Сканирование и форматирование: Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || yanko_slava@yahoo.com || http://yanko.lib.ru || Icq# 75088656 || Библиотека: http://yanko.lib.ru/gum.html ||
Выражаю свою искреннюю благодарность Максиму Мошкову за бескорыстно предоставленное место на своем сервере для отсканированных мной книг в течение многих лет.
update 17.06.04
Х.-Г. ГАДАМЕР
ИСТИНА И МЕТОД
ОСНОВЫ ФИЛОСОФСКОЙ ГЕРМЕНЕВТИКИ
Анонс книги
WAHRHEIT
UND METHODE
Grundzüge einer philosophischen Hermeneutik
von
HANS-GEORG GADAMER
J. С. В. Mohr (Paul Siebeck) Tübingen
Перевод с немецкого
Общая редакция
и вступительная статья
доктора философских наук
Б. Н. Бессонова
Москва, 'Прогресс" 1988
ББК 87.3 (4Ф) Г 13
Герменевтика. История и современность
Перевод:
Журинская Μ. Α.- Часть первая Земляной C.H.- Часть вторая: I. 1, I. 2, I. 3
Рыбаков A.A.- Введение; Часть вторая: II. 1, I1.2, II. 3; Часть третья Бурова И. Н.- Экскурсы I- VI; Герменевтика и историзм; Послесловие
Гадамер Х.-Г.
13 Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.- М.: Прогресс, 1988.-704 с.
Книга известного западногерманского философа Х.-Г. Гада-мера (р. 1900) посвящена одному из распространенных сегодня в за-падной мысли философских направлений - герменевтике - те-ории понимания и интерпретации текстов, исторических памят-ников и феноменов культуры. В ней дается основополага-ющее для всей современной герменевтики изложение ее исто-рии, систематика принципов и проблем, намечены выходы гер-меневтики в методологии гуманитарных наук.
Рекомендуется философам, социологам, историкам культу-ры, всем интересующимся проблемами развития познания.
0301010000-739 2-88 Г 006(01) 88
ББК 87.3 (4Ф)
ISBN 5-01-001035-6
Редакция литературы по гуманитарным наукам
© Перевод на русский язык. Вступительная статья - издательство 'Прогресс', 1988
Часть 1. Изложение проблемы истины в применении к познанию искусства
I. Расширение эстетического измерения в область трансцендентного
1. Значение гуманистической традиции для гуманитарных наук
b) ВЕДУЩИЕ ГУМАНИСТИЧЕСКИЕ ПОНЯТИЯ
ß) Sensus communis (здравый смысл)
2. Субъективация эстетики в кантовской критике
а) УЧЕНИЕ КАНТА О ВКУСЕ И ГЕНИИ
а) Трансцендентальное отличие вкуса
β) Учение о свободной и привходящей красоте
δ) Интерес к прекрасному в природе и искусстве
b) ЭСТЕТИКА ГЕНИЯ И ПОНЯТИЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ
с) ГРАНИЦЫ ИСКУССТВА ПЕРЕЖИВАНИЯ. РЕАБИЛИТАЦИЯ АЛЛЕГОРИИ
3. Возвращение проблемы истинности искусства
а) СПОРНОСТЬ ЭСТЕТИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ
b) КРИТИКА АБСТРАКЦИИ ЭСТЕТИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ
II. Онтология произведения искусства и ее герменевтическое значение
1. Игра как путеводная нить онтологической экспликации
b) ПРЕОБРАЗОВАНИЕ В СТРУКТУРУ И ТОТАЛЬНОЕ ОПОСРЕДОВАНИЕ
с) ТЕМПОРАЛЬНОСТЬ ЭСТЕТИЧЕСКОГО
2. Следствия для эстетики и герменевтики
а) БЫТИЙНАЯ ВАЛЕНТНОСТЬ ИЗОБРАЖЕНИЯ *
Ь) ОНТОЛОГИЧЕСКАЯ ОСНОВА ОККАЗИОНАЛЬНОГО И ДЕКОРАТИВНОГО
d) РЕКОНСТРУКЦИЯ И ИНТЕГРАЦИЯ КАК ЗАДАЧИ ГЕРМЕНЕВТИКИ
Часть 2. Распространение вопроса об истине на понимание в науках о духе
1. Сомнительность романтической герменевтики и ее применение к исторической науке
а) СУЩНОСТНАЯ МЕТАМОРФОЗА ГЕРМЕНЕВТИКИ ПРИ ПЕРЕХОДЕ ОТ ПРОСВЕЩЕНИЯ К РОМАНТИЗМУ
α) Предыстория романтической герменевтики
b) ПРИСОЕДИНЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ ШКОЛЫ К РОМАНТИЧЕСКОЙ ГЕРМЕНЕВТИКЕ
a) Затруднения с идеалом универсальной истории
β) Историческое мировоззрение Ранке
2. Вовлеченность Дильтея в апории историзма
а) ОТ ТЕОРЕТИКО-ПОЗНАВАТЕЛЬНОЙ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ К ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКОМУ ОСНОВОПОЛОЖЕНИЮ НАУК О ДУХЕ
b) РАЗДВОЕНИЕ НАУКИ И ФИЛОСОФИИ ЖИЗНИ В ДИЛЬТЕЕВСКОМ АНАЛИЗЕ ИСТОРИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ
3. Преодоление феноменологией теоретико-познавательной постановки вопроса
а) ПОНЯТИЕ ЖИЗНИ У ГУССЕРЛЯ И ГРАФА ЙОРКА
b) ХАЙДЕГГЕРОВСКИЙ ПРОЕКТ ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКОЙ ФЕНОМЕНОЛОГИИ
II. Основные черты теории герменевтического опыта
1. Возвышение историчности понимания до герменевтического принципа
а) ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКИЙ КРУГ И ПРОБЛЕМА ПРЕДРАССУДКОВ
α) Открытие Хайдеггером пред структуры понимания
ß) Дискредитация предрассудка Просвещением
b) ПРЕДРАССУДКИ КАК УСЛОВИЕ ПОНИМАНИЯ
α) Реабилитация авторитета и традиции
с) ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ВРЕМЕННОГО ОТСТОЯНИЯ
d) ПРИНЦИП ИСТОРИИ ВОЗДЕЙСТВИЙ
2. Возвращение к основной герменевтической проблеме
а) ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА ПРИМЕНЕНИЯ
b) ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКАЯ АКТУАЛЬНОСТЬ АРИСТОТЕЛЯ
с) ПОКАЗАТЕЛЬНОЕ ЗНАЧЕНИЕ ЮРИДИЧЕСКОЙ ГЕРМЕНЕВТИКИ
3. Анализ действенно-исторического сознания
а) ГРАНИЦЫ РЕФЛЕКСИВНОЙ ФИЛОСОФИИ
b) ПОНЯТИЕ ОПЫТА И СУЩНОСТЬ ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКОГО ОПЫТА
с) ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКОЕ ПЕРВЕНСТВО ВОПРОСА
а) Образец Платоновой диалектики
Часть 3. Онтологический поворот герменевтики на путеводной нити языка
1. Язык как среда герменевтического опыта
а) ВЕРБАЛЬНОСТЬ КАК ОПРЕДЕЛЕНИЕ ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКОГО ПРЕДМЕТА
b) ЯЗЫКОВОЙ ХАРАКТЕР ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА
2. Формирование понятия 'язык' в истории европейской мысли
3. Язык как горизонт герменевтической онтологии
b) СРЕДА ЯЗЫКА И ЕЕ СПЕКУЛЯТИВНАЯ СТРУКТУРА
с) УНИВЕРСАЛЬНЫЙ АСПЕКТ ГЕРМЕНЕВТИКИ
Экскурс I к с. 81 (прим. 64, с. 649)
Экскурс IV к с. 318 (прим. 3, с. 673)
Экскурс V к с. 491 (прим. 27, с. 680)
Экскурс VI к с. 396 и с. 540 (прим. 31, с. 683) К понятию 'выражение'
Эрнст Фукс изложил герменевтику
ЧАСТЬ 1. ИЗЛОЖЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТИНЫ В ПРИМЕНЕНИИ К ПОЗНАНИЮ ИСКУССТВА
I. Расширение эстетического измерения в область трансцендентного
1. Значение гуманистической традиции для гуманитарных наук
2. Субъективация эстетики в кантовской критике
3. Возвращение проблемы истинности искусства
II. Онтология произведения искусства и ее герменевтическое значение
1. Игра как путеводная нить онтологической экспликации
2. Следствия для эстетики и герменевтики
ЧАСТЬ 2. РАСПРОСТРАНЕНИЕ ВОПРОСА ОБ ИСТИНЕ НА ПОНИМАНИЕ В НАУКАХ О ДУХЕ
1. Сомнительность романтической герменевтики и ее применение к исторической науке
2. Вовлеченность Дильтея в апории историзма
3. Преодоление феноменологией теоретико-познавательной постановки вопроса
II. Основные черты теории герменевтического опыта
1. Возвышение историчности понимания до герменевтического принципа
2. Возвращение к основной герменевтической проблеме
3. Анализ действенно-исторического сознания
ЧАСТЬ 3. ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ ПОВОРОТ ГЕРМЕНЕВТИКИ НА ПУТЕВОДНОЙ НИТИ ЯЗЫКА
1. Язык как среда герменевтического опыта
2. Формирование понятия 'язык' в истории европейской мысли
3. Язык как горизонт герменевтической онтологии
Вступительная статья
В буржуазной философии, буржуазной общественной мысли всегда шла острая борьба между позитивистски ориентированными течениями, претендовавшими на аб-солютно рационалистическое описание окружающего мира и отвергавшими в этой связи всякого рода 'метафизичес-кие' проблемы, такие, в частности, как проблема смысла жизни, бытия человека в мире, добра, справедливости, ответственности и т. д., и антропологически ориентирован-ными концепциями, которые, напротив, на первый план выдвигали именно 'метафизические' проблемы, стреми-лись объяснить смысл и значимость жизни.
Эти две взаимоисключающие тенденции тем не менее сосуществовали, переплетались и взаимно дополняли друг друга, хотя на том или ином этапе развития истории и отражавшей суть исторических процессов философии та или иная тенденция приобретала преимущественное влия-ние.
Вполне понятно, что, когда буржуазия была на подъе-ме, была восходящим классом, она апеллировала к Разуму, к естествознанию, другим научным дисциплинам; она ве-рила в их революционизирующее влияние на развитие индустриализации, на экономическое развитие капитали-стических стран.
Однако уже конец XIX- начало ХХ века показали, что капитализм вступает в историческую эпоху своего глубокого кризиса. Это обстоятельство наложило неизгла-димый отпечаток на все буржуазное мышление. Оно по-родило разочарование в возможности 'разумного' пости-жения мира, подорвало веру в неограниченное могущество разума, науки.
В буржуазной общественной мысли, в буржуазной философии вновь появилась потребность в постановке и
5
выяснении мировоззренческих, 'метафизических' проб-лем, общих принципов бытия человека в мире.
При этом выдвижение мировоззренческой проблемати-ки, утверждение значимости жизни многие буржуазные философы, и прежде всего приверженцы 'философии жизни', сопровождали требованием пересмотра роли 'чис-того разума', уменьшения его значения в объяснении, оценке 'жизни'. Любая рациональность отвергалась как скучная и трезвая расчетливость, игнорирующая все 'вы-сокое', все этическое и эстетическое. Логико-дискур-сивному мышлению противопоставлялось некое ирра-циональное созерцание, интуиция и т. д.
Подобные взгляды в свое время уже отстаивали роман-тики и Шеллинг. В частности, Шеллинг, критикуя огра-ниченность метафизического метода, оперирующего фор-мально-логическими средствами, утверждал, что подлин-ное знание должно быть абсолютно 'свободным', что это - такое 'знание, к которому не ведут ни доказательства, ни умозаключения, ни вообще какое-либо понятийное опо-средование, но только созерцание'1.
Вслед за романтиками и Шеллингом Шопенгауэр также придавал непосредственному созерцанию, интуиции более высокое значение по сравнению с разумом. С его точки зрения, интеллект достаточен для понимания внешних связей между вещами, настоящее же познание 'вещей самих по себе', познание их сути оказывается возможным только с помощью интуиции .
Позднее подобные взгляды развивал и Ф. Ницше, один из основоположников 'философии жизни'. Известно, что в своих истоках 'философия жизни' была реакцией на факт растущего отчуждения индивида в буржуазном обществе, была выражением 'возмущения' 'жизни' против 'упад-ка' человека в этом обществе; однако, выдвигая на первый план 'жизнь' личности, значение индивидуального обра-щения человека к миру, приверженцы 'философии жиз-ни' доходили в своих утверждениях до крайности: заяв-ляли, что объективного знания о мире Вообще не сущест-вует, что представление о мире - это всегда интерпрета-ция мира данным субъектом.
Так, Ницше доказывал, что познавательный аппарат человека устроен отнюдь не в целях рационального поз-нания, что мир 'истолковывают' влечения человека и что всякое влечение имеет свою 'перспективу'. Поэтому, по
1 Sсhelling F. Sämtliche Werke, I. Аbtl. Stuttgart, 1856, S. 369.
2 См: Шопенгауэр А. Полн. собр. соч., т. 2, с. 189-198.
6
Ницше, мир не имеет какого-нибудь одного смысла, он имеет бесчисленные, зачастую противоположные толкова-ния и смыслы (перспективы). Обосновывая и защищая иррационализм, Ницше утверждал, что без мистической интуиции, без мифов, без иллюзий человек и человечест-во в целом не могут обойтись1. Эти же взгляды затем 'обосновывал' А. Бергсон. Он считал, что сфера деятель-ности интеллекта ограничена мифом мертвой материи, что же касается духа, 'жизненного порыва', якобы обусловливающего всякое творчество, в том числе и со-циальный прогресс, то здесь интеллект оказывается абсолютно непригодным. Жизнь, живое невозможно по-нять с помощью научных средств; чтобы понять их, необходимо совершить насилие над разумом, пойти против 'естественного течения' нашей мысли. Нужен 'жизненный порыв', иррациональная интуиция, рели-гиозное озарение и т. д.
Аналогичные по сути иррационалистические взгляды исповедовали X. Ортега-и-Гасет, О. Шпенглер, позднее М. Хайдеггер и другие.
Поворот к иррационализму, антиинтеллектуализму в буржуазном обществе, в сущности, был неизбежен. Жела-ют или не желают это признать буржуазные идеологи, для них обращение к разуму опасно. Опасно, поскольку развитие научного познания, вскрывая исторически прехо-дящий характер буржуазных общественных порядков, про-тиворечит интересам буржуазии. Отсюда и вытекает поворот буржуазной общественной мысли к иррационализ-му и интуиции; поскольку наука обнаруживает историчес-кую неизбежность заката капитализма, постольку его апологеты (вольные или невольные) провозглашают 'закат' науки, 'кризис' научного теоретического мышле-ния и т. д. Подобные приемы Декарт в свое время в 'Рассуждении о методе' весьма выразительно сравнивал с действиями слепого, который, чтобы оказаться в равном положении со своим противником - зрячим, стремился завести его в глубокий, темный подвал.
