 |
71 |
41 |
33 |
|
|
Общее число ссылок в 1956 г.: 4046.
(Составлено по работе: Osgood, Xhignesse, 1963.)
169
и т. д.), составляет 50 X 49 = 2450. Очевидно, что отразить все эти отношения на графике, да еще с указанием их направленности и интенсивности, практически невозможно. В таких случаях социо-
Рис. III-17. Относительные расстояния между научными журналами как функция их 'коэффициентов взаимодействия', то есть числа взаимных ссылок.
По традиции 'Journal of Experimental Psychology' (J.Ex.P.) очень часто цитирует 'American Journal of Psychology' (A.J.P.). Поэтому эти два журнала расположены рядом в пространстве отношений. Напротив, журнал 'Psychological Review' (P.R.) редко ссылается на 'Psychology' (P.). (Osgood and Xhignesse, 'Bibliographical Citation Characteristics of the Psychological Journal Network in 1950 and in 1960', Report of Institute of Communication Research, November, 1963).
лог может прибегнуть к методу составления социальной матрицы (типа приведенной в табл. II1-3). Этот метод обладает гораздо большей применимостью и в равной мере приложим как к малым социальным группам, так и к практически неограниченным множествам. Возможность реального использования матричного метода обеспечивается применением вычислительной техники. В матрице, столбцы и строки которой озаглавлены именами отдельных членов группы, на пересечении строки i и столбца j указывается интенсивность отношений, направленных от i к j, и соответственно на пересечении строки j и столбца i - интенсивность отношений, направленных от j к i.
Понятно, что сумма показателей соответствующей строки отражает общую активность отношений (реляционную активность) данного индивидуума i, выражающуюся в посылке им сообщений, в то время как сумма показателей, записанных в соответствующем столбце, показывает его общую активность как получателя. Если эти суммарные показатели приблизительно равны, то это означает, что данный индивидуум говорит столько же, сколько слушает (при этом не обязательно, чтобы и то и другое происходило по отношению к одним и тем же лицам, как это имеет место при взаимной беседе). Если данный индивидуум принимает значительно больше сообщений, чем посылает сам, то он является потребителем средств коммуникации, что и имеет место в случае массовой аудитории. Обратное соотношение (индивидуум говорит намного больше, чем слушает) имеет место в случае современных профессиональных органов распространения информации. Массовые средства коммуникации основаны именно на такого рода вспомогательных атомах социальной структуры, по отношению к которым они выступают в функции усилителей.
На практике существование различных типов 'молекул', связанных теми или иными отношениями, не носит чисто случайного характера. Любой тип отношений между индивидуумами требует от них каких-то затрат времени. Как говорил Боссюэ, 'время - губительная основа нашего существования'. Поскольку время не является неограниченным, его можно рассматривать как некий 'реляционный капитал' того или иного 'социального атома' и на этой основе провести 'политэкономический анализ коммуникаций'. Действительно, если лицо А интенсивно (то есть затрачивая на это значительную долю своего времени) общается с лицом В, то уже в силу этого лицо А будет вынуждено меньше общаться с лицами С, D и т. д. (вот почему для влюбленных нет в мире никого, кроме них самих).
171
172
данной группы общались друг с другом на протяжении всего времени, имеющегося для этой цели в их распоряжении, представляет собой характеристику степени коммуникационной структурности.
Рис. III-18. Сверхсети социометрической активности.
Предположим, что в некоторой социальной совокупности сформировалось несколько социометрических групп (коллективов предприятий, театральных трупп и т. д.). Члены этих групп будут распределены по-разному в зависимости от их социометрического статуса. Прежде всего в разных группах имеются члены, характеризующиеся средней или слабой интенсивностью социометрических отношений, полюсами которых являются 'лидеры' соответствующих групп. Однако нередко сами 'лидеры' тесно контактируют между собой, образуя особую группу 'лидеров'. Кроме того, 'скрытые авторитеты', деятельность которых составляет важную форму современной общественной жизни, также, помимо связей с 'лидерами', образуют свою сеть отношений, особую социометрическую структуру, то есть новую категорию. Фактически эти три наложенные одна на другую сети начиная с момента осознания членами этой сети своей принадлежности к ней образуют разные социометрические классы. Так, формирование общины интеллигентов связано с вышеописанной деятельностью сети 'скрытых авторитетов'.
173
В большинстве обществ эта степень намного ниже единицы, причем при прочих равных условиях ее изменения отражают, в частности, влияние, оказываемое средствами массовой коммуникации на повышение структурности современного общества.
Далее, на то, чтобы логистическая кривая
достигла, например, точки, в которой будет реализовано 
0,63
предельного
объема обмена сообщениями, требуется отрезок времени, равный некоторой константе 0. Значение этой константы времени зависит от образа жизни членов данной социальной группы, например от среднесуточной продолжительности слушания радио каждым ее членом, еженедельного числа бесед жильцов данного дома с привратником и т. д.
Рис. III-19. Развитие отношений в социальной группе (показатель созревания реляционной активности).
Когда сколько-то людей оказываются в течение некоторого времени вместе, то между ними постепенно образуются социометрические связи и связанность общества возрастает во времени по логистической кривой. По истечении некоторого ограниченного периода происходит насыщение. Отношение между уровнем насыщения и максимальным числом отношений, которые теоретически могли бы возникнуть между данными индивидуумами, представляет собой показатель социальной структурности общества. Существует много видов социальных групп, в которых пребывание индивидуума ограничивается некоторым промежутком времени т, после чего его место занимает другой человек. Время т при этом значительно ниже периода 9, необходимого данной группе для того, чтобы достичь насыщения социометрических связей. При таких условиях группа никогда не достигнет 'зрелости', причем отношение т/6 может служить мерой степени зрелости. Описанная ситуация имеет место во многих группах, возникающих в мире интеллектуального творчества.
В силу логистического характера данного процесса 'переходные'-социальные группы, то есть группы, члены которых принадлежат к ним лишь какое-то время, а затем переходят в другие группы, никогда не достигают однородной структуры отношений, никогда
174
не достигают 'реляционной зрелости',
поскольку их члены покидают такие группы прежде,
чем исчерпают все свои реляционные возможности. Классическим примером
подобной группы небольшого масштаба является санаторий или дом отдыха. Если
говорить о более широких социальных масштабах, которые нас в первую очередь
здесь интересуют, то примером переходной группы может служить население таких
крупных 'проезжих' городов, как Нью-Йорк в эпоху массовой иммиграции, который
был в тот период 'воротами в Америку', или Марсель во время алжирских событий.
Новоприбывшие иммигранты за период временного пребывания в таком городе
вырабатывали у себя определенные культурные модели, после чего отправлялись на
постоянное жительство в какое-то другое место. С данной проблемой связано
понятие переходной культуры, являющейся
результатом коммуникации между индивидуумами, а также величина т, которую можно назвать показателем зрелости реляционных структур:
,
где т есть средняя
продолжительность пребывания индивидуума в рассматриваемой социальной группе.
Одна из важных проблем, связанных с исследованием процессов проникновения элементов культуры или знаков в ту или иную социальную группу, заключается в анализе искажений, которым подвергаются сообщения в процессе их распространения. Сообщение поступает в социальное поле из одной или нескольких точек, которые можно называть источниками сообщений, причем не существенно, идет ли при этом речь о реальных создателях сообщений или же о лицах, повторяющих сообщения, как это бывает в случае швейцара, слушающего радио и пересказывающего содержание передач жильцам дома. Сообщения, поступающие из таких источников, подвергаются вторичному распространению, причем можно попытаться статистическими методами исследовать, какую форму в конечном счете приобретет сообщение после его включения в состав социальной культуры данной группы. Этот процесс касается прежде всего распространения слухов и искажения сообщений печати и радио, то есть обладает ограниченной сферой действия. Тем не менее он имеет весьма важное значение для исследования состава культурем - атомов культуры, случайное скопление которых и образует культуру данного общества.
Распространение культурем происходит именно в процессе передачи сообщений, поступающих из ряда центров. Культуремы представляют собой скорее латентные смысловые единицы, чем конкретные сообщения, и поэтому каждый получатель, перед тем как повторить сообщение, может подвергнуть их в своем сознании тем или иным трансформациям в соответствии с его личными структурами мышления.
175
176
Рис. III-20.
Социометрические сети коммуникаций, возникающие при передаче сообщений, зависят от структуры социального поля, но порой носят полуслучайный характер: связи между людьми возникают в силу более или менее случайных причин. Простейший случай - линейная цепочка связей между индивидуумами A1 и А2, А2 и А3, ..., Аn и An+1. Передача сообщения по такой цепочке имеет продолжительность в п раз большую, чем время передачи того же сообщения между двумя индивидуумами. В большинстве же случаев, однако, сеть коммуникаций имеет более сложную структуру, так как передача отдельных фрагментов сообщений осуществляется одновременно по нескольким параллельным цепям. Происходит смешивание отдельных элементов сообщения на различных этапах передачи, в результате которого нередко образуется сложное сообщение, состоящее из элементов, восходящих к единому источнику, но соединенных в совершенно иную структуру, чем в исходном сообщении. Такое сообщение содержит новые фразы, возникающие под влиянием тенденции к рационализации, действующей в различных звеньях цепи и отвечающей их интересам. Таков, в частности, механизм распространения слухов, играющий весьма важную роль в процессах динамики культуры.
'По приказу капитана завтра утром в 5 часов произойдет солнечное затмение в походной одежде. Капитан на плацу даст необходимые объяснения, а это бывает не каждый день. Если будет идти дождь, наблюдать будет нечего, но тогда явление состоится в казарме'.
3. Дежурный сержант - капралу:
'По приказу капитана завтра утром в 5 часов затмение на плацу; людей в походной одежде. Капитан даст необходимые объяснения в казарме насчет этого редкого явления, если будет дождливо, а это бывает не каждый день'.
4. Дежурный капрал - солдатам:
'Завтра в 5 часов капитан произведет солнечное затмение в походной одежде на плацу. Если будет дождливо, то это редкое явление состоится в казарме, а это бывает не каждый день'.
177
5. Один солдат - другому:
'Завтра, в самую рань, в 5 часов, солнце на плацу произведет затмение капитана в казарме. Если будет дождливо, то это редкое явление состоится в походной одежде, а это бывает не каждый день'.
(Приводится А. Щутценбергером).
В социометрическом поле группы средней численности (рис. III-20) всегда возможно обнаружить цепочки траекторий сообщения, движущегося в соответствии с сравнительно простыми закономерностями вышеописанного рода. Рассмотрим сначала только случай передачи однородного сообщения, когда все элементы, образующие последовательность
обладают равной значимостью и единообразной формой (длинные колонки цифр или шифрованное сообщение, которое кажется бессмысленным человеку, его передающему).
В такой ситуации социальное поле (рис. III-20) ведет себя как проводник, обладающий теми или иными конкретными свойствами. Фактически передача сообщения всем членам группы происходит через несколько параллельно соединенных цепей, благодаря чему вероятность искажения снижается пропорционально длине последних. Можно, таким образом, рассматривать эти цепи как каналы с заданными значениями удельной проводимости и строить соответствующую аналоговую модель.
Для того чтобы исключить влияние факторов социальной психологии, допустим, что рассматриваемая группа основана целиком на функциональных отношениях, причем нам удалось представить ее в виде социограммы активности отношений (реляционной активности), поместив наиболее активных ее членов в центре и наиболее замкнутых - на периферии. В такой ситуации сообщение будет испытывать на себе 'силу притяжения', направленную в сторону лиц, характеризующихся наибольшей интенсивностью коммуникационной деятельности, которых оно и достигнет с максимальной вероятностью. Это лица, находящиеся в 'положении доверенного лица', то есть являющиеся конфидентами очень многих людей, которые поверяют им свои тайны (рис. III-22).
В действительности же так бывает крайне редко. Сообщение, конечно, строится как последовательность элементов, но эти элементы никогда не обладают равной значимостью, а связаны между собой по законам, свойственным логике речи. Учитывая это обстоятельство, представляется целесообразным определить сообщение как последовательность ключевых слов, каждое из которых обладает определенной прегнантностью, то есть способностью при передаче порождать в своем непосредственном окружении слова, отсутствующие в исходном тексте, а также определенной силой ассо-
178
циативных связей со словами, фактически содержащимися в этом сообщении, причем распределение значений этих коэффициентов носит случайный характер.
Рис. III-21. Социограмма одного международного течения в искусстве.
Толщина стрелок на социограммах, построенных по методу Морено, пропорциональна интенсивности обменов сообщениями между отдельными индивидуумами, юридическими лицами или группами (изображаются кружками). Данная социограмма отражает процессы интеллектуальной динамики в сфере так называемой электронной, или конкретной, музыки, возникшей во Франции свыше 10 лет назад и затем подхваченной различными группами в ФРГ, США, Италии и т. д., причем имели место всевозможные споры и разногласия, борьба тенденций и т. д. Обращает на себя внимание важная роль центральной группы, содержащей два основных ядра и побочные группы. Ядро слева изображает американскую группу, справа - немецкую, внизу - итальянскую.
179
В таких условиях итоговое сообщение является производным от исходного сообщения,- сообщением, полученным в результате суммирования соответствующих коэффициентов по ряду цепей,
Рис. III-22. Распространение сообщений на уровне микрогруппы происходит через посредство 'лидера', который играет роль реле.
Сообщение поступает к нему из внешнего мира, от 'референта' или же 'скрытого авторитета', работающего в тесном контакте с 'лидером'. После этого сообщение в соответствующей форме распространяется 'лидером' среди пассивных членов группы. Так возникает специализация коммуникационных функций между получателем и отправителем сообщения, причем эта схема может разрастаться до очень больших масштабов.
представляющих собой фильтры итеративной обработки, с помощью которых сообщение обновляется на каждом последующем уровне.
Определить значения названных выше показателей, от которых зависят характеристики процессов передачи сообщений внутри группы,- дело психосоциальных исследований. Социометрия коммуникации сближается в данном случае со статистической лингвистикой и с психолингвистикой, поскольку качественные характеристики личности определяются и здесь и там тем, насколько свойственные личности стереотипы и системы ключевых слов отличаются от чисто случайных наборов соответствующих стандартных единиц. Наука, исследующая процессы передачи сообщений по сетям социометрических структур, во многом пересекается с дифференциальной психологией, поскольку фактически она изучает влияние, оказываемое явлениями, происходящими на уровне отдельной личности, на социальные явления более крупного масштаба. В этом и состоит основная трудность такого исследования. Справиться с проблемой подобной сложности можно, только применив метод построения моделей, аналогичных физическим.
Как было показано выше, всякая система культуры основывается на том, что между различными точками социального поля происходит передача сообщений, представляющих собой построенные по известным правилам последовательности элементов. Мы определили также основные принципы восприятия форм, заложенных в сообщении, отличающие этот процесс от простого приема знаков, который сводится к идентификации последних в некотором заранее заданном перечне. Мы показали, наконец, что формы можно рассматривать как 'сверхзнаки', то есть как некоторые стереотипные наборы элементов, которые можно предсказывать и которые составляют основной структурный каркас запоминаемого материала. При восприятии сообщения каждого уровня в той мере, в какой человек
180
Хотя энтимема и составляет сущность процесса убеждения, последний, как мы видели, отнюдь не сводится к традиционным силлогизмам аристотелевской формальной логики52. Существует много других способов 'принуждения' разума, которое, можно назвать скорее 'универсальным', нежели 'формальным' принуждением, У сердца, как известно, есть свои доводы, неподвластные разуму, но эти доводы сугубо личные, они зависят от психического склада данного человека, его прошлой истории, опыта, душевного 'настроя' и различны у разных людей. В противоположность этому разум, сконденсированный в правилах формальной логики, претендует на то, что он говорит универсальным языком. По отношению к разуму можно, следовательно, так перефразировать известный тезис Канта: 'Выражайся так, чтобы законы твоего выражения могли стать универсальными правилами всякого человеческого мышления'53.
Можно также сказать, что логика, то есть совокупность ограничений, контролирующих силлогистику54, является своего рода полицией нравов в среде интеллигентов, так как, хотя фактически она постоянно нарушается, главная ценность ее заключается в том, что она обязательна для всех.
Представление о подобной норме, от которой мы на самом деле все время отклоняемся, управляет этикой нашего мышления. Хотя для убеждения людей и внедрения сообщений в их память существуют и другие средства, помимо рациональных доводов,
185
187
паганда и которое стало поэтому неотъемлемой чертой современной мозаичной культуры.
Более тонкий способ использования различий между эстетическим и семантическим аспектами восприятия сообщений мог бы состоять в систематическом применении контрапункта56 семантики и эстетики в культурных сообщениях. Вместо коротких независимых и изолированных элементов сообщения, сцепляемых как волокна в войлочном экране наших восприятий, внимание получателя можно было бы удерживать тонкой последовательной или параллельной увязкой обоих названных аспектов убеждения, основанной на статистических закономерностях и определяемой инженером по коммуникации. Это позволило бы протянуть путеводные нити через довольно сложные сообщения, во всяком случае более сложные, чем те, с которыми мы привыкли иметь дело в сфере массовой публицистики. Немногие известные примеры этого рода воздействия носят не вполне систематический характер, а основаны скорее на использовании серии удачных совпадений. Полосы рисованных комиксов, которые ведут свое происхождение от шпалер из Байэ, опера, книга с иллюстрациями - вот примеры таких многоаспектных сообщений, попеременно, через различные каналы доступа действующих на получателя и таким путем непрерывно поддерживающих его интерес, используя одновременно и семантический аспект, и зачатки логических рассуждений, и ощущение непрерывности и преемственности, и художественную занимательность, и различные сопоставления и символику; таким образом создается 'целостное' сообщение, от которого требуется только, чтобы оно никогда не превышало объем внимания получателя.
Известно, что особенно восприимчивы к сообщениям подобного рода дети, которые воспринимают их во всей полноте и гораздо лучше, чем логические построения, хотя и сходным образом, так как они в состоянии их запомнить. Этот способ запоминания не был до сих пор как следует изучен в рамках единой обобщающей теории. Такое исследование представляет собой одну из актуальных задач теории коммуникации.
Элементы знаний о механизмах запоминания сообщений, вытекающие из теории информации, дают специалисту по коммуникации или исследователю культуры некоторые сведения, полезные при создании методов обработки сообщений. Цель средств массовой коммуникации состоит в том, чтобы довести до максимального числа людей максимальное число сообщений, конкурирующих между собой в стремлении привлечь внимание массовой аудитории. Мнемоническую продуктивность, или запоминаемость, сообщений, можно измерить числом знаков (в широком смысле 'культурем'),
188
сохраненных в памяти общества, деленным на число часов индивидуального радиослушания (если речь идет о радио) или число проданных экземпляров издания (если речь идет о прессе). Чем больше знаков сохраняется в памяти массовой аудитории по сравнению с общим физическим объемом предлагаемых сообщений, тем выше запоминаемость данного сообщения.
Способ 'отделки', или 'упаковки', сообщения предстает с этой точки зрения как фактор, действующий независимо от его содержания. Ниже мы покажем (глава V), что, по-видимому, именно так и будет ставиться данный вопрос в будущем. В предельном случае автор сообщения будет выступать уже не как писатель, а как поставщик идей и понятий, которые будут записываться, то есть оформляться другим лицом. Точно так же на радио разработка и оформление идей выполняются редакторами-специалистами и т. д. С зачатками этого процесса мы встречаемся уже и в наше время. Это та тенденция к разделению труда в интеллектуальной сфере, которая наблюдается со времен Бальзака н вообще после разделения функций редактора и издателя.
Не говоря о вопросах типографского оформления, которые подробно изучались (в частности, Альслебеном) с точки зрения теории информации, мы ограничимся здесь тем, что наметим в общих чертах элементы теории, которую можно назвать теорией литературной обработки текстов. Процесс обработки текстов играет уже сейчас очень большую роль при выпуске газет и иллюстрированных и научно-популярных журналов и, по-видимому, начинает распространяться и на область издания учебников и даже технических монографий.
В данном случае мы имеем дело с тремя отдельными задачами:
1. Составить текст сообщения, доступного данной категории публики.
2. Заинтересовать публику данным сообщением (занимательность) независимо от решения предыдущей задачи.
3. Обеспечить максимальное сохранение сообщения в памяти аудитории.
Как мы видели выше, человек способен усвоить определенное количество информации за единицу времени, что, во всяком случае, верно как первое приближение к анализу в социальном масштабе.
Мы знаем также, что существует определенный критический период запоминания, в который должен укладываться любой содержащийся в сообщении временной гештальт. Этот период, называемый 'временным объемом памяти' (span of memory), имеет длительность от 4 до 10 секунд и распадается на промежутки порядка от 0,1 до 0,5 секунды; в последних и должны размещаться отдельные формы, совокупность которых мы желаем донести до сознания получателя (A. Moles, В. Frank).
Мы допускаем, таким образом, что в области печатных текстов выражение каждой идеи, каждая фраза должны укладываться
189
Рис. III-23. Четыре этапа литературной обработки текста.
Когда представленная автором, согласно договору, рукопись поступает к редактору, который должен включить ее в какой-то сборник, нередко оказывается, что текст слишком длинен и стилистически недостаточно хорош. В таких случаях прибегают к услугам очень полезного вспомогательного работника, который называется 'литературным обработчиком' или литературным редактором (rewriter). Последний умело перекраивает исходный текст и изменяет его стиль таким образом, чтобы сделать текст доступным для массового читателя. Литературный редактор обычно сокращает текст. Ценность получаемого текста зависит от степени этого сокращения и от получаемого уровня трудности. При чрезмерном сокращении текст становится слишком компактным и тем самым слишком трудным.
Кривые на рисунке показывают изменение ценности текста в зависимости от количества 'вырезанного' материала:
Первая зона: На первом этапе сокращения текст улучшается, его 'читабельность' повышается благодаря критическому подходу литературного редактора к форме изложения. Однако при дальнейшем сокращении обеспечивающая понятность текста естественная избыточность будет падать, трудность текста возрастет, а значит, уменьшится его ценность.
Вторая зона: если за недостатком места литературный редактор все же вынужден продолжить работу по сокращению текста, то обычно в таких случаях он прибегнет к уничтожению части сообщения, содержащегося в тексте, при сохранении некоторого постоянного уровня понятности.
Третья зона: если на третьем этапе текст еще больше меняется как по форме, так и по существу, то в конце концов он превращается в выборку фраз, содержательно существенных, но бессвязных с точки зрения читателя. На этом этапе обработки исходному тексту несомненно наносится ущерб.
190
193
логического следования принадлежат к числу тех факторов, которые читатель считает важным обнаруживать в тексте. Но в действительности он оказывается в данном случае жертвой забавной иллюзии. Если для него существенно проверять соблюдение 'логики', то тем самым он вынужден отказаться от усилия самостоятельного рассуждения, так как последнее потребовало бы одновременного присутствия в поле его сознания всех элементов, которые фактически он воспринимает последовательно через промежутки времени, превосходящие объем его оперативной памяти. Иначе говоря, для того чтобы быть убедительным, рассуждение должно иметь такую длину, чтобы все его компоненты умещались в отрезке, прочитываемом за 4-8 секунд. В противном случае читатель будет вынужден возвращаться назад, то есть совершать усилие, которое всегда надо считать чрезмерным. Измерив скорость чтения того или иного человека, можно получить некоторое представление и о его способности к улавливанию хода рассуждения.
С этой точки зрения системы двумерного графического представления сообщения типа рекламных афиш обладают принципиальным преимуществом перед системами линейно расположенных знаков, так как схватываются с первого взгляда. В этом же смысле можно требовать, чтобы и цепи аргументации, построенные как последовательности связанных друг с другом силлогизмов, подчинялись тем же правилам58. Поскольку же нельзя вместить в объем памяти больше определенного числа смысловых единиц, это значит, что невозможно довести до читателя цепь силлогизмов, превышающую определенную длину. Поэтому литературный редактор обычно старается заменить логические импликации простыми сопоставлениями или ассоциациями идей, игрой слов или просто наборами признаков, которые он подставляет на место выбрасываемых логических связей.
Действительно, как показали опыты Бейгли, нет никакого различия в сохранении в памяти двух содержащих одни и те же смысловые единицы текстов, в одном из которых эти единицы были представлены в логической связи, а в другом - в полном беспорядке. Самые лучшие результаты были получены при запоминании третьего текста, в котором те же единицы были расположены в порядке привычных, хотя и алогичных ассоциаций. Вообще, то, что в быту именуют 'логикой', есть не что иное, как здравый смысл, то есть соответствие ранее установившимся 'моделям' ассоциаций. Литературный редактор обязательно должен учитывать это обстоятельство.
Под общим именем интегрирующих факторов можно объединить все те дополнительные элементы, которые повышают избыточность текста и тем самым его правдоподобие. Эти элементы распадаются
194
на две категории: элементы собственно семантического характера и элементы, не имеющие непосредственного отношения к содержанию текста, но оказывающие определенное влияние на его восприятие.
Рис. III-25. Жизнь ключевых слов; Ключевое слово в статистическом плане характеризуется более высокой частотой употребления, чем постоянная средняя статистическая величина.
Становясь ключевым, слово постепенно перемещается со своего 'прежнего' места в частотном ранжировании слов языка, частота его употребления в короткое время необычайно возрастает, а затем снова падает, останавливаясь, однако, на уровне, более высоком, чем исходный. Вот несколько примеров ключевых слов языка: интеграция, третья сила, кибернетика, сообщение.
Среди семантических интегрирующих факторов следует прежде всего назвать ключевые слова, которые представляют собой элементы выражения, характеризующиеся исключительно большим числом ассоциаций и особенно богатым набором признаков (рис. III-25). Нередко это слова, принадлежащие к языку техники или философии, которые в силу этого особенно часто бывают неоднозначными, неверно толкуются и могут служить для характеристики людей, ошибочно их употребляющих.
Если подвергнуть их анализу с помощью классификации по методу Ципфа, то можно констатировать, что частота употребления таких слов существенно выше нормы для данного ранга, предварительно устанавливаемой путем общего частотного анализа текстовых выборок (рис. III-25). Роль слов этой категории в жизни языка характеризуется весьма своеобразной кривой.
Другим важным интегрирующим фактором является то, что Флеш назвал 'интересом к человеку'. Флеш при этом исходил из предположения - которое, как правило, справедливо для средств
195
196
различными, наложенными друг на друга средствами. Самыми привычными примерами этого рода могут служить театр и звуковое кино, менее привычными - балет, комиксы и иллюстрированная техническая книга. В этих случаях имеет место эффективное использование периферических систем внимания (рис. III-13) для обеспечения избыточности в центральной интегрирующей системе. Слова сопровождают рисунок, иллюстрация или фотография - словесный текст. Каждый из этих каналов используется для передачи в разных знаковых системах идей, синтезируемых на уровне целостного восприятия (IV уровень интеграции), причем обеспечивается достаточно высокая избыточность. Если не говорить о таких опытах, как попытки создания бессвязного кино (Ису) или контрапункта греческой трагедии и джаза, то можно допустить, что сообщения, передаваемые по каждому из каналов, должны обеспечить более высокую цельность, подчеркнутость форм, увеличение их прегнантности, а тем самым уменьшение количества оригинальности, или информации, на центральном уровне восприятия (в соответствии с информационной архитектоникой сообщения, рассмотренной в 8 данной главы).
Поскольку возможности приема на этом уровне никак не должны превышать определенную норму, то нетрудно видеть, что существует несколько разных способов синтеза множества каналов передачи. Этот синтез можно осуществлять по принципу систематического взаимного дополнения двух каналов - речи и жестикуляции, рифм и смысла и т. п. - или же по принципу контрапункта, при котором предпочтение отдается то одному, то другому каналу в рамках единой общей гармонии. Примеры: геометрическое построение и логическое доказательство, действие оперы и музыка, речитатив и декорация к этой опере. Интересными случаями этого рода являются такие элементы научно-технической литературы, как примеры, фотографии и рисунки, которые к тому же обычно снабжаются кратким пояснительным текстом. В последнем случае устанавливается диалектическое отношение между основным каналом (текст) и побочными каналами (иллюстрации), сочетающимися с первым по правилам контрапункта.
Намеченная на предыдущих страницах теория сохранения в памяти, основанная на синтезе различных элементов психологии восприятия и теории информации, является в общем довольно грубым схематическим описанием подлинного механизма исследуемых процессов. Эта теория представляет собой скорее наметки общих рамок исследования, нежели законченное учение: она называет основные элементы, которые должны быть в первую очередь
197
рассмотрены при анализе процесса усвоения содержания сообщений получателем, но сама по себе недостаточна для определения количественных факторов, определяющих этот процесс. Возвращаясь к сказанному в конце первой главы о возможном влиянии на индивидуума смысловых элементов и целых сообщений, передаваемых средствами массовой коммуникации, мы можем констатировать, что изложенная только что схема учитывает параметр 'уровня абстрактности', или 'читабельности', с одной стороны, и параметр 'удаленности от индивидуума'- с другой, но не учитывает дополнительно рассмотренный нами параметр пластов глубины личности (эти пласты отчасти соответствуют наслоенным друг на друга мирам, в которые погружен индивидуум, согласно Пуайе).
Рассмотренные выше факторы 'отделки', или 'обработки', сообщения, и прежде всего интегрирующие факторы, обеспечивающие легкость понимания трудного сообщения, оживляющие скучный текст и опирающиеся на внесемантические явления, при более точном анализе должны рассматриваться отдельно для каждого уровня глубины индивидуума.
Более глубокие уровни оказывают при этом плохо поддающееся анализу влияние на уровни более явные. Огромная работа, проделанная глубинной психологией, и прежде всего психоанализом, вскрыла в процессах забывания, которые первоначально рассматривались теорией информации механистически, как чисто случайное явление, наличие общих тенденций к избирательному забыванию,
то есть цензуры, вносящей существенные поправки в изучаемый кибернетикой процесс накопления сообщений в памяти. С этой точки зрения необходимо прежде всего провести различие между нейтральными сообщениями и сообщениями, эмоционально окрашенными.
Предложенную выше простую теорию без всякого труда можно применить к нейтральным сообщениям, составляющим свыше 80% общего числа сообщений, усваиваемых человеком. Однако остается еще очень много элементов, предназначаемых создателя-
Рис. III-26. Закон угасания памяти.
Интерпретируя классические данные Эббингауза, Форстер показал, что при любом конкретном исследовании следует учитывать общий закон забывания, который выражается как функция приведенной длительности т. Хотя практически этот закон применим только к отдельным элементам сообщений при специфических условиях, он все же дает некоторое представление об общих механизмах сохранения сообщения в памяти на основе ассоциативных структур.
198
199
есть убийство, не имеющее очевидной причины, обладает в два раза большей
ценностью (коэффициент 2).
|
5 |
виновник неизвестен |
|
4 |
с женой |
|
3 |
|
|
2 |
высокопоставленный |
|
1 |
иностранный чиновник |
|
0,5 |
убийство |
|
0 |
|
|
|
Преступление Лурса |
Приведем еще один пример использования ценностей в рубрике новостей. Корреспондент страсбургской газеты, прогуливаясь в районе исторической линии Мажино, обнаруживает, что какое-то предприятие производит там работы по восстановлению обрушившегося блиндажа, и пишет об этом заметку в разделе местных сообщений. Эта заметка попадает на глаза местному корреспонденту парижской газеты, который перепечатывает ее по той простой причине, что она по размеру точно дополняет текст составленной им подборки до полной машинописной страницы. Новость попадает в Париж, где на нее не обращает внимания никто, кроме корреспондента иностранной газеты, пересылающего ее в свою редакцию. Затем через иностранное агентство печати сообщение попадает в нью-йоркскую газету, которая публикует его на второй странице. Там его находит и отбирает редактор парижской газеты. Все газеты, которые следят за этой парижской газетой и за 'Нью-Йорк таймс', воспроизводят эту новость под крупным заголовком, что в конечном счете приводит к соответствующим дипломатическим объяснениям.
Итак, в процессе овладения культурой механизмы глубинной психологии оказывают влияние на механизмы памяти. При экспериментальных исследованиях в этой области необходимо поэтому самым подробным образом учитывать все имеющиеся на эту тему данные, и в частности работы Розенцвейга по исследованию частоты словесных ассоциаций у представителей разных национальностей; опыты Юнга, Карвоского и Шахтера по анализу ассоциаций; работы Лейтса по психоаналитическому исследованию кино; работы Брунера и Постмана по восприятию размеров чужой собственности и др.
В заключение общего описания каналов массовой коммуникации рассмотрим упрощенную модель сохранения в памяти смысловой единицы сообщения (культуремы), представляющей собой объект систематической массовой пропаганды, осуществляемой через большое число наложенных друг на друга каналов, взаимно усиливающих свой эффект. Рассматриваемый вопрос по своему характеру близок к кругу проблем, поставленных Стюартом Доддом в Вашингтонской лаборатории по изучению общественного мнения.
Предположим, что некоторый элемент, или единица, сообщения (например, имя какого-то автора), распространяется в неограниченной социальной совокупности по i-му каналу (афиши, кино, конференции, радио и т. д.). Каждый из этих каналов характеризуется следующими величинами:
200
1. Коэффициентом распространения xi, который выражает, сколько индивидуумов Ni, получивших сообщение через данный канал i, действительно воспримет данную единицу сообщения.
