Сканирование и форматирование: Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || yanko_slava@yahoo.com || http://yanko.lib.ru || Icq# 75088656 || Библиотека: http://yanko.lib.ru/gum.html || Номера страниц внизу
update 03.05.05
'ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ БИОГРАФИИ'
АНОНС КНИГИ
Ален Бадью
Делез "Шум бытия"
прагматика: культуры
Logosaltera
Alain Badiou Deleuze "La clameur de l'Etre"
Hachette 1997
'ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ БИОГРАФИИ'
Ален Бадью Делез "Шум бытия
Фонд научных исследований 'Прагматика культуры'
Издательство 'Логос-альтера'
2004
УДК 1(44)(091)+929Делез ББК 87.3 Б 157
Перевод с французского
Дениса Скопина. Перевод осуществлен при поддержке Министерства культуры и коммуникации Франции Редакция избранных текстов Ж. Делёза Б. Скуратов
Печатается по решению Редакционно-издательского совета Фонда научных исследований 'Прагматика культуры'.
Председатель совета А. Б. Долгин.
Б157
Бадью, Ален
Делез. Шум бытия. / Пер. с франц. Д. Скопина. - М.: Фонд научных исследований 'Прагматика культуры', издательство 'Логос-Альтера' / 'Ессе homo', 2004. - 184 с. - ('Интеллектуальные биографии')
Книга известнейшего из ныне живущих французских философов Алена Бадью стала одним из первых критических исследований философии Ж. Делёза после его трагической смерти. Публикуется на русском языке впервые.
Издание рассчитано на подготовленных читателей, интересую-щихся проблемами современной философии.
ISBN 5-98392- 007-3
© Badiou Alain. Deleuze "La clameur de l'Etre", Hachette, 1997.
© Скопин Д. - перевод с франц., 2004.
© 'Logos-altera'/'Ecce homo', 'Прагматика культуры'. Права на русское издание.
© Серия, художественное оформление серии - Фонд научных исследований 'Прагматика культуры'.
ОДНОЗНАЧНОСТЬ БЫТИЯ И МНОЖЕСТВО ИМЕН
Примат времени и обезвременивание
СОДЕРЖАНИЕ
Такой далекий! Такой близкий! 9
Какой он, Делёз? 17
Обновленное понятие Единого 18
'Чистый автомат' 20
'Однообразные' произведения 24
Однозначность Бытия и множество имен 30
Предел Хайдеггера 33
Однозначность Бытия 36
Множество имен 40
Метод 45
Антидиалектика 45
Пробег интуиции 50
Виртуальное 60
Переосмысленное основание 63
Песнь о виртуальном 66
Время и истина 76
Власть лжи 81
Примат времени и обезвременивание 82
Память и забвение 88
Вечное возвращение и случай 92
О трех искажениях смысла 93
'Настоящий бросок костей' 101
Ницше или Малларме? 104
Внешнее и складка 107
Антикартезианство 108
Понятие складки 112
Исключительность 126
Избранные тексты. Ж. Делёз 137
Французы, немцы и греки. Послесловие переводчика 171
Названия работ Жиля Делёза, которые цитируются в тек-сте с указанием страниц, сокращены следующим образом:
Л.C. Логика Смысла. Фуко Мишель. Teatrum philosoph-icum / Пер. с фр. Я.И. Свирского. - М.: Раритет; Екатерин-бург: Деловая книга, 1998. - 480 с.
О.Д. Кино 1 - Образ-движение (Minuit, 1983). Перевод фрагментов Б.Скуратова.
О.В. Кино 2 - Образ-время (Minuit, 1985). Перевод фраг-ментов Б.Скуратова*.
Р.П. Различие и повторение / Пер. с фр. Н. Б. Маньков-ской, Э.П. Юровской. - Спб.: Петрополис, 1998. - 384 с.
С. Складка. Лейбниц и барокко / Пер. с фр. Б.М. Скурато-ва. - М.: Логос, 1998. - 262 с.
Ф. Фуко / Пер. с фр. Е.В. Семиной. - М.: Издательство гу-манитарной литературы, 1998. - 171 с.
В конце работы читатель также найдет подборку текстов Жиля Делёза. На эти тексты ему укажут ссылки, встречающи-еся по ходу чтения.
* Книги 'Образ-время' и 'Образ-движение' ещё не вышли на русском языке, поэтому при цитировании указывается номер страницы французского издания.
ТАКОЙ ДАЛЕКИЙ! ТАКОЙ БЛИЗКИЙ!
Странная история - история отсутствия взаимоотношений между мной и Жилем Делёзом.
Он был старше меня, и по иным причинам, нежели воз-раст. Сорок лет тому назад нам, студентам Эколь Нормаль, уже было известно, что в Сорбонне можно было послушать удивительные лекции, как о Юме, так и, к примеру, о 'Новой Элоизе', лекции, к тому же, совершенно непохожие на все, что там читалось. Лекции Делёза. Я позаимствовал их кон-спекты, попросил передать мне их тон, стиль, то удивительное физическое присутствие, на котором держалось 'изобретение понятий'. Но - увы! - я не побывал там, я его не увидел.
В начале 60-х годов я читал Делёза, хотя первые мои шаги, на полпути между сартрианской юностью и знакомством с Альтюссером, Лаканом и математической логикой, еще не находят в нем ни важнейшей опоры, ни явного противника. Скорее выходящий из ряда вон, скорее привлекательный, чем полезный для моих исканий. Его канонические ссылки (стоики, Юм, Ницше, Бергсон и др.) отличались от моих (Платон, Гегель, Гуссерль). Даже в математике, - к которой, как мне было известно, он проявлял живой интерес, - он чувствовал вкус к дифференциальным исчислениям, к прост-ранствам Римана. Оттуда он черпал сильные метафоры (да, я настаиваю: метафоры). Я же предпочитал алгебру, множества.
9
Наши интересы пересекались на Спинозе, но 'его' Спиноза был для меня (и остается до сих пор) созданием непостижи-мым.
Настают 'красные' годы, шестьдесят восьмой, Универси-тет в Венсене. Для маоиста, коим я являюсь, Делёз, философ-ский вдохновитель того, что мы называли 'анархией жела-ния', враг, тем более страшный, что он находится внутри 'движения', а его курс - одно из священных мест Универси-тета. Я никогда не сдерживал своих выпадов, консенсус - не мое достоинство. Я атакую его средствами тогдашней тяже-лой артиллерии. Однажды я даже возглавляю 'отряд', вторг-шийся на его лекцию. Я пишу яростную статью под характер-ным заглавием 'Течение и партия', направленную против его концепций (или его предполагаемых концепций), отноше-ния между массовым движением и политикой. Делёз сохра-няет спокойствие, почти отеческий тон. Он говорит насчет меня об 'интеллектуальном самоубийстве'.
По-настоящему он рассердится, вместе с Жан-Франсуа Лиотаром, лишь тогда, когда, после темной истории, касаю-щейся статуса лекторов, ему покажется, что я пытаюсь, при поддержке Франсуа Реньо и Жана Боррея, заполучить руко-водство кафедрой в политических целях. Он ставит свою под-пись под документом, где меня обвиняют в стремлении к 'большевизации' вышеупомянутой кафедры: вот уж, либо слишком много чести моей персоне, либо, - что вероятнее, - слишком узкое представление о большевиках! Вслед за чем легитимная тройка (troïka) Делёз-Шатле-Лиотар возвращает себе 'власть' без сопротивления.
Верный Ницше, Делёз, по мысли, человек незлопамят-ный. Все написанное должно читаться сызнова, минуя штам-пы или личные соображения. Я узнаю, что он хорошо отзыва-ется о том, как в небольшой книжице 'Об идеологии' (1976) я обыгрываю, в самой гуще политических процессов, разли-чие между 'классом' и 'массой'. И это почти в тот самый мо-мент - мы в периоде распада 'левацких' сил, и я, сохраняя
10
28
ра, каковой мы и предприняли в переписке, о которой я гово-рил. Спор, а не обсуждение. Ибо в соответствии со своей си-стемной и аристократической направленностью Делёз питал лишь презрение к обсуждениям. Он написал об этом, чем огорчил некоторые чувствительные души, для которых толь-ко обсуждение свидетельствует о том, что философия схожа с парламентской демократией.