Усиление иррационалистических тенденций в совре-менной буржуазной философии объективно обусловлено также и тем, что государственно-монополистическая 'рационализация' производства и всех других сфер об-щественной жизни капитализма приводит к такой глубо-кой опустошенности внутренней жизни человека, какой никогда не было прежде. Конечно, это вызывает все расту-
1 См.: Ницше Ф. Полн. собр. соч., т. IX, с. 224 и сл.
7
щий протест против подобной 'рационализации'. Однако все дело в том, что буржуазное мышление не в состоянии адекватно разрешить все эти проблемы; отвергая капи-талистическую рационализацию, оно вообще отказывается от научно-рационального мышления и образующийся 'духовный вакуум' стремится восполнить обращением к интуиции, мифотворчеству, другим 'ценностям', ориен-тированным в прошлое, например к религии.
Так, М. Хайдеггер требовал возвращения к мета-научному, метатехническому мышлению и заявлял, что философия и наука несовместимы. 'Философия,- пишет он,- никогда не возникает из науки и через посредство науки. Она находится в совершенно другом строе духов-ного бытия. В том же строе, что и философия, находится лишь поэзия. Мышление начинается только тогда, когда оно осуществляется вопреки так называемому разуму, который в течение веков является самым яростным про-тивником мышления' 1. Сказано ясно и определенно.
И хотя рационалистические течения и поныне сущест-вуют в буржуазной философии, тем не менее ее домини-рующей тенденцией в современную эпоху является именно иррационалистическая, антиинтеллектуалистская направ-ленность.
Это находит свое выражение и в воззрениях сегодняш-них приверженцев 'философской герменевтики' (или 'герменевтической философии'), ведущим представи-телем которой выступает Ханс-Георг Гадамер, автор пред-лагаемой вниманию советского читателя книги. Прежде всего что такое герменевтика? Как известно, в древне-греческой мифологии посредником между богами и про-стыми смертными был Гермес; он должен был истолко-вывать людям повеления богов, а богам - просьбы людей. Отсюда и ведет свое происхождение термин 'герме-невтика', первоначально означающий искусство толко-вания изречений оракулов, древних текстов, знаков, смысла чужого языка и т. д. и т. п. В средневековье герменевтика была неразрывно связана с теологией, с толкованием сочинений 'отцов церкви'. В период Ре-нессанса появилась собственно филологическая герменев-тика, призванная критически исследовать религиозные тексты, освободить их от искажений, вернуть им перво-начальный смысл. Философская герменевтика возникла к середине XIX века. Ее основоположником был Ф. Шлейермахер. Он рассматривал герменевтику как ме-
1 Heidegger M. Was heißt denken? Tübingen, 1954, S. 134.
8
тод всех наук о духе (гуманитарных наук), доказывая, что с помощью психологического 'вживания' можно про-никнуть во внутренний мир авторов древних текстов, любых исторических деятелей и на этой основе рекон-струировать исторические события, понять их более глу-боко, чем их осознавали сами участники этих событий.
Позднее, в конце XIX века, философская герменевтика в лице В. Дильтея соединилась с 'философией жизни'. Выступая с позиций критики 'исторического разума', Дильтей доказывал, что основная проблема понимания истории - это прежде всего интуитивное переживание. 'Факты, относящиеся к обществу, мы можем понять только изнутри, только на основе восприятия наших собствен-ных состояний... С любовью и ненавистью, со всей игрой наших аффектов созерцаем мы исторический мир. Природа же для нас безмолвна, она нам чужда, она для нас внешнее. Общество - наш мир' 1,- подчеркивает Диль-тей. По мнению Дильтея, 'жизнь' - это прежде всего духовный процесс, то, что человек думает, чувствует и хочет; 'жизнь', 'переживание' - это постоянный поток ощущений, желаний, восприятий, представлений и т. п., который мы не можем познать умом, с помощью рациональ-ных категорий мышления. Главное здесь - внутренний психологический опыт, интуитивное переживание фактов сознания 2.
Что касается Гадамера, то он в рассматриваемой книге стремится отмежеваться от субъективизма своих предшественников, подчеркивает 'принципиальное' отли-чие современной философской герменевтики от традицион-ной. Если прежняя герменевтика выступала с претен-зией быть методологией наук о духе, то Гадамер провоз-глашает герменевтику универсальной философией нашего времени. Она призвана, утверждает он, дать ответ на основополагающий философский вопрос: как возможно понимание окружающего нас мира, как в этом понимании воплощается истина бытия? Она должна выступать как самосознание человека в современную эпоху науки.
Констатируя растущие признаки 'новой волны техно-логической враждебности к истории', засилья технических экспертов, выдвижения на авансцену 'позитивистского самопонимания', оттеснившего на задний план 'полити-
1 Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. V. Stuttgart, 1957,. S. 60-61.
2 Правда, Дильтей иногда отходит от субъективно-идеалистической позиции и трактует 'дух' в смысле гегелевского 'объективного ду-ха' (Ibid., S. 60 ff).
9
ческий разум' и т. п., Гадамер делает непререкаемый вывод о том, что 'напряжение' между истиной и научным методом 'имеет непреходящую актуальность' (с. 616 наст. изд.). Если в естествознании главное - применение индуктивных методов, то науки о духе (гуманитарные науки) не могут измеряться по масштабу прогрессирую-щего познания закономерностей, доказывает Гадамер. Идеал исторического понимания коренится не в том, чтобы познать, как вообще развиваются люди, народы, государства, а в том, чтобы понять, каковы этот чело-век, этот народ, это государство, каково было их станов-ление и т. д.
По Гадамеру, 'то, что делает гуманитарные науки науками, скорее можно постичь, исходя из традицион-ного понятия образования, чем из методических идей современной науки' (с. 59). Быть образованным - зна-чит соизмерять свои личные цели и интересы с общими целями и интересами, значит обладать способностью к абстрагированию: от частного и особенного переходить к общему, пишет Гадамер, апеллируя к Гегелю. 'Подъем к общему' - вот суть образования, вот суть гуманистиче-ской традиции, делающей человека подлинно духовным
существом.
Гадамер, конечно, прав, когда отвергает утилитарный подход к науке 1 , ориентацию на 'голую' эффективность полученных достижений (правильно лишь то, что функ-ционирует), когда утверждает, что любое познание имеет социально-политическое значение, что наука должна знать свои собственные границы и обусловленность, что она не может быть нейтральной, что ученый несет ответ-ственность перед обществом за свои научные открытия, что человек должен быть духовным существом, думать об 'общем', а не о 'частном'.
Действительно, наука уже с древних времен была орудием подчинения и порабощения: господствующие классы злоупотребляли наукой, ставили ее на службу
1 В свое время уже Маркс указал на ограниченность свойствен-ного капитализму утилитарного подхода к науке. Капитализм, отме-чал К. Маркс, 'создает систему всеобщей эксплуатации природных и человеческих свойств, систему всеобщей полезности; даже наука, так же, как и все физические и духовные свойства человека, вы-ступает лишь в качестве носителя этой системы всеобщей полезности, и нет ничего такого, что вне этого круга общественного производ-ства и обмена выступало бы как нечто само по себе более высокое, как правомерное само по себе' (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 46, ч. 1, с. 386-387).
10
своим целям. Но ведь сама по себе наука не может нести ответственность за то, каким образом ее используют те или иные социальные классы. Если эксплуататорские классы стремятся сделать науку инструментом подавле-ния и порабощения людей, то ведь и эксплуатируемые массы в своей борьбе за свободу нуждаются в науке, в научном познании, причем еще в большей степени. Во всяком случае, социализм невозможно построить, не опираясь на достижения науки.
И, кстати сказать, многие ученые с глубоким чув-ством ответственности относились и относятся к своей деятельности, понимают ее огромное социально-историче-ское значение, со всей решительностью отвергают тезис, что в науке можно ограничиваться лишь тем, чтобы вкушать сладкий плод познания.
А. Эйнштейн, Н. Бор, М. Борн и другие крупнейшие ученые всегда подчеркивали, что практическое применение результатов научных исследований настоятельно требует от ученых снова и снова обращаться к нравственным проблемам. Известный западно-германский публицист и ученый Р. Юнг в своей книге 'Ярче тысячи солнц' рас-сказывает о том, как Э. Ферми, увидев первый взрыв атомной бомбы на испытательном полигоне, воскликнул, обращаясь к своим коллегам и ученикам: 'Вы все говорите, что это ужасно, а я не понимаю почему. Я нахожу, что это прекрасный физический эксперимент!' Юнг осудил подобную позицию; ученый должен знать, к каким послед-ствиям приведет его открытие. Он должен бороться 'за зрячий прогресс', за прогресс, при котором хорошо изве-стно, 'что впереди'. В другой своей книге, 'Лучи из пеп-ла', посвященной жертвам атомной бомбардировки амери-канцами японского города Хиросимы, Юнг пишет, что сейчас можно встретить немало людей (в том числе и в са-мой Хиросиме), которые 'спрашивают: а не подвести ли нам черту иод прошлым? Не попытаться ли изгладить из памяти 'тот день'? ...По их мнению, вид атомных развалин понапрасну наводит на грустные мысли новых граждан Хиросимы - энергичных дельцов, с оптимизмом взираю-щих в будущее'. Во всем мире, продолжает Юнг, '"по-борники забвения", втихомолку строящие расчеты на пла-нах новой войны, наверное, уже могут вести себя так, словно последняя война стала достоянием истории'. Но здесь, в Хиросиме, предостерегает он, 'прошлое еще слиш-ком свежо, о нем беспрестанно напоминают все новые и новые вспышки лучевой болезни, напоминают люди, казалось, уже помилованные смертью, но через много
11
лет вновь брошенные в пучину страданий. Хиросима зовет к миру... потому что она дает - пусть и весьма слабое - представление о том, как будет выглядеть наша планета в случае атомной войны' 1 . Юнг призывает людей бороться против угрозы атомной войны, ставя себя и всех перед совершенно четкой нравственной чер-той: 'Что сделали мы, люди, пережившие вторую миро-вую войну, для того, чтобы оправдать свое спасение? Долгие годы я, так же как и многие другие мои современ-ники, совершенно бездумно воспринимал этот факт; мне казалось само собой разумеющимся, что меня пощадила судьба. В Хиросиме я познакомился с жертвами атомной бомбы. И тут я начал понимать, какое новое несчастье надвигается на человечество. С этих пор я знаю, что мы, поколение тех, кому 'и на этот раз удалось избежать объятий костлявой', должны приложить все силы для того, чтобы спасение наших детей не было такой же чистой случайностью, как наше собственное спасение. Пусть каждый найдет свой путь для борьбы за сохра-нение жизни на Земле. И пусть он относится к этому очень серьезно' 2.
И сегодня, когда империализм может развязать термо-ядерную войну, грозящую уничтожить все человечество, как никогда серьезно стоят вопросы об ответственности ученого, о социальных последствиях результатов его открытий, вообще о смысле жизни и деятельности людей, об истине, долге и т. п.
Несостоятельность рассуждений Гадамера и других герменевтиков по проблемам ответственности ученого, смысла жизни людей, истины, взаимодействия науки и философии и т. п. заключается в том, что они абсолютно разрывают науку и философию, научный метод анализа и философскую истину. С точки зрения Гадамера, имен-но философия, и только философия, включает фактор моральной и социальной ответственности, поскольку лишь она дискутирует о настоящих целях человеческого бытия, о его историческом происхождении и о его будущем. Причем, по мнению герменевтиков, философский опыт не входит в логику науки, лежит вне науки, предшествует ей, его нельзя верифицировать средствами научной мето-дологии. Подобно опыту искусства и религии, он бази-руется прежде всего на интеллектуальном созерцании, на интуиции.
1 Юнг Р. Лучи из пепла. М., 1962, с. 286.
2 Там же, с. 290.
12
Во всяком случае, Гадамер открыто провозглашает неспособность разума и науки познать жизнь, мир истории. То, 'что является жизненным... в действительности ни-когда по-настоящему не познается предметным созна-нием, напряжением разума, который стремится проник-нуть в закон явлений. Жизненное - не такого свойства, чтобы можно было извне достичь постижения жизнен-ности. Напротив, единственный способ постичь жизнен-ное - это постичь его изнутри' (с. 304).
В противовес научной методологии Гадамер апеллирует к этике Аристотеля. Ведь нравственное знание, как его описывает Аристотель, очевидным образом не является предметным знанием, то есть знающий не стоит перед фактами, которые он только устанавливает. Напротив, он непосредственно затронут тем, что он познает, это есть нечто такое, что он должен делать. Именно эсте-тическое переживание, вкус, подчеркивает Гадамер, есть непосредственное определение конечности единичного с учетом бесконечного целого; причем это никак нельзя проследить и доказать, это нужно чувствовать.
Отвергая объективные, научные методы познания исто-рии, познания 'жизни' как результат некоего 'ложного опредмечивания', Гадамер вместе с тем стремится отме-жеваться от откровенного субъективизма, присущего Ф. Шлейермахеру и В. Дильтею. Как известно, Шлейер-махер, подобно романтикам, доказывал, что понимание исторических событий возможно лишь на основе психо-логического 'вживания' во внутренний психологический мир исторических деятелей. В том же духе и Дильтей полагал, что для понимания истории главное - проник-нуть в субъективный мир исторических персонажей. Что касается самих исторических событий, то они, по Дильтею, чтобы быть 'интересными' для историка, должны быть в достаточной степени 'мертвыми'. Только тогда можно будет исключить субъективное участие исследователя. Гадамер критикует, и критикует справедливо, субъекти-вистский психологизм Шлейермахера и Дильтея, пока-зывает несостоятельность их усилий восстановить для понимания первоначальную направленность произве-дения (исторического события, предания, текста и т. п.).
С точки зрения Гадамера, ждать 'омертвления' исто-рического события - это парадокс, научно-теоретическое соответствие старой моральной проблеме о том, можно ли назвать кого бы то ни было счастливым до его смерти.
По мнению Гадамера, восстановление изначальных
13
обстоятельств, как и всякая реставрация,- это наивное и бессильное начинание перед лицом историчности нашего бытия. Восстановленная, возвращенная из отчуждения жизнь не тождественна жизни изначальной. Точно так же герменевтическая деятельность, для которой понима-нием называлось бы восстановление первоначального,- это только сообщение 'умершего смысла'. По Гадамеру, подлинное понимание является не только репродуктив-ным, но всегда также и продуктивным отношением. Оно требует постоянного учета исторической дистанции между интерпретатором и текстом, всех исторических обстоя-тельств, непосредственно или опосредованно связывающих их, взаимодействия прошлой и сегодняшней духовной атмосферы; это не только не затрудняет, а, напротив, способствует процессу понимания истории.
