Сканирование и форматирование: Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || yanko_slava@yahoo.com || http://yanko.lib.ru || Icq# 75088656 || Библиотека: http://yanko.lib.ru/gum.html || Номера страниц внизу
update 03.05.05
АНОНС КНИГИ
DENNETT DANIEL C.
an Understanding of Consciousness
First published in UK by Weidenfeld & Nicolson in 1996.
Дэниел
С. ДЕННЕТ
ВИДЫ ПСИХИКИ: на пути к пониманию сознания
Перевод с английского языка Андрея Веретенникова Под общей редакцией Л. Б. Макеевой
Москва 2004
ИДЕЯ-ПРЕСС
УДК 159.9 ББК 87.3 Д33
Данное издание выпущено в рамках проекта "Translation Project" при поддержке Института "Открытое общество" (Фонд Сороса)-Россия и Института "Открытое общество"-Будапешт
ДЕННЕТ Дэниел С.
Д33 ВИДЫ ПСИХИКИ: На пути к пониманию сознания. Перевод с англ. А. Веретенникова. Под общ. ред. Л. Б. Макеевой. - М.: Идея-Пресс, 2004. -184 с.
Возможно ли, что все животные, исключая людей, на самом деле не обладающие психикой роботы? Это известное утверждение сделал в XVII веке Рене Декарт. Не мог ли он серьезно ошибаться? Быть может, все животные и даже растения - и даже бактерии - обладают психикой?
ББК 87.3 ISBN 5-7333-0059-0
Copyright © by Weidenfeld & Nicolson, 1996
© Перевод с англ. А. Веретенников, 2003
© Художественное оформление А. П. Пятикоп, 2003
© Идея-Пресс, 2004
ГЛАВА 1. КАКИЕ СУЩЕСТВУЮТ ВИДЫ ПСИХИКИ?
Проблема неспособной к общению психики
ГЛАВА 2. ИНТЕНЦИОНАЛЬНОСТЬ: ИНТЕНЦИОНАЛЬНО-СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД
Простые истоки: зарождение деятельности*
Выбор интенциональной установки
Пропозициональная точность - ложная цель
Исходная и производная интенциональность
ГЛАВА 3. ТЕЛО И ВИДЫ ЕГО ПСИХИКИ
От чувствительности к способности ощущать?
'У моего тела есть свое собственное мнение!'
ГЛАВА 4. КАК ИНТЕНЦИОНАЛЬНОСТЬ ПРИОБРЕЛА ВАЖНОЕ ЗНАЧЕНИЕ
Поиск способности ощущать: отчет о достигнутых результатах
Неспособные мыслить природные психологи
Рис. 5.2. Роботы Филиппа Госьера
ГЛАВА 6. НАШ РАЗУМ И РАЗУМ ДРУГИХ
Боль и страдания: что здесь важно
Содержание
ПРЕДИСЛОВИЕ..............................................7
ГЛАВА 1.КАКИЕ СУЩЕСТВУЮТ ВИДЫ
ПСИХИКИ?......................................9
ГЛАВА 2.ИНТЕНЦИ0НАЛЫЮСТЬ:
ИНТЕНЦИОНАЛЬНО-СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД.....................................26
ГЛАВА 3. ТЕЛО И ВИДЫ ЕГО ПСИХИКИ.........63
ГЛАВА 4.КАК ИНТЕНЦИОНАЛЬНОСТЬ
ПРИОБРЕЛА ВАЖНОЕ ЗНАЧЕНИЕ . .88
ГЛАВА 5. СОЗДАНИЕ МЫШЛЕНИЯ...............125
ГЛАВА 6.НАШ РАЗУМ И РАЗУМ ДРУГИХ.....158
ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШЕГО ЧТЕНИЯ .....................173
БИБЛИОГРАФИЯ.........................................176
ПРЕДИСЛОВИЕ
Дэниел С. ДЕННЕТ родился в Бостоне в 1942 г. В 1963 г. получил степень бакалавра философии в Гарвардском университете. Затем работал в Оксфорде (Великобритания), где под руководством Г. Райла написал докторскую диссертацию. В настоящее время директор Центра Когнитивных Исследований и заслуженный профессор искусств и наук Тафтсского университета, Массачусетс. Регулярно читает лекции в университетах Гарварда, Питгсбурга, Оксфорда и в Эколь Нормаль в Париже.
Я философ, а не ученый, а мы, философы, сильнее в вопросах, чем в ответах. На первый взгляд, может показаться, что я начинаю с нападок на себя и свою дисциплину, но это не так. Поиск лучших постановок вопросов и ломка старых привычек и традиций вопрошания составляют чрезвычайно сложную часть грандиозного проекта познания человеком себя и окружающего мира. Используя свои отточенные профессией способности критического анализа вопросов, философы могут внести хороший вклад в это исследование при условии, что не будут судить предвзято и воздержатся от попыток отвечать на все вопросы, исходя из 'очевидных' первопринципов. Можно многими способами задавать вопросы о разных видах психики, и мой способ - представленный в этой книге - практически ежедневно изменяется, подвергаясь усовершенствованию и расширению, исправлению и пересмотру по мере того, как я узнаю о новых открытиях, новых теориях, новых проблемах. Я формулирую ряд фундаментальных допущений, которые придают моему способу вопрошания единство, а также стабильную и узнаваемую форму, но наиболее интересные аспекты этого способа проявляются на его постоянно меняющихся границах, именно там, где все и происходит. Главная цель этой книги - представить вопросы, как я ставлю их в настоящий момент. Возможно, некоторые из них ведут в никуда, так что читателю следует быть осторожным. Однако мой способ задавать вопросы в течение нескольких лет давал весьма хорошие результаты, довольно плавно развиваясь и вбирая в себя новые открытия, некоторые из которых подготовили мои более ранние вопросы. Другие философы предлагают альтернативные способы задавать вопросы о психике, но даже те из этих способов, которые пользуются наибольшим влиянием, несмотря на их изначальную привлекательность, ведут, как я покажу позже, к противоречиям, затруднениям или глухим тайнам.
7
Поэтому я с уверенностью предлагаю свои вопросы в качестве правильных.
Наша психика имеет очень сложное строение, она соткана из множества различных нитей и содержит в себе разнообразные конструктивные детали. Некоторые из ее составных частей так же стары, как сама жизнь, другие столь же новы, как современные технические устройства. Наша психика в одних аспектах очень похож на психику других животных, а в других - чрезвычайно от них отличается. Эволюционный подход помогает нам понять, как и почему эти составные части психики приняли ту форму, какую они имеют, но ни на одном прямом пути, идущем сквозь время 'от микробов к человеку', нельзя обнаружить, в какой именно момент появился каждый новый элемент. Поэтому в своем повествовании я вынужден постоянно обращаться то к простым, то к сложным видам психики, снова и снова возвращаясь к темам, которые необходимо добавить, чтобы в конечном счете достичь того, что можно будет признать человеческим сознанием. Затем мы можем еще раз бросить взгляд на пройденный путь, сделав краткий обзор встретившихся различий и оценив некоторые их последствия.
Первые наброски этой книги были представлены в лекциях памяти Агнес Кьюминг в Юниверсити-Колледже, Дублин, и в моих публичных лекциях в Кантенберийском университете, Крайстчерч, Новая Зеландия, в мае-июне 1995 года. Я хочу поблагодарить преподавателей и студентов этих учебных заведений, поскольку плодотворные дискуссии с ними помогли мне почти полностью изменить первоначальный текст, который (я надеюсь) стал лучше. Я также хочу поблагодарить Марка Хаузера, Альва Ное, Вей Куи, Шеннона Денсмора, Тома Шумана, Паскаля Бакли, Джерри Лайонса, Сару Липинкот и моих студентов по курсу 'Язык и сознание' в Тафтсе, которые читали и энергично критиковали предпоследний вариант книги.
Тафтсский университет 20 декабря, 1995
8
ГЛАВА 1. КАКИЕ СУЩЕСТВУЮТ ВИДЫ ПСИХИКИ?
Знание собственной психики
Можем ли мы вообще знать, что происходит в сознании другого? Может ли женщина знать, что значит быть мужчиной? Какие переживания испытывает младенец во время родов? Какие переживания испытывает, если вообще испытывает, плод в чреве матери? А как насчет психики не-людей? О чем думают лошади? Почему грифов не тошнит от гниющей падали, которой они питаются? Когда рыболовный крючок пронзает рыбью губу, причиняет ли он рыбе такую же боль, какую причинил бы вам, если бы пронзил вашу губу? Могут ли пауки думать, или они просто крошечные роботы, механически плетущие свои элегантные паутинки? Почему бы в таком случае робот не мог иметь сознания - будь он особым образом сконструирован? Существуют роботы, которые могут двигаться и обращаться с предметами почти так же умело, как пауки; мог бы более сложный робот чувствовать боль и заботиться о своем будущем так же, как это делает человек? Или здесь лежит непреодолимая пропасть, отделяющая роботов (и, возможно, пауков, насекомых и прочих 'искусных', но лишенных психики созданий) от тех животных, у которых есть психика? Быть может, все животные, исключая людей, в действительности являются механическими роботами? Рене Декарт известен тем, что считал так в XVII веке. Не мог ли он серьезно ошибаться? Быть может, все животные и даже растения - и даже бактерии - обладают психикой?
Или, если взять другую крайность, так ли мы уверены в том, что все люди имеют сознание? Возможно (как самый крайний случай), вы обладаете единственным сознанием во вселенной; возможно, все остальные, включая и автора этой книги, всего лишь машины. Эта странная мысль впервые пришла мне в голову, когда я был ребенком, и, возможно, она посещала также и вас. Примерно каждый
третий из моих сту-
9
дентов утверждает, что и он пришел к ней самостоятельно и размышлял над нею еще в детстве. Часто с удивлением они узнают, что это является общеизвестной философской гипотезой и у нее есть название - солипсизм (от латинского 'я один'). Насколько нам известно, никто долго не придерживается солипсизма всерьез, но солипсизм ставит важную проблему: если мы знаем, что солипсизм - это глупость, если мы знаем, что и у других есть сознание, то откуда мы это знаем?