Ни Делёз, ни я не верим в это сходство. И речь пойдет не об обсуждении, а об упорном испытании принципов, кото-рые я только что выявил. Ибо что до меня, то, предпринимая попытку скорее восстановить платонизм, чем его низверг-нуть, я убежден в существовании принципов.
29
ОДНОЗНАЧНОСТЬ БЫТИЯ И МНОЖЕСТВО ИМЕН
Можно сказать, что в философии наше время было отмечено, было ознаменовано возвращением вопроса о Бытии. Поэто-му в нем господствует Хайдеггер. Он поставил диагноз, он со всей определенностью воплотил то, что вслед за столетием Критики, вслед за феноменологической интерлюдией вновь подчиняло мысль ее исконному вопросу: чем является Бытие сущностей? В итоге, столетие было онтологическим. Это предназначение куда более существенно, чем 'лингвистичес-кий поворот', который ему приписывают. Этот поворот при-водит к превращению языка, его структур и средств в транс-цендентальное любого исследования познавательной способ-ности и к определению философии либо как обобщенной грамматики, либо как ослабленной логики. Но у единствен-ного выдающегося мыслителя этого поворота, у Витгенштей-на, мы обнаруживаем, что строжайшее понятийное напряже-ние достигается, в его 'Tractatus', только когда убеждаемся в присутствии совершенно исключительного онтологического основания (теории вечных объектов). Мы обнаруживаем так-же, что за пределами логических структур, в которых заперты когнитивные суждения, последнее слово остается за молча-ливой надкогнитивной или мистической интуицией, которая одна открывает мне путь к важнейшему вопросу: что я дол-жен делать? Если верно, что границы мира в точности совпа-
30
31
о Бытии возможна, но мысль существует лишь настолько, на-сколько Бытие, одновременно, ей подчиняется и ей озвучи-вается. Конечно, мысль есть различение и отождествление различий, она всегда состоит в 'постижении многих фор-мально различных смыслов' (Р.П., 54). Импульс мысли дает-ся как жизненное могущество внутри многообразия (смыс-лов, или случаев). Однако, тотчас добавляет Делёз, для мыс-ли важно не формальное различение множественного. Важ-но, чтобы все смыслы, все случаи 'относились к единствен-ному означающему, онтологически единому' (там же). В этом смысле, любое философское предположение является тем, что Делёз называет 'онтологическим предположением' (там же), каковое подытоживает полную убежденность от-носительно способа существования мысли и речи. Парменид утверждал, что Бытие и мысль суть одно и то же. Делёзовский вариант этого изречения: 'проходящее и проговариваемое - одно и то же' (Л.С., 238). Или же: 'Однозначное Бытие содер-жится в языке и происходит с вещами. Оно соизмеряет внут-реннее отношение языка и внешнее отношение Бытия' (Л.С., 239). Насколько греческая по духу эта вера в Бытие как меру отношений, как внутренних, так и внешних! И насколько безразлично к 'лингвистическому повороту' это онтологиче-ское совозникновение по законам Единого того-что-проис-ходит и высказываний!
В чем же заключается, в этих условиях, отличие от Хайдег-гера, - помимо, разумеется, очевидного различия между про-фессорским, патетическим и пророческим стилем немца и легкостью, сумбурной искрометностью француза? Это очень сложный вопрос, и я со своей стороны утверждаю, что в зна-чительном числе ключевых вопросов (различие, открытость, время и др.) Делёз менее удален от Хайдеггера, чем принято считать и, вероятно, чем полагал он сам. Чтобы ограничиться очевидными отличиями, скажем: для Делёза, Хайдеггер все-таки слишком феноменолог. Что следует под этим понимать?
32
Предел Хайдеггера
'Вульгарная' феноменология исходит из того, что созна-ние 'нацелено на вещи и уведомляет о собственном присут-ствии в мире' (Ф., 142). Это качество феноменология называ-ет интенциональностью. Что подобная уведомляющая наце-ленность может быть тем, исходя из чего мыслят мысль (единственная цель философии), претит Делёзу по двум сход-ным причинам.
Прежде всего сознание не может быть непосредственным пределом исследования мысли. На самом деле нам известно, что мыслить начинают лишь по принуждению, под воздейст-вием силы, при аскетическом принятии на себя безличного повеления внешнего. В этих условиях мысль никоим образом не проистекает из сознания. В действительности, дабы начать мыслить, необходимо отдалиться от сознания, необходимо, если можно так сказать, 'обессознаниться'. Как провозгла-шает Делёз, опираясь на Маркса, 'по своей природе задачи ускользают от сознания, сознанию свойственно быть лож-ным сознанием' (Р.П., 255).
Затем, что самое важное, интенциональность представля-ет мысль как зависящую от заключенного внутрь отношения, как сознание и его предмет, идеацию и идеат, ноэтический полюс и ноэматический полюс, или, в сартровском варианте, для-себя и в-себе. Итак, именно потому, что мысль это раз-вертывание Бытия-единого, ее составляющая никогда не бы-вает заключенным внутрь отношением, репрезентацией, со-знанием-о. Мысль предполагает, что многочисленные прояв-ления Бытия являются внешними по отношению друг к другу, что ни одно из них не может обладать преимуществом (как то-го хочет сознание) заключать внутри себя другие. Здесь реша-ется именно равенство Бытия, и равенство это означает, без всякого парадокса, что ничто сущее никогда не имеет даже малейшего внутреннего отношения к чему бы то ни было дру-гому. Можно даже полагать, что безусловное соблюдение Бы-
33
Однозначность Бытия
Здесь мы в святая святых мысли Делёза. В самом деле, можно с полным основанием полагать, что необъятная ди-дактика случаев (кино, шизофрения, Фуко, Риман, 'Капи-тал', Спиноза, кочевничество и т.д.) служит лишь для того,
36
чтобы неустанно, с неиссякаемой способностью избегать по-вторений подтверждать этот единственный приговор: 'Все-гда существовало только одно онтологическое предположе-ние: Бытие однозначно' (Р.П., 53; см. избранные тексты в конце этой работы, стр. 138-142 и стр. 159-161). Когда Делёз утверждает тождественность философии и онтологии, он до-бавляет в той же фразе: 'онтология сливается с однозначнос-тью Бытия' (Л.C., 238).
Что следует понимать под этой решительной однозначно-стью? На это-то и должна пролить свет вся эта небольшая книга, не будучи, вероятно, для этого вполне достаточной.
Рассмотрим внешнюю сторону вещей. Тезис об однознач-ности Бытия определяет все отношение Делёза к истории фи-лософии. Действительно, здесь его единомышленники, его примеры, его излюбленные мысли-как-случаи, те, которые недвусмысленно утверждали, что у Бытия 'только одно зна-чение': Дунс Скот, вероятно, самый большой радикал ('Все-гда была лишь одна онтология, онтология Дунса Скота'; Р.П., 53); стоики, которые соотносят свое учение о высказы-вании со связностью долей Всеединого; конечно же, Спино-за, для которого единство Субстанции является препятстви-ем для любой онтологической двойственности; Ницше, кото-рый 'воплощает однозначность как повторение в вечном воз-вращении' (Р.П., 363); Бергсон, для которого любая органи-ческая дифференциация представляется однозначно как ло-кальное осуществление Творческой эволюции. Стало быть, есть возможность исторически 'прочесть' тезис об однознач-ности, и именно поэтому Делёз превратился в историка (мнимого) некоторых философов: они были случаями одно-значности Бытия.
При этом прочтении можно выдвинуть два отвлеченных тезиса, в которых развертывается принцип:
Тезис 1. Во-первых, однозначность не означает, будто чис-лом Бытие одно, что является пустым утверждением. Единое здесь не поддается счету или отождествлению, и мысль уже
37
44
МЕТОД
Антидиалектика
Как помыслить сущность? Или точнее, как приблизиться к Бытию, мысля под созидательным принуждением обособ-ленных сущностей? Нам известно, что 'вещи разворачивают-ся по всей протяженности однозначного и неразделенного Бытия' (Р.П., 55). Мысль, стало быть, не может онтологичес-ки постигать разворачивание вещей посредством предвари-тельного установления некоего участка, неких неподвижных рамок, в которых сущности могли бы разделяться таким об-разом, чтобы путем последовательного деления удалось вы-членить Бытие из сущности. Такого рода процедуру, против которой он полемизировал во всей своей работе, Делёз назы-вает 'оседлым номосом', или аналогией, и в ней узнают как платоновский метод деления надвое (метод, использованный в 'Софисте' для определения рыбака с удочкой), так и геге-левскую диалектику, в которой каждый тип сущности зани-мает свое место и приходит в свое время в упорядоченном развитии абсолютной Идеи. Как у Платона, так и у Гегеля, мысль предписывает Бытию деление, асимметричное распре-деление своих форм, а мышление становится методическим
45
прослеживанием этого распределения. Даже Хайдеггер не свободен от оседлого номоса в той мере, в какой его Бытие, по сути, неоднозначно распределяется на φύσις и τέχνη.