2. Постоянным временем забывания τi, показывающим, насколько число людей xiNi, получивших сообщение, сократится по экспоненциальной формуле забывания к концу периода времени t:
где ti - дата передачи сообщения, содержащего рассматриваемый элемент. Допустим вначале, что аудитории рассматриваемых каналов не пересекаются. Общее количество людей, которые сохранят данный элемент в своей памяти, составит
Взяв остаток этих чисел и исключив возможность избыточности или усиления (книги одного и того же автора часто читают одни и те же читатели), получим результаты, представленные в следующей таблице.
Таблица угасания отдельного импульса, переданного через один канал
|
|
|
|
0,5 |
0,61 |
|
1 |
0,37 |
|
2 |
0,135 |
|
3 |
0,05 |
|
4 |
0,018 |
|
5 |
6 |
Существует какое-то количество простых случаев, в которых, процессы усвоения и сохранения информации в памяти социальной группы действительно подчиняются четким закономерностям, поскольку речь идет о единицах сообщений, не имеющих эмоциональной окраски. Примерами такого рода являются процессы запоминания собственных имен, например имени писателя, певца или лауреата Нобелевской премии. Широкая публика никогда не знает, в чем состоит сущность работы такого автора, никогда не соприкасается с ним лично и запоминает его имя исключительно благодаря тому, что оно достаточно часто повторяется в массовых
сообщениях.
Приведем пример.
Известность человека, который:
1. Упоминается на афишах один раз в 4 года
2. Издает книгу каждые 2 года
3. Знакомится со 100 людьми в год
4. Выступает на пяти конференциях в год
5. Читает 3 (различных) курса лекций в год перед аудиторией (из 40 человек)
6. Публикует 8 статей в год
7. Устраивает две радиопередачи в год
8. Выпускает один фильм раз в 4 года
9. Выступает по телевидению раз в 2 года
|
Распространение Ni |
Восприятие xi |
|
(в среднем) |
|
|
100 афиш |
5 000 |
|
1000 |
500 |
|
100 |
90% |
|
50 |
140 |
|
120 |
110 |
|
1000 |
100 |
|
200 000 |
4 000 |
|
20 000 |
2 000 |
|
400 000 |
20 000 |
201
Следующим шагом является реализация на ЭВМ более сложной модели сохранения в памяти, уже учитывающей тот факт, что различные сообщения квазипериодически или периодически, через промежутки времени Ti, обновляются в разных каналах i, причем
Рис. III-27. Кривые личной известности.
Если принять, что сохранение образа в коллективной памяти общества уменьшается по экспоненте, а также что человек, о чьем образе идет речь, пользуется разными каналами коммуникации, которые общество через определенные промежутки времени вновь и вновь предоставляет в его распоряжение,- печатью, радио, афишами, телевидением, кино, конференциями и т. д., - то рост запоминания этого человека обществом (количество людей, запомнивших его образ), то есть рост его известности, принимает вид ступенчатой кривой. Каналы, по которым распространяется известность, делятся на две категории: крупномасштабные формы - афиши, телевидение, кино и т. д., эффективность воздействия которых во многом зависит от периодического подкрепления их воздействия; и каналы малого масштаба, эффект которых носит более ограниченный, но зато гораздо более предсказуемый характер и является примерно равным независимо от вида канала. Интересно, что эти последние каналы оказывают на микросреду действие, сопоставимое с влиянием каналов массовой коммуникации, во всяком случае в том, что касается минимальных показателей сохранения. Иными словами, на микросреду оказывается медленное, но зато очень верное действие. Ежегодный курс лекций, читаемый профессором Коллеж де Франс перед аудиторией из двадцати студентов, оказывает в этом смысле не меньшее воздействие, чем случайное одноразовое интервью по телевидению, которое видят миллионы людей. Это подтверждает важное значение микросреды, которое неоднократно подчеркивалось в данной работе.
общая характеристика сохранения является результатом экспоненциального ряда, включающего различные временные константы. Была осуществлена работа по программированию такой модели (А. Мейер); анализ таблиц, полученных на ЭВМ 'IBM 1620', дал следующие результаты.
Интерпретация результатов
Расчеты 'коэффициента сохранения' были проведены для 9 каналов распространения информации (i = 1, 2, . . ., 9, согласно табл. III-4).
Полученные результаты позволили сделать следующие интересные выводы: 1. Важная роль константы времени τi.
202
Таблица III-4. Пример распространения известности 'полупопулярного' имени (литература и политика)
|
Вид сообщения |
Число дискретных (концентрированных) сообщений Ni. |
Число получателей каждого сообщения ni |
Норма сохранения воспринятого аi |
Константа удельного времени забывания τi |
Средний период обновления в памяти Ti |
Остаточное сохранение (расчетное) |
||
|
мин. |
макс. |
|||||||
|
1. |
Социометрический канал связей |
120 |
1,5 |
0,9 |
1 год |
1 мес. |
100 до |
200 |
|
2. |
Конференции |
5 |
50 |
0,5 |
1 год |
3 мес. |
100 до |
200 |
|
3. |
Ежегодные лекционные курсы |
3 |
40 |
1 |
10 лет |
1 год |
120 до |
200 |
|
4. |
Статьи |
8 |
1 000 |
0,1 |
3 года |
2 мес. |
600 до |
1 000 |
|
5. |
Книги |
1000 |
2 |
0,5 |
1 год |
2 года |
400 до |
600 |
|
6. |
Радио |
2 |
200 000 |
0,01 |
1/2 мес. |
6 мес. |
100 до |
1 000 |
|
7. |
Кино |
1 |
20 000 |
0,8 |
1 год |
4 года |
500 до |
1 000 |
|
8. |
Афиши |
100 |
5 000 |
0,20 |
1/2 мес. |
1/2 мес. |
10 000 до |
150 000 |
|
9. |
Телевидение |
1 |
400 000 |
0,5 |
1 день |
2 года |
400 до |
1 000 |
При низких значениях константы времени τi (каналы ? 6, 8 и 9), то есть при отсутствии подкрепления, когда информация, передаваемая через данный канал, быстро забывается (в течение нескольких дней или месяцев), роста известности не происходит; таким образом, для содействия увеличению известности канал должен обладать значениями ti = Ti, 2Ti, . . ., mTi (афиша, массовая печать).
2. Закон насыщения.
Подсчитав значения известности для каждого канала в различных максимальных точках, то есть к моментам времени t - Ti, 2Ti, . . ., mTi, можно обнаружить, что прирост известности между двумя соседними максимумами последовательно уменьшается и в некоторый момент достигает нулевого значения.
Таким образом, по истечении времени t (например, 81 месяц для канала ? 3) сохранение данного собственного имени становится постоянным.
3. Отношение сохранения в момент времени t к сохранению в начальный момент времени (t = 0).
Обозначим это отношение через К.
Как и следовало ожидать, коэффициенты Niniai имеют большее значение для известности, чем Ti и ti: в частности, массовая печать оказывает влияние на большее число людей, чем конференции. Однако величина отношения К гораздо выше для суммы первых четырех каналов, чем для суммы всех девяти каналов, вместе взятых. Каналы небольшого охвата, имеющие большое значение τi и высокую частоту использования, обеспечивают увеличение известности при значениях К от 9 до 17; каналы же, характеризующиеся большой амплитудой и малыми значениями τi и используемые с большими промежутками времени (например, телевидение), оказывают воздействие лишь в момент передачи. К в этих случаях становится почти константой и имеет значение 1.
203
Описанная модель может иметь много применений. Так, например, при изучении процессов пропаганды или роста известности того или иного лица эта модель при сравнительно простых допущениях (в частности, при гипотезе об экспоненциальном характере процессов забывания) дает объяснение ряду фактов, эмпирически установленных журналистами, организаторами предвыборных кампаний, работниками рекламы и т. д. Она показывает, что каналы массового распространения информации, грубо говоря, распадаются на две категории: каналы, оказывающие длительное и устойчивое воздействие на некоторую ограниченную микросреду (технические журналы, социометрическая сеть личных контактов и т. д.), и каналы, воздействующие на всю социальную массу при очень большой быстроте забывания. Совокупные воздействия каждой из этих двух категорий на 'социокультурную таблицу' более или менее сопоставимы. Описанной моделью можно воспользоваться также при экспериментальном исследовании рекламной политики.
В данной главе, посвященной проблемам передачи культурного сообщения и его сохранения в памяти, мы рассмотрели с точки зрения данных различных наук, и в частности психологии, теории информации и социологии, процессы 'пропитывания' индивидуума элементами культуры, материализованной в потоке сообщений, и пришли к следующим выводам.
1. Сообщение представляет собой последовательность отдельных выделимых и определимых элементов, поступающих к индивидууму из окружающего мира.
2. Сообщение можно охарактеризовать количеством оригинальности, которую оно приносит тому или иному конкретному получателю. Эта оригинальность 'разбавлена' дополнительными знаками, являющимися избыточными по сравнению с тем их числом, которое абсолютно необходимо для передачи того же количества 'информации'.
3. Степень оригинальности сообщения можно измерить логарифмом величины непредсказуемости размещения знаков сообщения, причем предполагается, что эти знаки известны и узнаны получателем. Иначе говоря, это логарифм числа возможных сообщений, обладающих той же статистической структурой, что и данное, выбранное среди этих вариантов отправителем сообщения.
4. Относительное превышение количества знаков по сравнению с некоторым их идеальным количеством характеризуется величиной, которая называется избыточностью. Значение избыточности зависит от способности получателя перед приемом или в процессе приема сообщения предсказывать, исходя из избытка знаков по сравнению с некоторым необходимым для получателя минимумом, как сообще-
204
206
описание многих из этих факторов содержится в исследованиях 'глубинной психологии', но до сих пор никем не составлен набор их количественных оценок, коэффициентов их воздействия на различные знаковые перечни, участвующие в процессах восприятия (морфемы, семантемы и т. п.), несмотря на то что подобное описание было бы крайне полезным для публицистической и культурно-просветительской деятельности.
13. В большинстве сообщений, передаваемых от одного человека к другому, можно не только выделить ряд уровней восприятия, между которыми колеблется внимание индивидуума (крупные и мелкие формы, крупные и мелкие детали; характерным примером здесь могут служить белые детали изображения в тесте Роршаха), но, кроме того, обнаружить и взаимную дополнительность между стандартным и универсальным аспектом всех известных знаков и случайными вариациями отдельных конкретных знаков, каждый из которых может в некотором диапазоне свободно отклоняться от нормы.
Большая или меньшая оригинальность этих отклонений от нормы представляет собой особый аспект сообщения, который можно назвать эстетическим в противоположность семантическому, о котором шла речь выше. В связи с этим можно говорить об 'эстетическом восприятии', которое будет зависеть от большей или меньшей предсказуемости этих отклонений от нормы. Создатель сообщения всегда более или менее систематически пользуется этой дополнительностью аспектов. Создание музыкальных произведений целиком основано на этом, но нечто подобное имеет место и при любом виде обмена сообщениями между людьми.
14. Знание всех этих различных приемов, количественных аспектов сообщения, строгой иерархии используемых знаковых перечней, ключевых слов и интегрирующих факторов, а также систем оценок, вносимых латентными психическими структурами индивидуума, должно быть положено в основу методов, которые будут применять 'инженеры по технике эмоционального воздействия' при 'отделке' и 'упаковке' культурных сообщений, с тем чтобы обеспечить наибольшую эффективность передачи сообщений максимальному числу получателей и наилучшее сохранение этих сообщений в их памяти. Термин 'сообщение культуры' сохраняет при этом строго операциональный смысл, то есть он в равной мере применим и к 'плохой' и к 'хорошей' культуре: 'инженер по технике эмоционального воздействия' мыслится как технический эксперт, обслуживающий определенную систему ценностей, и с этой точки зрения несущественно, использует ли он пленительный колорит картины Гейнсборо, чтобы опоить пивом население Лондона, или изображение неистово сексуальной блондинки, чтобы завлечь верующих в храм добродетели.
207
'Человек не признает хаоса внутри себя'.
Адорно
В предыдущих главах мы дали определение социодинамики культуры и указали на существование взаимодействия между создателями элементов культуры - элементов, выражаемых в сообщениях,- и всей массой потребителей этих сообщений. Затем мы проанализировали саму природу продуктов культуры, их 'себестоимость' и их социальную ценность. Наконец, мы показали, как это социоэкономическое понятие можно связать с информационной теорией сообщений, которую мы затронули в предыдущей главе.
В данной главе мы поставили перед собой задачу рассмотреть природу и форму циклов коммуникации культуры, о наличии которых мы уже говорили; эти циклы различаются каждый раз в зависимости от характера канала культуры, то есть от физической природы посылаемых сообщений. Поэтому мы намерены предложить читателю небольшую монографию по каждому из основных каналов, по которым распространяется культура; передаваясь от создателей к потребителям, сообщение культуры на последующих этапах оказывает в свою очередь воздействие на творцов - влияет на творчество создателей сообщений.
Известно, что в современном обществе путь, который проходит сообщение культуры от своего создателя до потребителя в самом широком смысле - то есть до момента проникновения в сознание среднего индивидуума разрозненных элементов, совокупность которых и составляет культуру,- включает в себя ряд часто сложных и к тому же влияющих друг на друга этапов. Упрощенное представление, согласно которому художественное произведение или научный текст воздействует на всю массу публики подобно брошенному в воду камню, от которого расходятся круги, все более удаляющиеся от центра, здесь неуместно, так как, согласно теории циклов культуры, существуют различные системы распространения- от отдельного индивидуума до различных коллективов - и между ними имеются разнообразные сопряжения.
Следовательно, для каждого канала культуры необходимо установить достаточно адекватную схему его структуры, что позволит выявить основные действующие факторы.
208
209
циклы распространения картин, несмотря на то, что галереи создаются в микросредах, ограниченных несколькими десятками или сотнями индивидуумов, количественно представляют тем не менее огромную массу капиталов, энергии и сообщений, даже если при этом обходятся без процесса копирования. Напротив, некоторые циклы распространения кино, охватывая миллионы людей, в конечном счете могут иметь иногда весьма небольшое культурное значение.
На деле величина, которая будет характеризовать циклы распространения культуры как некую совокупность, соответствует в какой-то мере сумме знаков, присвоенных данным циклам, каков бы ни был характер этих знаков. Но при первом же введении понятия 'суммы знаков' оказывается, что в статистической перспективе в эту сумму входят как денежные знаки, слова, произведения культуры, так и сообщения о них. Это обобщенное понятие 'того, о чем говорят', которое в своем численном выражении охватывает и слова, и цифры, и социальные ценности.
При ближайшем рассмотрении становится очевидным, что эти системы ('циклы распространения') обладают всегда рядом общих черт и являются лишь вариантами общей схемы. Именно поняв эту общую схему, мы сможем обнаружить тот элементарный механизм, который действует в обществе, когда речь идет о художнике или научном деятеле, и представить себе некоторые из основных пружин этого механизма.
В циклах распространения культуры можно выделить три главных элемента.
1. Распространение произведения, будь то рукопись поэта, исследование по электрохимии или скульптура Певзнера, всегда предполагает несколько этапов (по меньшей мере их два).
Первый из них - это отношения автора с так называемой 'группой распространения' (издательство, круг друзей, меценаты более или менее 'своей' картинной галереи и т. д.); в этом случае взаимоотношения создателя и распространителя носят непосредственный и добровольный характер.
На другом этапе включаются средства массового распространения, то есть используется принцип копирования, а следовательно, размножения произведения. Это размножение зачастую носит весьма неполный характер. Так, в случае со скульптурой, когда копией может быть лишь фотография, происходит обеднение произведения - три измерения 'свертываются' в два. Чаще всего наблюдается третий этап: этап микросреды, совокупность черт которой составляет 'интеллектуальную общину'.
210
2. Все системы, на каждом этапе распространения, как бы 'замкнуты на себя' (рис. IV-1). Это означает, что в своих действиях создатель ценностей культуры учитывает предшествующий опыт распространения ценностей и реакцию потребителей, что и приводит в движение тот психологический механизм, который влияет на разум творца, на его интеллектуальную позицию, на его планы,
Рис. IV-1. Причинность открытая и причинность структурная.
Теория циклических движений, идет ли речь о циклах культурных или материальных, рассматривает в основном два типа детерминизма в 'атомах', составляющих какой-либо 'организм'.
1. Открытый 'черный ящик', в котором результат является функцией причины,- функцией, задаваемой некоторым законом (иногда называемым характеристикой). Часто случается так, что результат оказывается пропорциональным причине (линейный
закон).
2. Закрытый 'черный ящик', или 'ящик с обратной связью', в котором результат каким-то образом отчасти 'складывается' с причиной на входе 'ящика'. В таких случаях общий результат системы не является больше простой функцией причины, а представляет собой функцию причины и характера связи между входом и выходом. Детерминация поведения в этом случае определяется одновременно и причиной (вход), и структурой 'ящика'. Таким образом в циклах распространения культуры, если существует сильное воздействие продуктов культуры на индивидуумов, эволюция характера этих продуктов во времени зависит не только от одного воображения творца, но и от социального характера участка цикла, в который творец сообщений культуры оказывается включенным. Например, цикл распространения печатных изданий, предполагающий все более и более тесную финансовую взаимосвязь между успехом книги и возможностями ее выпуска, замыкается в круге: талант,
как подчеркивает Эдгар Морен, приходит на смену гению.
в конечном счете на будущую продукцию. Реакция на стадии систем распространения носит экономический характер. Она принадлежит к области политической экономии культуры, порожденной средствами массовой коммуникации, и отталкивается от существующих произведений, которые она сама подвергает фильтрации, отнюдь не изменяя их самих.
Рис. IV-2. Принятие решения в органе, воздействующем на массу. Здесь представлена блок-схема психологии решения по Курту Левину.
В решении всегда следует различать две стадии: принципиальную разработку и выполнение. Принципиальное решение - это результат 'уравновешивания' таких различных факторов, как: 'Я должен' (категорический императив Канта), 'Я могу' (в том, что касается лично меня), 'Надо' (давление среды и, в частности, других аналогичных систем решения) и, наконец, реакций, предвосхищающих решение; это предугадывание экономических (например, продажа продукта) и психологических (внешний вид продукта, ярлык) последствий, а также 'отображение' принимающего решение человека в массе людей, на которых 'направлено его действие',- тот отображенный образ, который дойдет до личности лишь по истечении некоторого срока.
3. Обратное воздействие, каков бы ни был его характер, всегда разнообразно: так, общественное мнение воздействует на художественную политику картинной галереи, прибыли издателя - на будущие произведения автора; однако почти всегда несколько каналов воздействия соединены параллельно, и их действия нередко имеют
212
Издательское дело представляет собой средство культуры, основывающееся на типографской печати, то есть исключительно на копировании. В противоположность живописи его влияние на массы строится на количественном принципе; в современном мире произведения, распространяемые в виде оригинальных рукописей автора, составляют ничтожный процент всей массы сообщений, циркулирующих в мире и измеряемых в человеко-часах, затрачен-
213
ных на чтение. Действительно, сообщения существуют лишь в напечатанном виде, а издавать и распространять их как раз и является задачей издательств. Известно, что в настоящее время роль издателя возрастает, тогда как роль печатника падает. Раньше издатель был прежде всего печатником, сегодня же он хранитель и распространитель культуры, и его роль возрастает вместе с ростом числа его функций.
Мысль, написанная или напечатанная, представляет собой один из основных элементов культуры. Именно она объединяет в единое целое прозу и журналистику, поэзию и научные труды. Это она создает Вселенную слова, точную или расплывчатую, семантическую или эстетическую. В действительности сходство, которое мельница печати придает распространению таких разных сообщений, как художественная или научная литература, выступает, скорее, как случайное совпадение, если смотреть на него с точки зрения социологии издательского дела, охватывающей, по сути дела, самые различные системы распространения. Эта особенность навязана характером канала (подвергающегося в наше время самым резким нападкам) Распространение научной мысли могло бы осуществляться по совершенно иному каналу, например по 'графическому' каналу (рисунки и схемы). Этого еще нет, и сегодня ученые продолжают вести борьбу за внедрение своих собственных форм (математических уравнений, формул, схем, чертежей и т. д.) в мало приспособленный к этому канал типографского издания.
Разрыв между культурой 'универсальной', претендующей на всеобщую доступность, и культурой научной непрерывно рос начиная с конца XVIII века и достиг своего высшего уровня в период между 1920 и 1940 годами. Он был закреплен системой образования, и лишь в последнее время наука силой проникла в повседневный мир и в мир детей благодаря новому механизму - научной популяризации, или образованию для взрослых,- окончательные черты которого, в частности его отношения с общей культурой, еще не определились
Канал распространения сообщения (мысли), например, в издательском деле с технической точки зрения предполагает следующие процессы (этапы):
создание автором идеи (мысли). Этот процесс может носить либо чисто спонтанный характер, как в поэзии, либо соответствовать 'самовыражению среды', как, например, в научном творчестве;
оформление идеи автором. Этот процесс сводится к задаче редактирования и отличен от предыдущего процесса;
стандартизация, которая в настоящее время выполняется с помощью пишущей машинки, что приводит к утрате понятия 'рукопись' в прежнем значении этого слова;
передача в какую-либо из систем распространения (издательство, газета и т. д.) авторского текста. Этот этап и есть один из первых механизмов фильтрации мысли;
214
Рис. IV-3. Вклад в научную культуру в 1939 и 1951 гг.
На этих диаграммах весьма приблизительно представлена доля научного вклада великих стран до я после войны.
производство копий, иначе говоря, тиражирование мысли. Число копий обычно не бывает меньше нескольких тысяч;
распространив в собственном смысле слова. На этом этапе перед издательством стоит задача организации рекламы, критики, рецензирования и т. п.; это как бы вторая стадия фильтрации мысли;
и, наконец, процесс усвоения. Этот этап резко отличается от предыдущих, поскольку здесь идет речь о процессе усвоения читателем мысли, облеченной в знаковую форму. Именно поэтому существует большое число сочинений, распространенных большими тиражами, которые не оказывают, однако, никакого влияния на среду своего распространения.
Обычный цикл распространения напечатанной мысли, соответствующий перечисленным выше основным этапам, отражает таблица IV - 1. Указанные на ней значения времени, затраченного на реализацию сообщения в данном виде (машинопись, набор и т. д.), являются средними данными, полученными в результате изучения издательского дела в США и Западной Европе. В сущности, они чрезвычайно изменчивы, и конкуренция, например в издании научной фантастики, где различные издатели борются за то, чтобы публика тратила свое время на чтение их продукции, вынуждает издателей изменять эти сроки (R. Escarpit, 1960, 1965).
Здесь следует отметить сравнительно большое влияние среды на систему распространения, но, как можно заметить, это влияние в конечном счете почти не сказывается на самих творцах. Все происходит так, словно существует некая постоянная замкнутая среда
215
Таблица IV-1
|
|
|
|
|
|
|
|
Минимальные капиталовложения (в новых франках) |
Себестоимость (1 экземпляр, 1 000 знаков) |
Техника распространения |
Время (в сек, включая набор) |
Среднее число получателей |
|
|
1 |
1,00 |
Рукописный текст (4 знака/сек) |
250 сек |
1 |
|
|
1000 |
0,60 |
Текст, отпечатанный на машинке с исправлениями (5 экз.) |
150 сек |
5 |
|
|
1 500 |
0,10 |
Размножение копий на гектографе |
10 |
20 |
Микросреда |
|
2 000 |
0,05 |
Размножение на ротаторе |
30 |
100 |
|
|
10 000 |
0,02 |
Печать наборным шрифтом (плоская) |
5 000 |
1 000 |
|
|
100 000 |
0,01 |
Печатание на линотипе (Pocket Book) |
10 000 |
10 000 |
Широкая среда потребителей культуры |
|
200 000 |
0,001 |
Монотипный набор + плоская печать |
20 000 |
100 000 |
' |
|
1 000 000 |
0,00001 |
Клише линотипа + ротатор офсет |
40 000 |
1 000 000 |
|
|
Себестоимость элементов системы распространения печати (1000 знаков, 1 экземпляр) |
|
рукопись 1 + машинопись 0,60 + набор 10 + печать 4 + стоимость бумаги 0,01 |
|||
авторов, которая как бы не зависит от процесса распространения и почти не связана с функционированием издательской машины. Следовательно, слабее всего связь между издательствами и авторами, и именно в этой области можно ожидать в недалеком будущем самых больших изменений.
В этом отношении характерны тенденции к укреплению и концентрации американских и французских издательств, тогда как в других странах, где издательское дело является общественной функцией и где отбор осуществляется с учетом репутации автора и некоторого числа норм, ситуация оказывается
совершенно иной.
В США продажа школьных учебников в 1965 году вдвое превысила уровень 1960 года. Издательства стараются усилить свои связи с авторами, включая их в редакционные советы и предоставляя им работу. В таком случае цикл можно представить схемой, изображенной на рис. IV-4. За двадцать лет стоимость подготовки книги к печати и ее издания удвоилась. Это,
216
учитывая улучшение технических средств, указывает на то, что техническая сторона дела с экономической точки зрения отстает. В странах Запада 20% населения составляют 70% читателей. В стране с населением в 200 миллионов человек создается около 50 000 рукописей в год; это означает, что примерно 0,02% из всей социальной массы принадлежит к 'творцам' в психологическом смысле слова. А так как на рынке появляется только около 5000 книг различных названий, то есть фигурируют имена лишь одной десятой всех авторов, то, следовательно, с прагматической точки зрения, которая нас здесь интересует, 2/100000-ю часть населения составляют 'творцы'62.
Рис. IV-4. Упрощенная блок-схема, показывающая основные элементы
участвующие в социокультурном цикле книги. Этот цикл начинается с автора и включает в себя решения издательства, принимаемые на основе мнения какого-нибудь одного читателя-рецензента, механизмы массового размножения, хранения и распространения книги и ряд петель обратной связи: влияние микросреды и критики, весьма различное с точки зрения их форм и сроков. На основе этой схемы определяются коммерческие возможности данной книги.
Наконец, намечается тенденция к разделению функций творца идей и создателя рукописи; это является результатом вмешательства лиц, специализирующихся на литературной стороне рукописей,- лиц, которые практически являются новым явлением в микросреде созидателей. Функции такого лица - будем называть его, как и ранее, литературным редактором - четко определены и хорошо оплачиваемы. Он предлагает свои услуги создателям идей (какова бы ни была значимость последних, что нас в данном случае не интересует) для составления сообщения. По-видимому, самой распространенной формой печатной продукции завтрашнего дня станет книга, сделанная по заказу издателя объединенными усилиями профессионального писателя и представителя чистой науки, который не умеет, не хочет или не имеет времени писать, но чьи мысли считаются ценными, а следовательно, пригодными для продажи.
217
Очевидно, такого рода литература в будущем станет гораздо многообразнее, поскольку отражает объективную потребность эпохи в наращивании интеллектуальной продукции.
Рис. IV-5. Способы распространения книги во Франции.
Издатель поставляет потребителю книги в основном четырьмя путями:
открытая продажа (книжные базары и магазины);
предоставление книг во временное пользование (публичные и частные библиотеки);
продажа книг на дому клиента еще до массового выпуска книги;
продажа книг отдельным лицам через книжные клубы.
Последний путь очень надежен и приобретает для издателя большое психологическое и финансовое значение (так, издательство Бертельсмана печатает и продает 25 млн. экземпляров книг в год).
Число книжных магазинов во Франции
|
Универсальные книжные магазины |
203 |
|
Книжные магазины средней величины |
2611 |
|
Книжные лавки |
4 976 |
|
Киоски |
17 000 |
Напротив, число копий или тиражей изданий высокого интеллектуального уровня должно значительно сократиться ввиду важности, которую приобретают библиотеки, системы аналитического
218
реферирования, фотографирование и т. п., с одной стороны, и возрастающей неспособности людей использовать продукты письменной цивилизации, поскольку человечество захлестывает печатная информация,- с другой.
Рис. IV-6. Структура прохождения сложного литературного или другого произведения культуры из микросреды в макросреду.
Именно такая структура должна интенсивно развиться через несколько лет на основе осознания различия между микро- и макросредой. Успех, который выпал на долю книги, будь то исследование, роман или очерк, и который должным образом фиксируется в микросреде, в известной мере обязан общим идеям, которые могут быть распространены в иной форме в макросреде. Руководители органов массовой коммуникации стараются реализовать эту систему. Для этого они, как правило, прибегают к помощи безымянного автора, который изменяет форму произведения, не меняя его содержания, переписывает, комментирует текст и т. д. С помощью такого рода продукции издатель и 'атакует' значительную часть макросреды. Это один из механизмов, применяемых в так называемых карманных изданиях. Это служит подготовкой к изданию книги по заказу (см. рис. IV-7). Подобная схема сходна также с механизмом распространения популярной музыки (см. рис. IV-23 и рис. IV-24). Можно также отметить, что аналогичный характер носит механизм создания и распространения и любого другого важного продукта культуры - предмета, изготовленного серийно и проданного в магазине после первого успеха, достигнутого в микросреде. В этом механизме можно видеть зародыш системы производства предметов материальной культуры, форма которых не просто определяет их стиль, а составляет их смысл и назначение.
Намечается дифференциация нескольких циклов. Один из них связан с производством по заказу товаров культуры, предназначен-
219
Рис. IV-7. Блок-схема цепи производства 'персонализованного' литературного произведения.
Эта блок-схема является развитием схемы, представленной на рис. IV-4. В ней четко выделяются два основных блока в издании книги: личный этап - замысел автора, рукопись, машинописный текст, и этап коллективный, или бюрократический, находящийся в руках издателя. Этот этап предполагает: читательский комитет, который оценивает работу в зависимости от социальных или микросоциальных, внешних по отношению к автору, ценностей и принимает решение об издании книги, осуществляет изготовление книги, ее печатание, выпуск в свет и распространение, в результате чего
220
221
Рис. IV-8. Эволюция издательских структур начала печатной цивилизации.
Еще в XVIII веке писатель сотрудничал с издателем-типографом, который с помощью изготовляемой им копии доводил до массы читателей сообщение автора. В то время было больше потенциальных читателей, чем писателей. В XIX веке издатель-книготорговец, выполняя социальную функцию, отводит типографу побочную, техническую функцию. Теперь писатель вступает в отношения с издателем, который в свою очередь вступает в отношения с распространителями изданий и определяет себестоимость продукции. В наши дни действует еще более сложный механизм: писатель и его секретарь создают сообщение, которое передается издателю. Последний почти не берет на себя функций распространения изданий, оставляя их книготорговцам или учреждениям по распространению - единственным органам, которые непосредственно соприкасаются с социальной массой. В будущем вместе с умиранием романа наступит полный разрыв между творческой функцией, микросредой и распространением. Сам писатель будет заменен микрогруппой: творческая личность - интеллигент будет создавать более или менее доступные идеи, форму которым будет придавать собственно писатель, понимающий замысел творца и являющийся выразителем его мыслей. Писателя будет в свою очередь корректировать его собрат по перу, представляющий социальные нормы. Рукопись готовит секретарь, а издатель выдвигает при публикации ряд социальных ограничений, или 'правил игры', определяемых им путем изучения спроса в классе потребителей. Таким образом, перед нами сложный механизм, состоящий из нескольких ступеней: авторской группы, издательской микросреды, масс. Типограф здесь всего лишь технический агент.
Рис. IV-9. Постоянная времени библиографических ссылок и 'автокорреляция' культуры.
В довольно широкой области физических наук были подвергнуты анализу временные характеристики библиографических ссылок, приводимых авторами, или, точнее, сроки между публикациями работ и их цитированием. Кривая показывает зависимость числа публикаций от этого срока. Она позволяет узнать, в какой мере автор, пишущий сегодня, пользуется определенным числом идей, развитых в предшествующих работах. Очень старые работы, как правило, забываются. Содержащиеся в них идеи либо исчезают, либо переходят в сферу общеизвестного. Можно заметить, что высшая точка этой кривой соответствует двум годам. Кривая выражает 'автокорреляцию' культуры в ее персонализированной форме и тем самым показывает, как создается известность автора. По истечении 14 лет более 99% авторов либо оказываются забытыми, либо их идеи целиком интегрируются в культуре (Бартон, Грин).
Особое внимание мы уделим научной литературе. Будучи на практике литературой, которая лучше других уберегает себя от случайных читателей (и создает при этом настоящую объективную дисперсию слоев потребителей в строгом соответствии с их коэффициентом интеллектуальности и их предшествующей культурой), она дол-
жна иметь в своем активе и то, что ныне наряду с 'событиями' является единственным всеобновляемым источником оригинальности культурной информации, то есть содержать новый материал для мысли.
Здесь следует прежде всего подчеркнуть обобщенный характер слова 'наука'. В сознании человека XX века этот термин соответствует дисциплинам, связанным со схемами, лабораториями, пробирками и аппаратурой. Наука противопоставляется, например, литературе или искусству, предполагающим использование совершенно
другого аппарата; но с точки зрения перспектив научного развития определение слова 'наука' должно охватить любое объективируемое содержание результатов научного подхода. Поэтому мы будем определять науку как всякую непрерывно развивающуюся и поддающуюся формулированию систему культуры.
а) Каждодневный прогресс. Наука являет собой интегрирующую систему, которая зиждется на 'памяти мира' в той форме, в какой она материализуется в библиотеках, институтах и периодической печати. То, что в ней делается сегодня, основывается на том, что
223
было сделано вчера. Это кумулятивная система в смысле классического определения, введенного Лефевром.
б) Возможность формулирования. Для этого необходимо, чтобы достигнутый результат мог быть зафиксирован в общепринятых терминах. Именно в этом и состоит назначение научной литературы, которая выступает как кристаллизация науки - как то единственное, что способно ее объективировать.