Вывод Гадамера во многом правомерен. Как право-мерна и его апелляция к Гегелю, который в свое время справедливо подчеркивал, что сущность исторического духа заключается не в восстановлении прошедшего, а в мыслящем опосредовании с современной жизнью. Это опосредование, по Гегелю, ничуть не имеет какого-либо внешнего или дополнительного отношения. Оно - путь к истине.
Во всяком случае, историк, изучая произведения того или иного автора, те или иные исторические события, должен учитывать, что авторская рефлексия, размыш-ления, свидетельства участников исторических событий не всегда адекватны содержанию произведения, духу самого исторического события. Достаточно, например, вспомнить О. Бальзака, который в предисловии к 'Чело-веческой комедии' совершенно определенно указывал: 'Я пишу при свете двух вечных истин: религии и мора-ли,- необходимость той и другой подтверждается совре-менными событиями, и каждый писатель, обладающий здравым смыслом, должен пытаться увести нашу страну по направлению к ним' 1 . Однако если обратиться к реальному содержанию произведений Бальзака, то он отнюдь не выступает в них как защитник католицизма и монархии. В 'Человеческой комедии', писал Ф.Эн-гельс, Бальзак 'дает нам самую замечательную реали-стическую историю французского 'общества', особенно 'парижского света', описывая в виде хроники, почти год за годом, с 1816 по 1848 г., усиливающееся проникно-вение поднимающейся буржуазии в дворянское общество,
1 Бальзак О. Собр. соч. в десяти томах, т. 1. М., 1982, с. 43.
14
которое после 1815 г. перестроило свои ряды и снова, насколько это возможно, показало образец старинной французской изысканности. Он описывает, как последние остатки этого образцового, для него, общества либо посте-пенно уступали натиску вульгарного богача-выскочки, либо были им развращены... Вокруг этой центральной картины Бальзак сосредоточивает всю историю француз-ского общества... Но при всем этом его сатира никогда не была более острой, его ирония более горькой, чем тогда, когда он заставлял действовать именно тех муж-чин и женщин, которым он больше всего симпатизи-ровал, - дворян' 1 .
Таким образом, Гадамер прав, когда в противовес Шлейермахеру и Дильтею, односторонне ставящим интер-претатора в историческую ситуацию автора текста и игно-рирующим его собственную историческую обусловлен-ность, требует сближения и слияния 'горизонтов' (исто-рических ситуаций) того и другого. Понимание - это процесс слияния горизонтов, подчеркивает Гадамер. Лишь осознание интерпретатором собственной исторической обусловленности, проникновение в историческую ситуа-цию, подлежащую пониманию, указывает он, способствует преодолению как его собственной партикулярности, так и партикулярности текста, приводит истолкователя к образованию нового, более общего, более широкого, более глубокого 'горизонта'.
Но как все это осуществить? Прежде всего необхо-димо учитывать, что интерпретатор, историк, подходя к тексту, всегда уже имеет определенное предварительное его понимание (предпонимание), детерминированное усло-виями (семья, общество, государство), в которых он живет. Это предпонимание имеет характер предрассудка. При этом Гадамер отклоняет традиционно негативное отношение к предрассудку как к чему-то, чего нужно избегать, чего необходимо стыдиться. Исторический анализ этого понятия, пишет он, показывает, что только благо-даря Просвещению понятие предрассудка получило привычное для нас отрицательное значение. Сам по себе предрассудок означает суждение, которое выносится до окончательной проверки всех предметно определяющих моментов. В методике правоговорения предрассудок озна-чает справедливое решение до вынесения подлинного окончательного приговора. Таким образом, предрассудок не означает ложного суждения, он может быть оценен
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 37, с. 36-37.
15
и положительно, и отрицательно (с. 322 - 323).
Именно здесь находится тот пункт, где 'должен кри-тически вступить в дело опыт исторической герменев-тики,- подчеркивает Гадамер.- Преодоление всех пред-рассудков, это наиболее общее требование Просвещения, само разоблачает себя в качестве предрассудка, пересмотр какового впервые открывает путь для правильного пони-мания той конечности, которая господствует не только над нашим человеческим бытием, но и над нашим истори-ческим сознанием' (с. 328). По Гадамеру, предрассудки в гораздо большей степени, чем рефлексия, суждения и т. п., составляют историческую действительность бытия человека. Они законны, неизбежны, коренятся в объек-тивных исторических условиях. И дело, следовательно, отнюдь не в том, чтобы отбросить эти предрассудки", их надо осознать, учесть, привести, так сказать, во взве-шенное состояние. И если избавляться, то только от ложных предубеждений. Но чтобы узнать, какие пред-убеждения являются ложными, чтобы избавиться от отри-цательных предрассудков, необходимо постоянно вести диалог с изучаемым преданием, текстом, событием, постоянно вопрошать традицию. Ибо предание, событие, традиция, по Гадамеру, есть не просто свершившееся, которое мы в процессе опыта учимся познавать; оно само с нами заговаривает, подобно некоему 'Ты'. Га-дамер подчеркивает, что в начале исторической герме-невтики должно стоять разрушение абстрактной противо-положности между традицией и историей, между историей и знанием о ней. Действия живой традиции и действия исторического исследования образуют деятельное един-ство (с. 336).
Тот же, кто, 'полагаясь на объективность своих методов и отрицая свою собственную историческую обусловлен-ность, мнит себя свободным от предрассудков, тот испы-тывает на себе могущество этих предрассудков, господ-ствующих над ним без всякого контроля с его стороны, подобно некоей vis a tergo...
Дело здесь обстоит так же, как в отношениях между 'Я' и 'Ты'. Тот, кто путем рефлексии выводит себя из двусторонности этих отношений, изменяет их, разрушая их нравственную обязательность' (с. 424).
Бесспорно, у Гадамера есть все основания утверждать: человек, чтобы понять то или иное явление действитель-ного мира истории или истолковать исторический доку-мент ('текст', по терминологии приверженцев герменев-тики), должен обладать определенного рода 'историче-
16
ским пониманием', 'предпониманием'; он должен понять историческую ситуацию, в которой живет и действует, должен уяснить имеющиеся в нем самом 'предрассудки', должен стремиться понять исторические обстоятельства, в которых развертывались события прошлого, то есть 'вжиться' в 'текст', 'чувствовать' его и лишь на этой основе истолковывать, интерпретировать, оценивать исто-рические факты, события и процессы. То есть к истине исследователь должен идти, ведя постоянный 'диалог' с 'текстом', с окружающим сегодняшним миром и миром истории.
Конечно, речь в данном случае вовсе не идет о том, чтобы историк, ведя 'диалог', постоянно 'переписывал' историю. Но важно помнить, что история - не 'мертвые камни'. Исторические события продолжают воздейство-вать на нас с открытием новых фактов, новых документов. С другой стороны, современные задачи могут высветить новые грани в давно минувшем. А главное - диалог с исто-рией необходим для понимания сути именно современных явлений. Ф. Энгельс не раз подчеркивал, что научное понимание современности не может быть результатом изолированного рассмотрения данного исторического бы-тия; чтобы осмыслить настоящее, мы должны постоянно обращаться к прошлому 1.
Выдающийся русский историк XIX века Гранов-ский справедливо писал, что история может быть равно-душна к орудиям, которыми она действует, но человек не имеет права на такое бесстрастие. С его стороны оно было бы грехом, признаком умственного или душевного бессилия. Приговор должен быть основан на верном, честном изучении дела. Он произносится не с целью тревожить могильный сон подсудимого, а для того чтобы укрепить подверженное бесчисленным искушениям нрав-ственное чувство живых, усилить их шаткую веру в добро и истину 2.
Но что значит 'приговор' должен быть основан на верном, честном изучении дола? Доктор филологических наук М. Л. Гаспаров отмечает: 'Традиционный ответ та-ков: комментировать, оценивать историческое событие, документ так, чтобы читатель воспринимал перевод, интерпретацию исторического документа, как современ-ники воспринимали оригинал'. По мнению М. Л. Гаспа-
1 См.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 20.
2 См: Грановский Т. Н. Соч., М., 1900; его же: Лекции по истории средневековья. М., 1961.
17
рова, этого недостаточно. Ибо, например, 'античность - это эпоха протяжением в тысячу лет, и начало ее непохоже на середину и конец, а если в наших переводах и Гомер, и Эсхил, и Платон, и Вергилий будут ощущаться нами как наши современники, то ведь они будут казаться современниками и друг другу, а это сольет их в такой нивелированно-безликий образ 'античности вообще', который заведомо не отвечает никакой реальности'. И далее, как же все-таки комментировать, как доносить перевод до понимания читателя? 'Теперь античность отодвинулась от нас, потеряла свое привилегированное место в европейском духовном мире, стала такой же экзотикой, как (не столь уж давно) арабская или китай-ская культура. Нынешний комментатор скорее может предполагать, что читатель случайно знает, что такое Геракл, Венера или Дельфы, но вряд ли умеет связать эти имена друг с другом или с любым античным именем - не умеет собрать из них систему античной культуры'. Поэтому дать комментарий 'не к частностям, а к це-лому, представить памятник не очередной иллюстрацией к какому-то (будто бы) заранее известному образу ан-тичности, а первым вступлением к чему-то еще неизвест-ному, далекому и сложному, что называется античной культурой',- подчеркивает М. Л. Гаспаров, вот что тре-буется от современного комментатора 1.
По мнению доктора исторических наук М. А. Барга, чтобы правильно судить об исторических событиях, каж-дому исследователю истории должно быть присуще спе-цифическое историческое сознание, суть которого заклю-чается в способности к рефлексии, то есть в способности 'посмотреть на себя со стороны', подвергнуть внутренней критике сам процесс получения знания. 'В самом деле,- пишет М. А. Барг,- ни в один из периодов своей долгой истории муза Клио не была и - вопреки видимости при нервом к ней приближении - не могла быть по самой своей сути бездумной накопительницей 'фактов'. Уже со времени 'отцов истории' Геродота и Фукидида и не-зависимо от меры осознания этого ее служителями элемен-ты рефлексии являлись инструментом, посредством кото-рого историк производил отбор 'фактов', их группиров-ку, определял место каждого из них в системе значений, находя способ их сцепления... Так или иначе, писать историю во все времена означало поместить 'события' в контекст, соотнести их как часть с целым. Вне связи
1 См.: 'Иностранная литература', 1983, ? 3, с. 190.
18
с историческим сознанием нельзя объяснить, почему ви-дение истории столь различно. Для Тита Ливия исто-рия - эпос римских доблестей. Для Тацита - она драма ужасов, для Оттона Фрейзингенского - преддверие конца мира' 1.
Короче говоря, постановка вопроса об 'историческом понимании', 'диалоге' с 'текстом' и т. п. вполне право-мерна. Здесь встает другой вопрос, а именно: в какой же степени 'историческое понимание', 'предпонимание' од-ного человека, базирующееся, по мысли Гадамера, отнюдь не на научном познании объективных общественных зако-номерностей, а, в сущности, на философской интуиции, противостоящей науке, может быть подлинно истинным? С марксистской точки зрения в любом случае позиция, необоснованно принижающая роль сознательной рацио-нально обоснованной деятельности человека, преувеличи-вающая значение подсознательных, иррациональных мо-ментов в мотивации его деятельности, не может быть истинной. Это в конечном счете субъективистская позиция. М. А. Киссель в этой связи совершенно справедливо от-мечает: 'Современный уровень научного знания и знания о науке... дает возможность рассеять тот особый гносео-логический ореол, которым было окружено в истории философии понятие интеллектуальной интуиции. Ника-кого особого статуса самодостоверности мы этой познава-тельной операции не имеем права приписывать по той простой причине, что благодаря исследованиям в области математики... критерий интуитивной очевидности потерял всякий кредит. Интуитивная очевидность предстала в своем подлинном обличье как результат многократного повторения опыта, исторически сформировавшейся интел-лектуальной привычки, но не прорыва к первозданному и подлинному. Напротив, 'первозданное' - это то, что оказывается за пределами непосредственной очевидности, в области непредставимого, но от того не менее реаль-ного. Так было в случае неевклидовой геометрии и кванто-вой механики. И всякий раз соображения интуитивной очевидности, непосредственного усмотрения мешали, а не помогали процессу познания... Интеллектуальная интуи-ция принципиально ограничена рамками человеческой субъективности, и никакая трансцендентальная редукция ничего в этом отношении не меняет. Следовательно, по-средством интуитивирования мы не можем прорваться
1 Барг М. А. Эпохи и идеи. Становление историзма. М., 1987, с 12-13.
19
'к самим вещам'... выйти в поле подлинной объектив-ности, полной 'открытости' для мыслящего разума' 1.
Несомненно, что в конкретном движении мысли каж-дого индивида интуиция 'часто является первой формой того, что затем делает ясным рефлексия,- пишет видный французский философ Л. Сэв.- Но научная теория позна-ния убедительно доказала, как и история собственных наук и психология ребенка, что эта первичность интуиции носит относительный и эмпирический характер. С психо-логической точки зрения богатство мысли является не даром, а завоеванием; с логической точки зрения ее точ-ность - это не посылка, а результат. Другими словами, если говорить о неосуществимых для философской инту-иции задачах, то в первую очередь следует назвать за-дачу обоснования, ибо интуиция сама нуждается в обо-сновании' 2.
Приверженцы же герменевтики, в сущности, уклоняют-ся от необходимости и обязанности показать истинные источники и границы философской интуиции, изображая непосредственные данные сознания, факты внутреннего переживания и т. п. (правда, представляемые порой в качестве неких априорных начал общечеловеческой ком-муникации) как непреложные отправные пункты иссле-дования истории. Результат, вытекающий из такой субъек-тивистской позиции, очень хорошо показал английский фи-лософ Олдос Хаксли, утверждающий, что ни один психо-логический опыт не является, насколько это касается нас, 'более истинным', чем какой-нибудь другой. Наука ни-сколько не 'истиннее', чем здравый смысл, а безумие ни-сколько не 'истиннее' по сравнению с искусством или ре-лигией. Каждый человек имеет полное право на свое собственное отдельное мировоззрение, как и на свой собст-венный особый характер, ибо существует весьма близкая связь между видением человека и его философией. Фи-лософия в таком случае, считает Хаксли, не есть отчет о вселенной, она - симптом, указывающий на то или иное состояние ума.
В свое время уже Гегель убедительно показал в 'Фено-менологии духа' всю несостоятельность субъективистско-го, интуитивистского постижения истины. Он писал, что 'поборники этого знания воображают, будто, обволакивая туманом самосознание и отрекаясь от рассудка, они суть те
1 Киссель М. А. Феноменологическая концепция познания.- В: Критика современных буржуазных теорий познания. Л., 1981, с. 151.