Какие существуют виды психики? И откуда мы о них знаем? Первый вопрос - о том, что существует, об онтологии, говоря философски; второй - о нашем знании, об эпистемологии. Цель этой книги - не ответить на эти два вопроса раз и навсегда, но, скорее, показать, почему отвечать нужно сразу на оба вопроса. Философы часто предостерегают против смешения онтологических и эпистемологических вопросов. Сущее, утверждают они, это одно, а то, что мы можем знать о нем, это нечто иное. Возможно, есть вещи, полностью непознаваемые для нас, так что нам нужно быть осторожными и не считать границы нашего знания ориентирами для проведения границ сущего. Согласен, это неплохое общее предписание, но я постараюсь показать, что мы уже достаточно знаем о психике для понимания того, что одна из ее особенностей, отличающих ее от всего прочего во вселенной, - это способ, каким мы знаем о ней. Например, вы знаете, что у вас есть сознание, и вы знаете, что у вас есть мозг, но это различные виды знания. Вы знаете, что у вас есть мозг, оттуда же, откуда вы знаете, что у вас есть селезенка: с чужих слов. Вы никогда не видели своего мозга или селезенки (могу поспорить), но так как учебники говорят вам, что все нормальные человеческие существа имеют и то, и другое, вы заключаете, что они есть и у вас. Со своим собственным сознанием вы знакомы более близко - настолько близко, что можете даже полагать, что вы и есть ваше сознание. (Именно это и утверждал Декарт: по его словам, он есть ум, res cogitans или 'мыслящая вещь'). Из книги или от преподавателя вы можете узнать, что такое сознание, но вы не станете принимать их слова за утверждение о том, что оно есть и у вас. Если вам случится заинтересоваться тем, нормальны ли вы и есть ли у вас сознание, как у остальных людей, то вы сразу же поймете, как указывал Декарт, что сам ваш интерес к этому чу-
10
ду доказывает вне всяких сомнении, что сознание у вас действительно есть.
Это наводит на мысль о том, что каждый из нас знает ровно одно сознание изнутри, и никакие два человека не знают изнутри одно и то же сознание. Ничто другое мы не познаем таким же образом. Пока что наше обсуждение касалось вопроса о том, откуда мы знаем это - вы и я. Этот вопрос предполагает, что солипсизм ложен. Чем больше мы - мы - размышляем над этим предположением, тем более неизбежным оно кажется. Не может существовать только одна психика - или, по крайней мере, только одна психика, какая есть у нас.
Мы - носители психики
Если мы хотим рассмотреть вопрос о том, обладают ли животные (не люди) психикой, нам нужно сначала спросить, имеют ли они психику, в некоторых отношениях такую же, как наша, так как на данный момент это единственная психика, о которой мы хоть что-то знаем. (Попробуйте спросить себя, имеют ли животные флюрбы. Вы даже не сможете понять этот вопрос, если не знаете, что имеется в виду под флюрбом. Чем бы ни была психика, предполагается, что она является чем-то наподобие нашей психики; в противном случае мы не назвали бы ее психикой.) Поэтому наша психика, единственная известная нам с самого начала, служит тем образцом, от которого мы должны отталкиваться. Без этого соглашения мы будем просто дурачить самих себя и говорить всякую чепуху, не сознавая этого.
Когда я обращаюсь к вам, я включаю нас обоих в класс обладателей психики. Отталкиваясь от этой неизбежной отправной точки, я создаю или допускаю обособленную группу, класс привилегированных лиц, противопоставляемых всему остальному во вселенной. Это кажется излишне очевидным, так глубоко оно укоренилось в нашем мышлении и речи, но я должен остановиться на этом подробнее. Когда есть мы, человек не одинок; солипсизм ложен; наличествует сообщество. Это становится особенно ясно, когда мы рассматриваем некоторые любопытные вариации:
11
14
Предположим, что вопрос стоит не о психике голубей или летучих мышей, но о психике левшей или рыжеволосых людей. Мы были бы глубоко оскорблены, если бы нам заявили, что нужно еще доказать для этой категории живых существ необходимость их включения в привилегированный класс носителей психики. Сходным образом, многих людей возмущает требование доказать наличие психики у некоторых видов животных, но если эти люди честны перед собой, они признают, что тоже считают необходимым такое доказательство в случае, скажем, медуз, амеб или ромашек. Поэтому мы с ними согласны относительно принципа, а оскорбляет их только применение данного принципа к созданиям, очень похожим на нас. Мы можем немного рассеять их опасения, приняв, что во всех случаях, пока наличие психики не установлено, нам следует ее приписывать, рискуя ошибиться, пока этому не препятствуют факты; однако, платой за научное подтверждение вашей любимой гипотезы о психике животных должен стать риск ее возможного научного опровержения.
Слова и психика
Впрочем, то, что и у вас, и у меня есть сознание, не вызывает серьезных сомнений. Откуда же мне известно, что у вас есть сознание? Потому что любой, кто может понимать мои слова, автоматически становится адресатом используемого мной местоимения 'вы', а понимать могут только те, кто наделен сознанием. Существуют управляемые компьютером устройства, которые могут читать книги слепым: они преобразовывают страницу визуального текста в поток звучащих слов, но они не понимают читаемых слов, и поэтому к ним не относится ни одно из встречающихся в тексте 'вы'; эти местоимения просто проходят через них и адресуются любому слушателю, понимающему поток произносимых слов. Вот почему я знаю, что у вас, благосклонный читатель или слушатель, есть сознание. Как есть оно и у меня. Уверяю вас.
По сути, для нас стало привычным воспринимать слова друг друга как то, что рассеивает любые разумные сомнения относительно наличия у каждого из нас сознание. Почему слова так убедительны? Потому что они способны разрешать на-
15
18
опровержения наших традиционных интуиций требуется научное исследование.
Проблема неспособной к общению психики
Очень трудно определить, о чем думает тот, кто не высказывает своих мыслей, либо не может их высказать по той или иной причине. Но мы обычно предполагаем, что не вступающие в коммуникацию люди, несомненно, мыслят, что у них есть сознание, даже если мы не можем подтвердить это детально. Это очевидно, во многом хотя бы потому, что мы легко можем представить себя в ситуации, когда мы упорно отказывались бы от общения, продолжая обдумывать свои мысли, и, возможно, с удовольствием отмечая, с каким трудом наблюдающие за нами люди пытаются установить, что происходит у нас в голове, если вообще происходит. Речь, каким бы убедительным доводом ни было ее наличие, не является необходимой предпосылкой обладания психикой. Есть соблазн сделать из этого очевидного факта проблематичный вывод: могут существовать создания, которые обладают психикой, но не могут сказать нам, о чем они думают, - не потому что они парализованы или страдают афазией (утратой способности речевого общения вследствие повреждения определенного участка головного мозга), а потому что они вообще не имеют способности к языку. Почему же я называю этот вывод проблематичным?
Сначала рассмотрим доводы в пользу этого предположения. Согласно традиции и здравому смыслу психика без языка, безусловно, существует. Наша способность обсуждать с другими то, что происходит в нашем сознании, является просто периферийной способностью в том смысле, в каком говорят о лазерном принтере как о периферийном устройстве компьютера (компьютер может успешно продолжать свои вычисления и без подсоединенного к нему принтера). Конечно же, животные - по крайней мере, некоторые их них - имеют психическую жизнь. Человеческие младенцы до овладения языком, а также глухонемые люди - даже в тех редких случаях, когда они не владеют языком жестов - обладают психикой. Все это так. Их психика, несомненно, может отличаться во многих труднопостижимых отношениях от нашей - от психики тех, кто может
19
понимать речь, - но они, конечно же, имеют психику. Наш самый легкий путь к знанию психики других - язык - закрыт в данном случае, но это является ограничением нашего знания, а не их психики. Отсюда возникает предположение, что существует психика, содержание которой систематическим образом недоступно нашему любопытству, т.е. она непознаваема, неконтролируема и непроницаема для любого исследования.
Традиционно это предположение принимают. Несомненно, психика - это последняя terra incognito.1, непостижимая для любой науки, а в случае психики без языка, недоступная и всякому эмпатическому общению. Ну так что ж. Немного смирения поможет нам сдержать наше любопытство. Не смешивайте онтологические вопросы (о сущем) и эпистемологические (о том, откуда мы знаем сущее). Мы должны свыкнуться с тем удивительным фактом, что не все открыто для исследования.
Но прежде чем мы свыкнемся с этим выводом, нам нужно рассмотреть следствия из некоторых других столь же очевидных фактов относительно нас самих. Мы видим, что часто совершаем искусные действия вообще не думая; мы совершаем их 'автоматически' или 'бессознательно'. Например, каково это - использовать информацию в виде потока образов, улавливаемых боковым зрением, для регуляции длины шага при ходьбе по неровной поверхности? Ответ: нам это не известно. Вы не сможете сконцентрировать внимание на этом процессе, даже если будете очень стараться. Каково это - во время крепкого сна заметить, что из-за положения вашей левой руки плечевой сустав оказался под сильным натяжением? Неизвестно, это не является частью вашего опыта. Вы быстро и бессознательно поворачиваетесь в более 'удобное' положение, не прерывая сна. Если нас попросят рассказать об этих предполагаемых фрагментах нашей психической жизни, мы не сможем этого сделать. Какие бы происходящие в нас процессы ни стояли за этим 'умным' поведением, они вовсе не являются частью нашей психической жизни. Поэтому можно иначе взглянуть на создания, лишенные языка, предположив, что не-
1 Неисследованная область (лат.) - Прим. перев.
20
25
ГЛАВА 2. ИНТЕНЦИОНАЛЬНОСТЬ: ИНТЕНЦИОНАЛЬНО-СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД
Я замечаю нечто и доискиваюсь его основания: это значит первоначально: я ищу в нем намерения, и прежде всего того, кто это намерение имеет, субъекта, деятеля; все происходящее есть деятельность, - в прежние времена видели во всем происходящем намерение, это наша старейшая привычка. Имеет ли ее также и животное?
Фридрих Ницше, Воля к власти < 550>
Простые истоки: зарождение деятельности*
У песчинки нет психики; песчинка слишком проста. Еще более простые, атом углерода или молекула воды также не обладают психикой. В этом вопросе я не ожидаю каких-либо серьезных разногласий. Но как насчет более крупных молекул? Вирус представляет собой огромную одиночную молекулу, макромолекулу, состоящую из сотен тысяч или даже миллионов частей - все зависит от того, что мы принимаем за ее части. Очевидно, что эти части взаимодействуют на атомарном уровне чисто автоматически, но это приводит к совершенно удивительным последствиям. В свете нашего исследования главным среди них является репликация. Некоторые макромолекулы обладают изумительной способностью: находясь в соответствующей среде, они автоматически создают и затем испускают точные - или почти точные - копии самих себя. К таким макромолекулам относятся ДНК и ее предок, РНК; они образуют основу всей жизни на нашей планете и,
* Фрагменты этого раздела взяты, с некоторыми исправлениями, из моей книги 'Опасная идея Дарвина' ('Darwin's Dangerous Idea'), вышедшей в 1995 г. - Прим. автора.