Попытка помыслить Бытие, следуя неизменному и нерав-ноправному распределению его форм, располагает в качестве средства тем, что Делёз (вслед за Аристотелем) называет кате-гориями. Категория есть имя, присвоенное некоей области Бытия (например, материя, форма, субстанция или акциден-ция и пр.). Или, равным образом, одному из смыслов Бытия, ибо любая неизменность онтологического деления влечет за собой разрушение однозначности. Всякий, кто мыслит кате-гориями, тем самым утверждает, что 'Бытие' говорится в не-скольких смыслах ('Бытие' говорится согласно сути или со-гласно существованию, как Идея или как симулякр, и т.д.). И наоборот, если 'Бытие' говорится лишь в одном смысле, ка-тегориями мыслить невозможно.
Тем не менее, можно подумать, что, умножая категории, до бесконечности утончая разделения, мысль осуществляет что-то вроде приблизительного определения номадизма Бы-тия, его однозначности, которая блуждает в абсолютном ра-венстве симулякров. Единичная сущность походила бы в этом случае на перекресток распределений, разумеется, неиз-менных (как мыслить без определенной устойчивости катего-риальных делений?), но столь многочисленных, что они, в конечном итоге, имитировали бы чистое выразительное дви-жение Бытия в его имманентных продуктах. Речь идет всего лишь о том, чтобы смягчить мысль посредством категорий, придать ей гибкость, выдвинуть ее в бесконечность, вместо того, чтобы довольствоваться, как Платон (постигаемое чув-ствами и умопостигаемое, Идея и видимость), или Гегель (не-посредственность, обретение внешности, затем введение внутрь отрицательности), несколькими формальными рас-пределениями, где однозначность ущемляется.
С характерными для него строгостью и аскетическим во-люнтаризмом Делёз воспрещает себе ступать на этот путь:
46
49
торое ее отождествляет и которое насильно задействуется случайностью мысли-как-случая. Но необходимо как-то на-чинать. И в первоначальной путанице, куда нас повергает учиненное над нами насилие, без которого мы не можем мыслить, мы всегда начинаем с какого-то категориального распределения, со слепых суждений, раскладывающих слу-чаи по формам, где теряется однозначность Бытия. Так, ра-бота самого Делёза обычно начинается с предварительных распределений на активное и пассивное. К примеру, доста-точно ли сказать, если речь идет о некоем событии, что 'есть два свершения, подобно тому, как есть осуществление и контросуществление' (Л. С., 202)? Это постоянное присут-ствие Двоицы является, что совершенно очевидно, целиком вводным и все еще затеряно в категориальности. Метод со-стоит в том, чтобы подобно кочевнику осуществлять, оттал-киваясь от этого начального формализма, свою подрывную деятельность и показывать, что любое взаимоотношение, любое застывшее распределение, будучи безразличными к членам, которые в них задействованы, должны растворяться и разворачивать мысль к нейтралитету, коим обладает то, что Делёз называет 'сверхбытием'.
Пробег интуиции
Итак, что такое мысль без размышления, мысль, которая совершает свое движение за пределами любых категориаль-ных разделов, которые искушают ее защититься от бесчело-вечного нейтралитета Бытия? Как единолично установил Бергсон, это мысль интуитивная. Метод Делёза состоит в за-писывании особой формы интуиции.
Главное не смешивать интуицию Делёза с интуицией классиков, и особенно с интуицией в декартовом смысле (вот он, еще один противник, так же как Платон и Гегель, еще один гениальный сторонник 'затянувшегося недоразуме-
50
ния', поборник категорий и враг дизъюнктивного синтеза). Для Декарта интуиция это немедленное схватывание некоей ясной и отчетливой идеи, она мгновенно приступает, ведомая локализованными проблесками ума, к изолированию этой идеи, вне связи с каким бы то ни было смутным основанием. Она является атомом мысли, когда достоверность достигает-ся 'uno intuitu'*. Такого рода интуиция покоится на теории естественного света, принцип которой заключается в том, что идея является тем более отчетливой, чем она яснее: 'яс-но-отчетливое образует свет, в котором возможно мышление как общее применение всех способностей' (Р.П., 261-262). Но если сущности (или идеи) являются лишь изменчивыми перегибами однозначного Бытия, как могли бы они при этом быть подобным образом изолированы, во имя их ясности, от всеобщего и смутного 'основания', которое их несет на себе? Ясность всегда лишь блеск, то есть мимолетная насыщен-ность, которая, будучи насыщенностью какой-то модальнос-ти Единого, несет в себе нераздельность смысла. Следова-тельно, ясное есть точка сосредоточения неясного. И наобо-рот, то, что является отчетливым, представляет собой сущ-ность, взятую слишком 'далеко' от однозначности, замкну-тую в своем собственном смысле, симулякр, который не дает-ся как таковой, будучи оторван (посредством мнимой карте-зианской интуиции) от своего онтологического корня. Это равнозначно тому, что ее насыщенность является минималь-ной, и что ее невозможно нащупать интуитивно как ясно данную. Отчетливое остается во тьме неоднозначности. По-этому, продвинувшись еще дальше по пути Лейбница, для ко-торого ничто и никогда не изолировано от всеобщего шепота Бытия, Делёз утверждает, что ясной и отчетливой идее Декар-та необходимо противопоставить то, что 'ясное само по себе неясно, и наоборот, само отчетливое - смутно' (Р.П., 262).
* Одним взглядом (лат.). - Прим. пер.
51
Песнь о виртуальном
Необходимо донести до слуха столь же страстную и, во всяком случае, гораздо более поэтическую делёзовскую песнь
66
о виртуальном. Мы воспользуемся для этого пятью вариаци-ями, не отказываясь внести in fine* некоторый диссонанс.
1. Виртуальное есть само Бытие сущности, или даже сущ-ность в качестве Бытия, поскольку сущность есть лишь мо-дальность Единого, а Единое и есть живое производство сво-их модусов. Стало быть, никогда не следует - это, как говорит Делёз, 'единственная опасность' (Р.П., 259; см. избранные тексты, стр. 142-150), - смешивать виртуальное и возмож-ное. Соотнесенность вещи со своей возможностью означает только, что мы отделяем ее существование от ее понятия. Ее понятие обладает всеми характеристиками вещи, и, при-стально вглядываясь в это понятие, мы можем сказать, что вещь возможна, каковое означает: она может существовать, ей не хватает лишь существования. Но если существования может не хватать, поскольку все остальное определено в по-нятии как возможное, это значит, что существование являет-ся 'возникновением в чистом виде, чистым актом, скачком' (Р.П., 259). Такое понимание существования совершенно чуждо Делёзу. Существование никогда не бывает возникнове-нием в чистом виде или скачком, ибо для этого необходимо, чтобы возможное Бытие и реальное Бытие были раздельны-ми смыслами Бытия. Мы вышли бы за пределы однозначно-сти. Существовать - значит появляться как симулякр и пере-пад насыщенности на поверхности Единого. А следователь-но, Единое вполне может быть, внутри существующего, вир-туальным, чье существующее является актуализацией или дифференциацией, оно ни в коем случае не может отделять-ся от существующего, как отделяется возможное от реально-го. В действительности, так называемое 'возможное' всегда является только искусственно созданным образом реального, который, если можно так выразиться, 'предваряет' его в не допускающей точного определения некоей форме Бытия. Это игра отражений: 'возможное понимается как образ реально-
* В конце (лат.).
67
И я должен перейти, поскольку таков закон философии, мыслительной дисциплины, в которой дискуссия и вездесу-ща и обладает лишь внутрипредметной значимостью, к моей собственной песни: Единого нет, есть лишь актуальные мно-жественности, а основание пустует.