2 Сэв Л. Современная французская философия. М., 1968, с. 94, 95.
20
посвященные, коим бог ниспосылает мудрость во сне; то, что они таким образом на деле получают и порождают во сне, есть поэтому также сновидения' 1.
Гадамер и прочие приверженцы герменевтики в данном случае делают шаг назад также в сравнении с другим осно-воположником классической буржуазной философии И. Кантом. В самом деле, Кант, как известно, писал в 'Пролегоменах': 'Дело чувств - созерцать, дело рас-судка - мыслить. Мыслить же - значит соединять пред-ставления в сознании... -Соединение представлений в сознании есть суждение. Следовательно, мыслить есть то же, что и составлять суждения или относить пред-ставления к суждениям вообще'. Особенность нашего рассудка, подчеркивает Кант, состоит в том, что 'он мыс-лит все дискурсивно, то есть посредством понятий' .
Современные герменевтики, как видно, следуют старой иррационалистической тенденции, идущей от Ницше, Шо-пенгауэра, Кьеркегора и даже еще раньше - от Шеллинга. Они не понимают, не желают понять, что подлинное познание окружающего нас мира природы и истории до-стигается прежде всего в результате сложного и длитель-ного развития разума, мышления в понятиях, в конкретных рациональных формах. При этом, подчеркиваем еще раз, марксисты ничуть не отрицают и интеллектуальную интуи-цию, как особую ступень познания, на которой знание выступает как результат непосредственного обобщения исходных опытных данных. Однако в любом случае она базируется на всем накопленном прежде опыте. Интуиция не противостоит рациональному овладению миром, все дело в том, что интуитивное познание осуществля-ется как бы по 'сокращенной', синтезированной програм-ме, без детального выявления и осознания всех логи-ческих форм и механизмов процесса возникновения ново-го знания .
В конечном счете, и искусство, к истинам которого так часто апеллирует Гадамер, отнюдь не плод мистического озарения. Подлинное художественное творчество всегда выступало и выступает как отражение и выражение самой сущности реальной действительности. Именно поэтому К. Маркс в своих 'Экономическо-философских рукописях 1844 года', анализируя капиталистические общественно-экономические отношения, не раз ссылался, например, на
1 Гeгeль Г. В. Ф. Соч., т. IV. М., 1959, с. 5.
2 Кант И. Соч. в шести томах, т. 4, ч. 1. М., 1965, с. 123, 155.
3 См.: Бунгe M. Интуиция и наука. М., 1967.
21
'Фауста' Гёте и 'Тимона Афинского' Шекспира, находя в них гораздо больше понимания сути вещей, чем в трудах по буржуазной политической экономии. Такие крупные ху-дожники современности, руководствовавшиеся в своем творчестве принципами социалистического реализма, как Луи Арагон и Бертольт Брехт, а также Томас Манн и Генрих Манн, специфическими путями искусства тоже пришли к глубокому пониманию и верному изображению сущности капиталистического мира. Все это подтверждает несостоятельность, необоснованность той роли, которую Гадамер и другие сторонники герменевтики приписыва-ют искусству, отказывая в ней науке, а именно: быть нормой философской истины. Их апелляция к искусству оборачивается открытым воспеванием иррационализма и антиинтеллектуализма.
И дело не просто и не только в том, что Гадамер, герме-невтики воспевают иррационализм. Они ведут открытую и скрытую борьбу против материализма и диалектики, против марксизма, который якобы посредством некоего 'исторического разума' навязывает живой истории 'за-коны исторического прогресса' и т. п. Они выступают сегодня с претензией на единственно верное объяснение мира, всей жизни человека и человечества в целом. Они обещают извлечь уроки из прошлого, всеобъемлюще по-нять настоящее и будущее, дать обществоведению 'еди-ный универсальный принцип', который обеспечит пре-одоление царящих в буржуазном обществе 'культа не-посредственного', дефляции высоких норм, духовного анархизма, торжества мелочно-конкретного, релятивизма в научной теории и т. п. Они обещают найти 'послед-нюю почву', на которой можно строить, обосновывать и оправдывать абсолютную истину, подлинный смысл че-ловеческого бытия и т. д.
Разумеется, философская герменевтика, несмотря на свои претензии, не может дать адекватно целостную кар-тину мира и превзойти марксизм в качестве единственно верной методологии социального, исторического познания. Гадамер, приверженцы герменевтики бессильны здесь прежде всего потому, что, в сущности, не признают объек-тивной реальности, ее первичности по отношению к мыс-лящему субъекту. В лучшем случае они исходят из тождества субъекта и объекта, в худшем. - рассматривают объект в качестве порождения субъекта, поскольку отдают приоритет субъективистской интерпретации мира, рас-сматривают чувства, переживания субъекта в качестве основной реальности жизни.
22
Подобная тенденция со всей отчетливостью выступает и в данной книге Гадамера. Он отвергает всякую 'охоту' за фантомом исторического исследования и призывает видеть в объекте иное своего собственного и тем самым как одно, так и другое. Настоящий исторический предмет, пишет Гадамер,- это не предмет, а единство этого одного и другого, отношение, в котором заключается как дейст-вительность истории, так и действительность историческо-го понимания. Адекватная сути дела герменевтика должна в самом понимании показать действительность истории. 'Речь идет о том, что я называю 'историей воздейст-вий". Понимание по существу своему является действен-но-историческим свершением' (с. 355).
Бесспорно, марксистская материалистическая диалек-тика также берет 'вещи и их умственные отражения в их взаимной связи, в их сцеплении, в их движении, в их возникновении и исчезновении...' 1. Об этом не раз писал Ф. Энгельс. Вместе с тем он подчеркивал: 'поня-тие о вещи и ее действительность движутся вместе, подобно двум асимптотам, постоянно приближаясь друг к другу, однако никогда не совпадая. Это различие между обоими именно и есть то различие, в силу которого понятие не есть прямо и непосредственно действитель-ность, а действительность не есть непосредственно поня-тие этой самой действительности' 2.
К. Маркс также подчеркивал абсолютную нелогичность какого-либо сомнения в реальности, а тем более отрицания внешнего по отношению к субъекту мира: ведь стоящий на такой позиции тем не менее не ограничивает себя своим собственным существом, но вступает по поводу этой позиции в спор с другими. В 'Экономическо-философских рукописях' Маркс саркастически замечает: 'Я говорю тебе: откажись от своей абстракции, и ты откажешься от своего вопроса; если же ты хочешь придерживаться своей абстракции, то будь последовательным, и когда ты мыслишь человека и природу несуществующими, то мысли несуществующим и самого себя, так как ты тоже - и природа и человек. Не мысли, не спрашивай меня, ибо, как только ты начинаешь мыслить и спрашивать, твое аб-страгирование от бытия природы и человека теряет всякий смысл. Или, быть может, ты такой эгоист, что полагаешь все несуществующим, а сам хочешь существовать?' 3.
1 Маркс К. 'Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 22.
2 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 39, с. 354.
3 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 42, с. 126.
23
На такой, в сущности, 'эгоистической' позиции и на-ходятся Гадамер и все другие приверженцы герменевтики. В этой связи к ним в полной мере может быть отнесена ле-нинская критика махистского 'тождества' бытия и созна-ния. '...Субъективистская линия в вопросе о причинности, выведение порядка и необходимости природы не из внеш-него объективного мира, а из сознания, из разума, из логики и т. п. не только отрывает человеческий разум от природы, не только противопоставляет первый второй, но делают природу частью разума, вместо того, чтобы разум считать частичкой природы' 1,- писал В. И. Ленин. Герменевтики не понимают, что человеку только кажется, 'что его цели вне мира взяты, от мира независимы'. На деле, как подчеркивал Ленин, 'цели человека порождены объективным миром и предполагают его,- находят его как данное, наличное' 2.
Конечно, Гадамер отвергает любые упреки в субъекти-визме, и тем более в солипсизме. Герменевтика, доказывает он, отнюдь не отрицает субстанциальность мира. Но что, по его мнению, является основой герменевтической онтологии, основой бытия?
Ориентиром в решении этого вопроса Гадамер признает постановку проблемы бытия в античной философии. Преж-де всего он одобряет Платона, который в противовес субъ-ективизму не берет за исходную точку понятие для-себя-су-щего субъекта, превращающего в объект все остальное. Напротив, бытие 'души' определяется у Платона тем, что она причастна к истинному бытию, то есть относится к той же сущностной сфере, что и идея. Аристотель также считает, что душа есть некоторым образом все сущее. Следовательно, подчеркивает Гадамер, в таком мышлении нет и речи о свободном от мира и обладающем своей собственной достоверностью духе, который должен был бы искать путей к бытию, имеющему характер мира, но одно изначально связано с другим. Момент связи является здесь первичным.
В новейшей философии особенно большие заслуги в преодолении субъективизма, а также всей метафизики, завороженной бытием как наличным, Гадамер находит у Э. Гуссерля и М. Хайдеггера. Важным достижением он признает вывод Гуссерля о том, что 'жизнь... трансценден-тально редуцированная субъективность... есть источник всех объективаций' (с. 299). Еще более высоко он оце-
1 Лeнин В. И. Полн. собр. соч., т. 18, с. 159.
2 Лeнин В. И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 171.
24
нивает философские построения Хайдеггера, видя его заслугу прежде всего в том, что он поставил вопрос о бытии одновременно и как вопрос о ничто; метафизика так поставить проблему оказалась не в состоянии. Исхо-дя из взаимосвязи 'диалектики' бытия и ничто, Хайдег-гер интерпретировал бытие, истину и историю в кате-гориях абсолютной временности; что такое бытие, по-нимание, истина, должно определяться в горизонте вре-мени, подчеркивал он.
Вслед за Хайдеггером Гадамер утверждает, что всякий человеческий опыт есть опыт человеческой конечности. Опытен в собственном смысле слова тот, кто помнит об этой конечности, тот, кто знает, что время и будущее ему не подвластны.
Но что изначально направляет познание человека, что формирует его опыт? - Язык. В хайдеггеровском духе Гадамер заявляет: бытие есть язык. Только в языке открывается человеку истина бытия. При этом он постоян-но подчеркивает, что языковой характер, присущий чело-веческому опыту мира, отнюдь не предполагает опредмечи-вание мира. Язык - это среда, где я и мир выражают-ся в изначальной взаимопринадлежности (с. 520).
В этих рассуждениях Гадамер весьма близок к тради-ции объективного идеализма. Во всяком случае, 'вер-бальность' весьма напоминает гегелевское абсолютное знание, представленное теперь в виде 'чистой формы мыш-ления', в виде абсолютного условия всякого знания.
Гадамер и сам признает задачей философской герме-невтики пройти 'путь гегелевской феноменологии духа', правда, в обратном направлении, с тем чтобы обнаружить во всякой субъективности субстанциальность, которая ее определяет. Именно язык конституирует мир, опре-деляет способ человеческого в-мире-бытия, именно язык говорит нам, чтобы мы на нем говорили.
Выразить, высказать себя - не значит обрести второе существование. Напротив, способ самоизъявления принад-лежит самому бытию. Таким образом, в случае языка мы имеем дело со спекулятивным единством: с различением между бытием и самоизъявлениями, которое как раз не должно быть различием... То, о чем идет речь, есть нечто иное, чем само сказанное слово. Но слово является словом лишь благодаря тому, что в нем высказывается. И наоборот, то, что высказывается, не является бессловно данным, а получает в слове свою собственную определен-ность, подчеркивает Гадамер.
Конечно, объективно-идеалистические построения Га-
25
дамера отличаются от гегелевских. Он критикует Гегеля за то, что последний рассматривает язык как форму реали-зации мышления, которое существует до и независимо от языка. По Гадамеру, напротив, язык обнаруживает, проявляет себя в процессе мышления.
'При такой интерпретации,- замечает Э. В. Ильен-ков,- все логические категории, выстроенные Гегелем в систематизированный ряд, утрачивают, само собой понят-но, значение определений вне языка существующей дей-ствительности (как бы эта последняя ни понималась - как 'бог в его доприродном существовании' или же как материальная действительность природы и человека) и толкуются исключительно как устойчивые схемы выраже-ния 'бытия' в языке, то есть как формы языка и лишь языка, ошибочно принятые Гегелем (а за ним вслед и материалистами) за формы развития вне и независимо от языка существующей 'действительности', 'подлинного бытия', которое в них не представлено и ими неуловимо' .
Как известно, марксисты никогда не отрицали боль-шой роли языка в развитии общества, всегда отмечали его огромное воздействие на общественную жизнь, на процесс познания истории. Однако язык не самодовлеющий фактор, определяющий бытие и познание людей; он - по-рождение материального производства. Основоположники марксизма всегда подчеркивали его объективную обуслов-ленность. Язык есть непосредственная действительность мысли, доказывали К. Маркс и Ф. Энгельс, он существует столько же, сколько и сознание человека, он возник как общественный продукт в процессе труда из потребнос-ти общения людей между собой; ни мысли, ни язык сами по себе не образуют никакой самостоятельной сферы, они являются только отражением и выражением дейст-вительности жизни 2.
Так, К. Маркс писал: '...Язык есть практическое, суще-ствующее и для других людей и лишь тем самым сущест-вующее также и для меня самого, действительное соз-нание, и, подобно сознанию, язык возникает лишь из пот-ребности, из настоятельной необходимости общения с дру-гими людьми' 3.
Слова, понятия, суждения или аксиомы в математике и логике являются следствием процесса абстрагирования,
1 Ильенков Э. В. Диалектика и герменевтика. - В: Современ-ные зарубежные концепции диалектики. М., 1987, с. 139.
2 См.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 29.
3 Там же.
26
специфической формой рационального отражения объек-тивных процессов в природе и обществе. 'Сначала мель-кают впечатления, затем выделяется нечто,- потом разви-ваются понятия качества (определения вещи или явле-ния) и количества. Затем изучение и размышление на-правляют мысль к познанию тождества - различия - ос-новы - сущности versus явления,- причинности etc. Все эти моменты (шаги, ступени, процессы) познания направ-ляются от субъекта к объекту, проверяясь практикой и приходя через эту проверку к истине ( = абсолютной идее)' 1.
Гадамер же, как очевидно, фетишизирует, абсолюти-зирует язык. С его точки зрения, именно язык, то, что в нем высказано, образует мир, в котором мы живем. Именно язык априори обусловливает и границы, и способ понима-ния нами собственного мира и мира истории.
Онтологизируя язык, Гадамер придает процессу со-циально-исторического познания трактовку, которой по су-ти присуще переплетение элементов и объективного, и субъективного идеализма. Объявляя сущностью языка игру, он в игре видит также и основу, и суть познания и понимания истории.