26
следовательно, историческую предпосылку всех видов психики - по крайней мере, тех, что существуют на нашей планете. Приблизительно за миллиард лет до появления на земле простых одноклеточных организмов на ней уже были самореплицирующие макромолекулы, беспрерывно мутирующие, растущие, даже 'восстанавливающие' себя, становящиеся лучше и лучше - и реплицирующие себя снова и снова.
Эта способность колоссальной важности все еще недоступна любому существующему роботу. Означает ли это, что такие макромолекулы обладают психикой, подобной нашей? Конечно, нет. Они даже не являются живыми; с точки зрения химии это просто огромные кристаллы. Эти гигантские молекулы представляют собой крошечные машины - образцы макромолекулярной нанотехнологии. В сущности, они являются природными роботами. Принципиальная возможность создания самореплицирующего робота была математически доказана Джоном фон Нейманом, одним из изобретателей компьютера. В своем удивительном проекте неживого саморепликатора он предугадал многие детали конструкции и строения РНК и ДНК. Благодаря микроскопу в молекулярной биологии мы становимся свидетелями зарождения деятельности у первых макромолекул, достаточно сложных, чтобы совершать действия, а не просто испытывать воздействия. Их деятельность - это еще не полноценная деятельность наподобие нашей. Они не знают, что делают. Мы же, напротив, зачастую в полной мере знаем, что мы делаем. В лучшем - и худшем - случае мы, агенты-люди, совершаем намеренные действия после того, как сознательно взвесим все 'за' и 'против'. Макромолекулярная деятельность отличается от нашей; есть разумные основания для того, что делают макромолекулы, но макромолекулам они неизвестны. Тем не менее, их вид деятельности является единственно возможной почвой, на которой могли взойти семена нашей деятельности.
Есть что-то чуждое и смутно отталкивающее в той квази-. деятельности, которую мы обнаруживаем на данном уровне, - вся эта сутолока и суматоха направлена к некоторой цели и при этом осуществляется 'без царя в голове'. Молекулы-машины выполняют свои поразительные трюки, очевидно, превосходно спланированные, но не менее очевидно и то, что они
27
не осознают совершаемого. Рассмотрим описание действий РНК-содержащего бактериофага - способного к реплицикации вируса, современного потомка первых самореплицирующих макромолекул:
Во-первых, вирусу нужен материал для хранения и защиты своей генетической информации. Во-вторых, ему нужно каким-то образом вводить свою информацию в тело клетки-хозяина. В-третьих, ему необходим особый механизм репликации его информации в присутствии значительного преобладающего РНК клетки-хозяина. Наконец, он должен позаботиться о количественном росте своей информации, и результатом этого процесса обычно является разрушение клетки-хозяина... Вирус позволяет клетке даже продолжать свою репликацию; единственным его вкладом в этот процесс является один белковый фактор, приспособленный специально к РНК вируса. Этот фермент не активизируется до тех пор, пока РНК вируса не предъявит некоторый 'пароль'. Когда фермент обнаруживает пароль, он чрезвычайно эффективно репродуцирует РНК вируса, игнорируя гораздо большее количество молекул РНК клетки-хозяина. Как следствие, клетка вскоре заполняется РНК вируса. Эта РНК упакована в белке вирусной оболочки, который также синтезируется в огромных количествах, и в итоге клетка разрывается и высвобождает множество частиц-потомков вируса. Вся эта программа выполняется автоматически, будучи отрепетированной до мельчайших подробностей. (Eigen, 1992, p. 40)
Автор, молекулярный биолог Манфред Эйген, использует богатую 'деятельностную' лексику: для репродуцирования вирус должен 'позаботиться' о количественном росте своей информации и для достижения этой цели он создает фермент, который 'обнаруживает' пароль и 'игнорирует' остальные молекулы. Несомненно, это поэтическая вольность; эти слова с натяжкой применимы в данном случае. Но как трудно противиться такому их употреблению! Эти слова привлекают внимание к наиболее поразительной особенности изучаемых явлений: систематичности поведения этих макромолекул. Их системы управления не просто эффективно функционируют, они проявляют адекватную чувствительность к изменениям, приспособляемость, изобретательность и умение лавировать. Они могут 'обманываться', но только чем-то новым, что нерегулярно встречалось их предкам.
28
32
Мы провели резкую грань между этими древними системами и нашей психикой, однако, как это ни странно, чем внимательнее мы изучаем подробности их функционирования, тем больше сходств с психикой мы находим! Маленькие переключатели подобны примитивным органам чувств, а действия, вызываемые переводом этих переключателей в положение ВКЛ и ВЫКЛ, подобны интенциональным действиям. Почему? Потому что эти действия порождаются информационно-модулированными, целенаправленными системами. Как если бы эти клетки и скопления клеток были крошечными, туповатыми агентами, узкоспециализированными служащими, рационально и одержимо выполняющими свои конкретные дела в соответствии с тем, как диктуют им воспринимаемые" ими обстоятельства. Мир изобилует подобными объектами, размер которых сильно варьирует: от молекулы до континента - и в число которых входят не только такие 'природные' объекты, как растения, животные и их части (и части их частей), но также многие творения рук человеческих. Известным примером таких простых псевдоагентов являются термостаты.
Я называю все эти объекты, от простейших до самых сложных, интенциональными системами, а позицию, позволяющую увидеть их (псевдо- либо подлинную) деятельностную природу, интенциональной установкой.
Выбор интенциональной установки
Интенциональная установка - это такая стратегия интерпретации поведения объекта (человека, животного, артефакта, чего угодно), когда его воспринимают так, как если бы он был рациональным агентом, который при 'выборе' 'действия' руководствуется своими 'верованиями' и 'желаниями'. Эти термины в кавычках (примененные здесь с натяжкой) позаимствованы из того, что обычно называют 'народной психологией', т.е. из повседневного психологического дискурса, в котором мы участвуем, обсуждая психическую жизнь наших собратьев-людей. Интенциональная установка - это позиция или точка зрения, которую мы обычно занимаем по отношению к друг другу, так что выбор интенциональной установки по отноше-
33
46
тановки, т.е. ее применение к человеку. Мы делаем это без всяких усилий каждый день и редко объясняем, что это предполагает, но возьмем пример из недавно опубликованной философской статьи, в котором довольно странным, но полезным образом фиксируется большее количество подробностей, чем обычно:
Брут хотел убить Цезаря. Он считал, что Цезарь является обычным смертным и поэтому, заколов его (имеется в виду: вонзив нож в его сердце), он убьет его. Брут думал, что сможет заколоть Цезаря, ибо он помнил, что у него есть нож, и видел, что Цезарь стоит слева от него на Форуме. Поэтому, у Брута был мотив заколоть человека, стоящего слева. Он это и сделал, убив, таким образом, Цезаря. (Israel, Perry, and Titiya, 1993. p. 515)
Заметьте, что термин 'Цезарь' неявным образом играет решающую двойную роль в этом объяснении - он не просто обычным прозрачным способом выделяет человека, Цезаря, парня в тоге, стоящего на Форуме, но выделяет этого человека тем способом, каким его выделяет сам Брут. Для Брута недостаточно видеть, что Цезарь стоит возле него; он должен видеть, что это и есть Цезарь, тот человек, которого он хочет убить. Если бы Брут принял Цезаря, человека слева, за Кассия, то он не попытался бы убить его: у него не было бы мотива, как говорят рассматриваемые авторы, для того, чтобы заколоть человека слева, так как он не установил бы решающей связи в своем уме - связи, позволяющей идентифицировать человека слева как его цель.
Пропозициональная точность - ложная цель
Когда агент действует, он действует на основании определенного - правильного или неправильного - понимания обстоятельств, и интенциональные объяснения и предсказания опираются на уяснение этого понимания. Чтобы предсказать действие интенциональной системы, вам нужно знать, к чему относятся желания и верования этого агента, а также, вам нужно знать, хотя бы приблизительно, как эти желания и верования относятся к тому, к чему они относятся; это нужно
47
знать, чтобы определить, где были или будут проведены решающие связи.
Но обратите внимание, что когда мы принимаем интенциональную установку, мы должны хотя бы приблизительно знать, как агент выделяет интересующие его объекты. Если мы не обращаем на это внимание, оно становится основным источником путаницы. Обычно нам не нужно точно знать, каким образом агент представляет себе свою задачу. Интенциональная установка, как правило, предоставляет здесь большую свободу, и это благо, поскольку точное выражение того, как агент представляет свою цель, является неправильно понятой задачей и столь же бессмысленным занятием, как чтение книги стихов через микроскоп. Если рассматриваемый агент, составляя свое представление об обстоятельствах, не использует языка, позволяющего проводить определенные различения, то и превосходящую разрешающую способность нашего языка нельзя напрямую применять для выражения отдельных мыслей, способов мышления или разнообразных видов чувствительности этого агента. (Однако опосредованным образом язык можно использовать для описания этих конкретных сущностей с любой степенью детализации, предполагаемой теоретическим контекстом.)
Этот момент часто упускают из виду, затуманив свои мысли следующим, казалось бы, убедительным аргументом. Думают ли (например) собаки? Если да, то они, конечно же, должны думать отдельными мыслями. Мысль не может существовать, не будучи той или иной отдельной мыслью, не так ли? Но отдельная мысль должна состоять из отдельных понятий. Вы не можете думать о том:
что моя миска наполнена говядиной
если у вас нет понятий миска и говядина, а для того, чтобы обладать этими понятиями, вам нужно иметь много других понятий (ведро, тарелка, корова, мясо, ...), так как эту конкретную мысль (нам) легко отличить от той мысли,
что ведро наполнено говядиной
так же, как от той мысли,
48
55
ние. Мы можем понимать это рациональное основание, даже если сама кукушка - нет. Я называю подобное рациональное основание 'незакрепленным', потому что оно не представлено ни у птенца, ни где-либо еще, хотя под его воздействием - на протяжении эволюции - формировалось и усовершенствовалось рассматриваемое поведение (например, удовлетворялись его потребности в информации). Применяемые стратегические принципы не закодированы явным образом, а лишь имплицитно присутствуют в том, как организованы сконструированные детали в более крупной структуре. Каким образом эти разумные основания оказались уясненными и точно выраженными в некоторых развившихся видах психики? Это хороший вопрос. Он будет занимать наше внимание на протяжении нескольких глав, но прежде чем приступить к его рассмотрению, я должен коснуться еще одного возражения, которое выдвинули некоторые философы, а именно: я начинаю с конца. Я предлагаю объяснить настоящую интенциональность при помощи псевдо-интенциональности! Более того, я, видимо, не признаю важного различия между исходной, или внутренней, интенциональностью и производной интенциональностью. В чем же состоит это различие?