75
ВРЕМЯ И ИСТИНА
Я уже упоминал о том, что философия Делёза, как и моя соб-ственная, принадлежит к классическому типу (метафизика Бытия и основания). Если вести речь о моем предприятии, то классическим следствием этого классицизма является центральное положение идеи истины. Именно выработке этой идеи, выработке, которую чрезвычайно усложняют со-временные условия, и посвящено, главным образом, 'Бытие и Событие'. Здесь напрашивается совершенно естественный вопрос: что представляет собой истина для Делёза? И в част-ности, препятствует ли тот факт, что сущности являются си-мулякрами, а значит, обнаруживают, как в ницшеанской тра-диции, 'высшую власть* лжи' (Л.С., 342) тому, чтобы вирту-альное в качестве основы обеспечивало возможность интуи-тивной истины?
Делёз был не прочь отрицательно отозваться о выдвиже-нии философией вопроса истины. Он писал мне, что никог-да не чувствовал ни необходимости в таком понятии, ни вку-са к нему. Для него, говорил он, истина - лишь отношение трансцендентного с вытекающими из него функциями. Она зависит от возможности некоего актуального, но реальность некоего виртуального, - совсем иное, нежели истина. Истины
* Puissance - 'власть', а также 'потенция', 'возможность'. Прим. пер.
76
необходимо аналогичны, или неоднозначны, тогда как поня-тия совершенно однозначны.
90
ное с памятью предписание всегда начинать сызнова.
Это равносильно тому, что начала не существует, есть лишь упраздняемое настоящее (становящееся виртуальным) и память, которая поднимается на поверхность (становясь актуальной).
А с этим я согласиться не могу. Ибо я утверждаю, что лю-бая истина - конец памяти, возникновение начала.
91
ВЕЧНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ И СЛУЧАЙ
О том, что истина является памятью, говорится и так: она приходит, только приходя вновь, она является возвращением. А о том, что истина не является временной, но тождественна Бытию времени, говорится: ее возвращение вечно.
Можно утверждать, что основное в работе Делёза - защи-та, развертывание, постоянное углубление базовой интуиции Ницше, касающейся вечного возвращения. Я говорю об этом с восхищением, ибо для меня любая истина является вернос-тью. Соблюдаемая Делёзом верность была тем более необхо-дима, что этой теме постоянно угрожают серьезные искаже-ния смысла. Искажения особенно опасные, если интуиция понимается в том виде, какой ей чаще всего придает ее автор, - как вечное возвращение Того же (du Même).
Тождественное (le Même) - старая философская катего-рия; Тождественное в платоновском 'Софисте' является од-ним из пяти 'высших родов', в соответствии с которыми (по мысли Делёза) происходит неоднозначный раздел Бытия. Все искажения смысла, которые помешали полному прояснению доброй, дионисийской вести о вечном возвращении Того же, искажения смысла, угроза которых была столь очевидна, что подвигла Ницше к своего рода сдержанности и недомолвкам по поводу своей же собственной блестящей интуиции, связа-ны с неоднозначностью Того же.
92
О трех искажениях смысла
Существуют по меньшей мере три искажения мотива веч-ного возвращения, которые все превращают его в категорию, трансцендентную абстрактность.
1. Можно полагать, что 'вечное возвращение' говорится, как о своем предмете, о самом Едином. Именно Единое воз-вращается, и возвращается вечно. Но как Единое может воз-вращаться? Оно может возвращаться, если мыслить его как самотождественность, Единое = Единое, из чего исходит Фихте и что является возможным пониманием интуиции Парменида (Бытие является Единым, потому что оно отож-дествляется только как нечто тождественное себе; и оно кольцеобразно, или подобно сфере, потому что вследствие этой тождественности оно может только возвращаться). Де-лёз скажет: в такой концепции возвращения того же тождест-венность Единого является 'принципом' (Р.П., 159). Отсюда следует, что Единое занимает трансцендентное положение по отношению ко множественному. Ибо различия находятся у него в подчинении, так же как и разнообразие подчинено его принципу. Само по себе множественное вовлечено в тождест-венное возвращение Единого, в его не подверженное чередо-ванию постоянство лишь в той мере, в какой оно, при этом, утрачивает свою связь с тем, что приостанавливает и портит принцип тождественности. Множественное призывается к своему сущностному бытию, и испорченная форма бытия, каковой оно является, исправляется, уточняется вечным воз-вращением Того же, повторным утверждением того, что Еди-ное есть Единое, подобно тому, как в некоторых религиях ве-ра и связанное с ней спасение целиком заключены в выска-зывании 'Бог есть Бог'. И, разумеется, Бытие при этом неод-нозначно. Ибо 'Бытие' говорится о Едином как о том, что возвращается, а о множественном как о том, что возвращать-ся не должно. 'Бытие' говорится о тождественном как стоя-щем выше различия.
93
124
ской теории плюрализма типов бесконечного). Делёз всегда утверждал, что поступая подобным образом, я впадаю в трансцендентность и аналогическую неоднозначность. Но в конечном итоге, если для того чтобы политическая револю-ция, любовная встреча, научное изобретение, произведение искусства могли мыслиться как раздельные бесконечности, при условии несоизмеримых разделяющих событий, следует пожертвовать имманентностью (что, я думаю, вряд ли, но здесь это не важно) и однозначностью Бытия, я так и сделаю. Если для того, чтобы выдвинуть в вечность один из тех ред-ких осколков истины, которыми тут и там пронизан наш не-благодарный мир (неблагодарный как любой другой), следу-ет ограничиться маллармеанской доктриной следа (что тоже вряд ли), я так и сделаю. Если, вопреки самоотречению складки, следует полагать, что верность событию является воинствующим отшельничеством, пока что неясным и све-денным к своей актуальности, связанным с утверждением безличного множества без какого-либо скрытого виртуально-го, я так и сделаю. Я так и делаю. Как сказал бы Делёз, - что-бы сразу же, точно также как и я, подхватить нить аргументов и желания соблазнить, привлечь - это вопрос вкуса.
125
ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТЬ*
Чтобы определить место, занимаемое Делёзом, вероятно, следует обратиться к его собственной доктрине фигур сооб-щения между дизъюнктной единичностью и Целым. Мы от-правляемся от краев, от самой узкой диаграммы сил, пробе-гаем по 'малому кругообороту', затем погружаемся в самые разнообразные виртуальности, те самые, которые одновре-менно циркулируют и взаимопроникают, следуем по 'боль-шому кругообороту', задействуем абсолютную память, и, по-добно локальному перегибу совокупного прошлого филосо-фии, выясняется, что Делёз - малая точка, просвечивающий и вневременной кристалл, подобный шарам предсказателей. 1. Если задача философии - определять в понятии то, что противостоит общему мнению, - верно, что мнение все рав-но возвращается, поскольку существуют философские мне-ния. Их узнают по тому признаку, что они собираются в раз-личные блоки, ставшие ссылками и этикетками, открытые почти для любой идеологической операции, по тому, что они поднимают шум, сталкиваясь друг с другом (здесь-то и отли-чаются посредственности) лишь для того, чтобы всем вместе придти, под вывеской 'обсуждение', к своего рода нечисто-плотному консенсусу.
* Единичность, исключительность или 'сингулярность' (singu-larité) - одно из понятий философии Делёза. В данном случае речь идёт об исключительности, 'единичности' Делёза во фран-цузской философии ХХ в. - Прим. пер.
126
135
ных 'учителей жизни'), а равно моралистам-неокантиан-цам. 'Платонизм' - великое обманчивое построение как современности, так и постсовременности (postmodernité). Это ее общая негативная опора, которая существует лишь для того, чтобы узаконить 'новое' под знаком антиплато-низма.
Делёз, конечно, предложил самый щедрый антиплато-низм, более других открытый современным творениям, на-именее судьбоносный, наиболее прогрессивный. Ему не хватило малости - покончить с самим антиплатонизмом.
Это, по-видимому, означает, что, как и Хайдеггер, он был досократиком. Не парменидианцем, т.е. поэтом первичной неделимости Бытия. Но в том смысле, в каком сами греки ссылались на этих мыслителей как на физиков. Будем пони-мать под этим: мыслителей Целого. Да, Делёз был нашим ве-ликим физиком, он созерцал для нас мерцание звезд, иссле-довал хаос, оценил масштабы неорганической жизни, погру-зил наши малые траектории в безмерность виртуального. Он был тем, кто не допускает мысли, что 'великий Пан умер'.