Что же такое игра? Кто ее субъекты? Прежде всего Гадамер, как он заявляет, стремится освободить это по-нятие от субъективности, привнесенной Кантом и Шил-лером. По его мнению, игра подразумевает не поведение и тем более не душевную конституцию того, кто творит произведения искусства или наслаждается им, и вообще не свободу субъективности... а способ бытия самого произ-ведения искусства. То есть, по Гадамеру, игра, а не играющий, не играющие являются субъектами, через игра-ющих игра достигает своего воплощения. Играет сама иг-ра, втягивая в себя игроков, подчеркивает Гадамер (с. 148 и сл.).
Все эти рассуждения он переносит и на процесс исто-рического познания. Ведь, по его мнению, истинное пони-мание истории аналогично эстетическому созерцанию пре-красного. Но именно в игре, скорее всего, достигается эстетически-незаинтересованное наслаждение, а следова-тельно, и познание. Поэтому, считает Гадамер, чем ближе наше понимание к игре, тем оно истиннее.
Конкретизируя суть игры, Гадамер обращается к поня-тию так называемого 'герменевтического круга'. Он счи-тает, что именно круг раскрывает понимание как игру
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 301.
27
между интерпретатором и историческим текстом, тра-дицией.
В чем суть движения по 'кругу'? В постоянном воз-никновении и разрешении противоречия между частью и целым, между частным и общим, между второстепенным и главным. Подходя к тексту с известным предпониманием его в целом, интерпретатор уточняет его составные части и в результате глубже осознает целое. На этой основе он углубляет понимание его составных частей и так далее - снова по 'кругу'.
Бесспорно, в этих рассуждениях много верного. В. И.Ленин подчеркивал, что диалектический материа-лизм никогда не рассматривает познание человека как прямую линию, но как кривую, бесконечно прибли-жающуюся к ряду кругов. Причем каждый круг, отнюдь не замыкаясь, но, напротив, расширяясь, переходит в сле-дующий, более широкий круг, образуя в конечном счете бесконечную спираль.
Характеризуя диалектико-материалистическую кон-цепцию познавательного процесса, особенно важно отме-тить, что диалектический и исторический материализм исходит из принципиального совпадения по содержанию законов мышления и бытия; с точки зрения марксизма субъективная диалектика, диалектика понятий отражает объективную диалектику. Именно подобное, марксистское, понимание тождества законов бытия и мышления обес-печивает единственно правильный путь достижения объек-тивного социального знания; с марксистской точки зре-ния образы человеческого сознания отнюдь не выступают как какие-то особые идеальные образования, психологичес-кие переживания и т. п., а как образы материального мира. То есть с позиций диалектического материализма и образ, и предмет, отраженный в этом образе, составляют единство противоположностей. Единство их заключается в том, что образ - это копия (более или менее истинная) предмета; противоположность - в том, что содержание сознания (познавательного образа) выступает как идеальное по отношению к материальному предмету.
Подобная диалектика субъекта и объекта остается непо-нятной большинству немарксистских социальных фило-софов, в том числе и приверженцам герменевтики. Послед-ние, протестуя против натурализма в позитивистски ориентированных философских и социологических кон-цепциях, впадают в другую крайность: делают основным критерием истинности социального познания иррациона-листические по сути 'субъективный смысл', 'пережива-
28
ние', 'предпонимание', 'предрассудки' и т. п. Они не понимают, что в любом случае человеку для того, чтобы осмыслить цели своей жизни, разумно и активно дейст-вовать в обществе, необходимо знать общественные законы, правильно их отображать и согласовывать с ними свою творческую деятельность. Неисполнение целей челове-ческой деятельности, подчеркивает В. И. Ленин в 'Фило-софских тетрадях', 'имеет своей причиной (Grund) то, что реальность принимается за несуществующее (nichtig), что не признается ее (реальности) объективная действи-тельность' 1.
Игнорируя зависимость целей и действий человека от реальной действительности, герменевтическая интер-претация мира приводит к крайнему психологизму и антро-пологизму, оборачивается ничем не ограниченным субъек-тивистским произволом. В конечном счете, как справедли-во отмечает И. С. Нарский, в герменевтике волюнтарист-ские мотивы неизбежно смыкаются с солипсистскими 2. И хотя Гадамер постоянно стремится отмежеваться от субъективизма, ему это плохо удается. Да, конечно, фети-шизируя язык, он растворяет субъект познания в само-движущихся 'объективных' лингвистических структурах текста, речи и т. д. Да, онтологизируя познавательную иг-ру, он делает ее подлинным субъектом не вопрошающего индивида, а 'диалог', ибо, по его мнению, чем подлиннее разговор, тем менее он зависит от воли собеседников. Подлинный разговор никогда не есть то, что мы собираемся вести. Собеседники в разговоре - не столько ведущие, сколько ведомые. Никто из них не знает заранее, что 'полу-чится' из разговора. И тем не менее главная тенден-ция герменевтики Гадамера - субъективистская. Ибо, как он утверждает, историческое исследование не может быть понято с точки зрения его объекта. Сам по себе та-кой объект вообще не существует. И далее так: 'Тот, кто хочет понять текст, постоянно осуществляет набрасы-вание смысла. Как только в тексте начинает проясняться какой-то смысл, он делает предварительный набросок смысла всего текста в целом. Но этот первый смысл прояс-няется в свою очередь лишь потому, что мы с самого начала читаем текст, ожидая найти в нем тот или иной определенный смысл' (с. 318). Субъективистский, ре-лятивистский, волюнтаристский подход здесь налицо.
Лишь с позиций марксизма, с позиций диалектического
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 199.
2 См.: Герменевтика: история и современность, М., 1985, с. 45.
29
и исторического материализма, центральная идея которого сконцентрирована в выводе о первичности материи, о том, что общественно-исторический процесс имеет своей объ-ективной основой материальное производство, можно дать целостную научную картину мира, правильно понять ход человеческой истории, жизнь людей.
Признание материального производства в качестве объ-ективной основы истории преодолело абстрактный взгляд на общество и деятельность человека. Человек действует как общественно-историческое лицо, не в одиночку и не произвольно; его деятельность обусловлена объективными обстоятельствами. И поскольку эти объективные обстоя-тельства оказываются для индивидов общими, постольку они образуют исторически определенные обществен-ные группы, слои, классы, действующие общим, только им присущим образом. Поэтому ясно, что общества уже нельзя рассматривать лишь как формальные структуры, лишь как общества вообще. 'Минералог, вся наука которо-го ограничивалась бы установлением той истины, что все минералы в действительности суть 'минерал вообще', был бы минералогом лишь в собственном воображении' 1.
Пренебрежение историческими различиями типов об-ществ неизбежно приводит на позиции спекулятивной философии, игнорирующей причинную и временную последовательность социально-исторических процессов, либо к объективизму 'универсальных законов', либо к позитивистской трактовке истории как совокупности слу-чайных событий, не имеющих между собой каких-либо закономерных связей. И в первом, и во втором, и в третьем случаях подлинная сущность социально-исторических процессов, разумеется, не раскрывается. За всем этим обна-руживается и определенный политический смысл. 'Бур-жуазия, ставшая контрреволюционной, боится истории и не хочет признать, что капитализм, возникший историчес-ки, является и исторически преходящим. Она хочет, чтобы образовывался некоторый специфический разрыв в истори-ческой преемственности, чтобы было опровергнуто диалек-тическое объяснение этой преемственности как единого непрерывного процесса, который в то же время дискретен, так как прерывается узловыми моментами. Буржуазия предпочла бы уподобить историю органическому росту, ложно истолковывая при этом и этот рост в том смысле, что в нем сохраняется то, что было, и происходит лишь его увеличение или уменьшение. Это была бы история
1 Маркс К. и Энгельс Φ. Соч., т. 2, с. 63.
30
как возврат к одному и тому же, как круговорот, в ходе которого не случается ничего нового' 1,- пишет марксист из ФРГ Р. Штайгервальд.
Марксизм, материалистическое понимание истории, исходя из приоритета объективной реальности, материаль-ного производства, вооружили исследователя-историка решающей для социально-исторического анализа гносео-логической категорией - категорией общественно-эконо-мической формации. В отличие от субъективистских 'исторических переживаний', 'предрассудков', 'предпо-нимания' и т. п. герменевтики категория общественно-экономической формации отражает реальную, объективно существующую общественно-экономическую формацию, которая в историческом процессе выступает как совокуп-ность существующих производственных отношений, соци-альной структуры и отражающей их духовно-идеологичес-кой деятельности людей. Именно благодаря открытию общественно-экономических формаций история предстала как естественноисторический процесс их последовательной смены.
Понятно, все это отнюдь не означает, что материалисти-ческое понимание истории освобождает людей от ответст-венности за направление социального развития, что буду-щее в марксизме, так же, как и в концепции Гегеля, якобы предопределено, выступает как реализация некоей предопределенной сущности, в чем необоснованно обви-няют марксизм его противники. Напротив, вопреки Геге-лю, у которого действительно налицо разрыв между чело-веком и историей, у которого человек не творец истории, а ее орудие, материалистическое понимание истории от-нюдь не исключает, но подчеркивает, что в истории дейст-вуют люди, одаренные сознанием, поступающие обдуман-но или под влиянием страсти, стремящиеся к определен-ным целям. Однако в конечном счете именно материальные причины прежде всего порождают цели, мотивы, устрем-ления и ценности людей. Поэтому, чтобы понять конкрет-нее историческое движение, необходимо исследовать ма-териальное производство, материальные структуры; при-чем, как подчеркивал К.Маркс, всегда следует иметь в виду, что если материальное производство 'не брать в его специфической исторической форме, то невозможно понять характерные особенности соответствующего ему
1 Штайгервальд Р. Буржуазная философия и ревизионизм в империалистической Германии. М., 1983, с. 92.
31
духовного производства и взаимодействия обоих. Дальше пошлостей тогда не уйдешь' 1.
Только выделив социально-экономические основы жизнедеятельности общества, сведя действия личностей к социально-экономическим отношениям, к классовым взаимоотношениям, можно выстроить строго научную теорию исторического процесса, дать правильную оценку действиям личностей, понять их потребности, ценности и идеалы.
Примечательно, что иррационалистическое, субъекти-вистское постижение истории с помощью внутренних про-цессов мысленного 'вживания', психологического про-никновения в 'дух эпохи' и т. п. отвергается не только марксистами, но, например, и представителями так назы-ваемой школы 'Анналов'. В частности, М. Блок в своей книге 'Апология истории' подвергает безоговорочной кри-тике взгляды Дильтея и его последователей на историю. Одновременно он понимает, что переход к подлинной исторической науке был подготовлен К. Марксом, доказав-шим, что в основе исторического процесса лежит развитие и изменение социально-экономического строя. Блок при-знает, что в истории вполне можно найти типическое, можно обнаружить повторяемость. Конечно, в истории в отличие от природы регулярное проступает исключительно сквозь частное, и поэтому никакое обобщение невозможно без оговорок и ограничений. 'Общество - не геометричес-кая фигура',- пишет Блок, и доказательства в истории - это не доказательства теоремы. Однако в любом случае, подчеркивает он, нельзя абсолютизировать индивидуаль-ные черты исторического факта, 'в исторических исследо-ваниях нет места автаркии... единственно подлинная ис-тория... это всемирная история' 2.
Рассматривая ход истории как естественноисторичес-кий процесс последовательной смены специфических ти-пов обществ (общественно-экономических формаций), марксизм вооружил исследователя истории еще одной очень важной методологической установкой, суть которой в требовании при анализе исторического процесса идти от более развитых обществ к менее развитым, к исто-рически простейшим социальным образованиям. Данная методологическая установка выражена К. Марксом в из-вестном положении: 'Анатомия человека - ключ к ана-томии обезьяны. Наоборот, намеки более высокого у низ-
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 26, ч. I, с. 279.
2 Блок М. Апология истории. М., 1973, с. 29.
32
ших видов животных могут быть поняты только в том случае, если само это более высокое уже известно' 1. Разумеется, это положение ни в малейшей степени не направлено против принципа генетического подхода, сутью которого является стремление установить историчес-ки наиболее простое и неразвитое состояние объекта, с тем чтобы определить затем этапы и механизмы его по-следующей эволюции. Генетический подход и приведенная выше методологическая установка находятся в диалек-тическом соотношении, дополняя друг друга и выражая различные стороны целостного процесса социального познания. Однако без познания развитых типов общества невозможно понять исходные, исторически наиболее про-стые социальные образования и, следовательно, невозмож-но осмыслить логику исторического процесса в целом. Сошлемся и но этому вопросу на М. Блока. В частности, он отмечает, что односторонний акцент на изучение гене-зиса социальных явлений рискует подменить причины этих явлений их 'истоками'. 'Таков, например, был под-ход к исследованию феодализма ученых XIX в., принад-лежащих к направлениям, известным под названием 'гер-манистов' и 'романистов'. Они были заняты прежде все-го разыскиванием родины феодализма. Римская империя с ее крупным землевладением, колонатом, частной властью сенаторов - вот где зародился общественный строй средневековья, утверждали романисты. Древнегерманские леса, в которых жили воинственные племена тевтонов с их боевыми дружинами, возглавляемыми королями,- был ответ на этот вопрос германистов... При таком подходе к проблеме развитие, по сути дела, элиминировалось: характерный для средневековья общественный строй, по мнению этих историков, существовал в том или ином виде еще на предшествующей стадии истории, и переход от древности к средним векам знаменовался лишь посте-пенным и медленным преобразованием или укрепле-нием тех порядков, которые сложились намного раньше. Качественные сдвиги в истории Европы, происшедшие на грани античности и средневековья и вызванные взаимо-действиями германских и других варварских народов с населением империи, которую они завоевали и заселили, игнорировались'. Исходя из этого, Блок считает невоз-можным объяснить социальные явления простой отсылкой к более ранним состояниям. 'Из желудя рождается дуб. Но он становится и остается дубом лишь тогда, когда
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 12, с. 731.
33
попадает в условия благоприятной среды, а те уже от эмбриологии не зависят'. Так и люди, подчеркивает Блок, повторяя арабскую пословицу: 'люди больше походят на свое время, чем на своих отцов'. Он с полным основанием предупреждает против смешения преемственной связи с объяснением. По поводу теорий германистов и романи-стов он выдвигает важное общее соображение: 'Евро-пейский феодализм в своих характерных учреждениях не был архаическим сплетением пережитков. Он возник на определенном этапе развития и порожден всей со-циальной средой в целом' 1.