Исходная и производная интенциональность
Согласно некоторым философам, последователям Джона Сёрла (1980), интенциональность имеет две разновидности - внутреннюю (или исходную) и производную. Внутренняя интенциональность - это направленность наших мыслей, верований, желаний, намерений (интенций в обыденном смысле). Она служит очевидным источником четко ограниченного и производного вида направленности, демонстрируемой некоторыми артефактами: нашими словами, предложениями, книгами, картами, картинами, компьютерными программами. Они обладают интенциональностью только благодаря любезному и щедрому займу, предоставленному им нашими мыслями. Производная интенциональность, представленная в созданных нами предметах, паразитирует на подлинной, исходной внутренней интенциональности, лежащей в основе их создания.
56
61
ляются предшественниками и составными частями. Мы произошли от роботов и состоим из роботов, и вся интенциональность, которой мы владеем, является производной от более фундаментальной интенциональности этих миллиардов грубых интенциональных систем. Я не начал с конца, я начал с начала. Только это направление поисков является перспективным. Но путешествие еще впереди.
62
ГЛАВА 3. ТЕЛО И ВИДЫ ЕГО ПСИХИКИ
В отдаленном будущем я вижу широкие горизонты для более важных исследований. Психология будет основана на новом фундаменте - необходимости и постепенном приобретении каждой из психических сил и способностей. Будет пролит свет на происхождение человека и его историю.
Чарльз Дарвин, Происхождение видов
От чувствительности к способности ощущать?
Давайте же, наконец, начнем наше путешествие. Мать-природа (или, как мы ее называем сегодня, процесс эволюции путем естественного отбора), вовсе не обладая даром предвидения, постепенно произвела на свет способных предвидеть существ. Как сказал однажды поэт Поль Валери, задача духа - представлять будущее. По своей сути психика - это то, что предвидит, порождает ожидания. Она вскапывает настоящее в поисках подсказок, совершенствует их при помощи сохраненных из прошлого данных и превращает в предвидения будущего. А затем она действует - действует рационально, на основе этих с трудом добытых догадок.
Учитывая неизбежную борьбу за средства существования в мире живых созданий, перед любым организмом стоит задача, в которой можно усмотреть ту или иную версию детской игры в прятки. Вы ищете нужное вам и прячете имеющееся у вас от тех, кому оно нужно. У самых первых репликаторов, макромолекул, были свои нужды, и они развили простые - относительно простые! - способы их удовлетворения. Их поиск во многом был всего лишь блужданием с захватывающим устройством соответствующей конфигурации наготове. Когда они наталкивались на то, что было им нужно, они захватывали его. Эти 'искатели' не имели никакого плана, никакого 'поискового
63
70
плюс некоторый дополнительный, пока еще не идентифицируемый, фактор х, поэтому, если мы сосредоточим наше внимание на различных вариантах чувствительности и на выполняемых ими функциях и будем тщательно следить, не покажется ли нам что-то решающим дополнением, мы сможем таким образом обнаружить способность ощущать. Тогда у нас появится возможность включить способность ощущать в рассказываемую нами историю - в ином случае от способности ощущать, как особой категории, может ничего не остаться. Так или иначе мы пройдем, ничего не пропустив, весь путь, отделяющий нас, обладателей сознания, от наделенных простой чувствительностью, но не способных ощущать макромолекул, от которых мы произошли. Заманчивой областью для поиска ключевого различия между чувствительностью и способностью ощущать являются используемые материалы, т.е. носители, с помощью которых осуществляется передача и преобразование информации.
Носители и сообщения
Мы должны повнимательнее рассмотреть процесс развития, обрисованный в общих чертах в начале второй главы. Самые первые системы контроля были всего лишь приспособлениями для зашиты тела. Растения - живые существа, но у них нет мозга. И он им не нужен, учитывая их образ жизни. Однако им нужно обеспечить своему телу невредимость и хорошее расположение, чтобы извлекать пользу из своего непосредственного окружения. Поэтому у них развились системы самоуправления или контроля, отслеживающие изменение важнейших параметров и реагирующие соответствующим образом. В их ведении - а, стало быть, объектом их рудиментарной интенциональности - были либо внутренние состояния, либо положения дел на важнейших границах между телом и жестоким миром. Обязанности по мониторингу и адаптации выполнялись не централизованным образом, а распределялись между разными частями. Ответом на локально распознаваемое изменение условий были локальные реакции, по большей части осуществляемые независимо друг от друга. Порой это могло приводить к проблемам координации, когда действия одной
71
78
система напоминала бы телефонную сеть без абонентов, или телевизионную сеть без зрителей, или корабль без рулевого. Кажется, что должен существовать некий центральный Агент, Босс или Зритель, который принимает (преобразовывает) всю информацию, оценивает ее и затем 'ведет корабль'.
Идея о том, что сама сеть - благодаря своей сложной структуре, а, стало быть, благодаря возможности осуществлять преобразования и управлять телом - способна взять на себя роль внутреннего Босса и стать пристанищем для сознания, кажется нелепой. Сначала. Для материалиста же эта идея (в том или ином виде) является главной надеждой. Вот здесь-то и стоит обратиться к тем затруднениям, которые разрушают представление о нервной системе как исключительно о системе обработки данных. Эти затруднения подстегнут наше воображение и позволят переложить часть огромной задачи по 'оценке информации' обратно на тело.
'У моего тела есть свое собственное мнение!'
Nature appears to have built the apparatus of rationality
not just on top of the apparatus of biological regulation,
but also from it and with it.
Antonio Damasio.
Descartes' Error: Emotion, Reason, and the Human Brain3.
В нервной системе средой для передачи информации являются электрохимические импульсы, распространяющиеся по длинным ответвлениям нервных клеток - не со скоростью света, подобно электронам в проводниках, а в гораздо более медленном режиме цепной реакции. Нервное волокно - это своего рода удлиненная аккумуляторная батарея, в которой из-за различия химического состава на внутренней и внешней
3 Природа, видимо, создала механизм рационального поведения не просто вдобавок к биологической регуляции, но также из нее и с ее помощью. Дамацио А. Ошибка Декарта: эмоции, разум и человеческий мозг.
79
стороне стенки клетки индуцируется электрическая активность, затем распространяющаяся вдоль этой стенки с переменной скоростью, которая намного превышает скорость транспортировки связок молекул в жидкой среде, но является значительно меньше скорости света. Там, где нервные клетка состыковываются друг с другом, в местах их соединений, называемых синапсами, происходит взаимодействие между микроэффекторами и микродатчиками: электрические импульсы вызывают высвобождение молекул-нейротрансмиттеров, которые преодолевают брешь в синапсе (она очень узкая) при помощи старомодной диффузии, а затем вновь преобразовываются в электрические импульсы. Это может восприниматься как шаг назад в древний мир молекулярных 'замков и ключей'. Тем более, если оказывается, что помимо молекул-нейротрансмиттеров (таких как глютамат), которые, видимо, являются более или менее нейтральным и универсальным средством передачи информации через синапсы, существуют разнообразные молекулы-нейромодуляторы, которые, обнаружив 'замки' в соседних нервных клетках, производят в них самые разные собственные изменения. Не означает ли это, что нервные клетки реагируют на присутствие этих молекул-нейро-модуляторов, подобно другим датчикам, 'замечающим' присутствующие антигены, кислород или тепло? Если это так, то тогда фактически в каждом сочленении нервной системы имеются датчики, добавляющие входные данные в поток информации, который уже несут в себе электрические импульсы. Кроме того, повсюду есть эффекторы, выделяющие нейромодуляторы и нейротрансмиттеры во 'внешний' мир, состоящий из остальных частей тела, где они диффундируют, вызывая множество различных действий. Четкая граница между системой обработки информации и остальным телом рушится.
Всегда было ясно, что если имеются датчики и эффекторы, то 'нейтральность' информационной системы в отношении носителей или возможность ее разнообразных реализаций улетучивается. Например, для обнаружения света требуется фоточувствительное вещество - что-то такое, что будет быстро и надежно реагировать на фотоны, преобразовывая их появление (событие субатомного уровня) в события большего масштаба, которые затем могут вызывать другие события. (Одним
80
87
ГЛАВА 4. КАК ИНТЕНЦИОНАЛЬНОСТЬ ПРИОБРЕЛА ВАЖНОЕ ЗНАЧЕНИЕ
Башня порождения и проверки*
Чтобы видеть дальше во времени, полезно смотреть дальше в пространстве. То, что в начале было внутренними и периферийными системами мониторинга, медленно эволюционировало в системы, способные осуществлять не только проксимальные (ближайшие), но и дистальные (удаленные) различения. Именно здесь вступает в свои права восприятие. Нюх, или обоняние, основывается на приносимых издалека (ветром) предвестниках, выполняющих роль ключей к местным замкам. Траектории, по которым относительно медленно движутся эти предвестники, изменчивы и неопределенны из-за случайных рассеиваний и испарений их запахов; следовательно, информация о распространяющем их источнике является ограниченной. Слух зависит от звуковых волн, попадающих на датчики системы, а поскольку эти волны более быстрые и стабильные, восприятие может продвинуться в своем приближении к 'действию на расстоянии'. Но звуковые волны могут преломляться и отражаться, скрывая тем самым свой источник. Зрение зависит от намного более быстрых фотонов, отражающихся от предметов в мире. И фотоны движутся по совершенно прямым траекториям, так что при обустройстве крошечного отверстия соответствующей формы (и необязательно содержащего линзу) организм может мгновенно получать информацию высокой степени точности о событиях и поверхностях вдали от него. Как произошел этот переход от внутренней к проксимальной, а затем к дистальной интенциональности? Для получения информации, поступающей на периферию тела, в ходе эволюции была создана масса специализированных внутренних агентов. В свете,
* Этот раздел взят, с некоторыми изменениями, из 'Опасной идеи Дарвина'.