Платон же, на свой лад, выступал против философии как Великой Физики. Он давал мысли пищу для того, чтобы со-относиться с самой собой как философской независимо от любого законченного созерцания Универсума, или от любой интуиции виртуального.
Делёзу, как и любому физику подобного рода, свойствен-ны огромная сила умозрительной мечты и взволнованный, пророческий тон, притом без всякого оттенка 'избранности'. Он как-то сказал о Спинозе, что тот был Христом филосо-фии. Так скажем, дабы воздать ему полную справедливость, что Делёз был у этого Христа, несгибаемого вестника спасе-ния через Целое, - спасения, не обещающего ничего, всегда уже наступившего спасения, - одним из самых значительных апостолов.
136
ИЗБРАННЫЕ ТЕКСТЫ
Эти фрагменты, взятые из нескольких книг Жиля Делёза, ни-сколько не претендуют на то, чтобы быть подборкой из 'наибо-лее прекрасных страниц' их автора, который был заведомо пре-восходным писателем. Их функция - расположить в чуть более расширенном контексте основные точки опоры для эссе, только что прочитанного читателем.
Ален Бадью
Однозначность Бытия (I)
Всегда существовало только одно онтологическое предпо-ложение: Бытие однозначно. Всегда была лишь одна онтоло-гия, онтология Дунса Скота, дающая бытию лишь один го-лос. Мы говорим Дунс Скот, потому что именно он сумел возвести единое бытие на самый высокий уровень тонкости, заплатив за это абстракцией. Но от Парменида до Хайдегге-ра возникал тот же голос, эхо которого образовывало раз-вертывание однозначного. Один голос создает гул бытия. Нам нетрудно понять, что Бытие, будучи абсолютно общим, не становится из-за этого родом; достаточно заменить мо-дель суждения на модель предложения*. В предложении,
* Здесь и далее - исправление неточности перевода. Proposition можно переводить как 'предложение', 'пропозиция', но не как 'предположение' - вариант Э. Юровской и Н. Маньковской. - Прим. ред.
137
взятом как сложная целостность, различают: смысл, или вы-раженное предложением; означаемое (то, что выражается в предложении); выражающие или означающие, которые яв-ляются числовыми модусами, то есть дифференциальными факторами, характеризующими элементы, наделенные смыслом или значением. Полагают, что имена и предложе-ния, точно означая одно и то же, не обладают одним и тем же смыслом (знаменитый пример - вечерняя звезда - ут-ренняя звезда, Израиль - Иаков, гладкое - белое*). Разли-чение этих смыслов - реальное различение (distinctio realis), но оно вовсе не числовое, еще менее - онтологическое: это формальное, качественное и семиологическое различение. Вопрос о том, непосредственно ли категории уподобляются таким смыслам или, скорее, вытекают из них, следует на время оставить в стороне. Главное, можно постигать многие формально различные смыслы, относящиеся при этом к бы-тию как к единственному означаемому, онтологически еди-ному. Действительно, такая точка зрения не запрещает нам считать эти смыслы аналогами, а единство бытия - аналоги-ей. Следует добавить, что бытие, это общее означаемое, по мере выражения, в свою очередь, выражается в одном и том же смысле - во всех означающих или численно различных выражающих. Итак, в онтологическом предложении не только означаемое является онтологически одинаковым для качественно** различающихся смыслов, но и смысл - онто-логически одинаковый для способов индивидуации, чис-ленно различных означающих или выражающих. Таково движение внутри онтологического предложения (выраже-ние в целом).
* В последнем примере перевод не передает того, что у Делёза различают смысл именно близкие друг к другу глухая и звонкая фонемы: plan - blanc. - Прим. ред.
** Ошибка перевода, надо: количественно (quantitativement). -Прим. ред.
138
Виртуальное
Мы не переставали обращаться к виртуальному. Не озна-чает ли это возвращения к неясному определению, которое ближе к неопределенному, чем к определениям различия? Но именно этого мы хотели избежать, говоря о виртуальном. Мы противопоставили виртуальное реальному; теперь следует уточнить эту терминологию, которая раньше не могла быть точной. Виртуальное противостоит не реальному, но лишь актуальному. Виртуальное обладает полной реальностью в ка-честве виртуального. О виртуальном следует говорить именно то, что говорил Пруст о состояниях резонанса: 'Реальные, но не актуальные; идеальные, но не абстрактные'*. Более того, виртуальное подлежит дефиниции как определенная часть реального объекта - как будто одна из частей объекта нахо-дится в виртуальном, погружена в него как в объективное из-мерение. Излагая дифференциальное исчисление, часто
* И символические, но не фиктивные (пропуск перевода). - Прим. ред.
142
отождествляют дифференциал с 'порцией различия'. Или, следуя методу Лагранжа, задаются вопросом, какую часть ма-тематического объекта следует рассматривать как производ-ную, представляющую данные отношения. Реальность вир-туального заключена в дифференцированных элементах и связях, а также соответствующих особых моментах*. Струк-тура - это реальность виртуального. Мы должны избегать придания элементам и связям, составляющим структуру, ак-туальности, которой они не обладают, и в то же время не ли-шать их присущей им реальности. Мы видели, что эту реаль-ность определяет двойной процесс взаимной и полной детер-минации: вовсе не являясь неопределенным, виртуальное полностью определено. Когда произведение искусства пре-тендует на виртуальность, в которую погружено, оно обраща-ется не к неопределенной детерминации, но к полностью де-терминированной структуре, образующей ее генетические элементы - 'виртуализованные', 'эмбриональные'. Элемен-ты, многообразные связи, особые моменты** сосуществуют в произведении или объекте, в виртуальной части произведе-ния или объекта; и нельзя отдать предпочтение одной точке зрения по сравнению с другой, выделить центр, объединяю-щий другие центры. Но как можно говорить об одновремен-но полной и частичной детерминации объекта? Детермина-ция должна быть полной детерминацией объекта, но являть-ся лишь его частью. Следуя указаниям Декарта в 'Ответах Ар-но', необходимо тщательно разграничивать объект как завер-шенный либо как целостный. Завершенность - не идейная часть объекта, вместе с другими его частями (другими связя-ми, другими особыми моментами***) участвующая в Идее, но никогда не являющаяся полнотой как таковой. Для завер-шенности определения недостает совокупности определе-
* Лучше: сингулярных точках - points singuliers. - Прим. ред.
** Сингулярные точки. - Прим. пер.
*** Сингулярными точками. - Прим. пер.
143
ний, присущих актуальному существованию. Объект может быть ens*, или скорее (non)-ens omni modo determinatum**, не будучи полностью определенным или актуально существую-щим.
Следовательно, существует другая часть объекта, детерми-нируемая посредством актуализации. Математик вопрошает, какова эта другая часть, представленная так называемой про-стой функцией; в этом смысле интеграция вовсе не противо-положна дифференциации, но скорее образует оригинальный процесс дифференсиации. В то время как дифференциация определяет виртуальное содержание Идеи как задачи, диффе-ренсиация выражает актуализацию виртуального и учрежде-ние решений (посредством локальных интеграций). Диффе-ренсиация подобна второй половине различия; необходимо выработать комплексное понятие дифференц/сиации, обо-значающее целостность или интегральность объекта. Ц и с здесь - отличительные черты***, или само фонологическое отношение различия. Любой объект - двойной, но две его ча-сти не похожи друг на друга, так как одна - виртуальный об-раз, а другая - актуальный образ. Непарные и нтеграль-ные*** * половины. Со своей стороны, сама дифференциация имеет два аспекта, соответствующие многообразию связей и особых моментов*****, зависящих от ценности каждой раз-новидности. Но и у дифференсиации, в свою очередь, есть два аспекта: первый относится к различным качествам или видам, актуализирующим разновидности, второй - к числу
* Ens (лат.) - сущность, сущее, существующее.
** (Non)-ens omni modo determinatum (лат.) - (не)полностью оп-ределенная сущность [скорее: сущность или не-сущность, опреде-ленная любым способом. - Прим. ред.].