Именно поэтому, чтобы вскрыть природу явления, лучше всего начать его изучение в его зрелом, наиболее завершенном виде2. Методологический принцип Гада-мера, других герменевтиков по сути прямо противополо-жен: волюнтаристская абсолютизация традиции. Так, по утверждению Гадамера, освященное 'преданием и обы-чаем обладает безымянным авторитетом, и все наше исто-рическое конечное бытие определяется постоянным гос-подством унаследованного от предков - а не только по-нятого на разумных основаниях - над нашими поступ-ками и делами' (с. 333). В этой позиции находит свое выражение не только научная несостоятельность истори-ческих реминисценций герменевтики, но и со всей отчет-ливостью - политический консерватизм. В самом деле, для них ариаднина нить настоящего коренится исклю-чительно в традициях прошлого. Именно с этих позиций они критикуют 'неэтическую' реальность современной 'технической цивилизации'. Отвергая господство в ней технократов, менеджеров, научных экспертов и т. п., порабощающих мир, уничтожающих свободу, герменев-тики видят спасение в возврате к традициям. Прислуши-ваться к традициям, стоять на традициях, апеллировать к традициям, особенно эпохи Платона и Аристотеля,- вот, по мнению Гадамера, путь истины 3 . Разумеется, марксисты не отвергают традицию, ее авторитет. Однако, как отмечал К. Маркс, социальная революция не может черпать свою поэзию из прошлого: она должна ее чер-пать из будущего. Она не может стать сама собой, не
1 Блок М. Апология истории, с. 29.
2 См.: Гуревич А. Я. М. Блок и 'Апология истории'.- В: Блок М., Апология истории, с. 182, 183.
3 Правда, некоторые приверженцы герменевтики пытаются пере-интериретировать традиции таким образом, чтобы использовать их в антиимпериалистических целях (например, 'левые' католически·· деятели).
34
отказавшись от всякого суеверного почитания старины 1 .
В сущности, Гадамер, другие приверженцы герменев-тики, исходят из предположения, что на всех этапах истории, при всех ее изломах и изгибах, люди оставались неизменными. Отсюда - фетишизация традиций, языка, отношений коммуникации.
Приверженцы философской герменевтики, игнорируя связь языка с общественной действительностью, практи-кой, всецело находясь только в сфере языка как специ-фического готового, отчужденного продукта, естественно, идеалистически ориентируются лишь на совершенство-вание отношений коммуникации и т. п. и отвергают необходимость революционных социальных преобразо-ваний.
Герменевтика, в сущности, оказывается философией пассивности, а не философией действия. Внешне привер-женцы герменевтики как будто подчеркивают, что в исто-рии, в общественно-исторических событиях участвуют 'живые личности', действующие активно и ответственно, ставящие перед собой определенные цели, руководствую-щиеся определенными ценностями и идеалами. Но все дело в том, что герменевтики трактуют деятельность лю-дей, по сути, как только созерцательно-психологическую. Не случайно А. Димер, последователь Гадамера, высту-пая на XVI Всемирном философском конгрессе, резко обрушился на 11-й тезис Маркса о Фейербахе. Он заявил, что принимает первую часть тезиса, но решительно отвер-гает вторую. Ибо задача философии - не изменять, но только интерпретировать мир. Такова позиция А. Димера.
Фундаментальный мировоззренческий и политический консерватизм герменевтики, хотя и весьма замаскирован-ный сложными философскими построениями (и несмотря на то, что некоторые приверженцы герменевтики в полити-ческом плане занимают буржуазно-либеральные позиции и даже активно борются за мир, например К. Ф. фон Вайцзеккер) в условиях общего 'поправения' духовного климата в империалистических странах все более выд-вигает герменевтику как идеологический феномен на первый план 2. В борьбе с марксизмом-ленинизмом объеди-няются, но сути, все течения буржуазной идеологии, оппортунизма и ревизионизма. И все они ныне в большей
1 См.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 8, с. 122.
2 См.: Земляной С. Н. Герменевтика и проблема понимания.- В: Проблемы и противоречия буржуазной философии 60-70-х годов. 1983, с. 231.
35
или меньшей степени апеллируют к герменевтике, которая интересует их, 'во-первых... как освященная многове-ковой традицией 'языковая игра', правила и предпи-сания исподволь вырабатывавшегося духовно-практиче-ского подхода к определенному кругу научных и житей-ских задач, отложившиеся в отточенные и приобретшие своеобразную суггестивную силу терминологические клише и методологемы (в этот шаблон их действий вошли и их спекуляции вокруг понятия 'герменевти-ческий круг' и т. п.). Весь этот разнородный понятийный материал, а также исходная тематика герменевтики ак-тивно используются и осваиваются самыми разными, порой противоположными философскими направлениями. Во-вторых, герменевтика фигурирует в качестве 'герме-невтической' философии антисциентистски ориентирован-ных философских учений, надстраивающихся над мета-научной проблематикой с существенными мировоззрен-ческими импликациями (проблематикой 'понимания') и решающих основной вопрос философии в духе ирра-ционалистически окрашенного языкового идеализма' 1
Такова мировоззренческая суть современной философ-ской герменевтики. Вместе с тем проблемы, на которых спекулируют и сбиваются в идеализм герменевтики, - реальны, действительно существуют. Предпонимание, ин-туиция, понимание, интерпретация, объяснение и т. п.- важные теоретико-познавательные категории, и они 'ра-ботают' в таких имеющих большое гуманитарное зна-чение науках и сферах деятельности, как история и семиотика, логика и гносеология языка, филология и литературная критика, переводческая деятельность и т. д. В поиске решения этих проблем, в определении содер-жания этих категорий имеется немало трудностей, дис-куссионных моментов.
Отвергая идеалистическую сущность мировоззренче-ских выводов философской герменевтики, марксисты отнюдь не отвергают плодотворность тех или иных конк-ретных подходов и решений названных проблем в гер-меневтике, отмечают остроту и актуальность ряда теоре-тико-познавательных вопросов, поставленных герменев-тиками. В этом контексте данная книга Х.-Г. Гадамера представляет несомненный интерес.
Б. Н. Бессонов
Покуда ловишь мяч, что сам бросаешь, Все дело в ловкости и в череде удач; Но ежели с Извечною играешь, Которая тебе бросает мяч. И с точностью замысленный бросок Тебе направлен прямо в средостенье Всей сути (так мосты наводит Бог),- Осуществляется предназначенье, но мира, не твое.
P.M. Рильке
1 Земляной С. H. Герменевтика и проблема понимания. - В: Проблемы и противоречия буржуазной философии 60-70-х годов, с. 231, 232.
Введение
Предлагаемые исследования посвящены герменевти-ческой проблеме. Феномен понимания и правильного истолкования понятого является не только специальной методологической проблемой наук о духе. С давних пор существовала также и теологическая и юридическая гер-меневтика, которая не столько носила научно-теорети-ческий характер, сколько соответствовала и способство-вала практическим действиям научно-образованных судьи или священника. Таким образом, уже по самому своему историческому происхождению проблема герменевтики выходит за рамки, полагаемые понятием о методе, как оно сложилось в современной науке. Понимание и истол-кование текстов является не только научной задачей, по очевидным образом относится ко всей совокупности человеческого опыта в целом. Изначально герменевтиче-ский феномен вообще не является проблемой метода. Речь здесь идет не о каком-то методе понимания, который сделал бы тексты предметом научного познания, напо-добие всех прочих предметов опыта. Речь здесь вообще идет в первую очередь не о построении какой-либо системы прочно обоснованного познания, отвечающего методологическому идеалу науки,- и все-таки здесь тоже идет речь о познании и об истине. При понимании того, что передано нам исторической традицией, не просто по-нимаются те или иные тексты, но вырабатываются опре-деленные представления и постигаются определенные истины. Что же это за познание и что это за истина? Если принять во внимание то господствующее поло-жение, которое занимает наука Нового времени в рамках философского освещения и обоснования понятий позна-ния и истины, вопрос этот представляется неоправдан-ным. Однако даже в рамках самой науки без него ни-
38
как нельзя обойтись. Феномен понимания не только про-низывает все связи человека с миром. Также и в науке он имеет самостоятельное значение и противодействует всем попыткам превратить его в какой-либо научный метод. Предлагаемые исследования опираются на это противо-действие, утверждающее себя в рамках самой современ-ной науки вопреки универсальным претензиям научной методики. Их задача состоит в том, чтобы раскрыть опыт постижения истины, превышающий область, контролиру-емую научной методикой, везде, где мы с ним сталкива-емся, и поставить вопрос о его собственном обоснова-нии. Таким образом, науки о духе сближаются с такими способами постижения, которые лежат за пределами на-уки: с опытом философии, с опытом искусства, с опытом самой истории. Все это такие способы постижения, в кото-рых возвещает о себе истина, не подлежащая верифика-ции методологическими средствами науки.
Философия наших дней ясно сознает указанное поло-жение дел. Однако вопрос о том, до какой степени может быть философски легитимирована претензия на истину подобных, стоящих вне науки способов познания,- это уже совершенно другой вопрос. Актуальность герменевти-ческого феномена основывается, с моей точки зрения, на том, что лишь углубление в феномен понимания может привести к подобной легитимации. Это мое убеждение подкрепляется не в последнюю очередь тем, какое значение получила в современной философской работе история философии. Понимание исторической философской тра-диции предстает перед нами как некий возвышенный опыт, который с легкостью развеивает видимость исто-рического метода, лежащую на историко-философских изысканиях. К элементарному опыту философствования относится то, что классики философской мысли, когда мы пытаемся понять их, выдвигают такое притязание на истину, которое современное сознание не в силах ни отклонить, ни превзойти. Наивное самочувствование современности может возразить на это, что философское сознание тем самым заранее признает, что его собствен-ное философское познание стоит на низшей, по сравнению с познанием Платона и Аристотеля, Лейбница, Канта или Гегеля, ступени. Многие склонны видеть определен-ную слабость современного философствования в том, что оно приступает к истолкованию и разработке классиче-ского наследия со столь откровенным признанием собст-венной несостоятельности. Совершенно ясно, однако, что гораздо большей слабостью философской мысли является
39
такая установка философствующего, когда он предпочи-тает вовсе не подвергать себя подобному испытанию и валять дурака на свой страх и риск. Тот факт, что при понимании текстов этих великих философов пости-гается истина, недостижимая никаким другим путем, следует признать, даже если подобное признание проти-воречит тому масштабу настойчивого исследования и непрерывного прогресса, которым современная наука ме-ряет самое себя.
То же самое можно сказать и об опыте искусства. В данном случае научное исследование, которым зани-мается так называемое искусствознание, с самого начала сознает, что оно не в силах ни подменить собой, ни превзойти непосредственный опыт взаимодействия с искус-ством. Тот факт, что в произведении искусства пости-гается истина, недостижимая никаким иным путем, и составляет философское значение искусства, утверж-дающее себя вопреки всякому рационализированию. Таким образом, наряду с опытом философии опыт искус-ства оказывается настоятельнейшим призывом к научному сознанию признать свои собственные границы.
Предлагаемые исследования начинают поэтому с кри-тики эстетического сознания, стремясь оградить тот опыт истины, к которому мы становимся причастны благодаря произведению искусства, от эстетической теории, сужен-ной и обедненной тем понятием истины, какое сложилось в науке. На оправдании истины искусства они, однако, не останавливаются. Мы стремимся, скорее, исходя из этого пункта, развить понятие познания и истины, соответ-ствующее целостности нашего герменевтического опыта. В опыте искусства мы имеем дело с истинами, решительно возвышающимися над сферой методического познания, то же самое можно утверждать и относительно наук о духе в целом, наук, в которых наше историческое пре-дание во всех его формах хотя и становится предметом исследования, однако вместе с тем само обретает голос в своей истине. Опыт исторической традиции принци-пиально возвышается над тем, что в ней может быть исследовано. Он является не только истинным или ложным в том отношении, которое подвластно исторической кри-тике,- он всегда возвещает такую истину, к которой
следует приобщиться.
Таким образом, нижеследующие герменевтические штудии стремятся к тому, чтобы, исходя из опыта искус-ства и исторического предания, показать весь герменев-тический феномен в его целостном значении. Речь идет
40
о том, чтобы признать в нем такой опыт истины, который не только должен быть философски обоснован, но который сам является способом философствования. Герменевтика, следовательно, о которой пойдет здесь речь, не является некоей методологией наук о духе, но представляет собой попытку договориться, наконец, о том, чем же поистине предстают науки о духе, помимо своего методологиче-ского самосознания, а также о том, что связывает их с целостностью нашего опыта о мире. И если мы делаем понимание предметом наших размышлений, то целью, которую мы ставим себе, выступает вовсе не учение об искусстве понимания текстов, к чему стремилась традиционная филологическая и теологическая герме-невтика. Подобное учение не отдавало бы себе отчета в том, что перед лицом той истины, которая обращается к нам из глубины исторического предания, формально-искусное умение понимать и истолковывать означало бы совершенно неуместную претензию на превосходство. И если ниже будет показано, до какой степени всякое пони-мание является свершением и в сколь малой мере совре-менное историческое сознание способно ослабить те тра-диции, в которых мы живем, то все это отнюдь не стремится дать наукам и самой жизненной практике ка-кие-либо предписания,- все это пытается лишь исправить ложные представления о том, чем они являются на самом деле.
Предлагаемые исследования надеются тем самым послужить на пользу истине, которая легко может по-меркнуть в наше подверженное чрезвычайно быстрым переменам время. Наше внимание приковано к тому, что изменяется, в гораздо большей степени, чем к тому, что остается прежним. Таков всеобщий закон нашей духовной жизни. Перспективам, которые открываются благодаря опыту исторических перемен, постоянно угрожает поэтому опасность деформации, коль скоро предается забвению то, что постоянно и не подлежит изменениям. Мы живем, как мне кажется, в состоянии непрерывного перевозбуж-дения нашего исторического сознания. Следствием этого перевозбуждения и, как я попытаюсь показать, недоразу-мением является стремление перед лицом подобной пере-оценки исторических изменений опереться на вечный порядок природы и использовать человеческую естест-венность для обоснования идеи естественного права. Дело не только в том, что историческое предание и естест-венный порядок жизни образуют единство мира, в кото-ром живем мы, люди,- то, как мы воспринимаем друг
41
друга, то, как мы воспринимаем историческое предание, то, наконец, как мы воспринимаем природные данности нашего существования и нашего мира,- все это обра-зует действительный герменевтический универсум, в котором мы не заперты, как в непреложных границах, но которому и для которого мы открыты.
Размышление о том, чем является истина в науках о духе, не должно стремиться к мыслительному выде-лению самого себя из исторического предания, связанность которым сделалась для него очевидной. Такое размыш-ление должно, следовательно, поставить себе самому тре-бование, добиться от себя наивозможной исторической ясности своих собственных посылок. Стремясь понять универсум понимания лучше, чем это кажется достижи-мым, если исходить из понятия познания, выработан-ного современной наукой, оно должно искать также и иного отношения к тем понятиям, которыми оно само пользуется. Оно должно ясно сознавать, что его собствен-ное понимание и истолкование не является чистым построением из принципов, но продолжением и разви-тием издалека идущего свершения. Оно не может поэтому просто и безотчетно пользоваться своими понятиями, но должно воспринять то, что дошло до него из их перво-начального значения.