88
90
ошрять совершение 'умных' шагов, т.е. действий, которые были лучшими среди доступных для кандидатов. Таким образом, эти особи, сталкиваясь с окружающей средой, совершали разнообразные действия, опробывая их одно за другим, пока не находили то, которое срабатывало. Они обнаруживали это, только получив положительный либо отрицательный сигнал от окружающей среды, который корректировал вероятность повторного совершения этого действия в другой раз. Конечно, любые создания с неправильным монтажом - подкрепляющим совершение негативных вместо позитивных действий - были обречены. Только те, кому посчастливилось родиться с подхо-
91
92
вдохновлял Павлова в его знаменитых экспериментах по выработке условных рефлексов в поведении животных, которые, в свою очередь, привели к созданию несколько иных теорий условных рефлексов Э. Л. Торндайком, Скиннером и другими психологами-бихевиористами. Некоторые из этих исследователей, в частности Дональд Хебб, попытались более тесно связать свой бихевиоризм с тем, что тогда было известно о мозге.
В 1949 году Хебб предложил модели простых механизмов научения, которые могут корректировать соединения между нервными клетками. Эти механизмы (сейчас называемые хеббовскими правилами научения) и их потомки служат двигателем изменений в коннекционизме, последнем проявлении этой традиции.
93
95
ный мир слишком скрупулезно. Мы должны предостеречь себя от мысли, что внутренней среда у попперовского создания является простой копией внешнего мира со всеми его физическими случайностями. В таком чудотворном игрушечном мире, разместившемся в вашей голове, маленькая раскаленная печка должна была бы быть достаточно горячей, чтобы обжечь прикоснувшийся к ней маленький палец! Не нужно представлять себе ничего подобного. Там должна быть информация о последствиях прикосновения пальцем к плите, и она должна быть в таком виде, чтобы вызвать эффект предупреждения при обращении к ней во время внутренних испытаний, но этот эффект может быть достигнут и без создания копни мира. В конце концов, в равной мере попперовским было бы обучение пилотов, при котором им просто давали бы прочесть книгу, разъясняющую все непредвиденные обстоятельства, с которыми они могут столкнуться, взобравшись в кабину самолета. Это, возможно, не столь эффективный метод обучения, но он несравнимо лучше, чем пробы и ошибки в небе!
Общей чертой всех попперовских созданий является то, что в них тем или иным способом (врожденным или приобре-
96
99
взаимодействия с миром? Без сомнения, существует множество различных механизмов и методов, но среди них есть и такие, когда тело используется в качестве резонатора.
Поиск способности ощущать: отчет о достигнутых результатах
Мы постепенно добавляли составные части в наш рецепт разума. Имеем ли мы уже все необходимые ингредиенты для способности ощущать? Безусловно, многие из описанных нами животных в своем обычном поведении с блеском проходят наши интуитивные тесты на способность ощущать. Наблюдая за щенком или ребенком, дрожащим от страха на краю кажущейся пропасти, или за крысой, у которой вызывает гримасу отвращения запах якобы ядовитой пищи, нам трудно даже предположить, что перед нами не способные ощущать существа. Но мы также обнаружили веские основания соблюдать осторожность: мы видели, что иногда поведение, удивительно похожее на разумное, могут демонстрировать относительно простые, механические, явно не обладающими психикой системы управления. Например, наши сильные инстинктивные реакции на одну лишь скорость движения как на свидетельство жизни должны стать нам предостережением, что есть реальная (а не просто философская) возможность ошибочно наделить некоторое существо большей проницательностью и пониманием, чем позволяют обстоятельства. Признав, что наблюдаемое поведение может зачаровывать нас, мы осознаем необходимость дополнительных вопросов - о том, что стоит за этим поведением.
Рассмотрим боль. В 1986 году британское правительство внесло поправки в законы о защите подопытных животных, добавив осьминога к привилегированному кругу животных, которых запрещено оперировать без анестезии. Осьминог является моллюском, который по своей физиологии более похож на устрицу, чем на форель (не говоря уже о млекопитающих), но поведение осьминога и других головоногих (кальмара, каракатицы) настолько поражает своей разумностью и, видимо, говорит о способности ощущать, что научные круги позволили поведенческому сходству возобладать над внутренним различием: голово-
100
104
вать все муки и тревоги, которые мы считаем столь важными для себя. Но мы уже знаем, что жабы не таковы. Нас просят представить, что существует некий х, который ничем не напоминает человеческую принцессу, заключенную в жабье тело, но, тем не менее, налагает на нас моральные обязательства. Однако мы также уже знаем, что жаба - это не просто заводная игрушка, а удивительно сложное живое существо, способное к удивительно разнообразным действиям по самосохранению и осуществлению предначертанной ему цели - дать как можно большее потомство. Разве этого недостаточно для особого внимания с нашей стороны? Нас просят представить, что существует некий х, который ничем не напоминает это простое усовершенствование в структуре управления, но, тем не менее, в случае его открытия потребовал бы нашей моральной оценки. Полагаю, что нас просят вообразить нечто невообразимое. Но давайте продолжим наш поиск и посмотрим, что же последует дальше, ибо мы все еще далеки от человеческого сознания.
104
От фототаксиса к метафизике
Мы дошли до попперовских созданий - созданий, мозг которых в потенциале наделен умением осуществлять во внутренней среде предварительный отбор, так что же происходит дальше? Без сомнения, множество разных вещей, но мы сосредоточим наше внимание на одном конкретном новшестве, возможности которого мы ясно видим. Среди преемников попперовских созданий есть такие, внутренняя среда которых формируется из пригодных для этого частей внешней среды. Одна из фундаментальных идей Дарвина состоит в том, что конструирование стоит дорого, а копирование конструкций стоит дешево, т.е. создавать совершенно новую конструкцию очень трудно, а переконструировать старые конструкции относительно легко. Немногие из нас могли бы заново изобрести колесо, но нам этого и не нужно, так как мы получаем конструкцию колеса (и огромное количество других конструкций) из культуры, в которой воспитываемся. Мы можем назвать это под-под-множество дарвиновских созданий грегорийскими созданиями, поскольку британский психолог Ричард Грегори, на мой взгляд, является ведущим теоретиком в области изучения
105
123
1. Монетка, которую я сейчас держу в руке, есть та монетка, которую я привез с собой в Нью-Йорк.
2. Монетка, которую я сейчас держу в руке, не есть та монетка, которую я привез с собой в Нью-Йорк.
Не нужно быть выдающимся ученым, чтобы понять, что одно из этих двух высказываний должно быть истинным, даже если ни Том и никто другой в мировой истории, прошлой и будущей, не сможет определить, которое именно. Эта наша способность создавать и даже во многих случаях проверять гипотезы об идентичности практически является совершенно неведомой для всех других биологических видов. Деятельность и планы многих созданий требуют от них отслеживать и повторно идентифицировать индивидов - матерей, особей противоположного пола, пищу, начальников и подчиненных в стаде - но нет никаких данных, что, делая это, они должны понимать, то они делают именно это. Их интенциональность никогда не поднимается до той метафизической обстоятельности, до которой может подняться наша.
Как мы это делаем? Не нужно быть выдающимся ученым, чтобы иметь такие мысли, но нужно быть грегорийским созданием, обладающим, среди прочих орудий ума, еще и языком. Но чтобы использовать язык, нам нужно иметь особые способности, которые позволят нам извлекать эти орудия ума из окружающей (социальной) среды, в которой они находятся.
124
ГЛАВА 5. СОЗДАНИЕ МЫШЛЕНИЯ
Неспособные мыслить природные психологи
Язык был изобретен для того,
чтобы люди могли скрывать свои мысли друг от друга.
Шарль-Морис Талейран
Многие животные прячутся, но не думают о том, что прячутся. Многие животные сбиваются в стаи, но не думают о том, что сбиваются в стаи. Многие животные преследуют своих жертв, но не думают о том, что делают это. Все они оказываются в выигрыше от того, что имеют нервную систему, которая управляет этим разумным и адекватным поведением, не отягощая головы хозяина мыслями или чем-то похожим на мысли, которые продумываем мы, мыслящие существа. Ловить и поедать, прятаться и убегать, собираться в стаи и рассеиваться - все это, видимо, умеют делать неспособные мыслить механизмы. Но существует ли умное поведение, которое должно сопровождаться, предваряться и контролироваться умными мыслями?
Если стратегия применения интенциональной установки действительно является таким великим благом, как я утверждаю, тогда наиболее очевидным местом для поиска прорыва в развитии животной психики оказываются интенциональные системы, которые сами способны применять интенциональную установку по отношению к другим (и по отношению к себе). Мы должны искать такое поведение, в котором есть чувствительность к различиям в (гипостазируемых) мыслях других животных. Как говорится в старой шутке о бихевиористах: они не верят в верования, думают, что никто не способен думать, и, по их мнению, никто не имеет мнений. Какие животные столь же самодовольны, как бихевиористы, не будучи способными даже выдвинуть гипотезу о мыслях других животных? Какие живот-
125
138
проведения испытаний на таких животных, как крысы, кошки, обезьяны или дельфины, им зачастую приходится посвящать десятки и даже сотни часов подготовке каждого животного к выполнению нового задания. Тогда как испытуемым людям обычно можно просто сказать, что от них требуется. После небольшой серии вопросов и ответов и нескольких минут практики мы, люди, обычно настолько хорошо осваиваемся в новой обстановке, насколько это вообще возможно для любого агента действия. Конечно, мы должны понимать представления (данных), с которыми мы имеем дело в этих экспериментах, и именно здесь переход от ABC-научения к нашему способу обучения все еще остается скрытым в тумане. Интуитивно прояснить его можно с помощью известной максимы, применяемой при создании артефактов: вы понимаете, если 'делаете это сами'. Чтобы закрепить у агента действия некоторое незакрепленное рациональное основание в виде его собственного основания для совершения действия, агент должен что-то 'создать'. Представленное основание для совершения действия должно составляться, замышляться, редактироваться, пересматриваться, использоваться и подтверждаться. Как может агент обрести способность совершать такие удивительные вещи? Должен ли появиться новый орган в его мозге? Или он может выстроить эту способность из тех способов манипулирования внешним миром, которые он уже усвоил?