*** Различительные признаки. - Прим. ред.
*** * Надо: неравные (inégales)! - Прим. ред.
*** ** Сингулярных точек. - Прим. ред.
144
или различающимся частям, актуализирующим особые слу-чаи*. Например, гены как система дифференцированных связей воплощаются одновременно в виде и составляющих его органах. Не существует качества вообще, не отсылающе-го к пространству, определяемому особенностями**, соответ-ствующими дифференциальным связям, воплощенным в этом качестве. В трудах Лавеля и Ноге, например, выявлено существование пространств, присущих качествам, и способ построения этих пространств по соседству с особенностя-ми***: так, качественное различие всегда сопровождается пространственным (diaphora). Более того, живописное отра-жение поведает нам все о пространстве каждого цвета и их со-гласовании в произведении. Виды дифференсированы по-стольку, поскольку состоят из дифференсированных органов. Дифференсиация - всегда одновременно дифференсиация видов и органов, качеств и протяженностей: квалификация или спецификация, но также разделение или организация. Но тогда как же соотносятся два эти аспекта дифференсиа-ции с предшествующими двумя аспектами дифференциации? Как стыкуются две разборные части объекта? Качества и ви-ды воплощают многообразие связей в актуальном плане; ор-ганы воплощают соответствующие особенности*** *. Но точ-ность стыковки лучше видна с двух взаимодополнительных точек зрения.
С одной стороны, законченная детерминация производит дифференциацию особенностей*** **; но она относится лишь к их существованию и дистрибуции. Природа особых*** *** точек специфицируется лишь посредством формы кривых,
* Сингулярные точки. - Прим. ред.
** Сингулярностями. - Прим. ред.
*** Сингулярностями. - Прим. Ред.
*** * Сингулярности. - Прим. ред.
*** ** Сингулярностей. - Прим. ред.
*** *** Сингулярных. - Прим. ред.
145
149
му сечению*. Различие и повторение в виртуальном основы-вают движение актуализации, дифференсиации как творче-ства, замещая тем самым тождество и подобие возможного, ложное движение осуществления как абстрактного ограни-чения.
'Различие и повторение'. - СПб.,
1998. С. 256-261. - Пер. Э. Юровской и Н. Маньковской.
Мысль извне
Однако, несмотря на то, что условия не являются ни более обобщенными, ни более постоянными, чем ими обусловлен-ное, Фуко интересуется именно условиями. Вот почему он го-ворит: 'исторические исследования', но не 'труд историка'. Он создает не историю ментальностей, а историю условий, при которых проявляется все, что обладает ментальным су-ществованием: высказывания и режим языка. Он создает не историю различных видов поведения, а историю условий, при которых в режиме света проявляется все, что обладает зримым существованием. Он создает не историю обществен-ных институтов, а историю условий, при которых они интег-рируют дифференциальные взаимодействия сил в горизонте
* Бергсон - автор, заходящий дальше всех в критике возможно-го, а также наиболее часто обращающийся к понятию виртуального. Начиная с 'Непосредственных данных...', длительность определя-ется как неактуальная множественность (Éditions du Centenaire, p. 57). В 'Материи и памяти' конус чистых воспоминаний с его сече-ниями и 'блестящими точками' на каждом из них (р. 310) полно-стью реален, но лишь виртуален. А в 'Творческой эволюции' диф-ференсиация, создание расходящихся линий мыслится как актуа-лизация, каждая линия актуализации кажется соответствующей се-чению конуса (р. 637).
150
160
смысл всех смыслов - единоголосое Бытие является чистой формой Эона, формой овнешнения*, связывающей вещи и предложения**. Короче, у единоголосия бытия есть три ас-пекта: одно событие для всех событий; один и тот же aliq-uid*** для того, что происходит, и для того, что высказывает-ся; одно и то же Бытие для невозможного, возможного и ре-ального.
'Логика смысла'. - М.-Екатеринбург, 1998.
С. 238-239. Пер. Я. Свирского.
Движение и множества
[...] И вот третий тезис Бергсона, по-прежнему из 'Твор-ческой эволюции'. Если бы мы попытались выразить его в грубой форме, мы сказали бы: не только мгновение пред-ставляет собой неподвижный срез движения, но еще и дви-жение - подвижный срез длительности, т. е. Целого или ка-кого-либо целого. А это подразумевает, что в движении вы-ражается нечто более глубокое, относящееся к изменению в длительности или в целом. То, что длительность является изменением, вытекает из самого ее определения: она изме-няется, и изменяется непрестанно. К примеру, материя дви-жется, но не изменяется. А вот движение выражает измене-ние в длительности или в целом. Проблема здесь возникает, с одной стороны, из-за этой выразительности движения, с
* Или: экстериорности. - Прим. ред.
** О важности 'пустого времени' для анализа события, см. В. Groethuysen, 'De quelques aspects du temps' (Recherches philosophiques), 5, 1935 -1936); 'Каждое событие, так сказать, суще-ствует во времени, где ничего не происходит'; и есть постоянство пустого времени, охватывающего [проницающего. - Прим. ред.] все, что происходит. Книга Жо Боске [надо: Жоэ Буске. - Прим. ред.] Les Capitales интересна тем, что в ней поднимается проблема языка в связи с единоголосием Бытия, начиная с Дунса Скота.
*** Лат. - кое-как, до некоторой степени. - Прим. ред.
161
170
ФРАНЦУЗЫ, НЕМЦЫ И ГРЕКИ
послесловие переводчика
Автор этой книги совсем не 'исследователь' творчества Де-лёза. Ален Бадью - крупнейшая величина во французской 'левой' философии последних десятилетий. В одной из за-вершающих своих работ - 'Что такое философия?' - Делёз ссылается на Бадью, заявляя, что его концепция имеет ис-ключительную важность для современной философии. Мож-но сказать, что мысль Бадью соседствует с мыслью Делёза, и данная книга - изложение равного равным. Здесь нет ни ге-неалогического подхода к мысли Делёза, ни комментариев классических текстов, ни чересчур длинных цитат. Перед чи-тателем мощное метафизическое прочтение на высочайшем аналитическом уровне. Но именно неканонический подход к отныне каноническим текстам (Делёз давно включён в фило-софский пантеон) и вызвал недоверие, с которым встретили книгу во Франции. Главными оппонентами Бадью были по-следователи Делёза - все те, кому он открыто и подспудно возражает по ходу этой книги, те, кто, по его мнению, заим-ствуют букву, а не дух делёзовской философии.
Другая особенность данной книги - 'полемическое' про-чтение Делёза. Перед нами не только творческое изложение делёзовского трансцендентального эмпиризма, но и попытка выстроить собственную, параллельную линию, постоянно дистанцируясь от Делёза во всех ключевых вопросах. И если проблемы, к которым обращаются оба мыслителя, по сути, одни и те же (это основные проблемы современной филосо-
171
183
подручных материалов. В круглосуточно открытом центре располагалась библиотека книг Делёза, демонстрировались его видеоинтервью и 'Абэвэгэдейка'. Управляемый местной молодежью 'монумент Делёза' был украшен многочислен-ными стихами, рисунками и граффити, оставленными жите-лями квартала ('Жиль, вернись!', 'Ж.Д.: мы тебя любим', 'Жиль, нам тебя не хватает, хотя, конечно, обойдемся'). Од-нако позже он сделался жертвой краж и регулярно повторяю-щихся актов вандализма и по истечении двух месяцев был де-монтирован; за это время автор успел собрать объемистый том восторженных признаний в любви к делёзовской фило-софии.
Примечательно и то, как 'переварили' философию Делё-за в Америке. Снабженная этикеткой 'poststructuralist anar-chism' и объемистыми комментариями мысль Делёза сдела-лась прибыльным товаром на книжном рынке (вышедший в 2001 г. трёхтомник 'Тысяча поверхностей' стоил 660 долл. США). Есть, конечно, и наш, 'русский' Делёз, столь же не похожий на своих французских собратьев, как и Делёз 'аме-риканский'.
Но в том и состоит достоинство данной книги, что Делёз, предлагаемый нам Аленом Бадью, - философ в классическом смысле слова, утонченный бергсонист и современный эллин, мыслитель Единого и множественного, виталист и антидиа-лектик - несомненно, лучший из тех, которые есть сегодня в философской литературе. Это Делёз не для всех, Делёз, осво-божденный от мнений и клише, окруживших его мысль за по-следние годы, свободный от слишком красочного словаря, опасного из-за своей притягательности для недобросовестных последователей. Делёз у Бадью - систематик гегелевского уровня, обитатель высших аналитических сфер, созидатель собственной 'философской вечности'. Но помимо того - уче-ник Диониса, француз из тех, которых так любил Ницше.