Философские усилия нашего времени отличаются от классической философской традиции тем, что они уже не являются непосредственным и прямым продолжением этой традиции. При всей связанности со своими исто-рическими истоками философия ясно сознает сегодня историческую дистанцию, свое отстояние от классических образцов. Это выражается прежде всего в изменившемся отношении к понятию. Сколь бы глубокими ни были преобразования европейской философии в прошлом - преобразования, связанные с латинизацией греческих по-нятий и с приспособлением понятий латинских к новым языкам,- сколь бы значительными ни были их послед-ствия, однако возникновение в последние несколько сто-летий исторического сознания означает все-таки еще более глубокий разрыв. Отныне преемственность тради-ций европейского мышления утрачивает свою неизменную континуальность. Ведь это означает исчезновение той наив-ности, с которой прежде можно было ставить понятия, почерпнутые из традиции, на службу собственной мысли. С тех пор отношение науки к этим понятиям отличается странной необязательностью, независимо от того, поль-зуются ли ими 'ученым', чтобы не сказать архаи-
42
зирующим, образом или же обходятся с ними по типу технического манипулирования, превращая их в про-стые орудия. Ни то, ни другое не удовлетворяет истине герменевтического опыта. Скорее следует сказать, что понятийная система, в которой развертывается философ-ствование, всегда владела нами точно так же, как опре-деляет нас язык, в котором мы живем. Осознать подобную предопределенность мышления понятиями - этого тре-бует добросовестность мысли. Таково новое критическое сознание, неизбежно сопровождающее отныне всякое ответственное философствование и выводящее те языковые и мыслительные привычки, какие складываются у от-дельного человека в процессе коммуникации с окружаю-щим его миром, на суд исторической традиции, которой мы все принадлежим.
Предлагаемые исследования стремятся пойти навстре-чу этому требованию, теснейшим образом связывая воп-росы истории понятий с фактическим изложением своей темы. Добросовестность феноменологической дескрипции, вмененная нам в обязанность Гуссерлем, широта исто-рического горизонта, который раскрыл всякому философ-ствованию Дильтей, и не в последнюю очередь взаимо-проникновение обоих этих импульсов с третьим, получен-ным несколько десятилетий назад благодаря Хайдеггеру,- таковы ориентиры, намеченные для себя автором, ориен-тиры, обязательность которых он хотел бы сделать оче-видной вопреки всему несовершенству изложения.
Часть 1. Изложение проблемы истины в применении к познанию искусства
I. Расширение эстетического измерения в область трансцендентного
1. Значение гуманистической традиции для гуманитарных наук
а) ПРОБЛЕМА МЕТОДА
Логическое самоосознание гуманитарных наук, сопро-вождавшее в XIX веке их фактическое формирование, полностью находится во власти образца естественных наук. Это может показать уже само рассмотрение термина 'гума-нитарная наука' (Geisteswissenschaft, букв. 'наука о ду-хе'), хотя привычное нам значение он получает только во множественном числе. То, что гуманитарные науки понимаются по аналогии с естественными, настолько оче-видно, что перед этим отступает призвук идеализма, зало-женный в понятии духа и науки о духе. Термин 'гумани-тарные науки' получил распространение главным образом благодаря переводчику -'Логики' Джона Стюарта Милля. В своем труде Милль последовательно пытается обрисовать возможности, которыми располагает приложение индук-тивной логики к области гуманитарных наук ('moral sciences', букв. 'наук о морали'). Переводчик в этом месте ставит 'Geisteswissenschaften' 1 . Уже из самого хода рассуждений Милля следует, что здесь речь идет вовсе не о признании некоей особой логики гумани-тарных наук, а, напротив, автор стремится показать, что в основе всех познавательных наук лежит индуктивный метод, который предстает как единственно действенный и в этой области. Тем самым Милль остается в русле английской традиции, которая была наиболее вырази-тельно сформулирована Юмом во введении к его 'Трак-тату' 2 . В науках о морали тоже необходимо познавать сходства, регулярности, закономерности, делающие пред-сказуемыми отдельные явления и процессы. Однако и
44
в области естественных наук эта цель не всегда равным образом достижима. Причина же коренится исключительно в том, что данные, на основании которых можно было бы познавать сходства, не всегда представлены в доста-точном количестве. Так, метеорология работает столь же методично, что и физика, но ее исходные данные лакунар-ны, а потому и предсказания ее неточны. То же самое справедливо и в отношении нравственных и социальных явлений. Применение индуктивного метода в этих областях свободно от всех метафизических допущений и сохраняет полную независимость от того, каким именно мыслится становление наблюдаемого явления. Здесь не примыс-ливают, например, причины определенных проявлений, но просто констатируют регулярность. Тем самым незави-симо от того, верят ли при этом, например, в свободу воли или нет, в области общественной жизни предска-зание в любом случае оказывается возможным. Извлечь из наличия закономерностей выводы относительно яв-лений - никоим образом не означает признать что-то вроде наличия взаимосвязи, регулярность которой допус-кает возможность предсказания. Осуществление свобод-ных решений - если таковые существуют - не прерывает закономерности процесса, а само по себе принадлежит к сфере обобщений и регулярностей, получаемых благо-даря индукции. Таков идеал 'естествознания об обще-стве', который обретает здесь программный характер и которому мы обязаны исследовательскими успехами во многих областях; достаточно вспомнить о так называемой массовой психологии.
Однако при этом выступает, собственно, та проблема, которую ставят перед мышлением гуманитарные науки: их суть не может быть верно понята, если измерять их по масштабу прогрессирующего познания закономер-ностей. Познание социально-исторического мира не может подняться до уровня науки путем применения индук-тивных методов естественных наук. Что бы ни означало здесь слово 'наука' и как бы ни было распространено в исторической науке в целом применение более общих методов к тому или иному предмету исследования, исто-рическое познание тем не менее не имеет своей целью представить конкретное явление как случай, иллюстри-рующий общее правило. Единичное не служит простым подтверждением закономерности, которая в практических обстоятельствах позволяет делать предсказания. Напротив, идеалом здесь должно быть понимание самого явления в его однократной и исторической конкретности. При
45
этом возможно воздействие сколь угодно большого объема общих знаний; цель же состоит не в их фиксации и расширении для более глубокого понимания общих законов развития людей, народов и государств, но, напротив, в понимании того, каковы этот человек, этот народ, это государство, каково было становление, другими словами - как смогло получиться, что они стали такими.
Что же это за познание, позволяющее понять нечто как таковое через понимание путей его становления? Что здесь называется наукой? И даже если признать, что идеал такого рода познания принципиально отличен по типу и установкам от принятого в естественных науках, все-таки остается соблазн обратиться в данном случае, по меньшей мере привативно, к такой харак-теристике, как 'неточные науки'. Даже попытка (столь же значимая, сколь и справедливая) уравнять в правах гуманитарные и естественные науки, предпринятая Германом Гельмгольцем в его знаменитой речи 1862 года, как бы ни подчеркивал он превосходство гуманитарных наук в их общечеловеческом значении, сохранила негатив-ность их логической характеристики с точки зрения ме-тодического идеала естественных наук3. Гельмгольц различает два вида индукции: логическую и художест-венно-инстинктивную. Но это означает, что и тот и другой способ мышления он различает в их основе не логически, а психологически. Оба они пользуются индуктивными выводами, но процесс, предшествующий выводу в гумани-тарных науках,- это неосознаваемое умозаключение. Тем самым практика гуманитарной индукции связана с осо-быми психологическими условиями. Она требует своего рода чувства такта, и для нее необходимы разнообразные духовные свойства, например богатая память и призна-ние авторитетов, в то время как самоосознанные умо-заключения ученых-естественников, напротив, основы-ваются полностью на включении собственного сознания. Даже если признать, что великий естествоиспытатель устоял перед соблазном сделать из своего собственного способа работы общеобязательную норму, он тем не менее явно не располагает никакой другой логической возмож-ностью охарактеризовать результаты гуманитарных наук, как только с помощью привычного ему благодаря 'Логике' Милля понятия индукции. То, что фактическим образцом для наук XVIII века стала новая механика, достиг-шая триумфа в небесной механике Ньютона, было и для Гельмгольца все еще настолько само собой разумею-щимся, что он даже не задался вопросом, например,
46
о том, какие философские предпосылки обеспечили ста-новление этой новой для XVII века науки. Сегодня мы знаем, какое значение для этого имела парижская школа оккамистов4. Для Гельмгольца методический идеал естественных наук не нуждается ни в поисках историче-ского предшествования, ни в теоретико-познавательных ограничениях, а поэтому и работу ученых-гуманитариев он логически не в силах понять по-иному.
Настоятельно требовала решения также насущная за-дача: поднять до логического самопознания такие достиг-шие полного расцвета исследования, как, к примеру, штудии 'исторической школы'. Уже в 1843 году И. Г. Дройзен, автор и первооткрыватель истории элли-низма, писал: 'Наверное, нет ни одной области науки, которая столь удалена, теоретически оправдана, ограни-чена и расчленена, как история'. Уже Дройзен нуж-дается в Канте, увидевшем в категорическом императиве истории 'живой источник, из которого струится истори-ческая жизнь человечества'. Он ожидает, 'что глубже постигнутое понятие истории станет той точкой грави-тации, где нынешние пустые колебания гуманитарных наук смогут обрести постоянство и возможности для даль-нейшего прогресса' 5 .
Образец естественных наук, к которому здесь взывает Дройзен, понимается тем самым не содержательно, в смысле научно-теоретического уподобления, а, напротив, в том смысле, что гуманитарные науки должны найти обоснование в качестве столь же самостоятельной группы научных дисциплин. 'История' Дройзена - это попытка решения данной проблемы.
Дильтей, у которого значительно сильнее проявляется влияние естественнонаучного метода и эмпиризма мил-левской логики, тем не менее твердо придерживается романтико-идеалистических традиций в понимании гума-нитарности. Он также испытывает постоянное чувство превосходства по отношению к английской эмпирической школе, так как непосредственно наблюдает преимущества исторической школы сравнительно с любым естествен-нонаучным и естественноправовым мышлением. 'Только из Германии может прийти действительно эмпирический метод, заступив на место предвзятого догматического эмпиризма. Милль догматичен по недостатку историче-ского образования'- такова заметка Дильтея на экземп-ляре 'Логики' Милля 6. На деле вся напряженная, Длившаяся десятилетиями работа, которую Дильтей затра-тил на то, чтобы обосновать гуманитарные науки, была
47
постоянным столкновением с логическими требованиями, которые предъявляет к этим наукам знаменитая заклю-чительная глава Милля.
Тем не менее в глубине души Дильтей согласен с тем, что естественные науки - образец для гуманитарных, даже когда он пытается отстоять методическую само-стоятельность последних. Это могут прояснить два сви-детельства, которые одновременно указывают нам путь к дальнейшим наблюдениям. В некрологе, посвященном Вильгельму Шереру, Дильтей подчеркивает, что дух естественных наук сопровождал Шерера в его трудах, и делает попытку объяснить, почему именно Шерер на-ходился под столь сильным влиянием английских эмпи-риков: 'Он был современным человеком, и мир наших предков не был более родиной его духа и сердца; он был его историческим объектом' 7. Уже сам этот оборот показывает, что для Дильтея с научным познанием сопряжен разрыв жизненных связей, отход на определен-ную дистанцию от собственной истории, позволяющие превратить эти связи и эту историю в объекты. Можно сказать, что и Шерер и Дильтей применяют индуктивный и сравнительный метод с подлинным индивидуальным тактом и что такой такт возникает только на почве духов-ной культуры, сохраняющей живую связь с миром про-свещения и романтической веры в индивидуальность. Тем не менее в своей научной концепции оба они руковод-ствовались образцом естественных наук.
Особенно наглядна здесь попытка Дильтея апелли-ровать к самостоятельности метода гуманитарных наук, обосновывая ее отношением их к своему объекту 8. По-добная апелляция звучит в конце концов достаточно по-аристотелевски и демонстрирует подлинный отказ от естественнонаучного образца. Однако Дильтей воз-водит эту самостоятельность гуманитарных методов все же к старому бэконовскому тезису 'natura parendo vin-citur' ('природу побеждают, подчиняясь') 9 , а это на-носит чувствительный удар классически-романтическому наследию, овладеть которым так стремился Дильтей. Таким образом, даже Дильтей, которому историческое образование давало преимущества по отношению к сов-ременному неокантианству, в своих логических построе-ниях, в сущности, недалеко вышел за пределы скромной констатации, провозглашенной Гельмгольцем. Сколько бы Дильтей ни защищал теоретико-познавательную само-стоятельность гуманитарных наук, но то, что в совре-менной науке называется методом, повсюду одинаково
48
и лишь проявляется в области естественных наук с наибольшей последовательностью. Не существует никакого собственного метода гуманитарных наук, но, пожалуй, можно вслед за Гельмгольцем спросить, в каком объеме здесь употребляется понятие метода и не влияют ли на стиль работы в гуманитарных науках некоторые связан-ные с ними условия в большей степени, нежели ин-дуктивная логика. Гельмгольц верно подметил это, когда он, желая реабилитировать гуманитарные науки, гово-рил о памяти, авторитете и психологическом такте, которые в этой области знания выдвигаются на место осознан-ного умозаключения. На чем основывается такой такт? Как он возникает? Содержится ли научность гуманитар-ных наук скорее в нем, нежели в их методике?
Поскольку мотивация подобных вопросов создается гуманитарными науками, что препятствует внедрению современности в научные понятия, они были и остаются проблемой собственно философской. Ответ, который дали на эти вопросы Гельмгольц и его век, не может нас удовлетворить; они следовали за Кантом, ориентируя по-нятия науки и познания на образец естественных наук и занимаясь поисками отличительных особенностей гума-нитарных наук в художественных моментах (художест-венное чутье, художественная индукция). При этом картина труда ученого в естественнонаучных областях, даваемая Гельмгольцем, получается довольно односто-ронней, когда он умалчивает о 'быстрых молниях ду-ха' (то есть о том, что называют озарением) и пред-почитает находить здесь лишь 'железный труд само-осознаваемого умозаключения'. Он опирается на сви-детельство Дж. С. Милля, согласно которому 'индуктив-ные науки в новейшее время больше сделали для прогрес-са логического метода, чем все профессиональные фило-софы' 10. Эти науки он признает образцом научного метода.