Условимся, что под словом 'наука' мы будем понимать как египтологию, историографию, труды по технологии кулинарных изделий, так и философские произведения или работы по математике и промышленной химии. Наука существует для того, чтобы изучать любые вещи, но это вовсе не значит, что все может быть сведено к научной мысли, так как если можно говорить научно о произведениях искусства, количественно оценивать персонажи Бальзака, вычисляя частоты их появления на страницах его романов, то все же очевидно, что художественное произведение выходит за пределы науки, которая всегда составляет лишь некоторую часть огромного поля реальности.
Наука наших дней - эта страшная конструкция из трактатов и курсов - представляет собой совокупность письменных отпечатков знаний; это осмысленное и вместе с тем наиболее прозаическое творение человека, ведь это прежде всего печатный текст, бумага, заполненная типографскими знаками.
Таблица IV-3. Доля отдельных источников научной информации в области атомной физики (по Burton, Green 'Physics Today', October, 1961); как она выражается числом ссылок на работы ученых соответствующего учреждения
|
Ранг |
Название |
Общее число ссылок |
|
1 |
University of California Radiation Laboratory |
72 |
|
2 |
Brookhaven National Laboratory |
31 |
|
2 |
Oak Ridge National Laboratory |
31 |
|
3 |
Argonne National Laboratory |
20 |
|
3 |
AEC Technical Information Service TID Series |
20 |
|
4 |
AEC New York Operations Office |
14 |
|
5 |
US Naval Research Laboratory |
9 |
|
6 |
AEC Technical Information Service AECU Series |
8 |
|
6 |
Los Alamos Scientific Laboratory |
8 |
|
7 |
Atomic Energy of Canada, Ltd Chalk River Project |
7 |
|
8 |
AEC Technical Information Service AECD Series |
6 |
|
8 |
National Bureau of Standards |
6 |
|
8 |
Atomic Energy Research Establishment |
6 |
|
8 |
Wright Air Development Center |
6 |
|
9 |
Atomic Energy of Canada, Ltd AECL Series |
5 |
224
Поэтому изучение каналов научной литературы является в конечном счете изучением обращения науки в обществе.
Циклы распространения научной литературы предполагают две основных категории: периодические издания и книги. В последние годы к ним прибавилась еще одна категория: размноженные научные доклады объемом от нескольких страниц до нескольких сотен страниц, отпечатанные для скорости и уменьшения себестоимости подручными средствами (де Гролье). Вся совокупность этих систем адресуется не только культурной микросреде, но, точнее, научной части этой среды, а еще точнее - ученым соответствующей специальности.
Система научных публикаций очень сильно дифференцирована, настолько сильно, что порой создается впечатление, будто издания соответствуют коммуникации между отдельными людьми. Отсюда полное отсутствие понятия распространения.
Точнее, если считать, что культурная микросреда, то есть слой социальной пирамиды с коэффициентом интеллектуальности 120 составляет 10% населения, то получится, что во Франции она включает в себя около 4 млн. человек; это люди, так или иначе соприкасающиеся с наукой, даже если этот контакт проявляется лишь в перелистывании какого-нибудь научного или технического журнала. Здесь слово 'наука' совершенно явно взято в самом широком смысле.
В действительности же научная интеллектуальная среда не превышает 10-15% указанной выше цифры. Иными словами, число людей, способных покупать или читать какой-либо научный журнал или книгу, составляет от 500 000 до 600 000. Можно заметить расхождение между числом людей, способных войти в область науки, и долей науки и смежных с ней областей по отношению к совокупности всех знаний в таблице культуры, которую мы составили в главе I. Это служит подтверждением следующего замечания Конанта: 'Научная культура, по сути дела, еще не вошла в жизнь людей'.
Наконец, и внутри этой микросреды происходит дальнейшая дифференциация научных изданий: так, работы по металлургии читают лишь ученые - специалисты в области металлургии, что немыслимо применительно к роману или произведению искусства. Различные категории специальностей имеют чрезвычайно многообразные аудитории, охватывающие от нескольких десятков до нескольких десятков миллионов людей во всем мире.
Крайний случай, каким является сугубо специальная книга по узкой области математики, астрономии или малакологии 63, написанная автором только для одного читателя, живущего на другом конце света и единственно способного если не понять, то, во всяком случае, прочесть эту книгу, неизбежно вызывает важный вопрос: 'Для чего пишутся научные книги?'
Действительно, начиная с того момента, когда коммуникация ограничивается автором и единственным читателем, способным
225
Рис. IV-10. Распространение научных идей через периодическую печать.
В культурном развитии периодика играет скрытую роль, не меньшую, чем газетные киоски. Новые идеи или результаты обретают социальное существование лишь с момента их появления в периодическом журнале. Первоначальная, часто туманная идея проясняется и обогащается при проверке ее в лаборатории или в ходе обсуждения с коллегами. Для самого автора она начинает существовать только после того, как он сформулирует ее в рукописи. Для других же на этом этапе она почти полностью 'засекречена', потому что машинистка отпечатала, например, всего семь экземпляров рукописи. 'Шеф' научного учреждения, благожелательный цензор открывает дорогу этой идее, подтвержденной полученными результатами. Затем устанавливается цепь: редакционный совет - типография - распространение в микросреде -'смерть' и возрождение в библиотеках. Научная литература порождает следующую основную форму публикации: оттиск, который имеет обращение в микросреде специалистов и непосредственно воздействует
226
228
Рис. IV-11. Блок-схема информационно-документального процесса.
В левой части схемы перечислены этапы развития исследования от лаборатории до распространения средствами массовой информации. В правой - показано отношение между познанным и непознанным, весь процесс разветвления знания, который основан на использовании категорий и учете междисциплинарных отношений. Наконец, мы видим здесь технический этап, подводящий к практике и приводящий к дальнейшему ветвлению науки и появлению нового знания (по Дюба).
229
233
анализируют и комментируют не только эти журналы, но также множество различных изданий, специализирующихся на подобном анализе и комментариях. Наконец, книга проходит через торговую рекламу. Этот, третий по счету, фактор в значительной мере компенсирует относительную недостаточность оригинальности, присущую книге.
Практически ценность книги обусловлена прежде всего именно широтой охвата - качество, компенсирующее ее ощутимое отставание в отношении новых идей.
Приведем пример. Основные идеи К. Шеннона об измерении информации первоначально были изложены в трех номерах журнала 'Bell System Technical Journal' и, следовательно, стали известны чрезвычайно узкому кругу людей. Эти люди отвечали трем условиям. Они должны были: а) получать номера этого журнала; б) уметь читать по-английски; в) интересоваться проблемами теории информации, весьма необычными для того времени.
На самом деле тема измерения информации примерно в течение двух лет, между 1948 и 1950 годами, оставалась не более чем слухом, ходившим в определенном, чрезвычайно узком кругу, не превышающем нескольких сотен людей, опубликование работы в отдельной книге и ее распространение двумя годами позже положили начало триумфальному шествию 'теории информации'. Можно было бы привести множество подобных примеров, таких, как распространение идей Н. Винера о кибернетике, ставших известными в результате бесед и письменных докладов и прошедших через руки десятка людей в Массачусетском технологическом институте и в Гарвардском университете.
Цикл распространения научного текста, показанный на схеме, изображенной на рис. IV-12, для книг и журналов во многом совпадает. Здесь, помимо путей распространения, можно отметить существование различных каналов обратной связи, передающих воздействия на автора, например со стороны консультантов издателя. Последние почти не затрагивают вопросов формы и стиля, считая их относительно маловажными по сравнению со смысловым содержанием.
После выпуска книги в свет в действие вступает ряд каналов обратного воздействия. Один из них - это критический анализ, проводимый специалистами с опозданием минимум в несколько месяцев и максимум несколько лет (в среднем 1 год). Этот анализ должен содержать нечто большее, чем просто строгую оценку ценности издания. Оригинальные элементы его могут оказать значительное влияние на мысли автора в его последующей работе.
Другой канал - это действенность самой научной книги. Источником здесь является масса потенциальных потребителей данного труда,- масса, которая возникает в результате чтения данной работы, но не совпадает с массой читателей, так как в научной среде оригинальные идеи распространяются и устным путем. Эти идеи лягут в основу новых теорий, новых знаний, новой техники, новых приборов (например: тензометр Леконта де Нуи или циклотрон Лоуренса). В конечном счете этот процесс самый важный; он свя-
234
зан с самим назначением научной книги, его константа времени очень близка к константе предыдущего канала, хотя бы потому, что имеется большое число его критиков и его потребителей.
Третий канал - коммерческий: продажа книги. Издатель передает книгу в книжный магазин, масса читателей ее 'потребляет', и деньги, вырученные за продажу, служат своего рода объективным мерилом ее культурной ценности, по крайней мере с точки зрения ее влияния на тех, кто имеет к ней доступ. Издатель в свою очередь воздействует на автора не только через весьма материальный канал авторских прав (1 год), но главным образом используя механизм одобрения, играющий, вопреки тому, что утверждает научная этика, значительную роль в поведении автора.
Наконец, следует упомянуть о существовании четвертой 'длинной цепи' обратного действия, по которой новые идеи и технические результаты, если они превышают определенный порог значимости, в силу действия статистического механизма культуры имеют шансы достичь средств массовой коммуникации, а через них - и широкой публики; результатом является воздействие на самого творца или его собратьев; наконец, новые идеи и научные результаты, известные в микросреде уже в течение нескольких лет (например, электронный микроскоп, теория относительности и т. д.), 'открываются' большой прессой. Здесь дисперсия времени обратного воздействия весьма значительна: запаздывание может составлять несколько дней (изучение наследования приобретенных черт у уток, проведенное профессором Бенуа в Коллеж де Франс), но может измеряться и годами, если речь идет об элементах, не имеющих ничего сенсационного (например, гипергонар Кретьена), то есть не совпадающих с таблицей ценностей, 'бессознательно' хранимой обществом.
Что касается цепи производства книги, которая простирается от автора до читателя, то следует отметить важность промежуточных этапов, читательских комитетов, консультантов, которые часто воздействуют непосредственно на автора, и большую работу по изготовлению книги, которая превращает публикацию научного труда в довольно длительное дело, хотя бы в силу множества дополнительных моментов, которые она предполагает (изготовление рисунков, чертежей, составление библиографии и т. д.).
Эта деятельность сильно контрастирует с работой воображения или с чисто литературным творчеством, где 'производственная задача' настолько свернута, что произведение может быть передано непосредственно в типографию, лишая, таким образом, издателя одной из присущих ему функций: материальной реализации.
Научный издатель целиком зависит от сети своих читателей - специалистов, переводчиков и авторов. Все они относятся к микросреде, территориально рассеянной в таких странах, как Германия или Соединенные Штаты, и, наоборот, сконцентрированной вокруг немногих центров в таких странах, как Франция,- к микросреде, которая принадлежит в значительной части к самой массе читате-
235
Рис. IV-12. Научная книга. Научное издание адресовано, в сущности, ограниченному числу читателей.
Книга - это прежде всего попытка автора синтезировать свой труд и труд других, отразить современное состояние науки и свой собственный взгляд на нее. В действительности научная книга часто использует работы, ранее опубликованные фрагментарно, в виде кратких заметок, в различных журналах. Именно в них автор выражает свои мысли. Книга, как правило, гораздо понятнее предшествующих ей заметок, но и появляется она гораздо позднее их (3-5 лет). Важную роль играет в данном случае научный консультант из среды читательского совета: член такого совета является не только частью микросреды, где все друг друга знают, но и микрогруппы, в которой все связаны друг с другом.
236
239
Рис. IV-13. Блок-схема научной популяризации.
Научная популяризация, или образование для взрослых, становится одним из основных факторов западной культуры. Теоретически интеллектуальная микросреда способна усвоить относительно высокую плотность абстракции. На практике сама микросреда распадается на специализированные группы. Что же касается макросреды, то она благодаря статистике определена значительно лучше. Популяризация создает малый цикл интеллектуального рынка и большой цикл, захватывающий макросреду. Пример: событие в научно-технической жизни - 'взрыв атомной бомбы'. Известие о нем при распространении становится понятным лишь очень узкой социальной группе физиков, которые незамедлительно включат его в свою мыслительную структуру, в свою 'социокультурную таблицу'. Они хорошо поняли смысл этого события, хотя могли не знать множества его подробностей. А вот микросреда уже нуждается в некоторых пояснениях интеллектуального и культурного характера, которые она способна воспринять, если ей их дают (малый цикл популяризации; пример - журналы 'La Science et la Vie', 'La Nature', 'Umschau'). Напротив, макросреда на первый взгляд воспринимает сенсационную сторону события. Через журналистов она просит у микросреды интересные соображения 'по поводу' этого события. Это большой цикл. Если событие важно, то в один прекрасный день возникнет общее желание узнать о нем побольше; это определяет возврат к источнику: круг замыкается.
240
245
Рис. IV-16. Лингвистический социокультурный цикл, относящийся к словарному составу.
Язык - это наиболее непосредственный и очевидный, огромный по своему объему культурный материал. Во Франции он кристаллизован в 'Ларуссе' и других аналогичных изданиях. 'Ларусс' переиздается постоянным комитетом, деятельность которого основана на традиции, в частности на предыдущем издании, а также на таких случайных факторах, как личная реакция каждого из членов комитета на языковые явления; комитет тесно связан со специалистами-лингвистами и с массой потребителей языка, то есть с обществом. Последнее, в интересующем нас плане, делится на четыре категории, оказывающие весьма различное влияние на язык в зависимости от их положения в социальной пирамиде:
1. Категория творцов слов (ученые, писатели, инженерно-техническая интеллигенция).
2. Образованная публика, которая считает себя способной судить об этих словах.
3. Лица, использующие язык в профессиональных целях.
4. Пассивная масса.
Чрезвычайно ограниченная среда творцов культуры и инженерно-технической интеллигенции, вводящих феноменальное количество слов узкого значения, остается главным источником развития языка. Мир реальных событий, в основном находящихся за пределами этой схемы, дополняет картину источников изменения языка.
246
249
ний, таких, например, как поэзия или ткацкое искусство. Кроме того, он предполагает совершенно особые механизмы. Вот почему мы детально рассмотрели некоторые из его главных аспектов.
Театр играет в современной культуре пока еще важную, хотя все уменьшающуюся роль. В XIX и в первой половине XX в. театр был одним из основных каналов культуры. Он кристаллизовал чувства. Опера, например, посредством такого 'множественного канала', как музыкальное представление, ставила своей задачей 'стереотипизировать' состояния души, предлагая своим бесчисленным зрителям ряд более или менее символических форм, которые помогали им постепенно формировать свои чувства. Не так уж нелепо было бы поэтому попытаться описать тот или иной эмоциональный тип девятисотых годов, например, как сумму таких элементов: 'вагнеровский романтизм' плюс 'эмоциональное состояние Эскамильо во 2-м действии 'Кармен'' в сочетании с некоторыми идеями из 'Пленницы из Бурде' и т. д. Таким образом, мы получили бы 'формулы состояния души', очень многие из элементов которых оказались бы заимствованными из театра и литературы. Точно так же можно описать умонастроение студента 60-х годов, выразив в процентах, какую роль в 'дискурсивной комбинаторике' его ума играют 'Антигона' Ануя, 'Преступление и наказание' Достоевского, позиция Уго в 'Грязных руках' Сартра и т. д. Конечно, подобные описания были бы весьма случайны, но трудно схватить 'слова' языка, находящегося в постоянном движении, и остановить их, не упустив при этом хода рассуждения (а эти театральные или литературные 'атомы культуры' составляют 'слова' чувственного или ситуационного языка). И тем не менее, как говорил Валери, 'мы понимаем лишь благодаря движению наших слов'. Приближением к познанию этого движения слов языка театра могло бы служить выявление наборов элементарных ситуаций и в дальнейшем создание сценическо-ситуационной типологии.
Если сегодня ситуационный язык, который начиняет наш ум структурированными элементами ситуаций, воплощают кино и телевидение, то мы знаем, что кино- и телеситуации ведут свое происхождение от театральных ситуаций и что культурный механизм театра сообщил им ряд важных моментов.
Каналы, присущие театральной постановке, всегда определяются важной технической стороной: зрительным залом, этой точкой концентрации социокультурного поля, где произведение вступает в контакт с публикой. Значение этого момента очень часто недооценивалось в литературе, так как не было ясного представления о той сложной роли, которую он играет. В 'социокультурной таблице' театр - один из основных агентов распространения таких
250
дисциплин, как философия, этика, социология, психология и т. д.
Во всех современных языках слово 'театр' двузначно и означает как здание в городе, так и действие, которое там представляют. Это одновременно и зрелище, и место, где данное зрелище происходит. Пожалуй, эта двузначность - фактически, а не только словесно - является выражением основного структурного фактора, неразрывно связывающего искусство с материальными условиями его осуществления: здесь мы снова обнаруживаем функциональный аспект.
Этимологически слово 'театр' происходит от слова, означавшего 'созерцать', так что театр обусловлен 'наличием публики'. Этот широкий смысл включал в себя и политического оратора, взгромоздившегося на бочку, и дебаты в парламенте, и религиозные церемонии, что в конечном счете не является произвольным расширением значения термина, поскольку имеются в виду два важных социальных аспекта представления:
1. Не существует театра из одного человека.
2. Театр подразумевает обмен сообщениями между актерами и зрителями, между группой действующей и группой воспринимающей.
Следовательно, здесь тесно связаны социологический, психологический, технический, архитектурный аспекты, в результате чего возникает диалектическая связь между местом действия и самим действием. Мы попытаемся показать ее характер в том ускоренном развитии, которое переживает в настоящее время театральное искусство. Мы не касаемся здесь кинематографа, так как сообщения, которые кино посылает зрителю, сильно отличаются от театральных, что обусловлено различием в технической стороне дела.
Нынешнее театральное искусство - это своего рода утрата наследия XIX века, сопровождаемая довольно трудным и часто неуверенным процессом его возрождения. Наследие XIX века, о котором идет речь,- это в основном опера, комическая опера и ее преемник - оперетта. Систематически используя речитатив, они способствовали развитию того, что принято называть лирическим, или эмоциональным, театром*9. XIX век действительно является золотым веком эмоционально-лирического театра, прославившегося своей художественной формой, заимствованной отчасти у Виктора Гюго, Да Понте70 и у других авторов либретто и партитур. Эти авторы исходили из постулата, что можно рассказать любую историю в музыке, распевая фразы по нотам. Нелепости и парадоксы, к которым приводило применение этого постулата и которые кажутся нам сегодня столь вопиющими даже в самых удачных
251
254
Театральное действие осуществляется с помощью людей и средств массовой коммуникации (см. схему на рис. IV-17).
На схеме видна цепь, ведущая от 'творческой части' контура (авторы, постановщики, актеры) к залу; в последнем 'выборка' из социальной массы, составляющей 'родственную группу', обновляется каждый вечер. Обратная связь осуществляется по трем различным каналам. Прежде всего - по прямому, непосредственному, 'спонтанному', по выражению Морено, каналу; это молчаливая или шумная реакция зала на игру актеров. Каждый вечер группа актеров тестирует какую-то выборку населения на восприимчивость определенного типа сообщений. Этот канал обратной связи обладает очень сильным воздействием: через него осуществляется немедленное влияние на группу творцов; именно эти спонтанность и немедленность делают эту линию обратной связи столь важной. Промежуток времени от передачи сообщения до его восприятия здесь практически равен нулю, уровень обратного воздействия очень высок. Но действие это направлено лишь на саму форму данного сообщения, то есть на то, что можно назвать эстетической частью культурного сообщения, предложенного автором. Семантическая часть - идеи, философская позиция автора, содержание действия, короче говоря, то, что в кино называется литературным сценарием,- продолжает оставаться более или менее независимым от механизма обратного действия.
Конечно, на автора оказывают влияние его зрители. Идеи, которые он создает, являются выражением его эпохи и его среды. Однако идеи, изложенные в предыдущем произведении, и реакция на них публики отнюдь не определяют будущую пьесу автора хотя бы потому, что публика - это, как правило, очень хрупкая материя, обладающая лишь относительной восприимчивостью к идеям, содержащимся в театральных, литературных или кинематографических произведениях, а также потому, что нередко нужна соответствующая политическая обстановка, чтобы она действительно реагировала на идеи ('Кориолан' в Комеди Франсэз в 1936 году75). Кроме того, автор включен в определенную социальную систему, обеспечивающую ему, коль скоро речь идет об идеях, некоторую независимость. В общем, он может высказать любую мысль - при одном условии: эта мысль должна иметь успех в эстетическом плане; важно не то, что говорят, а насколько хорошо это сказано.
Следовательно, семантическая оригинальность, или культурная ценность, сообщения определяется отнюдь не реакцией публики (на которую почти исключительно влияет форма сообщения), а массой факторов, под влиянием которых на уровне микросреды эволюционирует сам автор,- факторов политического, экономического и эмоционального характера, действующих с весьма значи-
255
Рис. IV-17. Социокультурная схема театра.
Театр - система, противоположная издательской системе. В то время как издательский контур 'замыкается' на самом себе (см рис. IV-6), контур, по которому передается театральное сообщение, напротив, широко открыт. Театральное сообщение, подобно другим сообщениям, предполагает и семантический аспект: рассказанная история, идеи, отстаиваемый тезис и т д , и аспект эстетический: игра актеров, выбор слов, теплота об-
щения и т. д. Театральная пьеса пользуется успехом или проваливается почти исключительно с точки зрения эстетической я практически никогда - с точки зрения семантической: плохие идеи могут лежать в основе хороших пьес, а плохие пьесы могут иметь хороший замысел. Именно это и определяет характер изображенного здесь контура, в котором все 'фокусируется' вокруг рампы, соединяющей два мира: сцену, этот призрачный, фиктивный мир, и зал, публику. За декорациями 'скрыт' постановщик, который эстетически 'управляет' актерами на основе текста, воплощающего идеи автора. Автор пишет пьесу, конечно, в меру своего дарования и в рамках определенной, порой очень важной философской концепции. Театр можно рассматривать как школу популяризации философии и вообще культуры, создаваемой микросредой. Зал является системой распространения сообщений, которая каждый вечер делит публику на малые группы. Критика, общественное мнение очень сильно воздействуют в эстетическом плане на постановщика и на источник финансирования - 'мецената', и очень слабо - на автора, эстетические достижения которого определяются, как правило, раз и навсегда его талантом. Театральная касса оказывает действие непосредственно на источник финансирования постановки, причем обладает очень высоким показателем обратного воздействия, когда успех определяется эстетическим сообщением. Но аналогичное воздействие на содержание спектакля бывает редким, слабым и медленно развивающимся. Это пример такой системы выражения идей, которая 'подавлена' в эстетическом плане и почти совершенно 'свободна' в плане 'семантическом'.
256
259
Рис IV-18. Организация канала кино.
Оригинальная идея, предложенная кем-либо, благоприятное стечение обстоятельств и наличие продюсера, загоревшегося этой идеей, - вот три условия определяющие возникновение проекта создания фильма. Постановщик который часто является автором этой идеи, и сценарист воплощают идею в сценарии, предполагающем два канала -'звук' и 'изображение'. На основе сценария работает съемочная группа, которая снимает фильм на средства продюсера. Фильм этот будет первоначально демонстрироваться для избранной аудитории, то есть для какой-то выборки из публики. Критика и реакция этой аудитории оказывают вли-
яние на сценариста, съемочную группу и идею картины, - влияние, которое может сказаться на будущих планах группы. За этим контуром и в зависимости от его результатов следует другой - массовый контур, охватывающий именно публику и сулящий большие доходы. Он оказывает влияние на финансовую политику продюсера. Происходит это по истечении более длительного срока. В последнее время к этим контурам добавляется третий контур - сеть кинотеатров и специализированных залов, которые отыскивают старые фильмы и составляют из них репертуар, подобно тому как это делается в театре. Этот контур, берущий свое начало в киноклубах, ныне, пожалуй, начинает эффективно воздействовать на кинематографический цикл культуры.
260
261
развитие предъявит в недалеком будущем свои требования. Попытки создания массового театра, среди которых наиболее значительной наряду с другими являются эксперименты Польери, связаны с расширением понятия массового представления, которое ищет для себя семантическое содержание, основанное на соответствующих эстетических явлениях.
В результате, нашего анализа театрального канала - анализа, приводящего к различению в театре в его нынешнем состоянии театра массового и театра камерного и установлению важного различия между культурной микро- и макросредой, обнаруживается преобладающая роль технических факторов - размеров театра, расположения сцены, возможностей для зрителей видеть и слышать с различных мест, конструкции зала и т. д.- по сравнению с сообщениями, посылаемыми по этому каналу. Социодинамика культуры в эпоху средств массовых коммуникаций, когда они приобретают особое значение, должна более строго учитывать технические элементы, потому что она имеет дело именно с ними. Кино, радио, телевидение служат тому хорошим примером. Однако стоит подчеркнуть, что они являются лишь наследниками более древнего искусства - театра и что распространение культуры - это всегда компромисс между психологией масс и существующими техническими возможностями.
Искусство изображения в двух или трех измерениях (живопись и скульптура) является одним из главных элементов того, что принято называть 'культурой'. Однако к нему пока еще не применимо основное понятие распространения сообщений культуры,- по крайней мере в такой же степени, как к произведениям литературы, музыки или кино. Можно говорить о 'произведениях искусства', о знаменитых художниках, великих скульпторах и их творениях, о них можно составить представление благодаря фотографии или журналам по искусству. Однако они непосредственно недоступны публике в той же мере, в какой среднему члену общества доступна пластинка с записью, например VI симфонии Бетховена в интерпретации Фричая76 или 'Патетической' симфонии Чайковского в исполнении Караяна. В этом смысле механизм, который начинает действовать под именем Воображаемого музея, как он был описан Мальро 77, пока еще параллелен механизму распространения оригинальных произведений, поскольку первый из них не включен в последний. Его социальное действие по-прежнему далеко не столь непосредственно и ощутимо, как механизм издания книг или сеть кинопроката. Живопись и скульптура в этом смысле пока еще не являются 'коллективным' искусством. Понятие 'оригинала'
262
продолжает сохранять свой смысл по отношению к 'копии' и будет сохранять его до тех пор, пока увеличение числа экземпляров произведения искусства посредством репродуцирования не достигает достаточного совершенства.
Таким образом, живопись и скульптура - это прежде всего вещи, о которых говорят, и именно, как таковые, они пропитывают культурную жизнь, а вовсе не своими оригиналами, существующими для общества лишь как священные дива ('Джоконда' в Лувре, на которую приходят посмотреть, когда на улице льет дождь) или как предметы олигархического распространения в определенной группе населения -'среде' любителей искусства. Распространение произведений изобразительного искусства ограничено контурами творчества и купли-продажи в узком кругу. В дальнейшем это распространение - вплоть до такого уровня, когда оно достигает масс, - осуществляется разными путями. Главную роль в этом процессе играют художественные галереи. Контур культуры, создаваемый функционированием художественных галерей, представлен на рис. IV-19.
В 1920 году показалось бы странным сравнивать картинную галерею с обувной фабрикой. Еще в 1925 году можно было полагать, что бумага, испещренная типографскими знаками, выражающими 'свободные упражнения' духа, есть всего лишь отражение брожения общества. Сегодня же в этом можно усмотреть прообраз новой социальной эры,- эры автоматизации. Это значит, что в результате ряда усовершенствований производство предметов цивилизации в широком смысле разрешит все основные проблемы; деятельность человека будет почти целиком направлена на продукты безвозмездного пользования - художественные и научные произведения, и это главный признак совершающегося эволюционного движения. Эра досуга, о которой говорят экономисты, будет, по-видимому, эрой широкой 'экспансии' самых разнообразных продуктов культуры, способных заинтересовать человека.
Картинная галерея - это экономическое предприятие нового типа: источник его прибылей аналогичен источнику прибылей какого-нибудь общества, владеющего ипподромом и рысаками. Это сравнение говорит о получении значительной прибыли, гораздо большей, чем при производстве промышленных товаров, не говоря уже о тех случаях, когда 'лошадка' выигрывает.
Можно назвать следующие характерные черты галереи.
1. Галерея объединяет функции производства и продажи. Она представляет собой цех по сборке частей (коллекция), изготовленных подрядчиками по контракту (художники).
2. Она реализует нематериальные инвестиции, не имеющие ничего общего с простой рекламой, которая заключена, например, в рисунке, помещенном на обертке куска мыла.
263
Рис. IV-19. Контур культуры, создаваемый художественной галереей.
Галерея является основой этого контура. Именно она получает произведения художника, созданные на основе художественной установки (связанной с принадлежностью к определенному направлению или с реакцией на него, например, неореализм), его связей с окружающей средой и, естественно, его таланта. Художник связан с галереей либо 'вассальной' зависимостью, либо, если он начинает пользоваться успехом, контрактом. Галерея рассчитана на вполне определенную микросреду - интеллигенцию, любителей искусства, критиков и коллег. Макросреда узнает о выставленном в галерее через путь 'мифа'- благодаря критикам, которые пишут об этом в газетах и журналах. На последующую продукцию художника влияет ряд 'черных ящиков'- меценаты, субсидирующие галереи; критики и художники, покупающие картины в масштабах, зависящих от величины их доходов; и, наконец, 'салоны, где ведутся разговоры', которые оказывают влияние (и сами подвергаются ему со стороны кри-
тиков) и которые иногда воздействуют непосредственно на художника. 'Встреча' художественного произведения с макросредой происходит обычно по истечении значительного срока (к примеру, лет 10 спустя) благодаря копии. Фактически художественный цикл почти замыкается внутри микросреды и лишь в исключительных случаях распространяется на макросреду ('Анжелюс' Милле, Бюффе, Пикассо).
264
267
шом масштабе. Таких галерей всего около пятнадцати в Париже, 2-3 в Кельне, 5-6 в Нью-Йорке и Лондоне и т. д. Во вторую категорию входят 'торговцы картинами', которые оказывают прямое, но значительно меньшее влияние. Кроме того, они выступают как 'усилители' тенденций предшествующей категории (их около 150 в Париже). Наконец, к третьей группе относится то, что один известный критик назвал 'домом свиданий'. Здесь художники арендуют необходимое для выставки оборудование и средства рекламы. Эта группа чрезвычайно многочисленна (более 300 в одном Париже), однако влияние ее весьма ограниченно, поскольку она не является 'биржей ценностей'.
Последним основным элементом культуры современного общества, который мы хотели бы здесь рассмотреть, является 'материя' музыки. В предыдущей главе мы уже касались вопроса о способе ее передачи и сохранения индивидуумом.
Анализ этого канала позволит нам выделить элементы передачи и распространения временного сообщения, которое характеризуется прежде всего своей 'внеактуальностью'. Музыка особым образом включается в рамки нашей культуры. Чтобы определить ее место по отношению к другим, ранее рассмотренным элементам - изобразительному искусству, печатным сообщениям, языку или театру,- следует вернуться к первоначальному определению культуры: культура - это любой искусственный элемент нашего окружения.
В современном мире музыка представляет собой нечто очень важное, по крайней мере с количественной точки зрения. Средний гражданин стран Западной Европы поглощает около двух часов музыкального сообщения ежедневно, независимо от 'качества' последнего и интереса, который они могут вызвать. Речь, таким образом, идет о значительном явлении, и именно поэтому мы уделяем ему в данной книге большое внимание. Кроме того, здесь мы находим богатую почву для сравнений.
Музыка возникла из игры, однако она очень быстро изменила свой характер и вся ее прошлая эволюция распадается на три последовательных этапа, соответствующих различным ситуациям.
Первый этап - это этап так называемой музыкальной спонтанности, он начинается с появления музыки и простирается на весь период от возникновения музыкальных инструментов до появления нотной записи. Понятие 'публика' в то время еще не существовало; удовольствие, получаемое от музыки, заключалось в ее исполнении. Слушатели были одновременно и исполнителями. Дифференциация их происходила постепенно, с появлением инструментов, предназначенных для коллективного слушания и обладающих большой звуковой мощностью. Первым таким инструментом был водяной орган, появившийся в X веке в Византии80.
Минимальная культура, игра на инструменте, наличие свободного времени - вот что определяет первый этап эволюции музыки, характеризующийся спонтанностью, отсутствием музыкальных 'про-
268
изведений' в нашем понимании и партитуры для их кристаллизации. Музыка была включена в культуру, которая сама по себе носила зачаточный характер.
Второй этап явился результатом появления музыкальных инструментов и музыкальной нотации. Он связан с вмешательством памяти, с желанием сохранить это мимолетное, временное явление. Здесь уже происходит разделение на слушающую публику и исполнителя: люди специально приходят в церковь или в салон, чтобы послушать музыку. Этот этап подразделяется на два периода: первый знаменует появление музыкальных произведений (он простирается вплоть до начала XVIII века), второй - отделение в микрогруппе передатчика сообщения композитора от исполнителя. С тех пор эти два элемента расходились все больше и больше.