Денис Скопин
185
Научное издание
Ален Бадью
Делез "Шум бытия"
серия 'интеллектуальные биографии'
перевод с французского и послесловие Дениса Скопина
Ответственный за выпуск Л. Шаповалов
Художник Д. Наумкин
Оригинал-макет -
А. Лапкина Корректор - Т. Никитина
Фонд научных исследований
'Прагматика культуры'
E-mail: info@artpragmatica.ru
'Логос-альтера'
издательство 'Ессе хомо'
E-mail: germes@land.ru
Подписано в печать 25.07.2004. Формат 84x108/32.6 п.л.
Бумага офсетная ? 1, Гарнитура Newton С'
Печать офсетная.
Сканирование и форматирование: Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || yanko_slava@yahoo.com || http://yanko.lib.ru || Icq# 75088656 || Библиотека: http://yanko.lib.ru/gum.html ||
Выражаю свою искреннюю благодарность Максиму Мошкову за бескорыстно предоставленное место на своем сервере для отсканированных мной книг в течение многих лет.
update 03.05.05
В 2003 в издательстве "Логос-Альтера"
вышли в свет:
Брехт, Бертольт.
Ме-ти. Книга перемен. Собрание избранных сочинений. Т. 1.
Пригов, Дмитрий Александрович.
Три грамматики. Серия "Актальное искусство". Новые максимы Пригова призваны еще раз доказать: перед нами не только Великий Русский Поэт, но, в первую очередь (так говорит сам автор), - "деятель культуры, в некотором смысле даже просто и толь-ко лингвист, а не визионер, мистик или философ откровений".
Георг Лукач. История и классовое сознание. Исследования по марк-систкой диалектике.
Пер. с нем. и предисловие CH. Земляного. Серия "Левая карта". Легендарная книга основателя неомарксизма австровенгерского фи-лософа Г. Лукача, стала выражением всемирноисторических измене-ний революционных 20-х гг., своего рода Библией "нового левого движения".
Хойслинг, Рогер Социальные процессы как сетевые игры. 2003. 192 с. 500 экз.
Социологические эссе известного немецкого исследователя из Штуттгарта по основным аспектам сетевой теории. Двуязычное изда-ние.
Журнал "N", #1, весна 2003. Терроризм vs. терроризм. В номере статьи А. Осмоловского, К. Чухров, И. Чубарова; перево-ды Ф. Джеймисона, Э. Балибара, И. Валлерстайна; беседы с В.А. По-дорогой, Б.Ю.Кагарлицким; художественные проекты С. Браткова, Д. Гутова, Д. Пименова и др.
Пьер Булез. Точки разметок. Избранные статьи. Серия "Актуальное искусство".
В своих статьях Пьер Булез (знаменитый французский композитор и дирижер, классик авангарда, основатель сериализма) выступает не только как полемист, отстаивающий преимущество сериальной ком-позиции, но и как великолепный теоретик, переосмысляющий се-миотику музыкального письма и поэтику сочинения в целом. Впер-вые на русском.
В 2004 в издательстве "Логос-Альтера"
выходят в свет:
Подорога, Валерий Александрович. Мимесис. Аналитическая антро-пология литературы. В 2 томах. Т. 1.: Nature morte (H.B. Гоголь); Рож-дение двойника (Ф.М.Достоевский). Серия "Ессе homo". В первом томе фундаментального исследования известного россий-ского философа, заведующего сектором "Аналитической антропо-логии" Института философии РАН, разрабатывается оригинальный метод антропологического и психобиографического анализа произ-ведений Н.В. Гоголя и Ф.М. Достоевского. Впервые после русских формалистов и школы Ю.М. Лотмана в гуманитарной науке предло-жен цельный подход к пониманию и изучению наиболее значитель-ных и интересных явлений отечественной литературы.
Словарь художественных терминов. Г.А.Х.Н.
(Государственная академия художественных наук. 1921-1930. Г.Шпет, А.Лосев, М. Алпатов, П.С.Попов, Н.Жинкин, А.Ахманов, и мн. др.). Серия "Архив сегодня".
Рукопись 80-летнего архивного хранения - оставшийся неиздан-ным словарь по эстетике и искусству 20-х. гг., составленный ведущи-ми философами и искусствоведами тех лет, работавших в одном из знаменитых научных институтов, закрытого Сталиным в 1930 г.
Николай Евреинов. Масонские рукописи. Серия "Архив сегодня". Неизвестный эпизод из жизни знаменитого режиссера и театроведа Н. Евреинова - в 30-50 гг. он читал лекции по философии и культу-рологии в масонских ложах Франции... Публикуется впервые.
Энди Уорхол в Москве.
Иллюстрированное издание, посвященное творчеству знаменитого американского художника, основателя поп-арта. В сборнике иссле-дования американских и русских философов, искусствоведов, ху-дожников. Двуязычное издание.
Фрейд 3. Случай президента Шребера.
Даниэль Пауль Шребер. Мемуары больного, страдающего нервной болезнью
Деррида. Призраки Маркса. Серия "Левая карта"
Маркс и сыновья.
Фонд научных исследований "Прагматика культуры"
предлагает вашему вниманию книги, выпущенные в 2002-2004 гг. :
Мазин В.А. 'Введение в Лакана' 2004. - 201 с, илл. Тираж 2000.
Сборник 'Игра со всех сторон'. 2003. 431 стр. Тираж 2000.
Смирнов И.П. 'Философия на каждый день'. 2003. 248 стр. Тираж 2000.
Сборник статей. 'Мир в войне. 11 сентября 2001 года глазами французских интеллектуалов.' 2003. 204 стр. Тираж 2000.
Гройс Б. 'Искусство утопии'.
ХЖ, Прагматика культуры, 2003. 320 стр. Тираж 2000.
Гройс Б. 'Комментарии к искусству'.
ХЖ, Прагматика культуры, 2004. 341стр. Тираж 2000.
Жижек С. 'Хрупкий абсолют, или почему следует бороться за христианское наследие'. ХЖ, Прагматика культуры, 2003. 180 стр. Тираж 2000.
Зимовец С. 'Клиническая антропология'. 2003. 136 стр. Тираж 2000.
Маяцкий М. 'Во-вторых. Ультиматумы с оговорками конца прошлого века'. 2002. 116 стр. Тираж 1100.
Аронсон О. 'Богема: опыт сообщества. Наброски к философии асоциальности'. М. 2002. 96 стр. Тираж 600.
Кобрин К. 'Гипотезы об истории' Прагматика культуры, 2002. 112 стр. Тираж 600.
Руднев В. 'Божественный Людвиг (Витгенштейн: формы жизни)'. 2002. 256 стр. Тираж 2000.
Ремизов М. 'Опыт консервативной критики'
М.: Прагматика культуры, 2002. 112 стр. Тираж 600.
Шимов Я. 'Перекресток. Центральная Европа на рубеже тысячелетий' М.:Прагматика культуры, 2002. 104 стр. Тираж 600.
Журнал 'Критическая масса'.
Ежеквартальное обозрение 'Критическая Масса' предлагает читателям экспертную оценку новой книжной продукции, появля-ющейся преимущественно на российском рынке, в сочетании с критическими и аналитическими материалами, посвященными ак-туальным событиям и проблемам современной культуры. Внимание журнала сфокусировано преимущественно на гуманитарной проб-лематике, понимаемой достаточно широко - от художественной ли-тературы до экономико-социальных вопросов.
В серии 'Интеллектуальные биографии' Фонда научных исследований 'Прагматика культуры' и издательства 'Логос-
альтера' готовятся к изданию в 2004 г.:
Хинрих Финк-Айтель. 'Мишель Фуко'; Маркус Швингель. 'Пьер Бурдье'; Свен Крамер. 'Вальтер Беньямин'.
Фонд научных исследований "Прагматика культуры"
E-mail: info@artpragmatica.ru http://www.artpragmatica.ru
Книжные издания фонда, а также журнал 'Критическая масса' можно приобрести непосредственно в редакции, а также у наших
дилеров:
Москва
ТД "Библио-Глобус" ул. Мясницкая, д. 6
ИТД "КноРус" ул. Б. Переяславская, д.46. Тел. 280-02-07, 280-91-06
ИКО "Юрайт" гор. Баумана. Тел. 744-00-12
ИД "Инфра-М" Дмитровское ш., 107. Тел. 485-68-22
Крафт+ пр. Серебрякова, 14. Тел. 186-93-78
Альба-А Рождественский б-р, 21, к.2. Тел. 921-80-55
Букбери ул. Кировоградская, 14, ТЦ "Глобал-Сити" 41-й км
МКАД, ТЦ "Мега"
Никитский б-р, 17
Маленький гений, магазин + кафе Б. Козихинский пер., д. 6. Тел.