Создание орудий мышления
Just as you cannot do very much carpentry with your bare hands,
there is not much thinking you can do with your bare brain1.
Bo Dahlbom, Lars-Erik Janlert. Computer Future (в печати)
Перед каждым агентом стоит задача наилучшего использования окружающей среды. Окружающая среда содержит
1 Как нельзя голыми руками заниматься плотницким делом, так и мышление редко может осуществляться с помощью голого мозга.
Бо Дальбом, Ларс-Эрик Джанлерт. Компьютерное будущее (в печати).
139
множество полезных вещей и токсинов, перемешанных с запутывающей массой более косвенных подсказок: предвестников и отвлекающих явлений, вспомогательных средств и ловушек. От изобилия этих ресурсов часто глаза разбегаются, и все они стремятся привлечь внимание агента; поэтому управление ресурсами (и их совершенствование) выступает для агента задачей, в которой ключевым параметром является время. Время, потраченное на тщетное преследование жертвы или на борьбу с иллюзорными опасностями, потеряно, а время стоит дорого.
Как подразумевается на рисунке 4.4, грегорийские создания берут из окружающей среды различные конструктивные элементы и используют их для повышения эффективности и точности своих процедур проверки гипотез и принятия решений, но в таком виде схема вводит в заблуждение. Как много места есть в мозге для таких артефактов и каким образом они туда встраиваются? Является ли мозг грегорийских созданий намного более вместительным, чем мозг других существ? Наш мозг по объему несколько больше, чем мозг наших ближайших родственников среди животных (хотя не больше, чем мозг некоторых дельфинов или китов), но это, определенно, не является причиной нашего более высокого интеллекта. Я полагаю, что первопричиной служит наша привычка выгружать как можно больше когнитивных задач в саму окружающую среду - вытеснять наши мысли (т.е. наши мыслительные проекты и деятельность) в окружающий нас мир, в котором масса создаваемых нами периферийных устройств может хранить, перерабатывать и по-новому представлять наши смыслы, направляя, усиливая и защищая процессы преобразования, которые и есть наше мышление. Эта широко распространенная практика выгрузки освобождает нас от ограниченности нашего животного мозга.
Агент действия сталкивается с окружающим его миром, имея определенный набор перцептивных и поведенческих навыков. Если мир слишком сложен и этих навыков не достаточно, агент находится в затруднительном положении, пока не сможет сформировать новые навыки или упростить среду. Или и то и другое вместе. Большинство биологических видов при перемещении в пространстве используют существующие в природе ориентиры, а у некоторых выработалась способность
140
152
росту наших познавательных возможностей, если сосредоточим наше внимание на том, как и почему устный язык мысли - потомок нашего естественного публичного языка - может хорошо работать.
Разговор с самим собой
If the untrained infant's mind is to become an intelligent one, it must acquire both discipline and initiative4.
Alan Turing
В истории создания сознания нет этапа более возвышенного, более бурного, более значительного, чем изобретение языка. Когда биологический вид Homo sapiens овладел этим изобретением, он совершил рывок, благодаря которому намного обогнал всех других животных в способности предвидеть и размышлять. Что верно для всего вида, то верно и для отдельного индивида. В жизни индивида нет шага, открывающего больше возможностей, нежели 'научение' языку. Я должен взять это слово в кавычки, так как мы уже начали понимать (благодаря исследованиям лингвистов и психолингвистов), что дети во многих отношениях генетически предрасположены к языку. Как часто повторяет отец современной лингвистики Ноам Хомский (допуская простительное преувеличение), птицам не нужно учиться использовать свое оперение, а детям не нужно учиться своему языку. Большая часть тяжелой работы по созданию существа, использующего язык (или оперенье), была проделана много эпох назад, и ее результат предоставляется ребенку в виде врожденных способностей и предрасположенностей, легко адаптируемых к местным требованиям лексики и грамматики. Дети усваивают язык с поразительной скоростью, выучивая в среднем по десятку новых слов в день в течение нескольких лет, пока не достигнут юношеского возраста, и тог-
* Чтобы ненатренированный разум ребенка стал развитым, он должен обрести и дисциплину, и инициативу. Алан Тьюринг.
153
156
предшественниками понятий. Первыми понятиями, которыми можно манипулировать, по моему предположению, являются 'озвученные' понятия, и только те понятия, которыми можно манипулировать, могут стать для нас объектами тщательного изучения.
В 'Теэтете' Платон сравнивает память человека с большой клеткой для птиц:
Сократ. Смотри же, может ли приобретший знание не иметь его? Например, если кто-нибудь, наловив диких птиц, голубей или других, стал бы кормить их дома, содержа в голубятне, ведь в известном смысле можно было бы сказать, что он всегда ими обладает, поскольку он их приобрел. Не так ли?
Теэтет. Да.
Сократ. В другом же смысле он не обладает ни одной [из пойманных] птиц, но лишь властен когда угодно подойти, поймать любую, подержать и снова отпустить, поскольку в домашней ограде он сделал их ручными. И он может делать так столько раз, сколько ему вздумается.5
Мастерство состоит в том, чтобы заполучить нужную птицу тогда, когда она вам нужна. Как мы это делаем? Используя специальные приемы. Мы строим сложные системы мнемонических связей - указателей, меток, горок и лестниц, крюков и цепей. Мы совершенствуем наши ресурсы непрестанным повторением и исправлением, превращая наш мозг (и все связанные с ним и имеющиеся у нас периферийные инструменты) в гигантскую структурированную сеть знаний, необходимых для выполнения действий. Пока нет никаких данных в пользу того, что какое-либо другое животное делает нечто подобное.
5 Платон. Собр. соч.: В 4 т. М., 1993. Т. 2. С. 258.
ГЛАВА 6. НАШ РАЗУМ И РАЗУМ ДРУГИХ
Once the child has learned the meaning of "why" and "because", he has become a fully paid-up member of the human race.
Elaine Morgan. The Descent of the Child: Human Evolution from
a New Perspective.1
Наше сознание, их психика
Сознание кажется менее загадочным, когда понятно, как его можно было бы сложить из частей и как оно все еще на этих частях основывается. Голое человеческое сознание - без бумаги и карандаша, без речи, сопоставляемых записей и создаваемых схем - это, прежде всего, нечто невиданное для нас. Каждое человеческое сознание, на которое вы когда-либо обращали внимание, включая, в частности, и ваше собственное, рассматриваемое вами 'изнутри', - это не только продукт естественного отбора, но и результат культурного переконструирования огромных масштабов. Легко понять, почему сознание кажется загадочным тому, кто не имеет представления обо всех его составляющих частях и о том, как они создавались. Каждая часть имеет долгую историю своего конструирования, иногда длиной в миллионы лет.
До того как появились мыслящие существа, существовали создания, обладающие грубой 'механической'2 интенциональностью; они были простыми устройствами слежения и распознавания, не имевшими никакого представления о том, что
1 Как только ребенок усваивает значение 'почему' и 'потому что', он становится полноценным членом человеческого рода.
Элэйн Морган, Происхождение ребенка: новая точка зрения на эволюцию человека.
2 Слово 'механический' (англ. 'unthinking) 'употреблено здесь в том смысле, какой оно имеет в выражении 'совершать действия механически', т.е. 'не думая'. - Прим. ред.
158
165
Боль и страдания: что здесь важно
There is always a well-known solution to every human problem - neat, plausible, and wrong.
H.L. Mencken. Prejudices, second series4.
Весьма утешительным завершением нашего повествования были бы такие слова: 'Таким образом, мы видим, что из наших открытий следует, что у насекомых, рыб и рептилий вообще отсутствует способность ощущать, они просто автоматы, но амфибии, птицы и млекопитающие способны ощущать или осознавать точно так же, как и мы! И (для протокола) человеческий зародыш начинает ощущать между пятнадцатой и шестнадцатой неделями'. Такое ясное и правдоподобное решение было бы для нас огромным облегчением в некоторых нравственных вопросах, но пока ничего подобного утверждать нельзя, и нет оснований надеяться, что и в будущем это можно будет сделать. Вряд ли мы совершенно не заметили свойства психического, которое имело бы принципиальное значение для морали; рассмотренные же нами свойства, видимо, появляются в эволюционной истории и в развитии индивидуальных организмов не просто постепенно, а несинхронно, непоследовательно и вразнобой. Конечно, возможно, что дальнейшие исследования выявят не замеченную пока систему сходств и различий, которая действительно нас поразит, и мы впервые сможем понять, где и почему природа провела разграничительную линию. Однако эта не та возможность, на которую стоит рассчитывать, тем более, что мы даже не можем представить, каким будет это открытие и почему оно поразит нас своей моральной значимостью. (В равной мере мы могли бы вообразить, что в один прекрасный день облака разойдутся и Бог напрямую воз-
4 Для любой человеческой проблемы всегда есть общеизвестное решение - ясное, правдоподобное и неверное.
Г. Л. Менкен, Предрассудки, выпуск второй
166
172
ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШЕГО ЧТЕНИЯ
На первый взгляд, вам нет смысла читать книги, оказавшие на меня наибольшее влияние, так как, если я выполнил свою работу хорошо, я уже извлек из них все самое ценное, сэкономив ваше время и усилия. Возможно, это справедливо в отношении некоторых книг, но отнюдь не тех, что приводятся ниже. Эти книги я особенно рекомендую моим читателям прочитать, если они их еще не читали, или перечитать заново, если они их уже прочли. Я многое узнал из них - но этого недостаточно! В действительности, я прекрасно понимаю, что могу (как могут и все остальные) найти в этих книгах значительно больше, поэтому в каком-то смысле настоящая книга предназначена быть стимулом и ориентиром.
Во-первых, я предлагаю вам две известные и влиятельные, но часто неверно понимаемые книги, написанные философами: 'Понятие сознания' (1949) Гильберта Райла7 и 'Философские исследования' (1958) Людвига Витгенштейна8. И Райл, и Витгенштейн довольно неприязненно относились к идее научного исследования сознания, и, по общему мнению, благодаря 'когнитивной революции' мы продвинулись дальше в понимании психического, чем допускает их безжалостный ненаучный анализ. Это не так. Нужно терпимо относиться к тому, что они, к нашему разочарованию, игнорируют хорошие научные вопросы и практически не знают биологию и науку о мозге, поскольку они высказали глубокие и важные мысли, к пониманию которых большинство из нас приходят только сейчас. Выделение Райлом 'знания как' (отличающегося от 'знания что') давно привлекло внимание и заслужило одобрение ученых-когнитивистов, но его знаменитые заявления о том, что мыш-
7 Райл. Г. Проблема сознания. М.: ДИК-Идея-Пресс, 2000. 400 с. - Прим. перев.