В конце XIX века музыка воспринималась как ритуал и ее существование связывалось с почти мистической ролью композитора, божественного существа, спустившегося на Землю, чтобы творить шедевры (возможные человеческие проявления композитора, то есть сходство с простыми смертными всего лишь причудливое и колоритное недоразумение), а затем исполнителя, символизируемого солистом или дирижером, который благодаря волшебству своего искусства и такой сложной системе, как оркестр или фортепиано, может 'выразить' произведение, созданное композитором ex nihilo. Так музыка отходит от спонтанности и приобретает статус религии. Создается 'государство музыки'. Это теократическая олигархия, власть в которой принадлежит высшим существам. Последние умеют играть на каком-либо инструменте, 'овладели искусством' чтения партитур и управляют толпой плебеев-слушателей, допущенных присутствовать на культовой церемонии - концерте. Это 'государство музыки' создает ряд институтов, цель которых - пробудить интенсивную жизнь в музыкальной среде, сравнительно ограниченной по своему объему: публикой 'государства музыки' является лишь небольшая часть человеческого общества. Взаимодействие между творчеством и распространением наступает на уровне концерта или оперы, этой чудовищной машины, нагромождающей на театральное произведение музыку, да еще изобразительное искусство. Роль публики при этом сводится лишь к тому, чтобы реагировать и аплодировать, поскольку трудно представить себе культ без поклоняющихся. Поле музыкальных возможностей (с точки зрения создания нового) настолько широко, что реакция 'плебеев'- и даже 'олигархии'- почти не оказывает своего влияния на создателей, которые исследуют поле, зная, что оно ограничено некоторыми законами: тональностью, наличием оркестра как механизма, издающего звуки, закономерностями восприятия звука.
Третий этап характеризуется развитием процессов копирования и вмешательством средств массовой коммуникации. Он начинается примерно в 1936 году, в период, когда удовольствие, получаемое от записи, становится спонтанным, то есть требует лишь вниматель-
269
Рис. IV-20. Последовательные этапы отделения автора от потребителя музыки.
На основе этой идеи создатель музыки - какова бы ни была его точка зрения на использование ударных инструментов, расста-
273
Рис. IV-22. Цикл распространения грампластинки и ее воздействие на
серьезную музыку. Творческая идея зарождается в мозгу композитора под влиянием его собственных теорий, реакции на прошлое, среду или его учителей (чье влияние всегда очень значительно). Идея находит свое выражение в партитуре, и композитор ищет мецената, чтобы добиться ее исполнения. Таким 'меценатом' очень часто оказывается радио или субсидируемое государством концертное общество. При первом исполнении произведения делается магнитофонная запись. Именно с помощью этой записи, а не через пов-
торное исполнение произведения композитор старается войти в 'большой цикл', который проходит грампластинка. С этой целью композитор предлагает свое произведение художественному директору одной из фирм грамзаписи, который (возможно, под влиянием музыкальных критиков) соглашается выпустить пластинку, потребовав при этом, как правило, некоторых изменений в партитуре. Произведение еще раз исполняется в студии. Пластинка наигрывается, отпечатывается и отправляется в хранилище, где может пролежать довольно долго, особенно если речь идет о 'серьезной' музыке. Торговцы пластинками, поставленные в известность о выпуске новой пластинки, распространяют ее в узком кругу потребителей. Тем самым они оказывают воздействие на коммерческое руководство фирмы грампластинок. Мнение потребителей и критика оказывают влияние на художественного директора и особенно на самого автора, что сказывается на их последующем сотрудничестве. Однако это влияние довольно слабое (а иногда и отрицательное).
274
275
Рис. IV-23. Культурный цикл, создаваемый популярной грампластинкой.
Здесь мы рассматриваем особый случай 'шлягера'. Механизм его распространения сильно отличается от механизма распространения традиционной музыки. Творческая идея имеет часто лишь отдаленное отношение к идее музыкальной. Такой идеей может стать замечание агента по рекламе, новый технический прием, 'выдвижение исполнителя' из толпы, что более вежливо называют 'поиском молодых талантов'... Здесь почти всегда играет большую роль вектор индивидуума - песня, созданная X, Y или Z. Творец популярной музыки, который не обязательно должен быть музыкантом, может попросить специалиста записать мелодию. Песня сразу же будет предложена широкой публике. Успех, выраженный в аплодисментах или выявленный при опросе, оказывает непосредственное влияние на создателя. Исполнение и успех у публики оказывают свое
действие на коммерческого директора фирмы, который в данном случае играет роль художественного директора. За этим следует быстрое изготовление пластинок, их недолгое хранение и распродажа не только через торговцев пластинками, но и во многих других магазинах. Коммерческий успех оказывает свое действие как на фирму, так и на автора. Крупная фирма грамзаписи, успешно ведущая дела, обычно выпускает пластинки в следующих соотношениях: 2-3 пластинки - тиражом 500 000 экземпляров; 15-20 пластинок-тиражом 100 000 экз.; 50- 100 пластинок -20 000 экз.; 100-200 пластинок - 4000 экз.
276
280
лом значительно сильнее. С точки зрения динамики музыкальной культуры, которая нас интересует, роль серьезной музыки гораздо выше легкой. Короче говоря, творец серьезной музыки теснее связан со своей микросредой, чем автор модных мелодий. Аудитория последнего пассивно воспринимает то, что ей предлагают, создавая успех произведению или оставаясь к нему равнодушной, но ни то ни другое почти не оказывает влияния на стиль последующих произведений.
На деле после определенного этапа распространения музыкальное сообщение вписывается посредством как радио, так и пластинки в социокультурную таблицу. Радио в данном случае выступает как мощный ускоритель распространения, и поскольку микросреда любителей грамзаписей включает в себя 98% радиослушателей, то любое музыкальное произведение, достигшее этого этапа, автоматически будет в течение нескольких недель предложено сотням тысяч людей.
Радио само по себе - вполне определенный по своей функции механизм массовой коммуникации. Законы его функционирования почти не зависят от характера посылаемого сообщения, будь то музыка, театральная постановка, авангардистское или классическое литературное произведение. Существует комитет по радиопрограммам (рис. IV-27), который на долгое время вперед устанавливает уровень и культурное содержание программ в соответствии с определенными императивами, касающимися финансовых и правовых вопросов, вопросов конкурентоспособности и др. При этом следует постоянно учитывать возможность всяких случайностей. На основе принципиальных решений, которые в действительности являются, скорее, 'векторами влияния' (употребляя терминологию контент-анализа), разрабатывается ряд частных решений, то есть программ серийной радиопродукции. Они осуществляются лицами, в большей или меньшей степени ответственными за это. Последние очень тесно связаны со своим непосредственным окружением, в то время как с массой слушателей эта связь, напротив, весьма слаба: техник в студии имеет больше возможностей воздействовать на форму или уровень радиопродукции, чем внушительная масса пассивных и далеких слушателей, для которых в принципе предназначена передача.
Конечный продукт, радиопередача, звучит в воздухе и доходит до многомиллионной публики, которая распадается на множество микрогрупп, включающих в себя значительную часть отдельных индивидуумов.
Механизмы слушания в семье или в группе, механизмы 'кристаллизации' групп слушателей вокруг передачи широко рассматри-
281
Рис. IV-26. Механизм принятия решения в системе массовых коммуникаций.
В любой социосистеме, включающей в себя некоторое число индивидуумов, решения всегда принимаются по одной схеме, которая подчиняется определенным рациональным правилам и может быть выражена в форме блок-схемы. Принятие решения всегда имеет по крайней мере два аспекта: принятие решения в общем виде, или 'выработка замысла действия', и текст - директивное письмо, приказ или распоряжение в письменном виде и т. д., которое предусматривает различные детали и распределяет обязанности. Второй аспект чрезвычайно важен, но он долгое время оставался без должного внимания со стороны психологов. Принятие решения в общем виде в рациональном мире человеческой деятельности почти всегда является результатом нескольких факторов. К их числу относятся, разумеется, и исходная идея, зародившаяся в голове одного из членов группы, которая принимает коллективное решение, а также такие конкретные факторы, как внешние влияния: например, издательство при издании книги будет учитывать потребности рынка или по-
литику конкурентов, общественное мнение, выявленное при опросе или в результате продажи книг, средства, имеющиеся в его распоряжении и необходимые для осуществления решения. Все это и учитывается, когда принимается решение в общем виде, которое предшествует практическому решению, то есть решению, которое, пройдя ряд промежуточных звеньев, оказывает воздействие на массы. По истечении определенного срока мнение масс, а также их действия (покупка какого-нибудь продукта культуры или книги) оказывают влияние на имеющиеся материальные средства. Таким образом, мы имеем здесь контур с двумя петлями обратной связи.
282
283
Рис. IV-27. Блок-схема радиовещания.
Эта блок-схема представляет собой применение общей схемы принятия решений, показанной на предыдущем рисунке, к радиофоническому организму. Комитет по радиопрограммам устанавливает 'политику', определяемую рядом культурных, финансовых, правовых, эстетических и других императивов, или факторов, которые выступают в самом различном соотношении и зависят от характера и целей рассматриваемой программы. Некоторые из этих императивов зависят от реакций на результаты принима-
емых решений. Так, деятельность 'группы давления' и соперничество между программами будет, очевидно, осуществляться путем учета реакций публики. Решения общего плана не детерминируемы полностью, следует учитывать наличие в них известного элемента случайности. Они определяют составление программ, принятие их, репертуар идей, элементов или фактов, которые, будучи почерпнуты в микросреде, принимаются или отвергаются в зависимости от выработанной политики и служат основой для создания реальных программ вещания. Последние передаются по техническому каналу (радио или телевидение) и охватывают всю массу слушателей, реакции которых выражаются тремя основными способами:
1. Через почту радиослушателей или телефонные звонки. Все это тщательно взвешивается и анализируется особой службой.
2. Через критика, избранного индивидуума, внимательного и, как правило, компетентного, профессия которого состоит в том, чтобы высказывать свою реакцию в печати.
3. Через анкеты и опросы, которые дают представление о более продолжительных умонастроениях массы слушателей, причем с большей точностью, чем два предыдущих способа.
Наконец, в коммерческих программах существует реакция на рекламу, которая является важным фактором в деятельности групп давления. Следует также упомянуть о важности 'внутренней реакции' на радио для создания последующей продукции (коллеги, продюсеры определенной передачи и т. д.).
284
285
Теория подобных систем довольно хорошо разработана экономистами и кибернетиками. Она дает возможность построить аналогичные модели других систем - модели, которые благодаря уравновешиванию различных влияний, составляющих таблицу ценностей системы и связанных с воздействием выхода на вход, позволяют предвидеть ее развитие. Напомним только, что в зависимости от величины реакции системы как целого в ней будут наблюдаться колебания полупериодического характера, весьма точно соответствующие тому, что наблюдается на практике.
Так, известно, что существует годовая периодичность передач, а в каждом виде программы - периодичность порядка нескольких недель. Это ощутимо проявляется в сериях передач, составляющих значительную часть программы.
Описанный выше механизм, кроме того, подвергается воздействию двух видов внешних факторов: во-первых, конкуренции со стороны других аналогичных систем радиовещания, а во-вторых, сознательному вмешательству извне, оказывающему давление на принимаемые принципиальные решения, а иногда даже и на содержание конкретных радиопередач. Последний фактор играет важную роль в художественном творчестве и в принципе представляет больший интерес для нашего исследования, чем механизм функционирования системы радиовещания, которая с точки зрения культуры, в сущности, представляет собой не более чем огромный рупор. Отметим сходство этой системы со схемой социокультурного цикла, рассмотренного в главе V.
Материальный мир и человеческое окружение непрерывно посылают индивидууму сообщения не только в пространстве, но и во времени. Тем самым возникает возможность создания своего рода 'консерватов коммуникации'; такие 'консерваты' чаще всего используются различными системами массовой коммуникации, поскольку это связано с применением сложных технических средств, а также, хотя и гораздо реже, в индивидуальном употреблении. Существенную долю консерватов коммуникации составляют 'консерваты культуры'. Явление расширяющегося вторжения в повседневную жизнь человека таких консерватов мы и хотели бы здесь подчеркнуть.
В любом процессе коммуникации, в котором сообщение прошло через первый этап материализации (когда микрофон или кинокамера вводят его в форме электрического тока в канал связи), его можно подвергнуть двум следующим преобразованиям: 1) фиксации, или регистрации, а говоря более общо, консервации, основанной на идее
286
существования сообщения во времени, временной коммуникации (реализуется этот этап в грампластинке, магнитофонной ленте, фото-или кинопленке) и 2) размножению материализованного 'временного сообщения', то есть производству его копий.
Эти процессы консервации имеют поистине фундаментальное значение, ибо в них заложено нечто гораздо большее, чем то, с чем может быть связано представление об уютной гостиной, оборудованной хорошей магнитофонной аппаратурой и проигрывателем с набором высококачественных грампластинок
Как видно из этой схемы, консервация сообщений имеет два основных аспекта: во-первых, запись может быть временной или постоянной, а во-вторых- единичной или множественной (в случае массового распространения).
Консервация во времени - регистрация звуков и изображений- одно из наиболее значительных открытий электронного века. Человеческий ум сразу же пленился чудесной возможностью 'увековечивать' тот или иной эпизод, тот или иной 'кусочек' перцептивного мира, независимо от того, шла ли речь о фотографирования избранницы сердца, о запечатлении повседневных событий (или даже микрособытий), очевидцем которых был данный человек, или же о магнитофонной записи клятв в вечной верности.
По техническим причинам оказалось, что сохранение во времени элементов чувственных восприятий с помощью любительских фотографий, любительских фильмов и магнитофонных записей ограничено небольшим числом копий -'оттисков', которые могут распространяться только внутри микрогруппы. Возможность же распространения посредством копий в широком масштабе непременно связана с использованием значительного технического оборудования, характерного для средств массовой коммуникации. Этим
|
|
Сообщение |
|||
|
|
уникальное |
представленное многочисленными копиями |
||
|
'Моментальное' |
рукописное письмо беседа телефонный разговор исполнение певца |
курс лекций театральная постановка конференция прямое радиовещание телевидение |
} |
то, что нельзя повторно увидеть: коллективная моментальность |
|
|
личный архив любительский фотоснимок |
ксерокс, репрография книга плакат |
||
|
'Законсервированное' |
любительская магнитофонная запись |
миникассета для магнитофона фонотека иконотека |
||
|
|
любительское кино личный видеомагнитофон |
|
||
287
и объясняется то, что общество до сих пор не вполне ясно осознало перспективы, заложенные в идее размножения консерватов культуры,- идее, знакомой ему пока только по грампластинкам, печатным репродукциям и прочим вещам, массовое производство которых пока ассоциируется с понятием бизнеса и никак не связывается с представлением о 'любителе'.
Вплоть до наших дней сохранилось противопоставление личных архивов архивам коллективным. В жизни современного человека личные архивы играют роль источников интимных переживаний некоторых моментов прошлого (выцветшая фотография, запечатлевшая свадьбу; лента с записью первых криков сына и т. п.). Это 'оживление интимного прошлого' противостоит в сознании людей тому воспроизведению прошедшего, которое осуществляют средства массовой коммуникации: мы храним то, что ценно именно для нас, ценно именно в той мере, в какой ценна для нас сама наша жизнь. Постепенное освоение этой области жизни занимает значительное место в общем развитии техники. Так, создание магнитофона, в полном смысле слова 'материализовавшего' звук, означало переход от эры, когда устная речь растворялась в воздухе, к эпохе, когда она может использоваться в качестве вещественного доказательства в суде. Перед нами постепенно вырисовываются разнообразные социальные последствия этого новшества - особенности жизни в обществе, где человек записывает на свой карманный магнитофон все звуки и слова, показавшиеся ему в какой-то мере достопримечательными.
Очевидно, что в настоящее время видеофон начинает становиться эквивалентом магнитофона в визуальной сфере и играть ту же самую социальную роль, что и магнитофон. В своих самых последних вариантах он выступает как система консервации изображений, передаваемых по телеканалу, то есть как система записи электронного сигнала со всеми его характеристиками - особенностями развертки, малым числом градаций, помехами и пр.
В будущем обычный комнатный телевизор в сочетании с магнитофоном и проигрывателем, вероятно, превратится в своего рода домашний 'центр' записи и воспроизведения звуковых и зрительных сообщений - прежде всего сообщений 'коллективных' (телепередачи, грамзаписи), а в дальнейшем и сообщений личного характера, после того как получат широкое распространение малые системы 'домашнего' телевидения. Последние начинают конкурировать с более традиционными системами, получившими меньшее развитие, в частности с любительским кино. Оно ведь тоже дает озвученное изображение, причем с помощью гораздо более простых фотомеханических средств, и техническое качество этого изображения значительно выше, так как оно строится на фотографическом зерне, эквивалентном растру в 5000 линий.
288
В прошлом люди, обладавшие привилегиями образованности, могли пользоваться для формирования своей культуры произведениями живописи (музеи), музыки (концерты), научной литературой (библиотеки) и историческими образами. Сегодня все поглощает историчность. Системы массового распространения информации - бесчисленные копии, документация и архивы - создают своего рода непрерывную историческую хронику.
Какое влияние окажет цивилизация, основанная на накоплении зрительных и звуковых образов, на потребителей консерватов культуры?
Последним предстоит выбор между следующими двумя позициями.
Первая заключается в том, чтобы открыть 'закрома' своей памяти, без разбора накапливая в ней все 'элементы культуры', попавшие в поле сознания. Для рядового человека это просто то, что ему запомнится из слышанного накануне по радио или из увиденного по телевидению, последнего просмотренного фильма, последних известий, разговоров в учреждении или на заводе. 'Массовый' индивидуум находится во власти случайных процессов: он пассивно поглощает множество различных, не связанных друг с другом отрывочных сведений. У него нет критерия, чтобы выделить ту или иную идею как 'важную', он может только сказать про некоторые мысли, что они для него 'интересны'. В этой непрерывной, беспорядочной, избыточной, случайной информации воплощена суть мозаичной культуры: захлестывая нас избытком случайных впечатлений от множества самых различных событий, она вынуждает нас оставаться на поверхности вещей, ни во что не углубляясь (в противоположность гуманитарной культуре прошлого, которая предлагала иерархию знаний, основанную на идее обобщающих понятий и концепций). Мы идем от случайного к случайному, воспринимая социальное окружение таким способом, который можно было бы назвать спонтанно-случайностным.
Наиболее яркими примерами этого могут служить музыка или телевидение (радиоприемник, с утра и на весь день включаемый
292
293
обрывками знаний. Понятие воображаемого музея, предполагающее прежде всего отбор индивидуумом сообщений, выбор элементов из источника консерватов культуры, создает динамическую, а не пассивную установку. Пионерами этого подхода являются те самые 'любители', которые записывают на магнитофонную ленту сокровища музыкального искусства, вылавливая их, словно жемчужины, из груд звуковой шелухи, передаваемой ближайшими радиостанциями. Скоро к ним присоединятся и любители видеозаписей. Такой 'массовый индивидуум' уже не позволяет техническому прогрессу средств коммуникации затопить себя, он использует технику с выгодой для себя, сам выстраивая свою культуру на
294
В этой главе, посвященной рассмотрению цикла распространения культуры, мы показали, что, несмотря на различие каналов распространения культуры - печать, радио, кино, грамзапись, книги, научные труды, театр и т. д.,- они характеризуются рядом общих признаков, среди которых, пожалуй, самым важным является наличие замкнутого контура, охватывающего потребителей и творцов.
Анализируя ряд порой очень сложных схем, мы показали, что существует творческая цепь, предполагающая последовательные этапы и идущая от создателя новых идей к среде потребителей культуры, пронизанной средствами массовой коммуникации.
295
Кроме того, мы показали, что каждый из этажей упомянутой среды оказывает обратное воздействие на создателей культуры и это воздействие отличается лишь своими масштабами.
Как и в любой 'реактивной' системе, это воздействие определяют по крайней мере две величины: прежде всего количественная характеристика этого эффекта обратной связи, а затем его запаздывание по отношению к причине, его породившей.
Поэтому можно считать, что содержание главы резюмируется в иллюстрирующих ее схемах. Каждая из них представляет собой блок-схему соответствующего сектора культуры.
Именно большая или меньшая степень связи творца с продуктами его деятельности в каждой из интеллектуальных областей - изобразительном искусстве, театре, музыке, литературном творчестве, в сфере научной мысли и т. д.- и будет характеризовать динамические формы культуры; и этот сравнительно подробный анализ циклов - цепей, контуров и т. п.- распространения культуры убедительно показывает то значение, которое могут приобретать различные этапы творчества. Рассматривая их под углом зрения гуманитарной культуры прошлого, ими можно было бы пренебречь. Насколько, скажем, личные отношения автора с редактором научного журнала влияют на становление самой науки? В какой мере задержка с выходом журнала может повлиять на вопросы приоритета? Значение всех этих моментов выясняется в результате подробного анализа упомянутых циклов. Такой анализ как метод носит общий характер, что позволяет рассматривать эти циклы и контуры с научной точки зрения, а не ограничиваться простым изложением истории наук и культуры.
Социодинамику культуры интересует не история какого-нибудь открытия или создания фильма, а определение стабильных структур обращения культуры, на основе которых могла бы возникнуть технология культуры, а на ее основе - политика. К этому вопросу мы теперь и переходим.
296
'Мы - служители Авроры' Эрнст Блох
В предыдущих главах мы показали существование в обществе замкнутого цикла создания идей или новых форм, осуществляемого специальными лицами, погруженными в социальную среду. Последние воспринимают культуру среды и в свою очередь создают из элементов, предложенных им окружающим миром, новые идеи, новые культурные сообщения, которые на следующем этапе включаются в 'социокультурную таблицу' и затем распространяются в социальной среде.
Мы показали, что каждому каналу культуры - устному или письменному, живописи, кино, музыке, печатным текстам или научным публикациям - соответствует свой особый цикл с присущими ему чертами. В частности, время реакции среды на деятельность включенных в нее индивидуумов и интенсивность этой реакции являются в каждом случае характерными элементами каждого конкретного цикла или контура. Общество в целом предлагает нам огромную сеть контуров культуры, находящихся в сложном переплетении и подчиняющихся тем не менее некоторым общим законам, о которых мы говорили в предыдущих главах.
Основное понятие - понятие о цикле взаимодействия между создателем и потребителем культуры - указывает на сходство сообщения культуры с товаром, являющимся предметом политической экономии; это понятие помогает выявить правила цикла взаимодействия, знание которых позволяет влиять на характеристики циклов, а тем самым на саму культуру некой социальной совокупности, рассматриваемой как более или менее замкнутая система. Такое возможное влияние на циклы играет весьма важную роль в становлении человека, поскольку он включен в соответствующую культуру.
Эта проблема, являющаяся предметом изучения социодинамики культуры в собственном смысле, приобретает особое значение в эпоху, когда большая часть нашей культуры проходит через
297
средства массовой коммуникации - основного элемента цикла распространения - и когда руководители, стоящие во главе массовых коммуникаций, должны думать о дальнейшей судьбе этих средств и определять 'политику', то есть доктрину, которой следует руководствоваться в своих действиях. Средства массовой коммуникации находятся в руках либо бюрократии, либо руководителей частных предприятий, то есть узкого круга лиц, 'групп давления' (gates keepers) (Райт Миллз), которые тем самым приобретают огромные возможности оказывать влияние на развитие общества - влияние, связанное отчасти, хотя и довольно косвенным образом, с властью денег.
За первым вопросом: как функционируют средства массовой коммуникации? - следует обычно второй: как с ними нужно обращаться? Радио и телевидение, например,- эти огромные машины культуры - отданы в эру технократии в руки предпринимателей и управляющих. Опыт показывает, что эти технократы часто обнаруживают полное непонимание той роли, которую они призваны играть. В самом деле, они часто проводят довольно непоследовательную политику. Вопреки широко распространенному мнению эти люди, несмотря на их принадлежность к элите, находящейся у власти, не обязательно подчинены власти денег или какой-то доктрины. Они могут быть в полном смысле слова 'людьми доброй воли'. Но тут возникает вопрос, на что направлена их добрая воля. Все это относится почти ко всем средствам массовой коммуникации. В современном мире немногие из них осуществляют решительные действия с определенной целью в масштабах всего человечества, и возможно, что тот беспорядок, который царит из-за столкновения противоречивых идеалов, служит наиболее эффективной защитой людей от диктатуры технократии.
В этой главе на конкретном примере радио и телевидения, являющихся мощными усилителями сообщений, будут развиты принципы теории динамики культуры как способа воздействия на органы, участвующие в цикле эволюции культуры, в общих чертах описанном в главе II, а затем более подробно рассмотренном в главе IV.
В предыдущих главах приводился ряд основных гипотез, правильность которых мы пытались показать на примерах. Мы отстаивали мысль, что культуру и продукты культуры в наиболее общем плане правомерно рассматривать как особый товар, подчиненный некоторому числу особых законов; что к этому 'товару' можно применять понятия себестоимости и социальной ценности. Относительная величина последних и определяет развитие культуры. Типичным примером этого может служить живопись.
298
Одной из наиболее постоянных и главных проблем, стоящих перед радиовещанием, является проблема определения его собственных целей и собственной таблицы ценностей. Эта проблема приобретает особую актуальность в связи с подъемом культуры большого числа развивающихся стран. Известно, что технические проблемы радиовещания, как на это указал Англе д'Ориак, отходят теперь на второй план. Иными словами, если инженеру говорят, что хотелось бы иметь и какие средства ему на это отпускаются, он в состоянии разработать и обосновать соответствующий технический проект: определить число радиостанций, их мощность, объем времени передач, длины волн, географическое размещение и т. д. В наши дни основная проблема заключается в другом: как узнать, что следует передавать. Это проблема отношений между программой и радиослушателями, в конечном счете это проблема культуры. Она состоит в том, чтобы понять, как должна быть организована вся система 'радиопроизводства'. Иными словами, это проблема теории радио и телевидения.
Потребовалось очень много времени, чтобы прийти к этой постановке вопроса. Действительно, радио, как отмечал Лазарсфельд, находится примерно на той же стадии, на какой находилось книгопечатание в 1480 году. Оно существует уже 40 лет, но его влияние на общество далеко еще не установлено полностью: кто в 1480 году мог предвидеть, например, почти полное исчезновение манускриптов, или появление полицейского романа, или брачных бюллетеней.
Вот уже тридцать лет радио изучает поле возможностей, определяемое стилями и жанрами своей продукции. Последние десять лет оно затратило много сил на выяснение своей роли по сравнению с телевидением. По-видимому, ему следует определить себя как коммуникационное поле, реализующее постоянную или 'факультативную' связь индивидуума с обществом.
С этой точки зрения различие между радио и телевидением незначительно. И то и другое должно разработать некоторую доктрину своей социальной роли, поскольку оба они, а телевидение особенно, проявили себя как очень важные силы общества. Ниже мы рассмотрим четыре основные формы, которые может принять, такого рода доктрина.
Первая доктрина, возникшая вместе с радио, носила чрезвычайно демагогический характер. Период упоения радиослушанием - этим новым явлением 'общения на расстоянии'- быстро прошел, и радио превратилось в систему связи индивидуума с социальным полем, стало элементом этого поля. Технический аспект радио
303
отошел на второй план. С точки зрения своей социальной роли радиоприемник ничем не отличается от репродуктора, подключенного к системе проводной связи.
Первая интерпретация роли радио оказалась связанной с понятием рекламного поля (Малецке). С этой точки зрения радио представляет собой систему, назначение которой - формировать у индивидуума экономические мотивации, подкрепленные чувством удовольствия. Оно - средство заполнения 'мертвых пространств' длительности. Механизм частного радиовещания в капиталистических странах должен поддерживать постоянное равновесие между 'коэффициентом привлекательности' программы и рекламными сообщениями, создаваемыми 'инженерами чувств', специалистами по воздействию на эмоции.
Эта интерпретация во многом позволяет понять проблемы и непосредственную политику радиовещания. Каким образом привлечь и возможно дольше удержать наибольшее число слушателей? Величину успеха определяют показатели 'время слушания х число слушателей'. Нужно только знать, какой должна быть конечная цель политики радио, а уж затем можно изучать влияние радиопередач на общественное мнение или поведение слушателей. Совокупность таких факторов, как степень успеха некоторых видов радиопродукции, почта радиослушателей, влияние дикторов и т. д., создает своего рода постоянный 'бюллетень о состоянии здоровья' системы согласно схеме, представленной на рис. V-1.
Следовательно, критерием того, что мы называем 'демагогической доктриной', является наибольшее удовлетворение наибольшего числа слушателей. Именно эта доктрина принимается каждый раз, когда радио рассматривают как простой технический придаток рекламного поля, такой же, как, например, рекламные листовки или афиши. С этих позиций суть радио и телевидения заключается в том, чтобы запечатлевать в умах радиослушателей и телезрителей некоторое число стереотипных сообщений, привлекая их внимание с помощью 'Features'- развлекательных элементов, выбранных по принципу доставлять удовольствие наибольшему числу людей. Стихийные бедствия, революции, пасторальные симфонии или атомная энергия - все это лишь более или менее яркие цветовые мазки на этой аудиовизуальной афише. Реальная основа (pattern) этой деятельности радио -'рекламная структура', которая на протяжении всего времени является единственным и постоянным 'гештальтом' в крупном масштабе и которая действительно должна передаваться от источника к получателю.
Разумеется, эта доктрина носит ограниченный характер, она никогда не существует в чистом виде ни у кого из людей, управляющих данными средствами коммуникации, и всегда смешивается в определенной пропорции с другими элементами таблицы ценностей в соответствии со схемой, которую мы рассмотрели в главе IV. Пожалуй, наибольшее развитие эта доктрина получила в США
304
Рис. V-1. Система массового распространения сообщений и пирамида культуры.
На этом рисунке показана культурная пирамида. Часть диаграммы справа от вертикальной стрелки показывает распределение потребителей, а слева - распределение творцов новых сообщений или идей для семи социальных слоев, о которых говорилось в главе I. Крупный центр радиовещания или такая крупная система массовой коммуникации, как, например, газетный трест, может поставить себе задачей удовлетворение каждого слоя потребителей с помощью программы, рассчитанной именно на этот слой. Аппарат распространения в таком случае предстает как ряд более или менее изолированных друг от друга систем, связывающих такой-то слой творцов с таким-то слоем потребителей. Такова, к примеру, политика некоторых радиоцентров, имеющих в своем арсенале 3-5 различных серий передач, рассчитанных каждая на определенный культурный уровень. Одна из них может предназначаться, скажем, исключительно для интеллигенции, то есть для микросреды. Такая же политика характеризует деятельность принадлежащих государству предприятий печати. Результатом такой политики является деление кинотеатров на закрытые (малодоступные), художественные, экспериментальные, кинозалы, рассчитанные только на премьеры фильмов, и маленькие кинотеатры 'местного значения'. В кинотеатрах каждого из этих типов демонстрируются различные фильмы.
305
308
Рис. V-3. Контраст между таблицами ценностей двух типов программ радиовещания.
На этом рисунке стрелками различной толщины показано значенье факторов, влияющих на директивы, которым следуют государственная и коммерческая радиопрограммы.
Мы выделили четыре уровня толщины стрелок и обозначили главные действующие факторы - такие, как эстетический и культурный факторы, правовой, финансовый (влияние материальных интересов), фактор конкуренции, факторы 'внешнего давления', элемент случайною и, наконец, реакцию самих радиослушателей. Диаграмма наглядно представляет различие между соотношениями всех этих факторов в обоих случаях.
процесса кумуляции мелких отклонений, происходящих всегда в одном и том же направлении, чем решительных, бросающихся в глаза действий. 'Honesty is the best policy' *- всегда гораздо выгоднее быть честным, если речь идет о фактах, чем их сознательно замалчивать, так как, когда потом потребуется восстановить как можно более верный образ действительности, эта задача из-за произведенных пропусков будет превышать человеческие возможности. Эксперименты, проведенные Ховлендом в Соединенных Штатах, являются вполне убедительными в этом отношении. Они показывают, что в среде, насыщенной самыми различными средствами информации, всегда предпочтительнее распространять всю совокупность имеющихся сообщений, чем опускать часть из них, так как отсутствие элементов информации может быть замечено.
Короче говоря, действие на радио 'догматической доктрины' состоит в том, чтобы подвергать элементы, которые предстоит распространять, специфической фильтрации. Эти элементы независимо от того, носят они событийный или культурный характер, всегда будут все присутствовать в сообщениях, однако они поляризованы в желательном направлении, что осуществляется посредством различной, порой очень тонкой, акцентировки; смысл последней в том, чтобы элемент рассматривался в свете принятой догмы: как говорящий за или против нее. Поэтому-то религиозное радиовещание и стремится к тому, чтобы быть хорошо информированным, полным, 'всесторонним' и т. д. Оно будет распространять все поступающие к нему элементы информации при слабой поляриза-
* 'Честность - лучшая политика' (англ.).
309
318
части радиослушателей, которая, как предполагается, имеет высокий уровень образования и, следовательно, способна в принципе заинтересоваться сообщением и понять его. Таким образом, эти программы рассчитывают на активное сотрудничество получателей сообщений, на их внимание и их интеллект. Однако такое решение есть всего лишь попытка, всего лишь первый шаг в новом направлении.
Итак, разрыв между наукой и обществом, который значительно сократился за последние 20 лет, остается все еще огромным. Нельзя не согласиться с Конантом, что 'наука, как правило, рассматривается как самостоятельный предмет и не включается в нашу культуру'. До сих пор не удалось еще услышать по радио или увидеть по телевизору передачи, посвященные объяснению широкому кругу радиослушателей или телезрителей теоретического значения и практических последствий, которые может иметь для техники явление 'ядерного магнитного резонанса' (хотя никто не доказал, что это явление невозможно объяснить просто и что среди радиослушателей не найдется людей, способных им заинтересоваться).
Все три упомянутые выше доктрины, вместе взятые, относятся к тому, что следовало бы назвать социостатикой культуры. Каждая из этих доктрин пытается определить: а) состояние культуры, б) таблицу ценностей или основной принцип культурной политики. Из этого сторонники этих доктрин выводят правила действий, которые соответствовали бы этим ценностям. Однако культура является кумулятивным процессом, и поэтому в силу самого факта существования циклов культуры неизбежно наблюдается некоторый 'динамический эффект'- развитие общества, то есть его изменение во времени в определенном направлении. На этом изменении сказывается деятельность творческих личностей (сознательная или неосознаваемая, безразлично), которые появляются в поле средств массовой коммуникации и которые создают новые элементы культуры. Деятельность этих личностей и их 'продукты' включаются различными, описанными ранее путями в общее поле культуры, воздействуя в свою очередь на другие творческие личности и т. д.