291-21-47
Билингва Кривоколенный пер., д. 10, стр. 5
Ад Маргинем 1-й Новокузнецкий пер., 5/7. Тел. 951-93-60
Гилея Нахимовский проспект, 51/21. Тел. 332-47-28
Гнозис Зубовский бульвар, 17, стр. 3, к. 6. Тел. 247-17-57
Графоман 1-й Крутицкий пер., 3. Тел. 276-31-18
Книжная лавка при Литинституте Тверской бульвар, 25. Тел. 202-
86-08
Книжная галерея "Нина" Большая Якиманка, 6. Тел. 238-79-09
Фаланстер Б. Козихинский пер., 10. Тел. 504-47-95
У Кентавра (РГГУ) Миусская площадь, 6. Тел. 250-65-46
Летний Сад Б. Никитская, 46. Тел. 255-01-98, 290-06-88
ВХУТЕМАС Зоологическая, 13. Тел. 254-42-22
Проект ОГИ Потаповский пер., 8/12, стр. 2. Тел. 927-56-09
ПирОГИ на Б. Дмитровке Б. Дмитровка, 12. Тел. 229-34-53
ПирОГИ на Никольской Никольская, 19/21. Тел. 921-58-27
ПирОГИ на Зеленом Зеленый проспект, 5/12. Тел. 368-97-73
Санкт-Петербург
'Летний Сад', Большой пр. П.С., 82. Тел. (812) 233-21-04
Книжная лавка Филологического Факультета СПбГУ
Университетская наб., 11. Тел. 328-95-11
"Буквоед", Невский пр., д. 13. Тел. (812)312-67-34
"Буквоед", Загородный пр., д. 35. Тел. (812)310-22-44
"Буквоед", Невский пр., д. 20
ТК "Норд", пр. Энгельса. Тел. (812)331-62-34
ТД 'Гуманитарная Академия', Лесной пр., 8. Тел. (812) 541-86-39
Брянск
ГУП "Брянсккнига", ул. Фокина, 31 (0832) 74-97-14
Екатеринбург
ИКФ "Фолиант", пр. Ленина, 101 (343) 374-45-33
Красноярск
ГПКК "Красноярский бибколлектор" ул. Семафорная, 271, Тел. (3912) 34-69-86
Нижний Новгород
Магазин 'Дирижабль', ул. Б. Покровская, 46.
Тел.(8312) 34-03-05
Ярославль
'Книжная лавка' , ул. Свердлова, 9 Тел. (0852) 725-796
Интернет-магазины
ОЗОН www.ozon.ru
Библион www.biblion.ru
Болеро www.bolero.ru
УРСС www.urss.ru
SL=WWW
http://exlibris.ng.ru/koncep/2004-09-23/6_monster.html
ИЗ МОНСТРОВ - В КЛАССИКИ
Ален Бадью отвоевывает Делеза у постмодернистов
Петр Резвых
Под пером постмодерниста философская классика может принять самый неожиданный вид.
Гравюра середины XVI в.
Ален Бадью. Делез. Шум бытия. Пер с фр. Д.Скопина. - М., Прагматика культуры - Логос-альтера, 2004, 184 с.
Собственно говоря, непонятно, почему издатели поместили книгу Алена Бадью о Делезе в серию "Интеллектуальные биографии". Ни описания внешних событий жизни знаменитого мыслителя, ни даже изображения его философской эволюции читатель здесь не найдет. Перед нами философская книга в самом строгом смысле этого слова: один философ пытается прояснить свои отношения с другим философом, переосмысливая и перетолковывая его творчество. Так что еще неизвестно, о ком из двоих - Делезе или самом Бадью - книга сообщает больше.
С Бадью повторяется та же история, что и с другими модными французскими мыслителями. С тех пор как в 1998 г. вышла в свет русская версия книги "Апостол Павел. Обоснование универсализма" (1997), он прочно удерживает в России соблазнительный для интеллектуалов статус "широко известного в узких кругах". Последующие переводы "Манифеста философии" и вереницы статей мало что изменили: Бадью по-прежнему чаще упоминают, чем цитируют, и чаще цитируют, чем задумываются над смыслом его философских построений. О нем любят говорить как о самом ярком философе современной Франции, но главный философский труд Бадью "Бытие и Событие" (1988) остается для русских читателей недоступным, так что чтение других, более поздних его сочинений напоминает попытки разобраться в сюжете фильма, начало которого мы пропустили. Ну да нам не привыкать.
"Делез. Шум бытия" - единственная на сегодня книга Бадью, целиком посвященная творчеству одного философа. Притом философа-современника. Но почему именно Делез? Тут надо иметь в виду два обстоятельства. Во-первых, вся философская и политическая деятельность Бадью, успешно совмещающего службу на философском отделении парижской Эколь Нормаль с многолетним членством во французской компартии и активной работой в основанной им вместе с товарищами Политической организации левого толка, определена его приверженностью идеалам парижского восстания 1968 года. Во-вторых, собственно философская позиция Бадью связана с попытками противостоять одновременно двум суперколоссам современной мысли - постмодернизму и аналитической философии. В обоих отношениях Бадью находит в Делезе, кумире левых радикалов и эстетствующих анархистов, одновременно и союзника, и соперника. Отсюда его странное отношение к своему герою - что-то вроде любви-ненависти, причудливый сплав восхищения и ревности. И надо сказать, что Бадью нашел блестящий способ выразить это отношение.
Сам Делез не раз признавался, что его собственное обращение с хрестоматийными классиками было далеко от академического пиетета: "Я воспринимал историю философии как этакую содомию... я воображал себе, что за спиной автора делаю ему ребенка, который должен бы быть его ребенком, но в то же время - монстром. Очень важно, чтобы ребенок был его, поскольку необходимо, чтобы автор и в самом деле говорил то, что я заставлял его говорить. Но необходимо и то, чтобы ребенок был монстром..." Так не будет ли единственно правильным способом обращения с его мыслью попытка вот так же, по-делезовски, прочесть и самого Делеза? Именно это Бадью и проделал. В его интерпретации enfant terrible французской мысли, апологет различия, глашатай прав "гетерогенного множества желаний" и непримиримый враг диалектики неожиданно становится наследником греческой классики от досократиков до неоплатоников, одним из последних философов Единого. Центральные для философии Делеза пары понятий - виртуальное и актуальное, время и истина, вечное возвращение и случай, складка и внешнее - предстают как различные имена одного Бытия, а книги, в которых они разрабатывались, - как опыты постижения единого, вечного смысла этого Бытия. В канонизированном же образе Делеза как мыслителя-анархиста Бадью видит предательство по отношению к учителю, совершенное нерадивыми учениками и бездарными эпигонами. Так что неудивительно, что во Франции и Германии книга была встречена весьма прохладно. Надо полагать, в России, где метафизика всегда была в чести, ее ждет куда более радушный прием.
При всей спорности толкований Бадью у них есть одно замечательное преимущество перед бесчисленными глоссолалиями постмодернистской критики: они вносят ясность в провокационно усложненный язык Делеза. Эту волю к прояснению темнот разделили с Бадью и его русские переводчики: в основном тексте книги и приложенных к нему избранных текстах Делеза исправлено множество ошибок перевода, уже растиражированных в отечественной делезиане. Я всегда подозревал, что с этим русским Делезом не все в порядке и что по части производства детей-монстров переводчики любому Делезу дадут сто очков вперед. Теперь в этом можно воочию убедиться, просмотрев примечания в книге Бадью. За что Денису Скопину и Борису Скуратову отдельное спасибо. Хотя кто без греха? Скопин, к примеру, и сам спутал американского романиста Мелвилла с французским режиссером Мельвилем.
Сканирование и форматирование: Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || yanko_slava@yahoo.com || http://yanko.lib.ru || Icq# 75088656 || Библиотека: http://yanko.lib.ru/gum.html ||
update 03.05.05
АНОНС КНИГИ