8 Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. I. M.: Гнозис, 1994. С. 75-321. - Прим. перев.
173
177
Поскольку некоторые читатели, пытаясь четко сформулировать эти косвенные намеки, пришли к выводам, которые показались им сомнительными или даже тревожными, я понял, что мне нужно разъяснить мою теорию сознания, распространив ее явным образом на другие биологические виды. В результате появилась книга 'Виды психики' и мой доклад 'Сознание животных: что важно и почему' на конференции 'Вместе с животными', проходившей в Новой школе социальных исследований в Нью-Йорке в апреле 1995 г. Эволюционное обоснование моей теории сознания было встречено со скептицизмом, на который я попытался ответить в моей книге 1995 года 'Опасная идея Дарвина'. Многие положения, обсуждаемые мной в 'Видах психики', взяты из (или разработаны на основе) других моих статей, указанных в разделе 'Библиография'.
БИБЛИОГРАФИЯ
Akins, Kathleen. 'Science and Our Inner Lives: Birds of Prey, Beasts, and the Common (Featherless) Biped' in Marc Bekoff and Dale Jamieson, eds., Interpretation and Explanation in the Study of Animal Behavior, Vol. 1 (Boulder, Colo.: Westview, 1990), p. 414-427.
- 'What Is It Like to Be Boring and Myopic?' in Dahlbom, ed., Dennett and His Critics.
Astington, Janet. The Child's Discovery of the Mind (Cambridge: Harvard University Press, 1993).
Balda, Russell P., and R. J. Turek. 'Memory in Birds', in Herbert L. Roitblat, Thomas G. Bever, and Herbert S. Terrace, eds., Animal Cognition (Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1984), p. 513-532.
-, Alan C. Kamil, and Kristie Grim. 'Revisits to Emptied Cache Sites by Clark's Nutcrackers (Nucifraga columbiana)', Animal Behavior 34 (1986), p. 1289-1298.
Barkow, Jerome, Leda Cosmides, and John Tooby. The Adapted Mind: Evolutionary Psychology and the Generation of Culture (Oxford: Oxford University Press, 1992).
Baron-Cohen, Simon. Mindblindness: An Essay on Autism and Theory of Mind (Cambridge: MIT Press/A Bradford Book, 1995).
Bateson, Patrick. 'Assessment of Pain in Animals', Animal Behavior 42 (1991), p. 827-839.
Bickerton, Derek. Language and Human Behavior (Seattle: University of Washington Press, 1995).
Braitenberg, Valentino. Vehicles: Experiments in Synthetic Psychology (Cambridge, MIT Press/A Bradford Book, 1984).
Cheney, Dorothy, and Robert Seyfarth. How Monkeys See the World (Chicago: University of Chicago Press, 1990).
Churchland, Patricia, and Terence Sejnowski. The Computational Brain (Cambridge: MIT Press/A Bradford Book, 1992).
Churchland, Paul. Scientific Realism and the Plasticity of Mind (Cambridge, U.K.: Cambridge University Press, 1979).
-. The Engine of Reason, the Seat of the Soul (Cambridge: MIT Press/A Bradford Book, 1995).
Clark, Andy. Associative Engines: Connectionism, Concepts and Representational Change (Cambridge: MIT Press/A Bradford Book, 1993).
-, and Annette Karmiloff-Smith. 'The Cognizer's Innards: A Psychological and Philosophical Perspective on the Development of Thought', Mind and Language 8 (1993), p. 487-519.
Dahlbom, Bo, ed., Dennett and His Critics: Demystifying Mind (Oxford: Blackwell, 1993).
Damasio, Antonio. Descartes' Error: Emotion, Reason, and the Human Brain (New York: Grosset/Putnam, 1994).
Darwin, Charles. The Origin of Species (London: Murray, 1859).
Dawkins, Richard. The Selfish Gene (Oxford: Oxford University Press, 1976; revised edition, 1989).
-, and John R. Krebs. 'Animal Signals: Information or Manipulation?' in John R. Krebs and Nicholas B. Davies, eds., Behavioural Ecology, 2d ed. (Sunderland, Mass.: Sinauer Associates, 1978), p. 282-309.
Dennett, Daniel. 'Brain Writing and Mind Reading', in K. Gun-derson, ed., Language, Mind and Knowledge, Minnesota Studies in the Philosophy of Science, Vol. 7 (Minneapolis: University of Minnesota Press, 1975). Reprinted in Dennett, Brainstorms and later with a postscript in D. Rosenthal, ed., The Nature of Mind (Oxford: Oxford University Press, 1991).
-. 'Conditions of Personhood', in Amelie Rorty, ed., The Identities of Persons (Berkeley: University of California Press, 1976). Reprinted in Dennett, Brainstorms.
-. Brainstorms (Cambridge: MIT Press/A Bradford Book, 1978).
-. 'Where Am I?' in Dennett, Brainstorms.
-. 'Beyond Belief', in Andrew Woodfield, ed., Thought and Object (Oxford: Oxford University Press, 1982). Reprinted in Dennett, The Intentional Stance.
-. 'Intentional Systems in Cognitive Ethology: The 'Panglossian Paradigm' Defended', Behavioral and Brain Sciences 6 (1983), p. 343-390.
-. The Intentional Stance (Cambridge: MIT Press/A Bradford Book, 1987).
-. Consciousness Explained (Boston: Little, Brown, 1991).
-. 'Learning and Labeling' (commentary on Clark and Karmiloff-Smith), Mind and Language 8 (1993), p. 540-548.
180
-. 'The Message Is: There Is No Medium' (reply to Jackson, Rosenthal, Shoemaker, and Tye), Philosophy & Phenomenological Research, December 1993, p. 889-931.
-. 'Back from the Drawing Board' (reply to critics), in Dahlbom, ed., Dennett and His Critics.
-. Darwin's Dangerous Idea (New York: Simon & Schuster, 1995).
-. 'Get Real' (reply to critics), in Philosophical Topics, 22 (1995), p. 505-568.
-. 'Animal Consciousness: What Matters and Why', in Social Research, 62 (1995), p. 691-710.
-. forthcoming: 'Consciousness: More like Fame than Television', for volume from the conference 'Interfaces Brain-Computer', Christa Maar, Ernst Pöppel, and Thomas Christaller, eds., to be published by Rowohlt.
-. forthcoming: 'Do Animals Have Beliefs?' in Herbert L. Roitblat, ed., Comparative Approaches to Cognitive Sciences, MIT Press.
Eigen, Manfred. Steps Towards Life (Oxford: Oxford University Press, 1992).
Evans, Gareth. The Varieties of Reference (Oxford: Clarendon Press, 1982).
Gaussier, Philippe, and Zrehen, S. 'A Constructivist Approach for Autonomous Agents', in Adia Magnenat Thalmann and Daniel Thalmann, eds., Artificial Life and Virtual Reality (London: Wiley, 1994).
-. 'Avoiding the World Model Trap: An Acting Robot Does Not Need to Be So Smart', Robotics and Computer-Integrated Manufacturing 11 (1994), p. 279-286.
Gibson, James J. The Senses Considered as Perceptual Systems (London: Allen & Unwin, 1968).
Gould, James, and Carol Gould, The Animal Mind (New York: HPHLP, Scientific American Library, 1994).
Gregory, Richard L., Mind in Science: A History of Explanations in Psychology (Cambridge, U.K.: Cambridge University Press, 1981).
Griffin, Donald, The Question of Animal Awareness (New York: Rockefeller University Press, 1976).
-. Animal Thinking (Cambridge: Harvard University Press, 1984).
-. Animal Minds (Chicago: University of Chicago Press, 1992).
181
Hasson, O. 'Pursuit-Deterrent Signals: Communication between Predator and Prey', Trends in Ecology and Evolution б (1991), p. 325-329.
Hebb, Donald, The Organization of Behavior: A Neuropsychological Theory (New York: Wiley, 1949).
Hofstadter, Douglas R. Fluid Concepts and Creative Analogies: Computer Models of the Fundamental Mechanisms of Thought (New York: Basic Books, 1995).
Holley, Tony. 'No Hide, No Seek', Natural History 7 (1994), p. 42-45.
Humphrey, Nicholas. 'Nature's Psychologists', New Scientist 29 (June 1978), p. 900-904. Reprinted in Consciousness Regained (Oxford: Oxford University Press, 1983).
-. A History of the Mind (London: Chatto & Windus, 1992).
Israel, David, John Perry, and Syun Tutiya. 'Executions, Motivations and Accomplishments'. Philosophical Review 102 (1993), p. 515-540.
Jaynes, Julian, The Origins of Consciousness in the Breakdown of the Bicameral Mind (Boston: Houghton Mifflin, 1976).
Johnson-Laird, Philip N., Mental Models (Cambridge, U.K.: Cambridge University Press, 1983).
Kamil, Alan C, Russell P. Balda, Deborah J. Olson, and Sally Good. 'Returns to Emptied Cache Sites by Clark's Nutcrackers, Nucifraga columbiana: A Puzzle Revisited', Animal Behavior 45 (1993), p. 241-252.
Karmiloff-Smith, Annette, Beyond Modularity: A Developmental Perspective on Cognitive Science (Cambridge: MIT Press/A Bradford Book, 1992).
Lakoff, George, and Mark Johnson. Metaphors We Live By (Chicago: University of Chicago Press, 1980).
Lloyd, Dan. Simple Minds (Cambridge: MIT Press/A Bradford Book, 1989).
McFarland, David. 1989, 'Goals, No-Goals and Own Goals', in Alan Montefiore and Denis Noble, eds., Goals No-Goals and Own Goals: A Debate on Goal-Directed and Intentional Behaviour (London: Unwin Hyman, 1989), p. 39-57.
Menzel, Emil W., Jr., 1971, 'Communication about the Environment in a Group of Young Chimpanzees', Folia Primatologia 15 (1971), p. 220-232.