Хорошим примером этого процесса может служить распространение влияния сюрреализма, который вначале претендовал на революцию в искусстве, а затем наложил настолько сильный отпечаток на творческое сознание всех создателей культуры - музыкантов, художников, поэтов, журналистов,- что в современном западном мире практически невозможно найти предмет эстетического характера, в котором при анализе нельзя было бы выявить хоть небольшую печать сюрреалистического, порой поддающуюся дозировке (см. например, афиши). Процесс проникновения сюрреалистиче-
319
320
Рис. V-4. Возможная блок-схема процесса составления программы радио и телевидения, соответствующая социокультурной доктрине.
321
322
культурной таблицы некоторый больший или меньший, положительный или отрицательный коэффициент. Этот коэффициент можно было бы назвать коэффициентом эволюции, добавив замечание о необходимости выбора между 'прогрессивными' и 'консервативными' ценностями. Деятельность, соответствующая социокультурной доктрине, должна состоять в отборе - развитии или торможении, осуществляемых в сугубо статистической форме, тех или иных элементов культуры, ориентированных, каждый, 'прогрессивно' или 'консервативно'. Дальнейшее следует предоставить кумулятивному механизму общества, усиливающему некоторые повторяющиеся действия. Следовательно, социодинамическая доктрина в действии будет выполнять роль либо тормоза, либо ускорителя эволюции культуры.
Описанные нами доктрины, связанные с культурой, будь то доктрина догматическая, эклектическая или социодинамическая, в том смысле, который мы придали этим терминам, основываются все на 'социокультурной таблице' (в противоположность демагогической доктрине, которая строится в основном на изучении аудитории). Эти доктрины предполагают, следовательно, существование некоторого числа инструментов, орудий культурной политики, связанных со средствами массовой коммуникации, и каждая из этих доктрин использует данные орудия по-своему. Среди орудий культурной политики надо упомянуть социокультурные службы, службу по переработке сообщений, средства контроля за 'конечной продукцией культуры'. Следует отметить, что в действительности ни одна из четырех доктрин, которые мы так четко разграничили при их описании, не представлена в чистом виде ни в одной из систем массовой коммуникации - никакая программа телевидения не носит сугубо демагогический или сугубо рекламный характер. На практике все системы используют каждую из четырех изложенных нами доктрин, но, естественно, в разных пропорциях.
Все системы массовой коммуникации располагают в различных формах известным числом сформулированных нами механизмов, относящихся к описанным выше службам. Подобные службы присущи каждому каналу коммуникации (радио, печати, телевидению, кино и т. д.) или каждому из предприятий массовой коммуникации внутри этих каналов, если эти предприятия являются самостоятельными или даже конкурирующими. Эти службы играют консультативную, но детерминирующую роль, потому что именно они интерпретируют данные 'социокультурной таблицы', соответствующей отдельному каналу; следовательно, они должны, по сути дела, осуществлять непрерывный контент-анализ и статистическую обработку данных.
323
327
языках, часто основанные на разных концепциях, но их главным признаком остается стремление к практической и логической доступности.
Энциклопедии имеют множество разновидностей, начиная с коллекций практических руководств по разным специальностям вплоть до многотомных изданий, однако их общим идеалом является создание полной картины какой-либо стороны человеческой культуры на каком-то определенном уровне доступности или специализации. 'Универсальная библиотека', регистрирующая путем автоматического анализа опубликованных материалов все, что имеется нового в мире на данный момент времени,- этот современный идеал энциклопедии - претендует лишь на то, чтобы выкристаллизовать эту лежащую в основе идеала энциклопедии всеобщую культуру.
Отбрасывая избыточную информацию и вводя тем самым 'весовые коэффициенты', связанные с большей или меньшей частотой употребления понятий, энциклопедия таким образом отражает коренное различие между библиотекой (национальной или международной), где на одну тему может скапливаться много документов, а на другую - мало (мы назвали такую библиотеку 'памятью мира'), с одной стороны, и культурой общества, в которой все элементы мысли обладают некоторой величиной относительной значимости,- с другой.
Любая энциклопедия, таким образом, стремится быть более или менее сокращенным или более или менее локально ограниченным в мире знаний образом этой 'универсальной энциклопедии'- в отличие от 'социокультурной таблицы', которая представляет собой сжатый образ производной (относительного прироста во времени) от совокупности самих сообщений.
В заключение можно сказать, что в мире, в котором мы живем, существуют зачатки организаций или даже сами организации, созданные в других целях, которые берут на себя задачу построения картины культуры и ее количественного и качественного анализа. Среди таких организаций следует назвать информационно-документальные службы, создаваемые для решения узких или более широких задач, редакционные коллегии больших словарей, научные и практические организации, использующие методы контент-анализа, всякого рода энциклопедии и многотомные издания. Так или иначе задача построения картины культуры, хотя и без ясного осознания этого, решается; очевидно, однако, что желательна систематическая работа в этом направлении.
Второй основной инструмент любой социокультурной доктрины соответствует понятию (важность которого мы уже подчеркивали) оформления, 'отделки' элементов знаний. В самом деле, даже когда
328
орган по распространению считает, что он служит более или менее сознательным отражением интеллектуальной деятельности человека, он спонтанно не выполняет своей задачи, так как, сталкиваясь с таким препятствием, как недоступность для потребителей культуры отдельных важных сообщений, невольно соскальзывает к более легкому.
Кардинальной проблемой, которую мы уже ставили выше, является необходимость 'отделки' некоторых культурем или какого-то сообщения, чтобы сделать его доступным для восприятия любой заранее определенной категории людей. Это огромная задача, которая, как мы показали, в систематической форме практически никогда, вплоть до сегодняшнего времени, не ставилась. Работу в области популяризации знаний, или образования для взрослых, можно представить себе как работу 'технолога по коммуникации', который должен передавать сообщения от одной точки культурной пирамиды к другой, от автора к потребителю.
Достижения теории информации говорят нам, что вопреки тому, что утверждала некая аристократия мысли, состоящая, в частности, из математиков и философов, всегда можно найти решение этой проблемы. Известно, что избыточность связана с понятностью сообщений - она измеряет способность получателя, владеющего определенным набором знаков и временем для их восприятия, создавать формы для достигающих его сообщений, то есть воспринимать их или, точнее, их синтезировать. Это указывает, как можно влиять на доступность сообщения, и придает проблеме измеримую и разрешимую форму. Можно, по крайней мере в статистическом плане, характеризовать тип отдельного получателя объемом его набора знаков и его способностью соединять знаки или отыскивать соединения этих знаков. Такое представление, как оказывается, совпадает с некоторыми сторонами 'коэффициента интеллектуальности'. Аналогично избыточность, или понятность, обусловлена совокупностью связей, заложенных в сообщение передатчиком. При желании всегда можно увеличить эту избыточность, а значит, и понятность, для этого достаточно увеличить число знаков, то есть длину сообщения, не увеличивая самой информации, или, иначе говоря, количества нового. Таким должен быть технический аспект задачи, стоящей перед 'технологами по коммуникации', писателями-психологами или 'культуралистами'. Их цель заключается в том, чтобы сделать сообщения доступными для той или иной публики.
И здесь современный мир предлагает нам многочисленные примеры реального осуществления этой функции. Их достаточно, чтобы попытаться провести некоторую систематизацию. В научной литературе существует несколько очень крупных популяризаторов, находящихся на различных ступенях культурной пирамиды. Эти ступени определяются точкой отправления и точкой прибытия сообщения, которое они перерабатывают. Одни популяризаторы
329
330
Исходный текст в форме плана-программы со схемами и иллюстрациями будет передаваться для дальнейшей обработки 'техническим специалистам': профессиональным писателям, журналистам, работникам радио и другим. Их задача будет заключаться в том, чтобы придать тексту окончательную форму - форму, пригодную для его передачи по тому или иному каналу коммуникации (печать, кино или радио), 'сыграв' при этом на связях, существующих между тем, что в главе III мы назвали 'эстетической' и 'семантической' информацией. Затем эти сообщения поступят к техническому исполнителю в прямом смысле - звукооператору или печатнику. Такая цепь переработки (рис. V-4), естественно, может допускать значительное число вариантов в зависимости от начального и конечного культурных уровней и различных сочетаний многочисленных каналов, число которых постоянно растет. Примером могут служить иллюстрированные научные журналы, телевизионные музыкальные передачи и т. д.
Последним важным и необходимым инструментом применения социокультурных доктрин является система 'размещения', или включения сообщений в канал. Речь идет здесь не о техническом аспекте этой системы (например, о работе звукооператора), который хорошо разработан и не является предметом данной книги. Речь идет о размещении системы в окружении субъекта-получателя. Вероятно, в этом отношении системы массовой коммуникации добились наибольших успехов, так как с самого начала сознательно стремились к этому. Мы уже говорили об этом в главе III, когда приводили пример человека, слушающего музыку по радио.
Сторонники демагогической доктрины, стремящиеся погрузить человека в рекламное поле (Малецке), уже давно проводят очень подробные статистические исследования частоты и временного распределения связей того или иного члена общества с тем или иным передатчиком сообщений. Кривые, изображенные на рис. V-6, отражают некоторые из главных результатов, на основе которых составляются программы радиовещания. Они позволяют выделить действия нескольких факторов: доступность канала радиовещания для индивидуума, выбор этого канала и, наконец, его привлекательность.
Социологи провели также исследования - правда, менее детальные,- посвященные изучению условий, в которых человек покупает и читает газету. Эти условия в большом городе связаны с понятием 'мертвое время', введенным Лефевром в его 'социологии обыденной жизни'. Однако эти исследования далеко не столь точны и тонки, как исследования, проводимые системами радиовещания; последние осуществляются систематически - от недели к неделе - и их результаты дают текущую информацию о 'состоянии здоровья' соответствующих органов вещания, причем, конечно же, под 'здоровьем' здесь понимается определенный уровень (количественно оцениваемый) величины воздействия.
331
Кто слушает, что, в какой момент и с какой степенью внимания - таково то главное, на что опирается служба 'размещения' сообщения. Задача этой службы - определять, в каком месте пространственно-временного окружения человека включается посланное по радио, телевидению или напечатанное на бумаге сообщение в сферу его восприятия. Ведь именно эта сфера восприятия, так сказать, отсеивает элементы сообщений и создает то, что мы назвали оснащением ума.
Рис. V-6. Кто и когда слушает радиопередачи?
Справа вверху представлена круговая диаграмма динамики слушания радио. Длина вектора, исходящего из центра круга, изображающего сутки, разделенные на 24 сектора, соответственно числу часов, указывает на численность аудитории, которая может в данный момент слушать радио. Эта диаграмма очень отличается от подобной схемы для телевидения, требующего неподвижности зрителя. Кривые на рисунке слева внизу показывают распределение радиослушателей одной из местных радиостанций в США по половозрастным категориям. Здесь отчетливо видна разница между кривыми женской и мужской аудитории. Женщины слушают радио, когда мужчин нет дома, и слушают его невероятно много. Две нижние кривые относятся к детям и подросткам.
Мы видели, что если 'демагогическая доктрина' требует как можно дольше удерживать наибольшее число потребителей в рекламном поле (рассчитывая на то, что у последних возникнут желательные условные рефлексы), то другие доктрины, напротив, изыскивают иные, более тонкие способы воздействия.
Так, с точки зрения 'догматической доктрины' существен не столько сравнительно грубый механизм условного рефлекса, сколько возможности создания условий, при которых сообщение окажется в резонансе с получателями, в частности с теми из них, которые
332
334
Завершающим звеном структуры средств массовой коммуникации является служба контроля за 'конечным продуктом'. Каждое из сообщений, подготовленных для распространения, должно как-то отражаться в линии обратной связи. Такой линией может быть систематический контроль за читабельностью или воспринимаемостью на слух, проверка числа ключевых слов или ключевых идей, определение (на основе теории информации) соотношения между эстетической и семантической сторонами сообщения; результаты этого контроля подлежат сравнению с величинами, выбранными при передаче соответствующих сообщений 'технологами по коммуникации'. Эта служба должна составлять 'социокультурную таблицу' на каждый данный момент функционирования системы коммуникации, и эта таблица и должна реализовать обратную связь, развертывающуюся во времени.
Различные радиовещательные центры широко используют для такого контроля два параметра: параметр аудитории - количество А слушателей передачи (или А/Атах, то есть часть населения, слушающего радио, где Aтах - все население) и индекс удовлетворения (IS) (Би-Би-Си, ОРТФ), определяемый средней, линейно балансирующей многочисленные ответы n1, п2, п3, n4, n5, по следующей шкале:
Оценка
1 Превосходно n1
2 Очень хорошо п2
3 Хорошо n3
4 Средне n4
5 Плохо п5
_______________________
п1 + п2 + п3 + n4 + n5 = A
______________________
Тогда для индекса удовлетворения будем иметь
Индекс изменяется от 0 (когда все радиослушатели недовольны) до 1 (когда все радиослушатели или телезрители находят передачу великолепной).
Здесь можно заметить сходство между этим механизмом и механизмом автоматического управления производством, при котором отчетливая, точная и детальная информация о производственных действиях в каждый данный момент служит постоянным условием для осуществления будущих действий. По сути, тенденция к переходу к подобного рода 'автоматическому' управлению присуща всем производственным органам современного мира, будь то административный аппарат, предприятия пищевой промышленности или предприятия по производству интеллектуальных продуктов.
335
Мы обнаруживаем ее mutatis mutandis во всех циклах культуры, которые были нами рассмотрены. Не будет преувеличением сказать, что многие из механизмов, выделение которых сейчас, при нынешнем состоянии средств массовой коммуникации, и особенно радио, может показаться излишним педантизмом (но основные элементы которых, как мы видели, действительно существуют), в дальнейшем своем развитии подвергнутся определенной автоматизации и станут подобными современным автоматизированным производствам. 'Фабрика эмоций', хотят этого или не хотят, утверждается во всех системах культур, и всякая попытка помешать этому будет, вероятно, бесплодной. Разумнее было бы, пожалуй, исследовать этот процесс для того, чтобы овладеть им и использовать его в целях развития культуры, которая остается единственным трансцендентным элементом в судьбе человека XX века.
В этой главе мы сконцентрировали наше внимание на таком особом канале средств массовой коммуникации, как радио и телевидение. Он действительно служит прекрасным примером, так как возник совсем недавно и, не унаследовав никаких традиций, может развиваться в силу одной только внутренней необходимости; ему не нужно было использовать множество устаревших институтов, как это имеет место, например, в случае театра или печати, до сих пор сохраняющих на себе следы великой культуры XIX века. В то время пресса могла утверждать, впрочем безосновательно, что она благодаря постоянному 'зондированию' общественного мнения является главной опорой демократии. Однако радио и телевидение - это лишь один из многих примеров, и в этой главе мы старались показать, что установленное нами для радио и телевидения имеет соответствие и в других каналах передачи сообщений, в том числе и в печати. Естественно поэтому, что социодинамическую теорию культуры можно было бы развить применительно к роли репродукции в живописи, к кинофильму и т. д. На практике каждый из этих каналов потребовал бы углубленного изучения, главной целью которого было бы выявление реальных величин, величин, учитываемых всеми нами, но не исследованных до конца специалистами.
Мера доступности картины (репродукции или оригинала) Милле или Поллака в настоящее время точно еще не определена, поскольку информационная эстетика живописи еще всего лишь небольшая рубрика в трудах по экспериментальной эстетике.
Продажа репродукций картины Милле 'Анжелюс'94 в миллионных экземплярах, бесспорно, важный общественный факт, но его значение трудно правильно оценить из-за воздействия таких внешних
336
338
Рис. V-7
Культурное развитие имеет место, когда у индивидуума возникает ощущение, что он:
а) живет в условиях прогресса культуры (о чем свидетельствует достаточно высокая норма оригинальности получаемых сообщений);
б) получает удовольствие от культуры (хотя, как установили социологи, источником этого удовольствия нередко являются пошлые и безвкусные произведения, явная 'халтура');
в) причастен к чему-то, имеющему важное значение (представляющему собой ценность) для развития человечества;
г) хотел бы дальнейшего увеличения того, что имеется, хотел бы сам участвовать в творчестве или оказывать ему финансовую поддержку, то есть так или иначе содействовать какой-то группе людей (конкретным лицам X или Y) или же какой-то содержательной категории культуры (театр, живопись, кино и т. д.). Выше мы показали, что такой подъем невозможен, если масштабы социокультурного цикла не возрастают по экспоненте или по логистической кривой (теория Лотки), начиная от некоторого порога социокультурной активности.
Итак, запомним, что культурный подъем представляет собой топосоциологическое явление, величину поверхностной плотности, выражаемую отношением вложенных средств к полученным результатам. Вкладываемые обществом средства должны распределиться на некотором социальном поле по столько-то франков на квадратный километр с поправкой на величину плотности населения. Здесь имеет место взаимодействие трех факторов, как это показано на рис. V-7.
Таким образом, развитие культуры начинает зависеть от 'напол-
339
уппе. На практике узловые пункты должны выглядеть как культурные центры, в достаточной степени насыщенные:
1) 'непосредственно наличным' населением (людьми, присутствие
341
которых не требует от них приложения особых психологических усилий в определенном выше смысле);
2) ресурсами, предоставленными в распоряжение творческих организаций или деятелей.
Просчетами в оценке величины таких узловых пунктов культуры и необходимых финансовых и других ресурсов (и прежде всего психологических ресурсов постоянного состава потребителей культуры) объясняется неуспех организации 'домов культуры' в странах 'свободной' конкуренции, где наличие аудитории целиком определяется реальной притягательной силой данного источника культуры.
В этой главе, посвященной подробному анализу применения понятия социокультурного цикла к таким важным каналам средств массовой коммуникации, как радио и телевидение, было показано, как из самого факта существования контуров культуры, связывающих группы творцов и публику, вытекают некоторые принципы воздействия на культуру с помощью этих каналов.
Перед человеком, погруженным в современное общество, культура предстает как система в основном случайная - как то, что мы назвали мозаичной культурой. Человек воспринимает из внешнего мира огромный поток информации, и в этой информации мелкая деталь может иметь для него такое же значение, что и сообщения, характеризующие важнейшие пружины, управляющие обществом. Этот факт можно объяснить тем, что человек находится в постоянном разладе с интеллектуальным миром, который он сам для себя создал, и что ценности, на которые обращено его внимание, являются личностными ценностями (характеризуемыми, например, интересом к 'человеческому фактору', как его интерпретирует Флеш), тогда как проблема адекватности личности тому миру, в котором он живет, состоит в том, что личность должна расти до уровня абстрактного.
Отсюда следует, что человек интересуется другим человеком, в то время как цивилизация требует, чтобы он интересовался идеями. Действительный или вымышленный эпизод из личной жизни кинозвезды касается отдельных людей; такого рода сообщения гораздо интереснее, чем сообщение о голодной смерти нескольких миллионов человек, преподнесенное в форме абстрактной статистики. Идеи же, напротив, в силу своего общего характера бесплотны. В этой области человек может действовать профессионально, систематически предпринимая сознательные усилия. Однако, выйдя из своей конторы, лаборатории или освободившись от творческой экзальтации, он сразу же оказывается в настоящем, которое для большинства людей не имеет никакого значения.
342
345
по переработке сообщений, служба контроля за продукцией (читабельность, слышимость, доступность) и, наконец, система размещения. Уже сегодня в обществе существуют зачатки этих 'служб', созданные в других целях - информационно-документалистские, организации, лаборатории, использующие методы контент-анализа, опросы общественного мнения и т. д. Задача заключается в том, чтобы использовать их в целях сознательного развития культуры. Эйнштейн верно говорил, что, 'если человечество хочет выжить, ему необходим новый образ мышления'. Применительно к циклам культуры эти слова означают, что нужно по-новому подойти к изучению связанных с ними проблем, ибо именно культура определяет мышление человека.
346
'Сам процесс развития науки постепенно сужает понятие знаний'.
Валери
Понятие культуры является, в сущности, современным понятием. Развиваясь на протяжении всего прошлого столетия, это понятие приобрело свое подлинное значение лишь после того, как средства массовой коммуникации сделали культуру главной характерной чертой и двигателем современного общества. Во времена Ньютона, Гайдна или энциклопедистов о культуре почти не говорили, хотя нынешние историки проецируют понятие культуры на прошедшие века и цивилизации. Идея культуры как чего-то отличного от цивилизации или материального окружения человека получила особую важность с тех пор, как появилось достаточно большое число людей, наличие которых ведет к созданию системы 'производитель сообщений - потребитель сообщений', то есть к возникновению односторонней или, во всяком случае, асимметричной коммуникации. Короче, можно сказать, что индивидуальная культура, 'оснащение' ума отдельного человека, так же как и социальная культура, хранимая в библиотеках, появляется лишь после того, как в обществе число получаемых сообщений начинает значительно превышать число посылаемых сообщений, что происходит за счет действия механизмов социального усиления с помощью средств размножения и распространения информации.
Мышление человека является в известной мере продуктом речи, поскольку понятия формируются после того, как человек узнает или применяет соответствующие слова. Эти слова предлагаются ему обществом как более или менее пустые сосуды, которые ему предстоит самостоятельно наполнить содержанием. В обществе, где индивидуум получает несравненно больше сообщений, чем посылает сам, ему настолько мало приходится упражняться в связывании слов, то есть вербальный аспект мышления оказывается настолько урезанным, что возникает вопрос, не сужается ли в таком обществе поле применения мышления, несмотря на то что отдельный человек в этом обществе имеет больше 'знаний'. Иначе говоря, можно задать вопрос, не наблюдается ли отрицательная корреляция между величинами двух основных характеристик, рассмотрен-
347
ных нами в первой главе в связи с параметрами измерения культуры - между количеством семантем и числом реальных ассоциаций между ними; не существует ли своего рода принцип статистической неопределенности знаний.
Одной из важных этических проблем, поставленных массовой культурой, является проблема влияния знаний, полученных без усилий, на создание новых элементов культуры. На первый взгляд может показаться, что распространение большого числа культурем должно было бы привести к наличию у отдельного индивидуума большего числа ассоциаций между этими культуремами, то есть новых идей Однако, как было показано в главе I, этого может и не произойти. Теория социокультурного цикла, предложенная нами, напротив, показывает, что изучаемый процесс в социальной среде управляется некоторым ограниченным числом людей - творцов, которые находятся в самом центре этого процесса и почти целиком ответственны за создание новых идей. Иными словами, наряду со специализацией по областям знаний происходит все возрастающая дифференциация интеллектуальной деятельности, то есть появляется некоторое увеличивающееся по своей абсолютной величине, но сокращающееся по отношению ко всему населению число лютей, специализирующихся на создании новых идей, что фактически означает возникновение нового общества творческой интеллигенции.
Радио и телевидение - одни из важнейших каналов массовой коммуникации в современном обществе, поскольку благодаря мгновенности осуществления связи они снижают значение ежедневной прессы, благодаря своей доступности - значение кино, а благодаря легкости восприятия - значение книг На примере этих каналов наиболее наглядно прослеживаются механизмы динамики культуры, ставящие ряд проблем этического и философского характера. Хотя решение этих проблем не является задачей данной работы, представляется полезным их поставить.
Итак, все соображения, изложенные в этой книге, приводят нас к новому определению культуры (в смысле 'незамкнутого определения', охарактеризованного нами в главе I). В этом определении подчеркивается особая важность социологических характеристик культуры по сравнению с рассмотренными ранее этнологическим и информационным аспектами.
Культура выступает теперь не только как искусственная среда или интеллектуальный мир (Umwelt), не только как сложный комплекс большого числа культурем и их ассоциаций (статическое определение), но в первую очередь как сила, действующая в сициаль-
348
ном поле. Культура предстает перед нами не только и не столько как ориентационный экран, используемый индивидуумом для 'оформления' своих восприятий, сколько как совокупный результат всей его деятельности, отражающий на себе влияние всех факторов эволюции. Она же определяет и возможности воздействия индивидуума на общество через цикл культуры.
Хорошее знание механизмов социокультурного цикла - первое условие воздействия на этот цикл, а значит, и на общество. Таким образом, из нашего анализа следует, что главная роль в развитии общества принадлежит уже не физико-химическим наукам, на которых основана техническая цивилизация. Ныне эта роль перешла к гуманитарным, или общественным, наукам, которые в наши дни приобретают свойства технических дисциплин. Можно сказать, что если с количественной точки зрения деятельность большинства людей будет связана с применением результатов естественных наук для изменения окружающей среды, то главным источником нового будет цикл наук о человеке. Их связь с естественными науками проявляется в кибернетике и в теории информации. Каждой науке соответствуют свои технические применения. Новым фактором развития человечества должен стать рост технических применений гуманитарных наук.
Технические дисциплины, основанные на физике и химии, и соответствующий им тип специалиста -'технолог', представляющий собой характерный продукт пятидесятых годов XX столетия, положили начало созданию того, что Гэлбрейт называет 'обществом изобилия'95: общество изобилия материальных благ, в котором продукты потребления производятся в почти неограниченном количестве. С тех пор как появилась собственность, все устройство общества основывалось на представлении об ограниченном количестве материальных благ, и человеческая агрессивность всегда была связана с борьбой за эти блага. Поскольку в формирующемся ныне обществе материальные блага имеются почти в неограниченном количестве, проблемы производства замещаются проблемами потребления.
Мы уже познакомились с несколькими весьма своеобразными аспектами этого процесса, связанными с фактором неравномерного развития, подчеркнутым Лефевром. Существенно, что самой возможности производства неограниченного количества предметов достаточно, чтобы оказать воздействие на творческие интересы интеллектуальной микросреды; последняя в настоящее время проявляет большой интерес к проблемам распределения и особенно к проблеме формирования потребностей. Вопрос 'что у нас есть?' уступает по актуальности вопросу 'чего бы нам еще хотелось?', и ответ на этот вопрос должны сформулировать гуманитарные науки. Умением пробуждать и развивать новые потребности обладают психологи и художники в самом широком смысле слова, в этом и заключается их подлинная власть над развитием общества.
349
В эпох, когда набор динамических мифов, управлявших творческим воображением ученых и технологов, начинает исчерпываться, когда каждый из этих мифов - парение в эфире, похищение огня у звезд, проникновение в морские глубины, полет на Луну, создание искусственных существ, способность видеть сквозь времена и пространства - оказывается воплощенным в то или иное техническое изобретение, социокультурный цикл начинает выступать в функции основного компонента механизма удовлетворения потребностей, а социальная психология становится главным орудием формирования мотивов поведения людей в обществе.
Хотя история идей не входит в предмет нашего исследования, представляется вполне естественным попытаться вписать основные понятия, которые мы выделили, говоря о мозаичной культуре, в картину эволюции западного мышления. По сути дела, мозаичную культуру создал в основном именно Запад. Эта культура - результат победы цивилизации, основанной на материальном изобилии и на развитии средств массовой коммуникации. Понятие о западной мысли неразрывно связано с идеей культуры. Существуют различные теории относительно зарождения и развития культуры. Мы рассмотрим четыре из них.
Прежде всего это теория непрерывного развития, согласно которой западная цивилизация есть результат последовательного объединения элементов самого различного происхождения, непрерывно возникавших на протяжении многих веков. Их количественная характеристика возрастает по экспоненте. Это механизм, соответствующий идее социокультурного цикла. Все величины, которыми характеризуется этот механизм, имеют вид 'непрерывных функций'.
Вторая теория, напротив, видит в западной культуре ряд резких ' скачков, как бы восхождение по лестнице, включающее в себя ряд эпох особо крупных приобретений в области культуры. Площадкам на этой лестнице соответствуют эпохи усвоения и распространения новых приобретений культуры во всем обществе. Здесь имеются в виду эпохи греческой философии с ее апологией разума, схоластика, Возрождение, ряд промышленных революций,- революций в области производства и энергии, и, наконец, эпоха автоматизации, в которую мы вступаем в настоящее время. Все эти этапы развития западной мысли единодушно выделяются большинством историков. По этому поводу Эйнштейн писал: 'Развитие западной науки опирается на два крупнейших достижения: изобретенную греческими философами систему формальной логики, воплощенной в эвклидовой геометрии, и на открытую Возрождением возможность находить причинные связи путем систематического экспериментирования'.
350
352
ностях. Об этом может сожалеть моралист, но такое сожаление выходит за пределы научного исследования. Необходимо свыкнуться с мыслью, что мы живем в окружении мозаичной культуры, что именно эта культура определяет наши поступки и что хорошо организованное и основанное на универсальной логике мышление - отныне лишь ушедший идеал, о котором остается только сожалеть.
Участь нашей эпохи заключается в том, что, даже если мы желаем воспротивиться существующему положению вещей, необходимо сначала осознать его как можно четче, а затем уже искать паллиативы. 'Самой новой чертой в судьбе человека XX века является состояние неустойчивого равновесия между поверхностным и глубоким взглядом на вещи'. Поэтому следует свыкнуться с представлением о мозаичном характере нашей культуры, то есть о целом, собранном из отдельных кусочков, признать, что это и есть культура в полном смысле слова, и попытаться определить ее характеристики. В новом мире восприятий, запечатлеваемых в памяти, в этом новом ориентационном экране знаний формальная логика уступает место менее точным системам, четко выделимые факты заменяются 'расплывчатыми' явлениями, то есть явлениями, не отвечающими каноническому правилу исключенного третьего и требованиям необходимости. Ассоциации идей строятся по законам, трудно определимым, но вполне реальным. Как отметил Леви-Стросс, ассоциативность становится доминирующей чертой мышления. В другой работе, специально посвященной исследованию научной мысли, мы предложили называть эти гибкие и расплывчатые, но весьма важные законы, управляющие соединением идей, инфралогическими законами. Изучение этих законов и скрытых в них факторов - задача философии современной культуры.
Представление об энциклопедическом мышлении как о процессе накопления знаний, идея Универсальной библиотеки, допущение принципа незнания отдельным человеком огромного числа фактов, передача ответственности специалистам - все это лишь отдельные стороны современной революции в культуре.
Идея 'Энциклопедии' является одной из основ западного мышления. Это идея материализации культуры, противопоставление материальности, прочности и постоянства написанного мимолетности и стихийности устных преданий, которые, как известно, были вечными вариациями на более древние темы, обладавшие удивительной стабильностью, поскольку они отражали скрытые факторы структуры духовного мира человека. Восточная культура была вечна в своем преходящем характере, она не деградировала,
353
354
Рис. VI-3. Социометрическая структура распространения газеты.
355
356
специалиста. В сегодняшнем западном мире он - главное действующее лицо: в любом деле имеется свой 'специалист'. Отныне культура состоит не в том, чтобы знать, а в том, чтобы знать, кто должен знать. Культура сводится к телефонному справочнику, к универсальному справочному бюро, представляющему собой схематический образ западной культуры: все секреты, или по крайней мере большинство их, открыты. Число вещей, в знании которых нам отказано de jure, очень мало по сравнению с тем, к чему мы не можем получить доступа de facto, поскольку библиографическое путешествие по дорогам культуры отнимает много времени и дорого стоит. Это путешествие предпринимают, только если есть серьезные причины, и оно требует большего упорства, чем имеется у большинства людей.
Нынешнее положение дел напоминает ситуацию, в которой находилась литература по алхимии в XVI веке. На самом деле в ней не было тайн, и человек, начинавший изучать алхимию, быстро обнаруживал, что мудрость алхимиков была секретом, открытым для всякого, желающего его постичь, но при условии, что он готов заплатить за это ценой усилий, упорства и одиночества.
В этом отношении мозаичный характер культуры, отражающий неизбежное в обществе изобилия влияние средств массовой коммуникации, уменьшающих логическую организацию культуры, измеряемую величиной 'автокорреляции' между элементами последней, вероятно, можно было бы в какой-то мере компенсировать с помощью ряда технических достижений, объединенных под общим названием средств программированного обучения (Скиннер, Краудер)96. Последнее, как правило, основано на строгом логико-дедуктивном анализе материала, уточнении смысла, точном феноменологическом выявлении трудностей и контроле посредством постоянной обратной связи. Все это способствует выработке упорства мысли и согласованности действий как у ученика, так и у создателя 'программы'. Следовательно, это обеспечило бы внесение структур, компенсирующих аморфность знаний, получаемых человеком в зрелом возрасте.
Гуманитарная культура с ее умением устанавливать рациональные связи, вносить иерархию в сферу коммуникации, позволяющую увязывать в одном четком 'гештальте' различные элементы и факты, соединять их в единое целое, отделять существенное от случайного, составлять планы деятельности все больше и больше должна будет выступать в мире мозаичной культуры как одна из трех 'открытых' тайн, которые дают человеку могущество, но только при условии его добровольного изгнания из потока массовой коммуникации. Это
357
358
Рис. VI-4. Роль людей в отношениях между университетом и промышленностью.
Новые идеи предлагаются людьми, так как они их создают. Люди постоянно перемещаются из одного социального института в другой, и, таким образом, эти институты либо приобретают, либо теряют потенциал обновления культуры. В научном и техническом мире определяющими в этом смысле являются отношения между университетами и промышленностью. Университет готовит людей, дает знания и 'питает' ими промышленность, которая применяет их в мире действия, используя сырье и получая готовую продукцию. Университет также готовит людей, значительная часть которых снова возвращается в него в качестве исследователей и преподавателей. Это происходит в относительно замкнутом цикле, который несколько изолирует университетскую среду. Остальные выпускники университета идут в промышленность, принося туда полученные знания. Контакт с действительностью, осуществляемый в промышленности, всегда ставит новые вопросы, постоянно обновляет проблемы и в то же время приносит новые знания. Новые проблемы ' ставятся, конечно, и в самих университетах, которые являются ключевыми пунктами культуры западного мира (по Ферону).
Этот вопрос выходит за рамки данной книги, хотя он, естественно, связан с нашей темой, поскольку культурная эволюция является одновременно и отражением и побудительной причиной эволюции технической, которая в свою очередь определяет характер демографической эволюции. В этой связи возникает проблема временных масштабов, так как в действие в данном случае вступают два механизма: а) механизм воздействия средств массовой коммуникации на творцов культуры, что является предметом нашего исследования; б) механизм влияния культуры на структуру обще-
359
363
Рис. VI-5. Схема 'интеллектуальной фабрики' современного общества.
382
364
в составе его индивидуальной культуры. Эти идеи он черпает из окружающей его социальной и интеллектуальной среды. Создаваемые им идеи, в свою очередь, подвергаются процессу двухэтапного распространения - сначала в масштабе микросреды, а затем по каналам массовой коммуникации, причем часто эти два этапа отделены друг от друга значительным промежутком времени. После этого новая идея включается в состав массовой культуры и становится частью окружения, в котором живет, в частности, и ее автор. Таким образом, здесь действует замкнутый цикл, который мы назвали циклом культуры.
Рис. VI-6. Численный состав научной среды в различных культурных регионах.
Перед нами, по-видимому, логистическая кривая. Можно считать, что Европа уже достигла на этой кривой точки насыщения. США, более молодая страна, вот-вот ее достигнет.
Цикл культуры охватывает всю социальную пирамиду в целом, представленную в данном случае пирамидой социальной культуры. Он основан на существовании двух видов общественной среды:
1. Первый вид - это микросреда, в которой происходит создание новых идей, форм и произведений. В современном обществе она все более и более пополняется за счет социального слоя, который социологически правомерно назвать слоем творческой интеллигенции; представители этого слоя 'растворены' в обществе в широком смысле слова. Однако ценности среды творческой интеллигенции достаточно специфичны, так что она не только не сливается с остальным обществом, но и проявляет тенденцию к изоляции от него - достойный сожаления факт, который приходится констатировать.
2. Второй вид общественной среды - это макросреда, возни-
365
369
ценностей; эклектическая, или культуралистская, доктрина, стремящаяся создать в сознании потребителя культуры микрокосм всего социального мира и предлагающая в качестве единственной ценности адекватность человека его культурной среде. Наконец, существует динамическая доктрина, основанная на доктрине эклектической. Она дополняет культуралистскую идею отражения общества в сознании индивидуума как условие его адекватного приспособления к среде, включая в понятие такой адекватности обязательную выработку отношения к будущему развитию этого общества.
Эта доктрина ставит своей целью ускорять или замедлять функционирование социокультурного цикла, действуя на его 'узкие места', на наиболее чувствительные точки, то есть на те этапы, где происходит отсев большинства сообщений, проходящих через руки большой группы людей. Анализируя две социальные установки индивидуума - ориентацию на прошлое и ориентацию на будущее,- эта доктрина старается определить, как достигнуть оптимальных вариантов с помощью основных средств массовой коммуникации.
Если человечество хочет выжить, оно должно выработать новый образ мышления, структурной организации которого должны содействовать средства распространения культуры.
Мы живем в мире технической цивилизации, в мире, где само общество устроено как сложный механизм; этот мир создается усилиями многочисленных ученых, инженеров, изобретателей, захваченных процессом ускоряющегося технического прогресса и не имеющих ни досуга, ни желания анализировать этот процесс в его совокупности. Мы познаем этот мир методом проб и ошибок, от случая к случаю, и культура определяется скорее 'количественно', суммой понятий, которые мы держим в памяти, чем в виде законченной структуры, организующей элементы знаний, как при гуманитарной культуре. С этим связан афоризм Маклюэна 'The medium is the message' *, в сообщении важно то, каким средством оно передается.
Практика показывает, что гуманитарные науки обладают чрезвычайно большими возможностями воздействия всякий раз, когда их применяют для той или иной конкретной цели. До сих пор индивидуум был относительно защищен от возможных последствий применения прикладной психологии и социологии, способных в любом желательном направлении формировать его сознание.
Это объясняется следующими причинами:
1. Отсутствием достаточно ясных единых концепций у сильных мира сего.
* 'Средство (или носитель) сообщения и есть сообщение' (англ.).
370
2. Тем, что те люди, которые могли бы взять это дело в свои руки, не испытывают особой жажды власти.
3. Наконец, главное - общей неорганизованностью современного общества, в котором пропаганде противостоит пропаганда, рекламе - реклама, благодаря чему у индивидуума вырабатывается своего рода иммунитет по отношению к целям пропаганды, но его душа превращается в поле сражения между всевозможными грубыми и схематичными лозунгами, вносящими хаос в умы и в совокупности усиливающими 'мозаичный' характер культуры.
Применение кибернетического подхода к исследованию социального организма предполагает наличие 'блока управления' в любой системе с 'обратной связью', функционирование которой мы не хотим оставить на волю случая.
Понимание механизмов этой обратной связи и их элементов является задачей гуманитарных наук в той мере, в какой они сами объединены в рамках теории информации. Для этого понимания необходимо точное определение цели, к которой следует стремиться такому механизму, откуда и возникает мысль о создании динамичной философии, понимаемой как наука о систематическом использовании, в соответствии с вышеописанными процессами, творческого потенциала идей вместо пассивного отношения к случайным влияниям последних
Проблема создания новой гуманитарной культуры заключается прежде всего в том, чтобы определить способы подготовки людей, которые должны осуществлять управляющие или контролирующие воздействия на окружающую их социокультурную среду. Задачей такой 'управляющей системы' должна быть выработка динамичных идей и понятий, которые после их применения руководителями данной общественной группы обеспечат наступление следующего этапа общественной эволюции благодаря одному лишь распространению этих идей в данной группе. Кто будет таким 'лоцманом' - инженер, врач, ученый, художник, психолог или философ? Все эти категории представителей культуры в современном обществе претендуют на подобную роль, которую, подчеркиваем, не следует путать с ролью 'руководителей' в политическом смысле этого слова.
Почему роль философа носит столь платонический характер, почему он так далек от практического управления современным обществом? Философскому складу ума свойственны три главные слабости:
а) философы слишком часто полагали, что мир постоянен и вечен. Большинство философских учений претендовало на непреходящее значение. Обычный метод мышления заключался в том, что философ, наблюдая мир в какой-то конкретный момент, выводил из этих
371
372
Новые идеи'. Если мы хотим, чтобы развитие современного мира не было отдано на волю случая - что в явном виде постулируется любой западной цивилизацией,- то необходимо выработать определенную линию поведения в сфере творческих идей. Представляется, что для преодоления хаотического воздействия технического прогресса можно было бы разработать динамичную философию, способную использовать творческую силу самих идей для управления процессом их эволюции на основе обратной связи. При отсутствии таких мер следовало бы, во всяком случае, подумать хотя бы о частичном, но высокоэффективном использовании данных гуманитарных наук в современном варианте их развития для этой цели. Ибо было бы неразумным не попытаться заранее предугадать путь будущей эволюции культуры.
373
Adorno Th., Einführung in die Musik-Soziologie. Suhrkamp Verlag, Frankfurt a. M., 1971.
Adorno Th., Prismen, Kulturkritik und Gesellschaft, dtv. München, 1963.
Angoulvent P., L'Edition française au pied du mur. Paris, P.U.F.1960.
Arnheim R., Art in visual Perception. University of California Press, Berkeley, 1966.
Atcon R. P., The Latin American University. Die Deutsche Universität Zeitung, 2, 1962, p. 9.
Artaud A., Le théâtre et son double, Paris, Gallimard, 1966.
Architecture d'aujourd'hui, Numéros spéciaux, ? 7, octobre 1963 et 9 septembre 1963.
Barbichon G..Ackermann W., Diffusion del'information technique dans les organisations -Analyse et Prévision, 1968, p. 93-110. Barker R. E., Books for All. Unesco Review, 1956. Вarthes R., Mythologies. Edition du Seuil, Paris, 1959.
Вarzun J., The House of intellect. Columbia University Press, 1959.
Вaudrillard J., Le système des objets. Gallimard, Paris, 1968.
Вaudrillard J., La société de consommation - le point de la question. S.G.P.P., Paris, 1970.
Beighley К. С, Experimental study of the offet of 4 speech variables of listener comprehension. Speech Monographs, 1952; 19, 249-258.
Вelsоn W. A., Measuring the effects of TV. Public opinion quarterly, 1958, p. 11.
Вelsоn W. A., New developments in audience research methods. The effects of TV on the reading and the buying of Newspapers and Magazines. Public opinion quarterly, Vol. 25, 1961
Берг А. И. (ред.), Кибернетику - на службу коммунизму (сборник статей). Том 5. Изд-во 'Энергия', М., 1967.
Bernal J. D., Science in History, Watts London, 1954.
Bloch E., Das Prinzip Hoffnung. Suhrkamp Verlag, Frankfurt a. M., 1968.
374
Воnsiepe G., Visuelle Rhetorik. Zeitschrift der Hochschule für Gestaltung, ? 1415, Ulm, 1965.
Börsenverein des Deutschen Buchhandels, Buch und Buchlandung in Zahlen. Frankfurt, 1962.
Brown R., Words and things. Free Press Glencoe, Illinois, 1958.
Саrсоpinо J., La vie quotidienne à Rome à l'apogée de l'Empire, Paris, Hachette, 1939.
Carter F. A., Listenability and human interest, 1955, 22-53, 7.
Сantril H., A 1 1 p о r t G., The Psychology of Radio. Harper N. Y. and London, 1935.
Сattel R., The Dimensions of Culture Patterns by Factorization of National Characters. J. Abnormal and Soc. Psychology 44 (1949), 443-469.
Cattel, Breul, Hartman, An Attempt at More Refined Definition of the Cultural Dimensions of Syntality in Moderne Nations. Soc. Review 17, 1951, 408-421.
Cazeneuve J., Sociologie de la Radio-télévision.| Paris, P.U.F. 'Que sais-je?' ? 1026, 1963.
Clausse R., Les nouvelles. Editions de l'Institut de la Sociologie, Bruxelles, 1964.
Collectif, La Télévision, 28 semaine sociale Institut Solvay, Bruxelles, 1961; см., в частности, статью: Wangermée, Les divergences de la Radio et la TV. Blin. Études et recherches sociologiques de la TV.
Collectif, Movens, Limes Verlag, Karlsruhe, 1960.
Collectif, Education permanente, Conseil de l'Europe, Strasbourg, 1970.
Collectif, Politica Culturale, Quaraldi Editore, Bologna, Novembre 1970.
Cowley M., Writers at work, Viking Press, NY, 1958.
Diehl C.F., McDonald E. T., Effect of voice quality on communication. J. Speech and Hearing disorders, 1956, 21-233-37.
De Solla Price D., Science since Babylon. Yale University Press, 1961.
De Saussure F., Cours de Linguistique, Pavot.
Dоdd S. C, Diffusions predictable, testing probability models for laws of interaction. Amer. Soc. Rewiev, 1955, 20, 392-401.
Dоdd S. C, Testing message diffusion in harmonic logistic curves. Psychometrika, 1956, 21, 191-205.
Drever J. A., Dictionary of Psychology, Baltimore, Pengium books, 1963.
Dumazedier J., Collections St Esprit. Vers une Civilisation de loisir. Ed. Seuil. Paris, 1962.
Enzensberger H. M., Culture ou mise en condition? Ed. Julliard, Paris, 1965.
Esсarpit R., Sociologie dela Littérature. 'Que sais-jé?' 777, P.U.F., Paris, 1960. La révolution du livre. UNESCO, Paris, P.U.F. 1965.
Esсarpit R., Le littéraire et le social. Flammarion, Paris, 1970.
Estivals R., Statistique bibliographique en France, Ed. Mouton, Paris 1965.
Fоurastié J.. La productivité, Paris, P.U.F., 'Que sais-je?', 1952.
375
Flesch R., The Art of plain talk. N.- Y.-London, Harper, 1946.
Flesсh R., Marks of readable style, a study in adult education. Teachers' College, Colombia University Press, NY, 1943.
Frank Bohringer В., Rhetorische Kommunikation. Schnelle Verlag, 1963, Hamburg.
Frye N., La culture face aux media. Collection Medium, Ed. Marne, Paris, 1969.
Galtоn F., Hereditary Genius. Mac Millan, London 1925.
Gimpel F., Les Intellectuels au Moyen Âge. Seuil, coll. Microcosmes, 1959.
Galbraith J. K., The Affluent Society. Pelican Books, A 545, 1965.
Hоggart R., The Uses of Literacy. Pelican Books, 1962.
Hovland, Janis, Kelley, Communication and Persuasion. Yale University Press, New Haven, 1961, 315 p.
Haney W., Communication Patterns and incidents. Irwin Pub., 1968.
Hofstätter P. R., Sozial Psychologie. Kroner Verlag, 1961.
Huntington E., Mainsprings of Civilization. Wiley, N. Y., 1947.
Jantsch E., La prévision technologique. Organisation de Coopération et de Développement Economique, Paris, 1967.
Кaeding, Häufigkeitswörterbuch der deutschen Sprache ( 1897) (перепечатано в кн.: Grundlagenstudien aus Kybernetik, 1963).
Kardiner A., Linton R., The Psychological Frontiers of Society. NY, Columbia University Press, 1946.
Кandel L., Moles A.. Adaptation de l'indice de Flesch à la Langue Française. Cahiers de Radio- Télévision, p. 252-274, 1958.
Kluckhohn Clyde, Kelly Wh., The concept of culture in Men of Science in the World. Columbia University Press, NY, 1946, p. 28- 106. L 6016 in 8.
Kientz A., Pour analyser les media, l'analyse de contenu, Ed. Marne, Paris, 1971.
Kroeber A. L., The nature of culture. Chicago University Press, 1952, L. 10245 in 8°.
König R., Kleider und Leute, zur Soziologie der Mode, Fischer Bücherei, 1967, Frankfurt-am-Main.
König R., Silbermann A., Der unversorgte selbständige Künstler. Deutscher Arzte Verlag, Köln, 1964.
Likert R., Some applications of Behavioural Research. UNESCO, Paris, 1957.
Langer S. К., Philosophy in a New Key. Mentor Books, NY, 1964.
Lazarsfeld P., Radio and the printed page. Sloane Pierce, NY. 1940.
Lazarsfeld P., Rosenberg M., The Language of Social Research, Free Press Glencoe, Illinois, 1955.
Lefebvre H., Critique de la Vie Quotidienne. l'Arche, Paris, 1961.
Levi-Strauss C, Anthropologie structurale. Plon, Paris, 1960.
Ludwig M. С, Hard words and human interest. Journalism Quarterly, 1949, 26, 161-171.
Mac Luhan M., Mutations 1990. Collection Medium, Ed. Mame, Paris, 1969.
Mac Luhan M., Understanding Media: the extensions of Man. Mc. Graw Hill, New York, 1964.
376
Maltese C, Semiologia del messagio oggettuale - Ed. U. Mursia, Milano, 1970.
Marangoni M., Comment on regarde un tableau. Ed. du Griffon, Neuchâtel. 1947.
Matras J., L'art et son public. Le public et son art. Cahiers d'études Radio TV., ? 19, 1958.
Meier R. L., A communications theory of urban growth, M.I.T. Press, 1962.
Michea, Sauvageot, Guggenheim, Riven s, L'élaboration du français élémentaire. Didier Ed.
Miller G., Language and communication. Mac Graw Hill, NY, 1961.
Moscovici S., Comportement verbal, oral et écrit. p. 176-185. Revue de Psychologie, 1960.
Mоtt G. Fоx, ed. New Survey of Journalism. Barnes and Noble Pub., NY, 1958.
Moreno J-L., Theatre of spontaneity. NY, Beacon House, 1945.
Moles A., Le théâtre antique, exemple d'esthétique fonctionelle. Et. Phil., juin 1951.
Moles A., Theater und Synthese der Technik in Theater und Zeit, Wuppertal, sept. 1961, n° 1 et oct. 1962, n° 2.
Moles A., Rôle des facteurs dynamiques de la caractérisation du discours. Cahiers d'études de Radio télévision, 1954.
Moles A.,Schutzenberger, Alsleben, Industrielle Soziometrie. Schnelle Verlag, Hamburg, 1964.
A. Mоль. Теория информации и эстетическое восприятие. Москва, 1966.
Moles A., La Cité Scientifique en 1972. Bulletin Sedeis n° 833 Futuribles n° 41, Paris, nov. 1962.
Moles A., Les Musiques expérimentales. Cercle d'Art Contemporain, Paris, Bruxelles, Zürich, 1960.
Moles A., The Intellectual and the Affluent Society. (Les 3 cités) in Modern Art, London, 1967.
Moles A., Psychologie du Kitsch, l'art du Bonheur, Ed. Mame, Paris, 1971.
Moles A., Art et Ordinateur. Ed. Castermann, Paris, 1971.
Moles A., L'affiche dans la société urbaine, Ed. Dunod, Paris, 1970.
Monnet P., Monographie de l'édition. Cercle de la Librairie, Paris, 1959.
Mоrin E., L'Esprit du Temps. Grasset, 1962.
Mоrin E., Les Stars. Edition du Seuil, 1959.
Nölle E., Neuman E. P., Jahrbuch der öffentlichen Meinung. Verl. für Demoskopie, Allensbach-Bonn, 1965.
Ornstein Martha, The role of Scientific societies in the Seventeenth Century, Chicago, 1938.
Osgood, Ithiel de Solapool, ets., Trends in Content analysis. University of Illinois Press, 1959.
Osgood C. E., Suci G. I., Tannenbaum P. H., The measurement of Meaning. University of Illinois Press, Urbana, 1958.
Osgood C, Xhignesse L., Bibliographical citation characteristics of the Psychological Journal Network. Institute of Communication Research, 1963.
Olerоn G., Efficacité de l'écoute de la radio. Cahiers, Etudes de la radio TV, n° 1, 39-75.
377
Оulif J., Cazeneuve J., La grande chance de la télévision. Paris Calmann-Levy, 1963.
Perleman A., Traité de l'argumentation. Logos P.U.F., Paris, 1959.
Philippоt M. P., Le devoir d'Inhumanité, Médiations, n° 5.
Polieri J., Scénographie Nouvelle, Ed. d'aujourd'hui, 5, Rue Bartholdi, Boulogne (Seine).
Puсheu R., Le journal, les mythes et les hommes, Les Editions Ouvrières, Paris, 1962.
Queval I., Thevenot I., TV., N.R.F., 1957.
Ragоn M., Naissance d'un art nouveau. Albin Michel, Paris, 1963.
Rider F., The Scholar and the Future of the Research Library, NY, 1944.
Rheims M., La vie étrange des objets. Plon, Paris, 1960.
Robertson J. M., The Economics of genius. Essays in sociology, Modern Library, 1962.
Silberman A., Wovon lebt die Musik. Bosse Verlag, Regensburg, 1958.
Silberman A., Musik, Rundfunk und Hörer. West-Deutscher Verlag, 1960.
Silberman A. Vom Wohnen der Deutschen, Fischer Bücherei, 1966.
Silberman A., Vorteile und Nachteile des kommerziellen Fernsehens. Econ Verlag, Düsseldorf und Wien, 1968.
Silberman A., Moles A., Ungeheuer Q., Bildschirm und Wirklichkeit. Ullstein, 1966.
Spengler O., Der Untergang des Abendlandes. Beck, München, 1924.
Souriau E., Berl, Jouvet, Architecture et Dramaturgie. Flammarion, 1950.
Sonrel P., Traité de Scénographie. Lieutier, Paris, 1943.
Schramm W., ed., Mass Communications. University of Illinois Press, 1960.
Schramm W., ed., Process and effects of Mass Communications. University of Illinois Press, 1960.
Steinberg S. H., Five Hundred Years of Printing, Pelican Books, A 343, 1955.
Steiner A. G., The people look at TV. A study of Audiences attitudes. Knopf, NY, 1964.
Treue W., Kulturgeschichte des Alltags. Fischer Verlag, Frankfurt a. M.- Hamburg, 1961.
Thorndike E., Lorge I.. The teacher's word book of 30 000 words. Columbia University Press, NY, 1968.
Van Der Веkе Q. E., French Word Book. NY, The Mac Millan Co. 1934.
Valéry P., Œuvres Complètes, 2 vol. N.R.F. Collection Pleiade, 1957.
Veblen T., The theory of the Leisure class. London, 1939.
Vernon, Intelligibility of educational Broadcasts. British Assoc. for Advancement of Science, sept. 1950.
Wright Mills С., White Collar, Oxford University Press, NY, 1961,370р.
Wriсht Mills С, The Power Elite. Oxford University Press, NY, 1956.
Weber A., Kulturgeschichte als Kultursoziologie, Leyde, 1935.
Weber Max, Le savant et le politique. Plon, 1960.
Welleк, Typologie der Musikbegabung. München, 1950.
White L. A., The Science of Culture. Grover Press, 1945.
Whyte W.H, The Organisation Man, Anchor Books, NY, 1956.
378
Zahn E. Internationale Kulturstatistik. In Etudes dédiées à Andreades, Athènes 1940, in 8°, p. 101-128.
Zahn E., Soziologie der Prosperität, dtv. München, 1963.
Zipf G.К., Human Behavior and the principle of least effort. Addison Weslev Press, Cambridge, 1949.
Zipf G. K., The Psychobiology of language. London, Routledge, 1936.
379
1 Французский поэт Поль Валери (1871 - 1945) еще в начале нашего столетия высказал идеи о необходимости построения точной поэтики, явившись, таким образом, в известном роде провозвестником применения точных методов в исследованиях художественной культуры (см.: Р. Vаléry, Pièces sur l'art, nrf. 1934). (Стр. 27).
2 Задачи описания знаковых систем - в том числе и особенно интерпретированных знаковых систем, то есть систем, поставленных в связь с некоторым внеязыковым содержанием, - влекут за собой использование метаязыков, что подчеркивалось К. Черри (в работах которого теория информации трактуется не только в 'синтаксическом' - шенноновском - смысле, но и в смысле 'семантическом' и 'прагматическом'). Под метаязыком при этом понимается язык, на котором осуществляется рассмотрение (или построение) некоторого другого языка; язык, изучаемый с помощью какого-либо (мета) языка, обычно называется предметным языком или языком-объектом. О понятии метаязыка см.: В. Финн, Метаязык, 'Философская энциклопедия', т. 3, М., 1964. На русский язык переведена монография Черри 'Человек и информация (критика и обзор)' (перев. с англ., М., 1972); см. также: И И Гришкин, Понятие информации. Логико-методологический аспект, М., 1973. (Стр. 32).
3 О Гэлбрейте и его концепции 'общества изобилия' см. прим. 95. (Стр. 32).
4 Я. фон Икскюль (J. von Uexküll; 1864-1944) - немецкий биолог, один из основателей биосемиотики - направления в семиотике, исследующего системы сигнализации в живой природе. Еще в работе 1909 года 'Umwelt und Innenwelt der Tiere' ('Внешний и внутренний мир животных') высказал идею о 'структурном плане' (Bauplan), так сказать, заложенном природой в данном организме. Этот 'план' как бы 'организует' потребности организма, который осваивает, 'выкраивает' 'свои' участки во внешнем мире, то есть участки, которые соответствуют его собственной организации. Количество и связи выкроенных таким образом участков окружающего животное мира и создают 'внешний мир животного' (Umwelt). Внешний мир животных одного вида глубоко отличен от внешнего мира животных другого вида и от внешнего мира человека. Произведенные этим внешним миром воздействия на организацию животного, упорядоченные его структурным планом, образуют 'внутренний мир' животного (Innenwelt) (см.: Ю. С. Степа ков, Семиотика, М., 1971, стр. 27-28.).
Эти положения Икскюля достаточно отчетливо предвосхитили одну из плодотворных идей современной кибернетики - идею о внутренних моде-
380
лях внешнего мира, создающихся в сложных ('больших') кибернетических системах - системах, к которым кибернетика (на уровне своих абстракций) относит не только системы 'искусственного интеллекта', но и системы живого и социального. Поэтому не удивительно, что, приняв 'системный' подход к исследованию культуры (и называя себя часто 'структуралистом'), Моль уже при самой общей характеристике культуры опирается на одного из предшественников кибернетики и семиотики в применении к биолого-психологической проблематике - Я. фон Икскюля. Трактуя культуру как интеллектуальный аспект искусственной среды, которую человек создает в ходе социальной жизни, Моль называет ее абстрактным элементом окружающего мира в том смысле, как его понимал фон Икскюль (см. стр. 83). (Стр. 34).
5 Согласно методологической концепции П. У. Бриджмена (1882 -1961), получившей название операционализма, всякое подлинно научное понятие должно быть связано с совокупностью операций (например, операций измерения), которые и сообщают ему значение. Подчеркивание Бриджменом важности процедуры такого - операционального - определения понятий отражало реальные тенденции развития науки (в частности, ее математизацию), однако общий его тезис, по которому определение всякого понятия в науке должно быть только операциональным, оказался методологически несостоятельным. В научном знании - и языках науки - имеются (и играют важную роль) <:чисто' теоретические понятия, то есть понятия, лишь опосредствованно интерпретируемые в терминах практических действий и чувственно-воспринимаемых объектов. Моль в своих рассуждениях использует не упомянутую общефилософскую установку Бриджмена, а вытекающее из методологических работ последнего вполне правомерное заключение о недостаточности в науке только формально-логических определений понятий. (Стр. 35).
6 Употребляемые Молем на протяжении всей книги термины 'прагматист', 'прагматический' обычно не имеют отношения к философии 'прагматизма'; они означают 'ориентирующийся на практику', 'связанный с практикой' либо имеют семиотический смысл. О прагматике как части семиотики см.: И. Добронравов, В. Финн, Прагматика,- 'Философская энциклопедия', том 4, М., 1967. (Стр. 35).
7 Приведенная в этом месте оригинала формула, долженствующая, по мысли Моля, пояснить отношение определимости, опущена при редактировании, так как не сопровождается необходимыми пояснениями. Следует заметить, что некоторые сокращения произведены и в других частях текста оригинала. Эти сокращения не будут оговариваться. (Стр. 36).
8 Это подразумеваемое требование означает запрещение 'круга в определениях', то есть ситуации, когда понятие (термин, слово) А определяется через понятия (слова, выражения) А1, А2, ..., Аn, а при определении этих последних (хотя бы некоторых из них) явно или неявно используется термин А. Ситуация эта означает, что, для того чтобы понять А из его определения, надо заранее понимать А. Запрещение 'круга в определениях' - в частности, определениях, имеющих классический вид 'определений через род и видовое отличие' (см. ниже примечание 11), - естественно, если термин А (понятие, связанное со словом, выражением А) вводится данным определением. Однако это запрещение может быть ослаблено, если смысл термина А возможно как-то задать независимо от его определения - например, с помощью примеров, указывающих на фактически существующие предметы, обозначаемые термином А: в этом случае круг в определении допустим в той мере, в какой 'представительны' предъявленные примеры. См. статью 'Непредикативные определения' в 'Философской энциклопедии' (т. 4, М., 1967). Ср. также сказанное Молем ниже о 'незамкнутых' определениях. (Стр. 36).
381
9 Эти слова Моля не совсем верны. Что в 'точных' науках приходится использовать и 'неточные', то есть интуитивно-содержательные понятия, это всегда было очевидно для представителей этих наук: ведь в логически систематизированных (дедуктивных) научных дисциплинах по необходимости должны быть первоначальные - неопределимые - понятия. Известно, что, например, теория множеств, фундаментальный раздел наиболее 'точной' науки - математики не располагает 'замкнутым' определением своего основного понятия 'множества'. Однако автор прав в том смысле, что проявляющаяся ныне в математизированных областях знания тенденция к учету роли 'неточных' понятий и 'расплывчатых' предписаний (алгоритмов) в определенной мере обусловлена влиянием гуманитарных наук. См.: Б. В. Бирюков, Е. С. Геллер, Кибернетика в гуманитарных науках, М., 1973. (Стр. 36).
10 Моль имеет в виду введенное древнегреческой Александрийской научной школой обозначение предметов классического образования. Так называемые 'семь свободных искусств' распределялись на два цикла: тривий (trivium- буквально трехдорожье, перекресток трех дорог) - грамматика, риторика и диалектика; и квадривий (quadrivium - четырехдорожье) - арифметика, геометрия, астрономия и музыка. Эти циклы затем утвердились в западноевропейской схоластической школе, преобразовавшись в дальнейшем: тривий - в гуманитарные науки, а квадривий - в реальные, или, как их стали называть позднее, естественные науки. (Стр. 37).
11 Под 'определениями через цепочку более общих попятит Моль имеет в виду определения понятий 'через род и видовое отличие', описываемые в традиционной логике. Понятие А определяется 'через род и видовое отличие', если определение понятия А состоит в указании более общего по отношению к этому понятию (как 'видовому') понятия В ('родового') и приведении 'видового отличия' понятия А , то есть тех признаков, которые служат для выделения понятия А среди тех понятий, которые подпадают под понятие В. Схема 'Л есть вид рода В, выделяемый видовым отличием С,' общепринята в определениях (дефинициях) заглавных слов энциклопедических статей.
Очевидно, что 'добротность' такого рода определений - и цепочек таких определений - существенно зависит от того, каковы понятия, через которые производится определение; а они могут быть недостаточно четкими, объемно-неопределенными, 'диффузными'. Этим недостатком не обладают рекурсивные определения, или 'определения по индукции', применяемые в математике, математической логике, математической лингвистике. Последние отличаются тем, что в самом определении содержится процедура 'эффективного определения (построения)' понятия (объема понятия): явно указывается метод, с помощью которого относительно любого предмета (элемента) данной области можно решить вопрос, входит ли он в объем данного понятия (или же нет). См. статью Д.П.Горского и Ю. А. Гастева 'Определение' в 'Философской энциклопедии' (т. 4, М., 1967). (Стр. 38).
12 Г. Башляр (Васhеlаrd; 1884 - 1962) - французский философ, представитель так называемого неорационализма (труды последнего периода жизни: 'Le rationalisme appliqué', Paris, 1949; 'Le matérialisme rationnel', Paris, 1953). Исходная идея, которую Башляр кладет в основу своего осмысления культуры, это понятие 'нового научного разума', которое, по его мнению, является выражением современного уровня научного познания; отсюда представление Башляра о 'логосфере', к которому не раз апеллирует Моль. Оценку философских взглядов Башляра см. в статье 'Французская философия' в 'Философской энциклопедии' (т. 5, М., 1970, стр. 407). (Стр. 40).
13 Имеется в виду так называемый 'закон Ципфа'. См. ниже, стр. 50, 59, 62, а также примечание 21 к стр. 50. (Стр. 41).
382
14 Показатель Гиро (и аналогичные показатели Юла и Хердана) характеризуют лексическое богатство текстов. Если через N обозначить длину текста, выраженную числом всех вхождений слов этого текста, через V - объем словника текста, то есть число различных слов текста (а не их вхождений), то показатель R лексического богатства текста, предложенный П. Гиро, имеет вид:
Показатель Дж. Э. Юла был вычислен на основе частотного списка слов (ранжирования слов текста по частоте) и выражается формулой:
где f - частота слова в тексте. Показатель Г. Хердана является модификацией показателя Юла. См.: P. Guirаud, Les caractères statistiques du vocabulaire. Essai de méthodologie, Paris, 1954; G. U. Yule. The statistical study of literary vocabulary, Cambridge, 1944; G. Herdan, The advanced theory of language as choise and chance, N. Y. 1966; на русском языке: P. M. Фрумкина, Статистические методы изучения лексики, М., 1964; сб. переводов 'Семиотика и искусствометрия' (М., 1972; см. стр. 232-233, 350-351). (Стр. 41).
15 Противоречивое соотношение 'логически упорядоченного' и 'мозаичного' в знаниях и культуре как отдельных индивидуумов, так и социальных коллективов, как в повседневном, так и научном мышлении хорошо видно из иерархии уровней понятий. Определение одних понятий через другие, более простые или более общие понятия приводит к установлению логических (и смысловых, ассоциативных) связей, которые могут 'иерархически структурировать' знание.
Поясним, как может строиться иерархия уровней определения (то есть раскрытия содержания) понятий. Предположим, что у нас есть некоторое (исходное) множество понятий (Po), настолько понятных, 'очевидных' и однозначных, что они считаются не нуждающимися в определениях (элементарные понятия). Допустим, что какое-то более сложное (неэлементарное) понятие РН выражается (определяется) через другие понятия, каждое из которых можно выразить через элементарные понятия. Тогда естественно говорить, что РН - это понятие 'низшего' уровня иерархии понятий (определения понятий, ассоциации понятий). В этом случае между РН и элементарными понятиями {Р0} можно установить логические (или семантические, ассоциативные) связи.