-. 'A Group of Young Chimpanzees in a One-Acre Field', in A. M. Schreier and F. Stolnitz, eds., Behavior of Nonhuman Primates,
182
Vol. 5 (New York: Academic Press, 1974), p. 83-153. Reprinted in Ristau, Cognitive Ethology.
Millikan, Ruth Garrett. Language, Thought, and Other Biological Categories (Cambridge: MIT Press/A Bradford Book, 1984).
-. White Queen Psychology and Other Essays for Alice (Cambridge: MIT Press/A Bradford Book, 1993).
-. 'A Common Structure for Concepts of Individuals, Stuffs, and Basic Kin: More Mama, More Milk, and More Mouse', Behavioral and Brain Sciences, forthcoming.
Minsky, Marvin. The Society of Mind (New York: Simon & Schuster, 1985).
Morgan, Elaine. The Descent of the Child: Human Evolution from a New Perspective (Oxford: Oxford University Press, 1995).
Nagel, Thomas, 'What Is It Like to Be a Bat?' Philosophical Review 83 (1974), p. 435-450.
Nietzsche, Friedrich, Thus Spake Zarathustra, Walter Kaufmann, trans. (New York: Viking, 1954).
Ristau, Carolyn, ed., Cognitive Ethology (Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1991).
-. 'Aspects of the Cognitive Ethology of an Injury-Feigning Bird, the Piping Plover', in Ristau, ed., Cognitive Ethology, p. 91-126.
Ryle, Gilbert. The Concept of Mind (London: Hutchinson, 1949).
Sartre, Jean Paul. Being and Nothingness (L'Etre et le Neant), 1943, Hazel Barnes, trans. (New York: Philosophical Library, 1956; paperback ed., 1966).
Searle, John. 'Minds, Brains and Programs', Behavioral and Brain Sciences 3 (1980), p. 417-458.
Skinner, B.F. Science and Human Behavior (New York: Macmillan, 1953).
-. 'Behaviorism at Fifty', in T. W. Wann, ed., Behaviorism and Phenomenology (Chicago: University of Chicago Press, 1964), p. 79-108.
Sontag, Susan. On Photography (New York: Farrar, Straus & Giroux, 1977).
Thomas, Elizabeth Marshall, The Hidden Life of Dogs (Boston: Houghton Mifflin, 1993).
Trivers, Robert. Social Evolution (Menlo Park, Calif.: Benjamin Cummings, 1985).
Varela, Francisco J., Evan Thompson, and Eleanor Rosch. The Embodied Mind: Cognitive Science and Human Experience (Cambridge: MIT Press/A Bradford Book, 1991).
183
Whiten, Andrew. 'Grades of Mind Reading', in Charlie Lewis and Peter Mitchell, eds., Children's Early Understanding of Mind: Origins and Development (Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1994), p. 47-70.
-, and Richard W. Byrne, eds., Machiavellian Intelligence (Oxford: Oxford University Press, 1988).
Wiener, Norbert. Cybernetics; or, Control and Communication in the Animal and the Machine (New York: Wiley, 1948).
Wittgenstein, Ludwig. Philosophical Investigations (Oxford: Blackwell, 1958).
Young, Andrew. 'The Neuropsychology of Awareness', in Antii Revonsuo and Matti Kamppinen, Consciousness in Philosophy and Cognitive Neuroscience (Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1994), p. 173-203.
Научное издание
Дэниел С. ДЕННЕТ
ВИДЫ ПСИХИКИ: На пути к пониманию сознания
Перевод с английского языка А. Веретенникова
Под общей редакцией Л.Б. Макеевой
Корректор Рубштейн М. Оригинал-макет Идея-Пресс
Идея-Пресс ИД? 00208 от 10 октября 1999
Подписано в печать 30.10.2003 Формат 60x90/16. Гарнитура Bookman OldStyle Печать офсетная. Бумага офсетная ? 1. Печ. л. 11,5 Тираж 1500 экз. Заказ ? 4676
Отпечатано в ФГУП
'Производственно-издательский комбинат ВИНИТИ', 140010, г. Люберцы, Октябрьский пр-т, 403. Тел. 554-21-86
АНОНС КНИГИ
Сканирование и форматирование: Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || yanko_slava@yahoo.com || http://yanko.lib.ru || Icq# 75088656 || Библиотека: http://yanko.lib.ru/gum.html || Номера страниц внизу
update 03.05.05
В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ 'ИДЕЯ-ПРЕСС' ВЫШЛИ В СВЕТ КНИГИ:
Совместно с издательством 'ДОМ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ КНИГИ':
'АНАЛИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ: Становление и развитие' (Антология). - 540 с.
БОРРАДОРИ Д. 'АМЕРИКАНСКИЙ ФИЛОСОФ: Беседы с Куайном, Данто, Патнэмом, Рорти, Нозиком и др.'. - 208 с.
СОВРЕМЕННЫЙ ЛИБЕРАЛИЗМ (учебное пособие): РОЛЗ, БЁРЛИН, ДВОРКИН, и др. - 256 с.
НИКИФОРОВ А. Л. КНИГА ПО ЛОГИКЕ (учебное пособие). - 240 с.
НИКИФОРОВ А. Л. 'ФИЛОСОФИЯ НАУКИ: История и методология' (учебник). - 280 с.
ГЕМПЕЛЬ К. 'ЛОГИКА ОБЪЯСНЕНИЯ'. - 240 с.
ПАТНЭМ X. 'ФИЛОСОФИЯ СОЗНАНИЯ'. - 240 с.
ФИЛОСОФИЯ ХХ В.: ШВЕЙЦАРИЯ. КЮНГ Г. 'ОНТОЛОГИЯ И ЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ЯЗЫКА'. - 240 с.
РАССЕЛ Б. 'ИСКУССТВО МЫСЛИТЬ'. - 240 с.
РАССЕЛ Б. 'ИССЛЕДОВАНИЕ ЗНАЧЕНИЯ И ИСТИНЫ'. - 400 с. ОСТИН Д. 'ИЗБРАННОЕ'. - 336 с.
ФЛЕК Л. 'ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ НАУЧНОГО ФАКТА'. - 224 с.
В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ 'ИДЕЯ-ПРЕСС' ВЫШЛИ В СВЕТ КНИГИ:
УОЛЦЕР М. 'КОМПАНИЯ КРИТИКОВ: социальная критика и политические пристрастия ХХ века'. - 356 с.
КОЗЕР Л. 'ФУНКЦИИ СОЦИАЛЬНОГО КОНФЛИКТА'. - 240 с.
КУЛИ Ч. 'ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ПРИРОДА И СОЦИАЛЬНЫЙ ПОРЯДОК'. - 320 с.
УОЛЦЕР М. 'О ТЕРПИМОСТИ'. - 176 с.
ПРИСТ С. 'ТЕОРИИ СОЗНАНИЯ'. - 256 с.
ДАНТО А. 'НИЦШЕ КАК ФИЛОСОФ'. - 320 с.
РАЙЛ Г. 'ПОНЯТИЕ СОЗНАНИЯ'. - 400 с.
МАРИТЕН Ж. 'ЧЕЛОВЕК И ГОСУДАРСТВО'. - 240 с.
ГУДМЕН Н. 'СПОСОБЫ КОНСТРУИРОВАНИЯ МИРА'. (совм.) -400 с.
ШВАРЦКОПФ Ф. 'МЕТАМОРФОЗА ДАННОГО: На пути к созданию экологии сознания'. - 240 с.
ОБЕСПЕЧЕНИЕ РАВЕНСТВА ПОЛОВ: Политика стран Западной Европы. - 312 с.
ЖЕРЕБКИНА И ПРОЧТИ МОЕ ЖЕЛАНИЕ Постмодернизм. Психоанализ. Феминизм. - 256с, 10 цвет. итог.
ЖЕНЩИНА И ВИЗУАЛЬНЫЕ ЗНАКИ. под ред. Альчук А. - 256 с, 20 цвет. илл.
НАГЕЛЬ Т. ЧТО ВСЕ ЭТО ЗНАЧИТ? Очень краткое введение в философию. 2001, 84 с.
НИКИФОРОВ А. Л. ПРИРОДА ФИЛОСОФИИ. Основы философии. 2001,168 с.
БРАЙСОН В. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ ФЕМИНИЗМА. Введение. - 320 с, 28 фото.
БЕЛОВ В. ЦЕННОСТНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ НАУКИ. - 240 с.
ПАП А. СЕМАНТИКА И НЕОБХОДИМАЯ ИСТИНА. Исследование оснований аналитической философии. - 420 с.
ДАНТО А. АНАЛИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ. - 320 с.
ОУКШОТ М. РАЦИОНАЛИЗМ В ПОЛИТИКЕ и др. эссе. - 288 с.
ПАССМОР Дж. СОВРЕМЕННЫЕ ФИЛОСОФЫ. - 192 с.
ДЬЮИ Дж. ОБЩЕСТВО И ЕГО ПРОБЛЕМЫ. - 160 с.
СЕЛИГМЕН А. ПРОБЛЕМА ДОВЕРИЯ. - 256 с.
СЕРЛ Д. ОТКРЫВАЯ СОЗНАНИЕ ЗАНОВО. - 240 с.
КОКБЕРН С. ПРОСТРАНСТВО МЕЖДУ НАМИ: Обсуждение тендерных и национальных идентичностей в конфликтах. - 256 с.
ВИТТИГ М. ПРЯМОЕ МЫШЛЕНИЕ и другие эссе. - 108 с.
СЭДЖВИК И. К. ЭПИСТЕМОЛОГИЯ ЧУЛАНА. - 272 с.
САНТАЯНА Дж. ХАРАКТЕР И МИРОВОЗЗРЕНИЕ АМЕРИКАНЦЕВ. - 176 с.
НИКОЛЧИНА М. ЗНАЧЕНИЕ И МАТЕРЕУБИЙСТВО. - 166 с.
НАЗАРОВА О. ОНТОЛОГИЧЕСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ ИНТУИТИВИЗМА В ФИЛОСОФИИ С. Л. ФРАНКА. - 208 с.
АНКЕРСМИТ Ф. НАРРАТИВНАЯ ЛОГИКА: Семантический анализ языка историка. - 340 с.
Сканирование и форматирование: Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || yanko_slava@yahoo.com || http://yanko.lib.ru || Icq# 75088656 || Библиотека: http://yanko.lib.ru/gum.html || Номера страниц внизу
update 03.05.05
АНОНС КНИГИ