Теперь представим себе случай, когда сложное понятие РВ определяется через такие другие понятия, из которых не все выражаются через элементарные. В этом случае имеющихся логических (семантических, ассоциативных) связей понятия РВ с элементарными понятиями, недостаточно для раскрытия его содержания. Такое понятие РВ можно считать понятием более 'высокого' уровня иерархического ряда. Для более 'высоких' - по иерархии - понятий тоже могут быть свои элементарные понятия, но их может и не быть. Последний случай означает, что в понимании понятия РВ допускается некоторый 'произвол': каждый индивидуум, быть может неосознанно, достраивает систему семантических (ассоциативных, логических и т. п.) связей, относящихся к данному понятию. Вследствие этого одному и тому же выражению, слову (или знаку), обозначающему какое-то понятие, разные лица могут придавать и разный смысл, так как они могут предполагать различные семантические и иные связи. Если к этому добавить, что понятия - в том числе понятия, считающиеся 'ясными' и 'понятными', - могут быть объемно четко не фиксированными, то мы поймем всю приблизительность того идеала логически и семантически упорядоченной 'гуманитарной культуры', который
383
рисует Моль. Последняя ведь не лишала понятия их содержательного характера - и не препятствовала разнобою в терминологии, когда при отсутствии точных определений в одни и те же слова вкладывался различный смысл.
'Высокие' уровни определения понятий приняты в системах мышления и деятельности, которые не используют точных методов исследования, например, их много в традиционной психологии, музыковедении, литературоведении и т. д. 'Высший' уровень - уровень 'общих ассоциаций', когда понятия не имеют определений, - характеризует художественное творчество. Противоположный ему - 'низший' - уровень, или уровень 'формальных определений', принят, например, в математике. Разумеется, не следует во что бы то ни стало добиваться описания понятий на 'низшем' уровне - для житейских потребностей, да и для многих задач в науке естественный язык нас вполне устраивает: хотя он и не однозначен, зато не требует громоздких построений, сети логико-семантических и ассоциативных связей, сводящих данное понятие к понятиям 'низшего' уровня. Впрочем, такое сведение не всегда и возможно - 'высокий' уровень понятий может вытекать из самой природы некоторой области знания.
Таким образом, 'мозаичность' всегда присутствует в культуре; проблема заключается лишь в том, чтобы соотношение 'логически упорядоченного' и 'мозаичного' - в частности, принадлежащего различным ступеням 'иерархии понятий' - в индивидуальной и коллективной культуре находилось в соответствии с характером данной области знания или культурной сферы. (Стр. 45).
16 Знаменитый швейцарский лингвист Ф. дe Соссюр (1857 -1913), заложивший основы структурного подхода к языку, в том числе и к семантике языка (ср. понятие 'семантемы', которым оперирует Моль), рассматривается в настоящее время как один из идейных предшественников математической лингвистики и современной семиотики - научных направлений, охватывающих ныне изучение смысловой стороны естественных и искусственных языков как математическими и логико-математическими, так и экспериментальными (включая машинный эксперимент) методами. Труд Соссюра - 'Курс общей лингвистики' - имеется в русском переводе (М., 1933). Об идеях Соссюра и их судьбе см. в кн.: В. А. 3вегинцев, История языкознания XIX - XX вв., часть I, М., 1964, часть 2, М., 1965. (Стр. 46).
17 Эта выразительная характеристика культуры, принадлежащая замечательному гуманисту нашего века А. Швейцеру (1875-1965), лауреату Нобелевской премии мира 1952 года, конечно, гораздо глубже, чем то понимание культуры, которое фактически проводится Молем в его книге. Диалектико-материалистическое рассмотрение трактовки культуры А. Швейцером см. в статьях: Ю. А. Левада, Альберт Швейцер - мыслитель и человек.-'Вопросы философии', 1952, ? 12; В. Петрицкий, Швейцер.- 'Философская энциклопедия', том 5, М., 1970. (Стр. 46).
18 В. Я.Пропп (1895-1970) - выдающийся фольклорист; профессор Ленинградского ун-та. В труде 'Морфология сказки' (М., 1928; 2-е издание - М.. 1969), посвященном анализу русских народных сказок (из известного сборника Афанасьева), поставил задачу выявления постоянных элементов ('атомов культуры', воплощенной в мире русской сказки, говоря языком Моля), в них фигурирующих. Резюмировав эти элементы - инвариантные мотивы сюжетов сказок - в 'общие слова' ('трудная задача', 'вредительство' 'борьба' и т. п. - всего 31 мотив-функция действующих лиц), введя ряд других понятий, характеризующих структуру сказок (например, роль персонажа как совокупность его функций), В. Я. Пропп фактически выявил аппарат порождения произведений этого жанра, создав тем самым первую в семиотике 'порождающую грамматику' (Г. Э. Влэдуц, Е. К. Гусева, А. К. Жолковский, В. В. Иванов, Ю. В. Кнорозов, В. Ю. Розенц-
384
вейг, Ю. А. Шрейдер, Ю. К. Щеглов, Семиотика. 'Кибернетику - на службу коммунизму', т. 5, М., 1967, стр. 377, 378). (Стр. 49).
19 К. Леви-Стросс (С. Levi-Strauss) (род. в 1908 г.) - французский этнолог, крупнейший представитель современного структурализма. Главные труды Леви-Стросса посвящены 'структурной антропологии' и 'структурной мифологии'. Подход Леви-Стросса хорошо иллюстрируют его собственные слова (из теоретического вступления к книге 'Сырое и вареное', отрывок из которой переведен на русский язык; книга эта исследует функционирование в мифах 'природного' и 'культурного' - созданного человеком). Предваряя последующий сопоставительный анализ мифов и музыки в упомянутой книге, Леви-Стросс пишет: '...наш замысел состоит в том, чтобы рассмотреть части каждого мифа и сами мифы во взаимосвязи, и мы сравниваем их с инструментальными партиями музыкального произведения, уподобляя их исследование изучению симфонии. Такой подход правомерен только при наличии изоморфизма между системой мифов, являющейся системой лингвистического порядка, и системой музыки, которую мы считаем языком, поскольку мы его понимаем, но абсолютная оригинальность которого, отличающая его от связной речи, обязана своим происхождением его непереводимости' (Клод Леви-Стросс. Из книги 'Мифологичные. I. Сырое и вареное'.- В кн. 'Семиотика и искусствометрия', сб. переводов. М., 1972, стр. 43). Леви-Стросс является сторонником применения математических методов (построения математических 'моделей') в изучении структуры систем мифов и явлений культуры вообще. О концепции Леви-Стросса см.: Е.М. Мелетинский, Клод Леви-Стросс и структурная типология мифа. 'Вопросы философии', 1970, ?7; его же: Мифологические теории XX века на Западе, там же, 1971, ? 7, а также упомянутый сборник 'Семиотика и искусствометрия', стр. 13-14 и 330-331. (Стр. 49).
20 В современных исследованиях языка (включая математическую и структурную лингвистику) большое место занимает фонология - изучение дифференцирующих (различительных) признаков, по которым противопоставляются друг другу элементарные 'единицы' звуковой системы языка - фонемы (см. В. В. Иванов, Теория фонологических различительных признаков, в кн. 'Новое в лингвистике', вып. II, М., 1962). Н. С. Трубецкой (1890- 1938), виднейший, наряду с Р. О. Якобсоном, представитель Пражской лингвистической школы (20 - 30-е годы нашего века), создал фундаментальный труд в этой области - 'Основы фонологии' (см. перев. с нем., М., 1960). В этой работе было развито учение о фонологических оппозициях (противопоставлениях) как показателе смысловой (семантической) различимости языковых выражений. См. сб. 'Пражский лингвистический кружок', М., 1967. (Стр. 49).
21 Закон, сформулированный Дж. К. Ципфом ('закон Ципфа'), устанавливает обратную пропорциональность между частотой рr встречаемости слова в тексте и его рангом - номером в списке из m (различных) слов текста, расположенных в порядке убывания частоты. При упорядочении слов по их распространенности для любого языка получаются следующие выражения для частот (вероятностей) слов:
, . . .; здесь k - некоторая константа,
определяемая экспериментально, а индекс r (r = 1,2...m) указывает
ранг слова, имеющего частоту рr. Общее число m слов данного текста естественно выбрать таким, чтобы выполнялось требование:
385
См.: G. К. Zipf, Human behavior and the principle of least effort. An introduction to human ecology, Ann Arbor, 1959; Р.М.Фрумкина, Статистические методы изучения лексики, M., 1964; К. Черри, Человек и информация (критика и обзор), перев. с англ., М., 1972. (Стр. 50).
22 Об интерпретации закона Ципфа, данной Мандельбротом, см. книгу К. Черри, упомянутую в примечании 21. Из работ Мандельброта (В. Mandelbrot) укажем; 'Structure formelle des textes et communication', в: 'Word', v. 10, N. 1, April 1954; Linguistique statistique et macroscopique, в: 'Etudes d'épistèmologie génétique', édité par J. Piaget, t. III, Paris, 1957. (Стр. 50).
23 Чтобы пояснить читателю структуру ассоциативных связей элементов, характеризующихся весами pij, pijk, . . ., раскроем смысл приведенной в этой формуле суммы для значения n = 3:
Значения весов рij располагаются в двумерной треугольной матрице, не имеющей симметричных относительно главной диагонали элементов. Треугольный вид матрицы свидетельствует о том, что ассоциативные связи между элементами i, j и j, i учитываются лишь одним значением веса pij. Вследствие этого симметричное значение веса pji отсутствует.
Значения весов pijk располагаются в трехмерной матрице определенной 'пирамидальной' структуры. Здесь тоже отсутствуют элементы матрицы, симметричные относительно главной диагонали. Вся эта матрица состоит как бы из трех слоев, каждый из которых представляет собой двумерную треугольную матрицу. (Стр. 50).
24 В таблицах I-1, I-2 оригинала сумма процентов оказывается меньше 100 (в таблице I-1 она получается равной 85% , в таблице I-2 - 78,8%). Поэтому в обоих случаях редакторы ввели в таблицы графу 'прочие', в которую и отнесли недостающие проценты (15% в табл. I-1 и 21,2% в табл. I-2). (Стр. 64).
25 Следует иметь в виду, что статистические данные, приводимые А. Молем во всей книге, относятся ко времени ее написания и сейчас во многом устарели. (Стр. 64).
386
26 С именем Ч. Осгуда связано появление в психологической литературе термина асемантический дифференциал', введенного в 1952 г. Этим термином Осгуд и его сотрудники назвали предложенный ими экспериментально-психологический метод измерения 'оценочного' - связанного прежде всего с эмоциональным отношением - компонента прагматического значения знака (языкового выражения); если под прагматическим значением выражения понимать, как это принято в семиотике, значение выражения, вытекающее из его употребления (некоторым 'устройством', например, человеком или коллективом таких 'устройств'), то можно сказать, что рассматриваемый ниже Молем метод семантического дифференциала Осгуда служит 'усредненной' объективной фиксации основных установок, присутствующих в прагматическом значении языкового выражения (для данного индивидуума или групп индивидуумов). В возможности объективной (хотя и вероятностной) характеристики субъективных психических явлений посредством определенных ценностных значений выражений языка и состоит значимость данного метода. В настоящее время он все шире используется в исследованиях, касающихся явлений восприятия и человеческого поведения, обучения, в социологических и психолингвистических работах, в эстетике и т. д. См. отрывок из книги Осгуда (с соавт.) 'Измерение значения', приведенный в сборнике: 'Семиотика и искусствометрия', М., 1972; в этом же сборнике методике 'семантического дифференциала' посвящена статья В. Е. Симмата ('Семантический дифференциал как инструмент искусствоведческого анализа'). Об осгудовской методике измерения значения см. также: Ю. Д. Апресян, Современные методы изучения значений. - В сб. 'Проблемы структурной лингвистики', М., 1963. (Стр. 70).
27 Здесь уместно сделать некоторые замечания о применении автором математики. Последняя в книге Моля нередко носит 'изобразительный' характер: с помощью приводимых в книге формул подчас невозможно провести какие-либо конкретные вычисления, приводящие к осмысленному результату, поскольку 'величины', в них входящие, не являются практически измеримыми. Кроме того, почти все формулы (за редким исключением) приведены в книге с ошибками. Там, где это было возможно, при редактировании русского перевода в таких случаях вносились необходимые исправления (которые в дальнейшем, как правило, не будут оговариваться). Однако некоторые выкладки автора исправлению не поддавались, и редакторы были вынуждены из русского перевода их исключить. Это, в частности, относится к формуле и ее выводу, приведенным в оригинале в данном месте текста: они опущены и заменены словесным описанием. (Стр. 81).
28 Автор не дает своего толкования терминов 'эвристика', 'эвристический метод', употребляя их в разных местах книги. В самом общем смысле эвристический метод - это метод, ведущий к открытию нового явления или закономерности, основанный на догадке или на косвенном (не 'строго логическом') способе их обнаружения. (Стр. 90).
29 Имеются в виду работы французского социолога Жана Дювиньо (J. Duvignaud) (род. в 1921 г.), директора Института социологии искусства в Париже, в которых исследуется положение творческой интеллигенции в современном западном обществе (Sociologie du théâtre. Essai sur les ombres collectives. Paris, P. U. F. 1965; L'Acteur. Esquisse d'une sociologie du comédien. Paris, Gallimard, 1965; Sociologie de l'art. Paris, P.U.F. 1967). (Стр. 91).
30 Моль имеет в виду ту мысль англо-американского математика, логика и философа А. Н. Уайтхеда (1861 -1947), согласно которой в каждом обнаружении истины есть элемент творчества, превосходящий простое воспроизведение физического факта; поэтому важнее, чтобы высказывание было интересным, чем чтобы оно было истинным (см. Т. И. X и л л, Современные теории познания, перев. с англ., М., 1965, стр. 271-272). (Стр. 104).
387
31 Генеральной совокупностью называется в статистике та обширная совокупность событий, из которой производится выборка (большего или меньшего объема) для выявления существенных черт изучаемого вероятностного распределения. При этом предполагается, что число элементов Л' в генеральной совокупности весьма велико, а число элементов п в выборке ограничено. При достаточно большом N оказывается, что свойства выборочных (статистических) распределений и характеристик практически не зависят от N. Отсюда естественно вытекает математическая идеализация, состоящая в том, что генеральная совокупность, из которой осуществляется выбор, имеет бесконечный объем. См. Е. С. Вентцель, Теория вероятностей, М., 1964. (Стр. 109).
32 Чарлз Райт Миллз (С. Wright Mills) (1916-1962) - американский социолог, исследовавший процессы концентрации власти в США в руках 'властвующей элиты', скрывающейся за декорацией демократических институтов; резко критикуемой им своекорыстной 'властвующей элите' он противопоставлял интеллигенцию как носителя прогресса. Книга Миллза 'Властвующая элита' имеется в русском переводе (М., 1959). Оценку Миллза см. в книге: Д. М. Гвишиани, Социология бизнеса, М., 1962. (Стр. 114).
33 Как установлено в опытах по определению избыточности R естественных языков, R для французского языка равна 55%, для русского -40%. Сходные числа были получены и для ряда других языков. Однако в книге речь идет не об избыточности языка, а об избыточности сведений, которые сообщают периодические и серийные издания. Не ясно, на чем основано утверждение Моля, что избыточность в этом случае равна 98%. (Стр. 115).
34 Парижская Академия наук как научный центр создана в 1666 году, Британское королевское общество в Лондоне - в 1662 году, Петербургская Академия наук - в 1724 году. (Стр. 115).
35 Моль имеет в виду работу Д. Прайса 1961 г. (см. литературу). В русском переводе имеется другая работа Прайса: 'Малая наука, большая наука'. - В сб. 'Наука о науке', перев. с англ., М., 1966. Интересный анализ проблемы экспоненциального роста науки и перехода экспоненты в логистическую кривую, поставленной в этой основополагающей для современного науковедения работе Прайса, см. в книге: В. В. Hалимов, 3. M. Myльченко, Наукометрия. Изучение развития науки как информационного процесса, М., 1969. (Стр. 115).
36 Жан Фурастье (J. Fourastié) (род. в 1907 г.) - экономист и социолог, один из теоретиков социального прогнозирования во Франции. 'Неокапиталистический' идеал Фурастье проникнут технократическими иллюзиями. Приняв предложенное английским экономистом К. Кларком деление общественных сфер на 'первичную' (сельское хозяйство и добывающая промышленность), 'вторичную' (обрабатывающая промышленность) и 'третичную' (сфера услуг), Фурастье развил теорию 'третичной' цивилизации, при которой развитие техники, как он считает, сделает возможным выявление в личности всего подлинно человеческого. В своих работах 60-х годов ('Les 40 000 peurs', Paris, 1965; 'Idées majeures', Paris, 1966) выдвигает идею 'четвертичной' цивилизации - общества будущего, в котором ведущую роль будет играть уже сфера духовного производства и потребления (культурный досуг, образование, наука). (Стр. 118).
37 В математике термин толе' нередко служит синонимом неопределяемого понятия 'множества' ('совокупности', 'ансамбля'); в этом смысле говорят, например, о векторном поле. Отсюда и тот 'математический' смысл, о котором говорит Моль в применении к 'полю' К. Левина. Последний разработал методику экспериментального исследования человеческого поведения (вклю-
388
чая мотивацию и принятие решения), основанную на развитой им концепции 'психического' (а потом и 'социального') 'поля'. 'Психическое поле' - это структура, в которой развертывается поведение индивидуума; его основными (и не отделимыми друг от друга) 'параметрами' являются намерения индивидуума, определяемые его потребностями (в широком смысле), и наличествующие вне индивидуума объекты его устремлений; 'структуризуется' психическое поле при помощи восприятия, моторики и интеллекта. Для описания этого поля Левин пытался применить язык, заимствованный из математики (а именно из топологии). Но, конечно, 'поле' К. Левина (и Морено) далеко от математического понятия поля. В 'строго математическом смысле' под полем (в алгебре) понимается любая совокупность объектов, для которых определены операции сложения, вычитания, умножения и деления, обладающие обычными свойствами операций над рациональными числами. При рассмотрении социальных процессов Курт Левин и Морено исходили больше из свойств поля физического, чем алгебраического.
Физическое поле, грубо говоря, это форма материи, связывающая частицы вещества друг с другом в единые системы и передающая с конечной скоростью действия одних частиц на другие, то есть осуществляющая взаимодействие этих частиц. Примерами физических полей служат электромагнитное поле, осуществляющее взаимодействие между электрически заряженными частицами, поле тяготения (гравитационное поле), осуществляющее взаимодействие между массами, и др. Когда ниже Моль говорит о поле гидродинамических сил, он имеет в виду силовое (физическое) поле, описывающее взаимодействие между комплексами песчинок, обладающими некоторыми свойствами вязкой жидкости. (Стр. 121.)
38 Д. Маккей (Д. M. Mackay) - американский ученый, предпринявший попытку развить более общий подход к понятию информации, нежели вытекающий непосредственно из теории информации К. Шеннона. Сточки зрения Маккея, 'общая теория информации' имеет дело с проблемой изменений в знании (о взглядах Маккея см.: И. И. Гришкин, Понятие информации, М., 1973). Следует отметить, что Маккей развивает более общий взгляд на 'природу информации', чем тот, которого придерживается А. Моль в своей книге (последний остается в целом в рамках представлений, вытекающих из шенноновской теории). (Стр. 133).
39 В шенноновской теории максимальное количество информации, или оригинальности, содержит в себе сообщение, все п знаков которого равновероятны, то есть для которого p1 = р2 =... = рn =- , где pt (i = 1, 2, ... . . ., п) - вероятность появления соответствующего знака. Подставляя эти
значения pi в формулу H - -
pi log 2 pi, получаем
Таким образом, максимальное количество информации, получаемое при всех равновероятных символах сообщения, Н0 = log2 п. (Стр. 134).
40 Можно указать следующие частотные словари русского языка: Harry H.Josselson, The Russian word count and frequency analysis of grammatical categories of standard literary Russian. Подсчет ходовых слов русского литературного языка. Detroit, Wayne uniw. press, 1953. Э. Штейнфельд, Частотный словарь русского языка, Таллин, 1960. (Стр. 139).
389
41 Э. Г. Вебер (1795-1878) - немецкий анатом и физиолог; известен своими исследованиями функций органов чувств (слуха, зрения, осязания). Г. Т. Фехнер (1801-1887) - немецкий физик, философ и психолог, один из основателей психофизики и экспериментальной эстетики. Продолжая исследования Э. Вебера, подверг результаты экспериментального изучения ощущений математической обработке, сформулировав закон: если сила раздражителя увеличивается в геометрической прогрессии, то интенсивность ощущения растет в арифметической прогрессии. 'Закон Вебера - Фехнера' (или 'закон Фехнера') ныне основной психофизиологический закон, выражающий зависимость между силой ощущения S и интенсивностью Е вызывающего его раздражителя формулой S = K log Е. Абсолютное значение константы К различно для различных индивидуумов и зависит от условий, в которых находится испытуемый. (Стр. 140).
42 Понятие 'формы', 'структуры' или 'образа' (Gestalt - нем. 'образ') лежит в основе объяснения восприятия и других психических функций сторонниками психологической 'теории форм', или гештальтпсихологии (структурной психологии), одного из направлений современной психологии, возникшего в Германии в начале нашего века (Г. фон. Эренфельс, М. Вертгеймер, В. Келер, К. Коффка и др.). Термины 'форма', 'структура' и 'образ' в данной книге Моля (как и в других его работах) употребляются как равнозначные. См., например, A. Mоль, Теория информации и эстетическое восприятие, М., 1966. (Стр. 143).
43 Описание эксперимента с произвольным выбрасыванием возрастающего процента элементов печатного текста для иллюстрации определения избыточного языка и разрушения понятности сообщения приводится в книге: A. Mоль, Теория информации и эстетическое восприятие, М., 1966. Там же приводятся тексты на русском языке, составленные путем вычеркивания все большего процента букв и других печатных знаков из текстов, заимствованных из газетных и журнальных статей. (Стр. 145).
44 Цепь Маркова - это случайный процесс, названный по имени русского математика А. А. Маркова (1856 - 1922). который исследовал его свойства. Под марковским случайным процессом понимается последовательность случайных событий или состояний (марковская цепь), в которой вероятность события определяется в зависимости от вероятности предшествующих событий. Письменный текст как марковский процесс впервые был описан А. А. Марковым при исследовании им текста пушкинского 'Евгения Онегина' в статье: A. A. Markоff , Essai d'une recherche statistique sur le texte du roman 'Eugène Onegin'. - Bull. Acad. Imper. Sci., St.-Petersburg, 1913, v. 7. (Стр. 146).
45 Приводимые в таблице статистические данные отражают, естественно, лишь сложившиеся вкусы современной западноевропейской концертной аудитории. (Стр. 151).
46 Американский инженер-связист Р. Хартли предложил (в 1928 г.) оценивать информационную емкость С системы, передающей или запасающей информацию, логарифмом числа N возможных состояний системы. Если все состояния системы взаимонезависимы, то ее информационная емкость
C1= log N
Две такие системы будут иметь N2 состояний, поскольку каждому состоянию первой системы соответствует N возможных состояний второй. Поэтому емкость двух систем
C2 = logN2 = 2 logN = 2C1.
Продолжая эти рассуждения для большего числа систем, заключаем, что емкость k систем - в k раз больше емкости одной системы.
390
С помощью меры Хартли получается следующий результат: информационная емкость системы возрастает пропорционально времени работы. Эти линейные соотношения удобны при расчетах и оправдывают применение логарифмической меры емкости. См. Р. Хартли, Передача информации. - В сб. 'Теория информации и ее приложения'. М., 1959. (Стр. 166).
47 В книге Моля смысл термина 'класс' далек от того значения, которое имеет понятие 'общественный класс' при материалистическом понимании истории. Даже когда Моль говорит об 'экономических классах' или 'классах в социологическом смысле', он употребляет термин 'класс' скорее в формально-логическом смысле, при котором классом называется любая совокупность объектов (из некоторой более широкой области объектов), обладающих некоторым общим свойством. В данном случае речь идет о классах людей, а именно о трех классах, выделяемых соответственно свойствами малой, средней и повышенной 'реляционной активности'. (Стр. 172).
48 О понятии 'эйдоса' (греч. eïôoç - вид, образ) в древнегреческой философии, и в частности у Платона, см. в кн.: А. Ф. Лосев, Очерки античного символизма и мифологии. М., 1930, стр. 135-281. (Стр. 181).
49 Энтимема (греч. ενθύμημα οτ εν θυμώ -'в уме', 'в мыслях')- неполно (сокращенно) выраженное рассуждение, пропущенные элементы которого подразумеваются. Согласно Аристотелю, энтимема есть 'силлогизм' от вероятного или от признака ('Первая аналитика', II, гл. 27; русск. перев., [Л.), 1952, стр. 173); это средство убеждения, и поэтому Аристотель называет энтимему также риторическим силлогизмом. См. В. M и н т о, Дедуктивная и индуктивная логика, перев. с англ., 5 изд., М., 1905; А. С. Ахманов, Логическое учение Аристотеля. М., 1960, стр. 266-274. О силлогизме см. примечание 52. (Стр. 183).
50 Патагония - южная часть Аргентины. У Моля это вымышленная страна, что должно подчеркнуть иллюстративный характер приводимого примера. (Стр. 183).
51 Заметим, что следующая ниже схема не может, конечно, быть применена в математических доказательствах. На самом деле это схема некоторого типа правдоподобных рассуждений, не пригодных для строгого доказательства, но могущих служить в качестве средства наведения на истинное положение дел и в каковой роли применимых также и в математике. (Стр. 185).
52 В традиционной (нематематической) логике силлогизмом - а именно 'простым категорическим силлогизмом' - называется умозаключение, в котором из двух категорических суждений (то есть суждений, имеющих вид 'А есть (не есть) B') выводится третье категорическое суждение как их логическое следствие. Пример силлогизма: 'Каждый человек обладает разумом; некоторые живые существа - люди; значит, некоторые живые существа обладают разумом'. Теория силлогистических умозаключений - силлогистика - была создана Аристотелем. Изложение силлогистики традиционной логики см. в упомянутой в примечании 49 книге В. Минто. (Стр. 185).
53 Моль 'переделывает' здесь знаменитый кантовский категорический императив: 'Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства' (И. Кант, Критика практического разума. Сочинения в шести томах, т. IV, ч. 1, М., 1965, стр.347). (Стр. 185).
54 Моль слишком узко понимает здесь логику, сводя ее к одной лишь силлогистике (см. примеч. 52). На деле силлогистика - лишь небольшой фрагмент современной формальной (математической) логики. (Стр. 185).
391
55 Раймунд Луллий (1235-1315) - теолог, философ и логик эпохи схоластики, создатель некоторого отдаленного прообраза логических машин XIX - XX веков - устройства, состоявшего из механически вращаемых концентрических кругов с нанесенными на них обозначениями понятий и некоторых логических действий, дававшего возможность получения комбинаторных сочетаний понятий. Логическое истолкование этих сочетаний, по мнению Луллия, позволит выразить любое человеческое знание (почему он и назвал свою 'логическую комбинаторику' 'великим искусством'). Описание 'машины Луллия' можно найти в книге: М. Gardner, Logic machines and diagrams, N. Y., 1958. (Стр. 186).
56 Контрапункт (нем. Kontrapunkt, от лат. punctum contra punctum - точка против точки) - в музыке вид многоголосия, а также научная и учебная дисциплина, исследующая одновременное и согласованное между собой движение нескольких самостоятельных голосов (основного и контрапунктирующих), образующих одно гармоническое целое. То же, что и полифония. Моль, однако, употребляет этот термин не в этом его прямом смысле, а в неопределенном смысле 'взаимодействия', согласования, некоего противопоставления, образующего 'диалектическое единство'. (Стр. 188).
57 Порождающие грамматики - важный класс математических моделей языка, разрабатываемых в математической и структурной лингвистике; инициатором их разработки явился американский лингвист Н. Хомский. На русский язык переведен ряд работ Хомского: см. сборники переводов 'Кибернетический сборник', вып. 2, М., 1961; вып. 5, М., 1962; вып. 1, 2, 3, 4 (новая серия), М., 1965 - 1967; сборники 'Новое в лингвистике', вып. 2, 1962; вып. 4, М., 1965. В 1972 г. изд-во МГУ выпустило перевод двух книг Хомского - 'Аспекты синтаксиса' и 'Язык и мышление'. (Стр. 191).
58 Это соответствует практике современной логики, применяющей в качестве одного из методов формализации рассуждений метод построения деревьев логического вывода (причем, конечно, не обязательно силлогистического, а использующего и другие умозаключения). (Стр. 194).
59 В связи с этими взглядами Моля уместно привести следующее мнение советского математика А. А. Ляпунова, занимавшегося приложением математико-кибернетических методов в науках о жизни: '... во времена Фрейда современные информационные воззрения не были разработаны и не существовало точного языка для описания информационных процессов. В связи с этим изложение Фрейдом своей точки зрения сделано на языке, подчас затрудняющем точное понимание содержания. Это и вызывает часто отрицательное отношение к этим работам и даже кривотолки'. Далее Ляпунов высказывает взгляд, что основные идеи психоанализа 'могут быть рационально истолкованы с кибернетических позиций' (А. А. Ляпунов, О математическом подходе к изучению жизненных явлений. В кн.: 'Математическое моделирование жизненных процессов', М., 1968, стр. 83). (Стр. 199).
60 Шарль Нунгессер и Франсуа Коли - французские летчики, предпринявшие попытку перелета через Атлантику на самолете 'Белая птица' и исчезнувшие бесследно 7 мая 1927 г. В том же году 14 октября французские летчики Кост и Ле Брикс на примитивном самолете, названном в честь погибших 'Нунгессер и Коли', перелетели Южную Атлантику (из Сенегала в Бразилию). В номере газеты, о которой идет речь у Моля, есть статья, связанная с этими событиями. (Стр. 199).
61 Спирмен (С. Е. Spearmen) предложил метод факторного анализа, основанный на теории двух факторов - общего (генерального) и индивидуального, специфического. Считается, что все показатели (тесты, испытуемые и т. д.) характеризуются этими факторами, которые принимают для них опре-
392
деленные значения. Процедура извлечения факторных значений (факторизация) по методу Спирмена относится лишь к общему фактору (фактору G по Спирмену). См. Г. В. Суходольекий, Основы математической статистики для психологов. Изд-во Ленинградского ун-та, 1972; Д. Л о у л и, A. Mаксвелл, Факторный анализ как статистический метод, М., изд-во 'Мир', 1967. (Стр. 206).
62 Результат получается следующим образом: 50 000 от 200 миллионов составляет ровно 0,025% (то есть, по Молю, 'приблизительно 0,02%'). Отсюда 0,02% есть 2/10 000-я часть социальной совокупности. Десятая часть от этого количества составляет 2/100 000-ю часть населения. (Стр. 217).
63 Малакология (греч. μαλάχίον- моллюск) - раздел зоологии, изучающий моллюсков. (Стр. 225).
64 При статистических исследованиях в случаях,! когда совокупность объектов, обладающих изучаемым признаком, велика и вследствие этого не может быть практически охвачена сплошным наблюдением, прибегают к получению выборочных данных. Это делается с целью экономии сил, средств и времени и в логическом плане опирается на неполную индукцию (умозаключение от знания о части некоторой совокупности к выводу о всей совокупности). Для повышения надежности заключений, полученных из наблюдения выборочных данных, важно, чтобы организация выборки обеспечивала наблюдение, свободное от систематических погрешностей и с определенной вероятностью указывала пределы отклонения выборочных статистических характеристик от статистических характеристик всей (общей, генеральной) совокупности объектов данного рода. Теория, на которую опирается этот выборочный метод, - теория случайного отбора в математическом плане основана на теории вероятностей, в частности на теореме о законе больших чисел. (См. также примечание 31.) (Стр. 227).
65 Эзотерический (греч. έδωτερικύς внутренний) - скрытый, предназначенный или доступный только узкому кругу посвященных (о религиозных обрядностях, религиозно-философских учениях и т. п.); противоположное - экзотерический. (Стр. 227).
66 Например, тираж издаваемого в СССР журнала 'Наука и жизнь' колеблется около 3 000 000 экз. (Стр. 239).
67 Книга Моля о научном творчестве, на которую он неоднократно ссылается, имеет название: 'La Création Scientifique' (Genève, 1957). (Стр. 245).
68 Пон-Неф (фр. 'Новый мост') - вопреки своему названию самый старый мост в Париже (строительство начато в 1518 г., закончено в 1604 г.). Мост соединяет левый берег Сены с западной оконечностью острова Ситэ и далее этот последний - с правым берегом. Издавна здесь собирались портовые рабочие, грузчики, рыбаки. Венсан Вуатюр (Voiture) (1597-1648) - французский писатель и поэт. Фавр Клод дe Вожла (Vaugelas) (1585- 1650) - французский грамматик, автор сочинения 'Заметки о французском языке'. (Стр. 247).
69 Во Франции принято называть музыкальные театры лирическими, (théâtre lyrique), что закреплено даже в административных названиях, например 'Управление лирическими театрами' (читай 'музыкальными'). (Стр. 251).
70 Л. Да Понте (Da Ponte) (настоящее имя Эмануэле Конельяно - Conegliano) (1749-1838) - итальянский либреттист. Автор либретто к операм Моцарта 'Свадьба Фигаро' (1786), 'Дон Жуан' (1787), 'Так поступают все'
393
(1790). Написал также либретто для опер А. Сальери и других композиторов. (Стр. 251).
71 'Сказки Гофмана' - опера Ж. Оффенбаха по пьесе Ж.Баржье и М. Kappe, основанной на свободной обработке новелл Э. Т. А. Гофмана - немецкого писателя, композитора, дирижера, живописца (1776 - 1822). 'Вестсайдская история' - мьюзикл Л. Бернстайна (постановка 1957 года, Вашингтон). (Стр. 252).
72 Имеется в виду балет И. Стравинского (1882-1971) на либретто А. Бенуа (1870-1960). (Стр. 252).
73 Идея создания театра в маленьком помещении как отвечающего существу театрального искусства принадлежала еще в конце XIX в. русским новаторам театра - К. С. Станиславскому и В. И. Немировичу-Данченко, создавшим в 1898 г. в Москве Художественный театр. (Стр. 253).
74 Анаморфоз - изменение, деформация формы. Применительно к театру имеется в виду, что реальное время событий, изображенных в пьесе, не адекватно времени продолжительности спектакля или события в пьесе происходят не в хронологическом порядке. (Стр. 254).
75 Имеется в виду осуществленная в 1936 г. постановка трагедии Шекспира 'Кориолан', которая в трактовке театра 'Комеди Франсез' прозвучала как проповедь 'сильной личности' и призыв к антидемократическим действиям. В условиях распространявшегося в Европе фашизма и складывавшегося во Франции Народного фронта эта постановка вызвала резкий протест прогрессивно настроенной общественности. Аналогичная ситуация возникла при постановке, в той же трактовке, этой пьесы в 'Комеди Франсез' в 50-х годах в период острого политического кризиса во Франции. (Стр. 255).
76 Ф. Фричай (F. Fricsay) (1914 - 1963) - венгерский дирижер, работал в Сегеде, Будапеште, Вене, Берлине, Мюнхене. Гастролировал во многих городах Европы и Америки. (Стр. 262).
77 Имеется в виду труд: André Malraux, Le musée imaginaire de la sculpture mondiale, v. 1-3, Paris, 1952 - 1954, в котором автор собрал примеры и иллюстрации образцов искусства всех времен и1народов, (Стр. 262).
78 П. Дюран-Рюэль (1892-1922) - собиратель и торговец картинами, один из организаторов выставок импрессионистов. Амбруаз Воллар (1868- 1939) - торговец картинами главным образом художников-постимпрессионистов. См. 'Импрессионизм. Письма художников. Воспоминания Дюран-Рюэля. Документы'. Перев. с франц. Л., 1969. (Стр. 265).
79 Бернгейм (младший) - один из видных торговцев картинами во Франции времен импрессионизма (см. книгу, указанную в примечании 78). (Стр. 267).
80 Водяной орган (гидравлос) - древний музыкальный инструмент, появившийся значительно ранее времени, указанного Молем. Изобретение гидравлоса приписывают древнегреческому механику Ктесибию из Александрии, который жил в III в. до нашей эры. (Стр. 268).
81 'Шехеразада' - симфоническая сюита Н. Римского-Корсакова по эпизодам из сказок 'Тысяча и одна ночь' (1888). (Стр. 271).
82 Электроакустический способ записи, как более совершенный, пришел на смену механикоакустическому начиная с 1925 года. (Стр. 271).
394
83 В. Мейер-Эпплер (W. Meyer-Eppler) (1913 - 1960) - немецкий физик и специалист в области теории коммуникаций. Один из создателей (1949) электронной музыки. Исследования Мейер-Эпплера связаны с применением теоретико-информационных методов к звуковым структурам музыки, речи, электроакустике и др. Среди работ Мейер-Эпплера отметим: Elektronische Klangerzeugung, 1949; Elektronische Musik (в книге: 'Klangstruktur der Musik', hrsg. von F. Winckel, 1955); Statistische und psychologische Klangprobleme (Die Reihe I), 1955; Musik, Raumgestaltung und Elektroakustik, 1955; Grundlagen und Anwendungen der Informationstheorie, Berlin - Göttingen - Heidelberg, 1959. (Стр. 273).
84 Приводимые далее Молем примеры популярных западных мелодий опущены при редактировании. Их русскими 'эквивалентами' могут служить, например, популярные в свое время мелодии песен 'Ландыши', 'Мишка, Мишка, где твоя улыбка' и др. (Стр. 278).
85 Панельный метод - социологический метод, заключающийся в статистически обоснованном периодически повторяющемся опросе (анкетировании) одной и той же выборки лиц с целью выявления характера изменения общественного мнения. См. также примечания 31 и 64. (Стр. 283).
86 Дариус Мийо (D. Milhaud) (род. в 1892 г.) - современный французский композитор, дирижер и музыкальный критик. В творчестве Мийо, написавшего огромное количество произведений во всех жанрах, отражены различные стили и композиционные приемы современной западной музыки, в частности конструктивизм, неоклассицизм и др. (Стр. 285).
87 Мария Каллас (М. Callas) (род. 1923 г. в Нью-Йорке) - итальянская оперная певица, лирико-колоратурное сопрано; по национальности гречанка. Дебютировала в Афинах в 1938 году. См. В. Тимохин, Выдающиеся итальянские певицы, М., 1962. (Стр. 290).
88 IX симфония - имеется в виду сочинение Л. Бетховена для оркестра, хора и солистов, opus 125 (1824), текст - ода 'К радости' Ф. Шиллера. В. Фуртеенглер (1886-1954) - немецкий дирижер, композитор и музыкальный критик. 'Джоконда' (La Gioconda) - опера итальянского композитора А. Понкьелли (1834-1886) на либретто итальянского композитора и поэта A. Бойто (литературный псевдоним - Т. Горрио) (1842 - 1918) по драме B. Гюго 'Анджело, тиран Падуанский' (постановка в Милане в 1876 г., однако здесь имеется в виду скорее картина Леонардо да Винчи; Моль, по-видимому, желает привести примеры из трех разных областей художественного творчества: живописи, музыки, литературы. (Стр. 291).
89 М. Маклюэн (M. McLuhan) - канадский ученый, директор Центра по изучению культуры и технологии при Торонтском университете. В своих работах он пытается осмыслить 'переориентацию' современного человека на аудиовизуальные средства с разнородным содержанием. В книге 'Галактика Гутенберга' (The Gutenberg galaxy. The making of typographic man. Toronto, 1962) он развивает мысль, что до последнего времени человеческая культура формировалась в основном под влиянием книгопечатания, изобретенного Гутенбергом. Чтение напечатанных текстов с линейно расположенной последовательностью знаков привило навыки 'линейного' восприятия событий. Это приводит, по Маклюэну, к деформации восприятия. Напротив, аудиовизуальные средства воспроизводят мир в собственных его измерениях, требуют участия всех наших органов чувств (даже осязания), избавляя человека от 'линейной' односторонности. (Стр. 293).
90 Джон Кейдж (J. Cage) (род. 1912) - современный американский композитор, ученик А. Шёнберга, экспериментатор в области новых музыкаль-
395
ных звучаний, поборник электронной музыки. См.: Vladimir Lebl, Elektonicka hudba, Praha, 1966. (Стр. 307).
91 Коллаж (collage - фр. клейка, оклейка) - кубистическая картина, полученная путем монтажа - соединения и склеивания разных изображений: букв, рисунков, газетных обрывков, кусков ткани и т. п. В лингвистике - набор слов, обрывков фраз и т. п.
Дадаизм (фр. dadaïsme от dada, на языке детей - игрушечная лошадка)- течение в литературе и искусстве, возникшее в Западной Европе во время первой мировой войны. Характерные черты дадаизма в живописи - использование хаотического сочетания линий и красок, в поэзии - наборов не связанных между собой слов. (Стр. 307).
92 Приведенных здесь мыслителей: И. Бентама - английского юриста и моралиста конца XVIII - первой трети XIX в., Ф. Ницше - немецкого философа-волюнтариста второй половины XIX в., предвестника позднейшей 'философии жизни', французского писателя и философа-экзистенциалиста XX в. Ж..-П. Сартра и К. Маркса -по мнению Моля, объединяет обличение деградации моральных ценностей капиталистического общества. Но все названные Молем мыслители - кроме К. Маркса - не связывали эту критику с революционными выводами, Маркс же развивал ее на основе своего революционного коммунистического идеала. (Стр. 313).
93 Густав Малер (Mahler) (1860 - 1911) - австрийский композитор и дирижер. Поздним симфониям Малера присущи черты экспрессионизма, усложненность музыкального языка. Антон Веберн (Webern) (1883 - 1945)- австрийский композитор, дирижер и педагог. Представитель экспрессионизма. Ученик А. Шёнберга, Веберн в своем творчестве был наиболее последовательным приверженцем додекафонии. Пьер Булез (Boulez) (род. в 1925 г.) - французский композитор и дирижер; поборник таких модернистских направлений в музыке, как пуантилизм, алеаторика, конкретная музыка и т. п. (Стр. 317).
94 Жан Франсуа Милле (1814 - 1875) - французский художник. Его картина 'Анжелюс' (1859) находится в Лувре. (Стр. 336).
95 В применении к капиталистическому Западу Моль часто употребляет понятие 'общество изобилия'. Этот термин получил распространение после работ Дж. К. Гэлбрейта, профессора Гарвардского университета. По мнению Гэлбрейта, в США уже существует 'общество изобилия', но оно требует оздоровления, что возможно лишь в результате деятельности федерального правительства, которое должно определить развитие тех сфер экономики и культуры, в которые не способен направить свои капиталы 'частный сектор'. Критическую оценку этой апологетической концепции см. во вступительной статье Н. Н. Иноземцева, С. М. Меньшикова и А. Г. Милейковского к русскому переводу книги Дж. Гэлбрейта 'Новое индустриальное общество', М., 1969. (Стр. 349).
96 Программированное обучение - теория и практика педагогического процесса, при котором обучение рассматривается как процесс управления (в том смысле, как это понятие используется в кибернетике), регулируемый обучающей программой, которая может быть реализована в программированном учебнике или в обучающей машине. Б. Скиннер (В. Skinner) и Н. Краудер (N. Crowder) - американские специалисты в области психологии и педагогики, разработавшие основы программированного обучения. На русском языке опубликован ряд их работ: Б. Скиннер, Обучающие машины (в кн.: Л. М. Столаров, Обучение с помощью машин, перев. с англ., М., 1965); его же: Наука об учении и искусство обучения (в кн.: 'Программированное обучение за рубежом'. М., 1968); Н. Краудер, Внутреннее
396
и внешнее программирование (в упомянутой книге Л. М. Столарова); его же: Автоматическое обучение с внутренним (разветвленным) программированием (в кн.: 'Программированное обучение'. Сб. переводных статей. М., 1966). О программированном обучении см. Н. Д. Hикандров, Программированное обучение и идеи кибернетики (Анализ зарубежного опыта), М., 1970; Б. В. Бирюков, Е. С. Геллер, Кибернетика в гуманитарных науках, М., 1973, гл. III. (Стр. 357).
97 Джеймс Бёрнхем (Burham) (род. 1905 г.) - американский социолог, автор книги 'The managerial revolution' (N. Y., 1941), в которой 'предрекает' наступление эпохи, когда власть сосредоточится в руках элиты менеджеров - высших администраторов и организаторов производства. Критический анализ взглядов Бёрнхема см. в кн.: Д. Гвишиани, Социология бизнеса, М., 1962. (Стр. 358).
98 У. Г. Уайт, младший (W. H. Whyte) - американский социолог, автор книги 'The organisation man', Simon and Schuster, 1956, в которой на материале американской действительности с разных сторон рассмотрен 'человек организации', то есть люди как элементы коллективов, организаций и т. п. Оценку его работ см. в кн.: С. Эпштейн, Индустриальная социология в США, М., 1972 и в статье 'Психологизм в социологии' в томе 4 'Философской энциклопедии' (М., 1967). (Стр. 358).
99 Китч, или кич (нем. Kitsch) - термин, приобретший международное хождение, обозначает всякого рода поделки, псевдохудожественные произведения, рассчитанные на невзыскательный вкус. Искусству китча Моль посвятил отдельную книгу; см. A. Moles, Le Kitsch, L'art du Bonheur, Paris, 1971. См. рецензию на нее в журнале 'Новые книги за рубежом по общественным наукам' (1971, ? 1). Э. Морен (E. Morin) (род. 1921 г.) - французский социолог, один из руководителей Центра по изучению массовых коммуникаций (Париж), председатель исследовательского комитета социологии массовых коммуникаций Международной социологической ассоциации. В своей работе 'L'Esprit du temps. Essai sur la culture de masse', Paris, 1962. он рассматривает проблемы китча в связи с массовой культурой. (Стр. 360).
397
Адорно Т. 208
Альслебен К. 189
Ампер А. М. 61
Англе д'Ориак (Aglès d'Auriac) 303
Ануй Ж. 250
Аристотель 51, 61, 182.327, 367
Башляр Г. 40, 58, 84, 351
Бальзак О. де 102, 189, 224
Бартон 223, 224
Бейгли К. 194
Бенуа П. 257
Бенуа 235
Бентам И. 313
Берг А. И. 24
Бергер Г. 114
Берельсон Б. 67, 82, 118
Берлайн 160
Бернгейм 267
Бёрнхем Дж. 358
Бертло П. Э. М. 55
Бессель Ф. Б. 356
Бетховен Л. ван 209, 262
Блох Э. 297
Бовуар С. де 114
Боссюэ Ж- Б. 171
Бриджмен П. У. 35
Брунер Дж. 200
Бугенвиль Л. А. де 313
Булез П. 317
Бутри 237
Буш Р. 67
Бэкон Ф. 47, 61
Бюффе 109, 265
Вагнер Р. 252
Валери П. 27, 38, 250, 347, 354
Валлабрег С. 199
Ван дер Беке Г. 139
Ван Леннеп 76
Вебер Э. Г. 140
Веберн А. 317
Веллек Р. 163
Верди Дж. 252
Вернон П. 138
Вертгеймер М. 144
Виллис 62
Винер Н. 234
Вожла Ф. К. де 247
Воллар А. 265
Вуатюр В. 247
Гайдн И. 157, 347
Галилей Г. 351
Гарден 327
Гегель Г.-В.-Ф. 372
Гейманс 114
Гейнсборо Т. 207
Гендель Г. Ф. 52
Гессе 191
Гете И.-В. 299
Гиро П. 41, 141, 191
Гоулд 338
Грей Уолтер У. 160
Грин 223, 224
Гролье де 225, 327
Гуженем Г. 191
Гэлбрейт Дж. К. 32, 349
Гюго В. 251
Дали С. 106, 267
Да Понте Л. 251, 252
Дебюсси К- А. 157
Декарт Р. 182
Делли 257
Дельпеш 76, 89
Джемс У. 187
Джонсон Н. 192
Додд С. К. 200
Доза 280
Домерг Г. 267
Достоевский Ф. И. 250
Дюба 229
Дювиньо Ж. 91
Дюмазедье Ж. 26, 221
* В настоящий указатель не включены имена, упоминаемые во вступительной статье и примечаниях.
398
Дюран-Рюэль П. 265, 267
Дюркгейм Э. 32, 86
Жироду Ж. 358
Зильберман А. 44, 54, 55, 76, 314, 334
Икскюль Я. фон 34, 83
Ингман дон 80
Казенев Ж. 285
Каллас М. 289
Кант И. 185, 212, 313
Карвоский 200
Караян Г. 262
Кейдж Дж. 307
Кединг Ф. 139
Коли Ф. 199
Конант Ж--Б. 225, 319
Конт О. 61
Коффка К. 144
Краудер Н. 357
Крёбер А. 48
Креспель А. 358
Кретьен 235
Кук Ж. 313
Кэндел Л. 145
Кэттел Р. 46
Лазарсфельд П. Ф. 118, 303, 315, 320, 330
Лассвелл Г. 59, 67, 82, 320
Латт 327
Левин К. 121, 212
Леви-Стросс К. 49, 83, 228 353
Лейбниц Г. В. 51
Лейтс Н. 200
Леконт де Нуи 234
Леонардо да" Винчи 51
Лефевр А. 96, 224, 331, 349
Ликерт Р. 320
Лордж И. 139
Лотка Дж. 339
Лоуренс, 234
Луллий Раймунд 186, 361
Маккей Д. 133
Маклюэн М. 293, 370
Мак-Миллен 135, 144
Малер Г. 317
Малецке Р. 304, 331
Мальро А. 262
Мандель Ж. 325
Мандельброт Б. О. 50, 141
Манн Т. 39
Марков А. А. 146
Маркс К. 97, 313
Матье А.58
Мейер А. 202
Мейер-Эпплер В. 128, 156, 273
Мерсенн М. 51
Мид М. 363
Мийо Д. 285
Миллз Райт С. 114, 118, 298, 361
Милле Ж. Ф. 265, 336
Миллер А. 123
Миллер Дж. 68
Мильерон Б. 37
Моерс 327
Моль А. 49, 100, 119, 145, 154, 156, 158, 163, 167, 189, 334
Монтень М. 372
Монтескье Ш. Л. 372
Моргенштерн 109
Морен Э. 26, 211, 360
Морено Дж.-Л. 23, 33, 86, 121, 164, 165, 179, 253, 255, 369
Моцарт В. А. 58, 132, 157, 252
Мэмфорд Л. 351
Нильсен 285
Ницше Ф. 313
Нунгессер Ш. 199
Ньютон И. 52, 347
Оккам У. 30
Оливье Л. 261
Оллпорт Г. 119
О'Нил Ю. 258
Оппенгеймер Р. 231
Осгуд Ч. 57, 70, 71, 72, 73, 75, 78, 169, 320
Паже 327
Парето В. 59, 106
Паскаль Б. 41
Певзнер 210
Перру Ф. 86
Пикассо П. 29, 265, 267
Пико делла Мирандола 51
Пифагор 37
Платон 181
Плотников С. Н. 23
Поллак М. 331
Польери Дж. 262
Постман Л. 200
Прайс Солла Д. де 115, 352
Прево М. 265, 267
Пропп В. Я. 49, 83
Пруст М. 191
Пуайе 76, 198
Пуччини Дж. 252
Расин Ж. 299
Рассел Б. 182
Реймс М. 266
Рембрандт Р. ван 58
Ричардсон Л. 48
Розенцвейг М. 200
Ронсар П. 354
Роршах 207
399
Руссо Ж.-Ж. 209
Сартр Ж--П. 35, 250, 313, 361
Скиннер Б. Ф. 357
Смит Р. 71
Совэр 51
Соссюр Ф. де 46, 49
Спирмен Ч. 206
Стагнер Р. 320
Стоковский Л. 271
Стравинский И. 132, 157
Тейлор Дж. 62, 68, 145, 146
Толстой Л. Н. 102
Торндайк Э. 139
Трубецкой Н. С. 49
Тулмин 183
Уайт У. Г. 338, 358
Уайтхед А. Н. 104
Улиф Дж. 285, 286
Унгехойер 334
Уоллес (Wallace) 99, 101
Фаве-Бутонье Дж. 76
Ференци Л. 126
Ферон 359
Фехнер Г. Т. 62, 140, 166
Флеш Р. 62, 68, 69, 74, 75, 141? 145, 191, 195, 196, 342
Флобер Г. 102
Флориан 317
Форстер фон 81, 198
Франк Б. 49, 158, 189, 330
Фричай Ф. 262
Фурастье Ж. 118
Фуртвенглер В. 291
Хаксли О. 320
Хартли Р. 166
Хердан Г. 191
Хигнесс С. 169
Ховленд К. 184, 309
Хомский Н. 191
Ципф Дж. К. 41, 50, 59, 62, 116, 139, 141, 142, 144, 157, 195, 245, 302, 340
Цицерон М. К. 191
Чайковский П. И. 262
Черри К. 32
Шахтер 200
Швейцер А. 46
Швиттер 307
Шекспир У. 52, 53, 299
Шеннон К. 133, 135, 141, 193, 234
Шерхен Г. 271
Шёнберг А. 157
Шмольдерс 139
Шульберг Б. 114
Шутценбергер А. 178
Юл Дж. Э. 141, 191
Юнг К. 200
Эббингауз Г. 81, 198
Эйнштейн А. 27, 301, 346 350
Эскарпи Р. 23, 215
Эстиваль Р. 24
Эренфельс X. фон 144
Якобович Л. 73
400
Абстрактность
- степень (уровень) 62, 63 66, 74,75, 77, 79, 85
Активность (интенсивность) коммуникационная 166, 172, 173
- показатель 174, 176 Акусфера 84
Аргументация 183-184, 194
Архитектоника информационная 157, 159, 162, 197
Атом культуры 48, 49, 85, 86, 88, 124, 175
Аудитория 335
'Библиотека универсальная' 56, 66, 116, 117, 328
Внимание 146-150, 154, 156-158
Восприятие 32, 47, 59, 68, 83, 127, 128, 143-146, 152, 156, 158, 161, 162
Выборка социокультурная 84, 109, 321
Вынашивание идеи
- время 99, 100, 107
Галерея художественная 263-268
Грамматика 248
Грампластинка
- популярная 277-278
- цикл распространения 274- 275
Глубина психологическая
- уровень 74-76
Группы давления (gate keepers) 285, 298, 320, 340, 366
Демография
-поступков 356
- предметов 356
- ситуаций 356
Динамические характеристики звучания 150, 153-154
Дифференциал семантический 71, 72-73
Доктрина
- демагогическая 303-307, 332, 343, 369
- догматическая 307-311, 332, 343 369
- социодинамическая 319-323, 370
- эклектическая, или культуралистская 311-319, 343, 344, 370
Документалисты 290, 327 Доступ к культуре 65, 228
- время 94
- легкость 94, 163
- стоимость 92, 94
Доступность 68, 81, 118, 228, 231, 301, 329
'Дуден' 245, 326-327
Живопись
- цикл распространения 262- 263, 265-267
Знаки 69, 70, 86, 87, 110. 127, 129, 131, 133
Значимость сообщения 66, 68 , 74
Зрительный зал 252-253
Иерархические отношения 167
Избыточность 62, 70, 134, 135, 143, 145, 158, 204-206, 329, 367
Известность
- кривые 202
Издание 215-222
Индекс удовлетворения 335
Интегрирующие факторы 183-184, 192, 194-196, 198, 206
'Интеллектуальная фабрика' 363
'Интеллектуальное гетто' 91
'Интерес к человеку' 195-196
Информация 131 - 134, 136, 140-
* В настоящий указатель не включены термины, встречающиеся в предисловии ко второму изданию, вступительной статье и примечаниях.
401
141, 143, 155
- семантическая 155-157, 366
- эстетическая 155-157, 366
Итерация 299
Кибернетический метод 29, 31, 51
Кино 260-261
Кинофильм (социокультурный цикл) 260-261
Книга 217, 218, 222, 231-237
'Книжная стена' 55, 66, 84
Код 137, 140
Коммуникация 126-131
'Консерваты культуры' 33, 287-295
Контент-анализ 49, 54, 67, 74-79, 81, 83,84, 119, 120-121,281,302,326, 328
Копия 132, 209, 287
Культура 27, 35, 46-48, 51-53, 55, 73, 83-85, 107, 126, 347, 348, 363- 364, 369
- гуманитарная 37-39, 45, 46, 84, 292
- индивидуальная 47, 56, 59, 70-74, 80, 81, 83, 85, 107-109, 122
- китча 360
- коллектирная, социальная 47, 51-53, 55, 57, 83, 84
мозаичная 43-46, 84, 109, 119, 121, 187, 209, 241, 292, 350- 353, 354
- научная 214-215 Культурема 46, 50, 52, 88, 175, 188, 200, 324, 338, 344, 348
Кумулятивный процесс 96, 97, 113, 142, 224, 299, 310, 315, 337, 343
'Ларусс' 141, 244, 245-247, 326-327
Лидер 91, 167, 172, 173, 176, 180
Литературная обработка текста (rewriting) 189, 190-196, 367
Литературный обработчик текста, литературный редактор (rewriter) 190, 217
Логистическая кривая 365
Логосфера 40, 58, 66, 81, 83, 84, 123
Макросреда 113, 262, 365-366
Метаязык 32
Микрогруппа 164-165, 253
Микросреда 111, 112, 113-115, 225, 262, 271-273, 364, 365
Миф динамический 66, 85, 116, 350
Мифема 49, 83, 88
Морфема 46, 49, 52, 88, 207
Мотивация 326
Музыка легкая 279
Набор (перечень) знаков 127-130, 131, 137-143
Насыщение 68, 172, 174, 203
Научная литература 223-230
Научная популяризация 214, 238- 243
Непредсказуемость 132
'Общество изобилия' 32, 349
Объем культуры 46-47, 48, 50, 84, 363
Оксфордский словарь 245, 326
Опрос мнения 283-285
Оригинальность сообщения 132, 136, 140, 143, 144, 155, 156, 158, 160, 204-207, 367
'Оснащение ума' 55, 70, 73, 79, 109, 110, 122, 139
Отправитель сообщения 127-130, 142
'Память мира' 54, 55, 56, 58, 61, 65, 66, 83, 85, 312, 325
Парадокс шимпанзе 136
Передача по цепи 176-177
'Перспективизм' событий 302
Пирамида культуры 60, 93, 305, 310-311, 329, 365
Плотность культуры 46, 48, 84
Подпороговое культурное явление 308
Показатель замыкания (Close Index) 62, 145, 146
Показатель читабельности 62, 69, 145, 146
Поле социальное 121, 164, 178
Получатель сообщения 127-130, 142, 147
Поляризация культуры 73, 109, 309-310, 312, 354
Понимание 68, 81, 135
Понятность сообщения 68, 74, 79, 81, 94, 120, 135, 143, 145, 205, 367
Посредник 315, 330
Почта радиослушателей 283, 285 Прегнантность 66, 145, 178, 181, 183, 197, 363
Прибавочная стоимость 104-105, 107
Принятие решения 212, 282-285
Причинность
- открытая 211
- структурная 211
Пропаганда 184, 187-188, 308, 371
Прослушивание
- 'антуражное' 149-150
- избирательное 149, 154
- поисковое 150-154
Радиовещание 281-287, 304
Радио и телевидение (блок-схема) 321
Развитие культуры
402
- теория диалектических противоречий 351
- теория непрерывного развития 350
- теория скачков 350
- теория структуралистская 351
'Размещение' сообщений 331-334
Распространение 108-109, 114-115, 118, 125, 130, 163-164, 175, 210-211, 215
Регулятор с обратной связью 89
Реляционный потенциал 167, 171 - 175
Рынок интеллектуальной продукции 104
Сверхзнаки 158, 159, 180-181, 183
Сверхсети социометрической активности 173
Себестоимость интеллектуальной продукции 89, 90, 94, 95, 98, 103, 104, 106-107, 124, 299, 364
Семантема 46, 49, 52, 83, 88, 98, 128, 187, 193, 207, 348
Синтаксическая структура 192
Слова
- ключевые 40, 178, 195, 206, 244, 248, 367
- служебные 40
Словарь, словарный состав языка 40, 191, 245-247
Сложность сообщения 43, 109, 133
Событие 302, 315, 326, 352
Созвездие признаков, свойств 42, 83, 139
Сообщение 76, 79, 84, 86, 87-88, 92, 94, 96, 109, 112-113, 126-127, 130-133, 146, 155, 162, 178-179, 204, 205, 209, 366-368
- изобразительное 262-263, 368
- кинематографическое 368
- лингвистическое 243-250, 368
- музыкальное 148-157, 268- 281, 368
- научное 183, 368
- письменное, печатное 133- 137, 213-214, 368
- театральное 250-262, 368
'Социокультурная таблица' 54, 55- 66, 66-70, 76, 79, 82, 83, 84, 88, 90, 109, 110, 111, 112, 120, 121, 123, 300, 314, 315
- искривление пространства 308, 310
Социограмма 178, 179
Социоматрица 168, 169, 171, 172
Социометрия 164, 165, 180
Социостатика 319
Стандартизация 103, 125, 214
Стоимость
- доступа 92, 94
- носителя 92, 107
- остаточная 90-92, 94, 107
'Таблица знаний' 44, 55
Творчество 53, 105, 108, 111, 118
Театр 250-262
Убеждение 180-185, 186, 249, 367
Узнавание 150
'Упаковка', 'отделка' сообщения 101, 188-195, 206, 329, 330, 367
- время, период 101, 102, 103, 107
Форма (гештальт) 143-145, 205
Формулирование идеи
- время 99, 100
Функциональные отношения 167
Ценность сообщения 160-162, 163
Цикл социокультурный 110-113, 118, 125, 129, 143, 208, 210-213, 337, 348, 349, 350, 365-366
Эвристика, эвристический метод 90
Эйдосфера 84
'Экран знаний' 38, 44, 45, 46, 54, 83
'Экран культуры' 44, 45, 79, 80
Эмоциональные отношения 167
Энтимема 183, 185, 249, 367
'Энциклопедия универсальная' 58, 313, 328
Эрудит 51
Этика культуралистская 313
Языки живые 243-246
'Features' 304
'S.V.P.' 325
Umwelt 34, 83, 127, 237, 348
403
Предисловие ко второму изданию..... I
Исследование социокибернетических аспектов культуры (вступительная статья) 5
Предисловие к русскому изданию .... 23
Введение...... 27
1. Понятие культуры..... 27
2. Кибернетический метод.... 29
3. Гипотезы и исходные установки... 32
4. Общий план книги ..... 33
Глава I. Понятие культуры ..... 35
1, Методологические замечания.... 35
2. Гуманитарная культура и ее закат... 37
3. Словарь и культура..... 39
4. Эволюция рамок современного мышления... 43
5. Определение культуры.... 46
5 б. Построение идей и атомы культуры... 48
7. Единица измерения культуры.... 50
8. Личная культура и общественная культура... 51
9. Переход к динамике культуры... 53
10. Проблемы операционального подхода к культуре ... 57
11. Измеримые параметры культурных структур... 60
12. Измеримые параметры 'социокультурной таблицы' ... 66
13. Параметры индивидуальной культуры... 70
14. Методы контент-анализа культуры... 74
15. Приобретение знаний и факторы индивидуальной культуры 79
16. Заключение ..... 83
Глава II. Интеллектуальный рынок и культура ... 86
1. Введение...... 86
2. Понятие остаточной стоимости.... 90
3. Компоненты стоимости .... 94
4. Коренное отличие идей от товаров ... 96
5. Конкретное исследование факторов себестоимости интеллектуальной продукции.... 98
6. Понятие прибавочной стоимости ... 104
7. Материалы творчества .... 105
5 8. Индивидуальная культура и творчество... 107
9. Основные элементы социокультурного цикла... 110
10. Интеллектуальная микросреда... 113
11. Мозаичная культура и средства массовой коммуникации 119
12. Заключение ..... 124
Глава III. Передача культурного сообщения ... 126
1. Теория коммуникации .... 126
2. Физическая природа сообщения... 130
3. Пример: письменное сообщение... 133
4. Структура знаковых наборов .... 137
5. Избыточность и восприятие форм... 143
6. Проблема внимания ..... 146
7. Внимание и сохранение в памяти музыкального сообщения 148
8. Информационная архитектоника сообщения... 157
9. Процессы распространения сообщений в социометрическом поле ...163
10. Понятие о реляционном потенциале... 171
11. Искажения сообщений внутри социальной группы ... 175
404
12. Процессы убеждения..... 180
13. Логичность и сохранение в памяти... 185
14. 'Отделка' сообщений... ... 188
15. Интегрирующие факторы.... 194
16. Глубинные структуры сохранения и искажения в памяти 197
17. Элементы модели запоминания... 200
18. Заключение..... 204
Глава IV. Циклы распространения культуры... 208
1. Необходимость 'теории циклов' культуры... 208
2. Общие черты циклов распространения культуры... 210
3. Печатное сообщение... ... 213
4. Издание...... 215
5. Научная литература..... 223
6. Периодические издания и их читатели... 225
7. Технические аспекты проблемы научной документации . . , 230
8. Цикл научной книги .... 234
9. Научная популяризация, или образование для взрослых 238
10. Язык как сообщение культуры ... 243
11. Театральное сообщение.... 250
12. Положение и эволюция системы театральной коммуникации 251
13. Социокультурный контур театра... 255
14. Изобразительное искусство (живопись и скульптура) . . . 262
15. Канал музыки..... 268
16. Канал радиовещания..... 281
17. Консерваты культуры и художественное развитие ... 286
18. Заключение 295
Глава V. Социодинамическая теория средств массовой комуникации: частный случай - радио и телевидение... 297
1. Взаимодействие между культурой и творчеством... 297
2. Повторение основных элементов в контурах культуры . . . 298
3. Канал радио и телевидения .... 303
4. Демагогическая доктрина .... 303
5. Догматическая доктрина.... 307
6, Эклектическая, или культуралистская, доктрина ... 311
7. Социодинамическая доктрина.... 319
8. Практический аспект социокультурных доктрин... 323
9. Служба переработки элементов культуры... 328
10. Система 'размещения' сообщений культуры... 331
11. Контроль за конечным продуктом ... 335
12. Следствия из социодинамической теории культуры ... 336
13. Применение теории культуры при выработке политики создания материальной базы культуры ... 338
14, Заключение..... 342
Глава VI. Динамика культуры и интеллектуальное общество ... 347
1. К этике культуры?..... 347
2. Динамическое определение культуры как механизма, порождающего потребности.. 348
3. Мозаичная культура и западное мышление... 350
4. Повседневность культуры и интеллектуальное творчество 353
5. Знание подавляет способность к творчеству ... 356
6. На пути к интеллектуальному обществу... 357
7. Заключение..... 363
Литература...... 374
Примечания ...... 380
Именной указатель...... 398
Предметный указатель...... 401
405
Электронная версия книги: Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru || Icq# 75088656 || Библиотека: http://yanko.lib.ru/gum.html || Номера страниц - внизу
update 24.03.08 АНОНС КНИГИ