Однако Гельмгольцу известно, что историческое ис-следование предопределяется совершенно иным типом познания, нежели то, которое служит изучению законов природы. Он пытается поэтому утверждать, что индук-тивный метод применительно к историческому познанию находится в иных условиях, нежели при исследовании природы. В этой связи он обращается к различению природы и свободы, лежащему в основе кантианской философии. Историческое познание, по его мнению, именно потому столь своеобразно, что в его сфере - не законы природы, а добровольное подчинение практиче-
49
ским законам, то есть заповедям. Мир человеческой свободы незнаком поэтому с отсутствием исключений, утвержденным для законов природы.
Этот ход мыслей тем не менее малоубедителен. Он не соответствует ни намерениям Канта, в соответствии с которыми индуктивное исследование мира человече-ской свободы должно основываться на его различении природы и свободы, ни собственным идеям индуктивной логики. Милль был более последователен, методично вы-нося за скобки проблему свободы. Но вдобавок непосле-довательность, с которой Гельмгольц опирается на Канта ради оправдания гуманитарных наук, приносит и ложные плоды, так как, согласно Гельмгольцу, эмпиризм этих наук следует расценивать так же, как эмпиризм прогнозов погоды, а именно как отказ от активной по-зиции и попытку положиться на случай.
Но на самом деле гуманитарные науки далеки от того, чтобы чувствовать свою неполноценность отно-сительно естественных. В духовных последователях не-мецкой классической философии, напротив, развивалось гордое самоощущение того, что они являются истинными защитниками гуманизма. Эпоха немецкого классицизма не только принесла обновление литературы и эстети-ческой критики, которые смогли преодолеть отжившие идеалы барокко и рационализм Просвещения, но и при-дала совершенно новое содержание понятию гуманности, этому идеалу просвещенного разума. Прежде всего Гердер превзошел перфекционизм Просвещения благодаря новому идеалу 'образования человека' и тем самым подгото-вил почву, на которой в XIX веке смогли развиться исторические науки. Понятие образования (Bildung), в то время завладевшее умами, было, вероятно, вели-чайшей мыслью XVIII века, и именно оно обозначило стихию, в которой существовали гуманитарные науки XIX века, даже если они не знали еще ее гносеологи-ческого обоснования.
b) ВЕДУЩИЕ ГУМАНИСТИЧЕСКИЕ ПОНЯТИЯ
α) Образование
Примечания
ЧАСТЬ 1. ИЗЛОЖЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТИНЫ В ПРИМЕНЕНИИ К ПОЗНАНИЮ ИСКУССТВА
I. Расширение эстетического измерения в область трансцендентного
1. Значение гуманистической традиции для гуманитарных наук
1 См.: Mill J. St. System der deduktiven und induktiven Logik, übertr. von Schiel, 1863, 6. Buch: Von der Logik des Geisteswissenschaften oder moralischen Wissenschaften.
2 См.: Юм Д. Соч. в двух томах, т.1, М., 1965.
3 См.: Helmholtz H. Vorträge und Reden, 4. Aufl., Bd. 1: Über das Verhältnis der Naturwissenschaften zur Gesamtheit der Wis-senschaften, S. 167 ff.
4 В особенности это стало понятно со времен П. Дюгема, чья большая работа о Леонардо ("Etudes sur Léonard de Vinci") в трех томах, издававшаяся с 1907 года, была дополнена его же разросшимся до десяти томов последним сочинением "Le système du monde. Histoire des doctrines cosmologiques de Platon à Copernic", издававшимся посмертно начиная с 1913 года.
5 Droуsen J. G. Historik, ed. E. Rothacker, 1925, S. 97.
6 См.: Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. V, S. LXXIV.
7 Ibid., Bd. XI, S. 244.
8 Ibid., Bd. I, S. 4.
9 Ibid., S. 20.
10 См.: Helmhоltz Η. Ор. cit., S. 178.
11 См.: Schaarschmidt I. Der Bedeutungswandel der Worte Bilden und Bildung, Diss., Königsberg, 1931.
12 См.: Кант И. Соч. в шести томах, т. 4, ч. 2. М., 1965, с. 384.
13 См.: Гегель Г. В. Ф. Работы разных лет в двух томах, т. 2. М., 1971, 41, с. 61 и сл.
14 Humboldt W. v. Gesammelte Schriften, Akademie-Ausgabe, Bd. VII, 1, S. 30.
15 См: Гeгeль Г. В. Ф. Работы разных лет, т. 2, 41-45, с. 61 - 67.
16 См.: Гeгeль Г. В. Ф. Соч., т. IV: Феноменология духа. М., 1959, с. 118 и сл.
17 См.: Гегель Г. В. Ф. Работы разных лет, т. 2, с. 63.
18 Гегель Г. В. Ф. Работы разных лет, т. 1, с. 406.
19 He1mholtz Η. Ор. cit., S. 178.
20 См.: Nietzsche F. Unzeitgemäße Betrachtungen. 2. Stück. Vom Nutzen und Nachteil der Historie für das Leben, 1.
21 История памяти не тождественна истории ее упражнения. Хотя мнемотехника и знаменует собой часть этой истории, но прагматическая перспектива, в которой при этом предстает феномен памяти, сокращает его. В центре истории памяти как феномена следует скорее поставить Августина, полностью преобразовавшего воспринятую им пифагорейски-
647
платоновскую традицию. Мы еще возвратимся к функции памяти, столк-нувшись с проблематикой индукции (см.: Rossi P. La costruzione delli imagini nei trattati di memoria artificiale del Rinascimento. - In: "Umanesimo e Simbolismo", 1958, ed. Castelli; см. также: Vasoli C. Umanesimo e simbologia nei primi scritti lulluani e mnemotecnici del Bruno.- Ibid.).
22 См.: Logique de Port-Royal, 4e part., chapt. 13 ff.
23 См.: Viсо J. В. De nostri temporis studiorum ratione, 1947.
24 См.: Jaeger W. Über Ursprung und Kreislauf des philosophischen Lebensideals.- "Sitzungsberichte der Preuß. Akad. d. Wiss." Berlin, 1928.
25 См.: Wieacker F. Vom römischen Recht, 1945.
26 См.: Николай Кузанский. Соч. в двух томах, т. 1. М., 1979, с. 361 - 460. Посвященные этой теме четыре диалога предваряются введением как писания 'простеца', дилетанта (idiota).
27 См.: Аристотель. Соч. в четырех томах, т. 4. М., 1984, с. 181.
28 См.: Аристотель. Соч., т. 1. М., 1975, с. 424 и сл.
29 См.: Thomas Aq. S. Th. I q. 1, 3 ad 2 et q. 78, 4 ad 1.
30 См.: Teten s I. N. Philosophische Versuche, 1777, S. 515.
31 Discours Préliminaire de l'Encyclopédie, ed. Köhler, Meiner, 1955, S. 80.
32 См.: Strauss L. The Political Philosophy of Hobbes, ch. VI.
33 Jbid.
34 Очевидно, в опосредовании этого аристотелевского мотива важную роль сыграл Кастильоне (см.: Loos E. Baldassare Castigliones "Libro del cortegiano".- "Analecta romanica", hrsg. v. F. Schalk, H. 2).
35 См.: Shaftesbury A.E. Characteristics. Treat. II, Part. ΠΙ, Sect. I.
36 См.: Marc Aur. I, 16.
37 Хатчесон даже толкует здравый смысл как общность, понимание.
38 См.: Reid Th. The philosophical Works, ed. Hamilton, 8th ed., 1895. Здесь (ν. II, p. 774 ff.) помещено подробное примечание Гамильтона о здравом смысле, в котором, однако, богатый материал разрабатывается скорее классификационно, нежели исторически. Я обязан Гюнтеру Пфлу-гу дружеским указанием на то, что систематическая функция здравого смысла в рамках философии впервые прослеживается у Бюффье (1704). То, что познание мира посредством чувств поднимается над всеми теоре-тическими проблемами и узаконивается в аспекте прагматики, представ-ляет само но себе древний мотив скептицизма. Но Бюффье возводит здравый смысл в ранг аксиомы, которая в такой же степени призвана служить основой для познания внешнего мира, res extra nos, в какой картезианское cogito - основой познавания мира сознания. Бюффье ока-зал влияние на Рида.
39 См.: Bergson H. Ecrits et paroles 1 (RM Mossé-Bastide), p. 84 ff.
40 Я цитирую переизданную Эманом в 1861 году работу Этингера (см.: Oetinger F. Ch. Die Wahrheit des sensus communis oder des allgemeinen Sinnes, in den nach dem Grundtext erklärten Sprüchen und Prediger Salomo oder das beste Haus- und Sittenbuch für Gelehrte und Ungelehrte, neu herausg. v. Ehmann, 1861). Генеративный метод Этинге-ра опирается на риторическую традицию; он цитирует Шефтсбери, Фенелона, Флери. Согласно 'Вступлению к Платону' Флери, преиму-щество риторического метода состоит в 'снятии предвзятостей', и Этингер воздает ему должное, говоря, что он объединяет ораторов и философов (S. 125). Этингер считает ошибкой Просвещения пренебре-жительное отношение к этому методу. Наше исследование еще приведет нас к подтверждению справедливости такого подхода Этингера, так как если он и обращен против некоторых приемов геометрии (mores geometri-cus), которые в наше время либо не актуальны, либо в лучшем слу-
648
чае едва начинают быть актуальными, то есть против демонстрационного идеала Просвещения, то тем не менее он в равной степени применим к отношениям современных гуманитарных наук и 'логики'.
41 Oetinger F.Ch. Inquisitio in sensum communem et rationem... Tübingen, 1753; ср.: Gadamer H.-G. Oetinger als Philosoph.- In: Gadamer H.-G. Kleine Schriften III. Idee und Sprache, S. 89-100.
42 radicatae tendentiae... Habent vim dietatoriam divinam, irresisti-bilem.
43 in investigandis ideis usum habet insignem.
44 sunt foecundiores et defaecatiores, quo magis intelliguntur singu-lae in omnibus et omnes in singulis.
45 Именно здесь Этингер вспоминает аристотелевский скепсис по отношению к слишком юным слушателям морально-философских рас-суждений; это также выступает знаком того, насколько значима для него проблема аппликации [см. с. 370 и сл.].
46 Я основываюсь на 'Герменевтике' Мора (I, II, XXIII).
47 См.: Τetens I. N. Philosophische Versuche über die menschliche Natur und ihre Entwicklung. Leipzig, 1777, I, S. 520.
48 См.: Кант И. Соч. в шести томах, т. 5. М., 1966, с. 165.
49 См.: Baumgarten A. G. Metaphysica, 606: perfectionem imperfectionemque rerum percipio, i. e. diiudico.
50 Eine Vorlesung Kants über Ethik, ed. Menzer, 1924, S. 34.
51 См.: Кант И. Соч., т. 5, 40.
52 Кант И. Соч., т. 4, ч. 1. М., 1965, с. 395.
53 См. там же с. 395; см. также: Кант И. Соч., т. 5, 60.
54 См.: Кант И. Соч., т. 3. М., 1964. с. 220 и сл.
55 Канτ И. Соч., т. 5, с. 307.
56 Там же, с. 242.
57 Ср. замечание Канта о значении примеров (и тем самым исто-рии) как 'подарок' способности суждения (Канτ И. Соч., т. 3, с. 219).
58 О Грасиане и его влиянии, в особенности в Германии, см. глав-ным образом у Боринского: Воrinski К. Balthasar Gracian und die Hofliteratur in Deutschland, 1894; в более расширенном виде - у Шум-мера: Schummer E. Die Entwicklung des Geschmacksbegriffs in der Philosophie des 17. und des 18. Jahrhunderts.- "Archiv für Begriffsgeschi-chte", I, 1955.
59 Как мне представляется, Ф. Хеер прав, когда он усматривает истоки современного понятия вкуса в 'школьной' культуре Ренессанса, Реформации и контрреформации (см.: Der Aufgang Europas, S. 82, 570).
60 См.: Канτ И. Соч., т. 5, с. 358.
61 См.: Кант И. Соч., т. 6, М., 1966, 71.
62 Ср.: Baeumler A. Einleitung in die Kritik der Urteilskraft, S. 280 ff., 285.
63 Кант И. Соч., т. 5, с. 244.
64 Здесь уместно понятие 'стиля'. Как историческая категория 'стиль' возникает тогда, когда декоративность способна противопостав-ляться 'прекрасному' (ср.: Экскурс I, с. 567 и сл.).
65 См.: Кант И. Соч., т. 5, с. 165.
66 Кант И. Соч., т. 3, с. 219.
67 Очевидно, что именно на базе этого размышления Гегель избирает своей отправной точкой кантовское противопоставление определяющей и рефлектирующей способности суждения. Он признает за учением Канта о способности суждения спекулятивный смысл в той мере, в какой в этом учении всеобщее мыслится как само но себе конкретное, но одно-временно ставит ограничение, согласно которому у Канта соотношение всеобщего и особенного еще не представлено как истинностное, но рас-сматривается в качестве некоторой субъективности (см.: Гeгeль Г. В.Ф.
649
Энциклопедия философских наук, т. 1, М., 1974, 55 и сл.; см. так-же: Гегель Г. В. Ф. Наука логики, т. 2, М., 1971, с. 15). Куно Фишер приходит к формулировке, что в философии тождества снимается про-тивопоставление данного и искомого всеобщего (см.: Logik und Wis-senschaftslehre, S. 148).
68 Аристотель, характеризуя добродетели и правильное поведение, употребляет обычно определения 'как подобает' или 'по здравомыс-лию' (ως δει или ώς ό ορθός λόγος); хотя этическая прагматика также изучает λόγος, но в этой области значение данного термина не выходит из общепринятых рамок. Решающее значение в этом случае играет именно точный подбор нужного нюанса. Рассудительность (φρόνησις), которая это обеспечивает,- это привычка к истинностной реализации (έξις του άληθεΰειν), то есть такая концепция бытия, в которой нечто скрытое делается явным, следовательно, в которой познается нечто. Н. Гартман, пытаясь рассматривать все нормативные моменты этики в аспекте 'ценности', превратил это в 'ценностность ситуации',- по правде говоря, довольно странное добавление к аристотелевскому спис-ку добродетелей.
69 Разумеется, Кант не проходит мимо того, что вкус является определяющим для культуры поведения в качестве внешнего выражения морали, но исключает его из чистого рационального определения воли.
70 Мы обязаны А. Боймлеру отличной книгой (Baeumler А. Kants Kritik der Urteilskraft), в которой самым наглядным и поучи-тельным образом прослеживается позитивный аспект взаимосвязи между эстетикой Канта и проблемой историчности. Но стоило бы обратить внимание и на негативный аспект.
2. Субъективация эстетики в кантовской критике
1 См.: Menzer P. Kants Ästhetik in ihrer Entwicklung, 1952.
2 См.: Кант И. Соч., т. 5, с. 295, ср. также с. 337.
3 Там же, с. 236.
4 См. там же, с. 242.
5 См. там же, 60.
6 См. там же, с. 379. Однако же, несмотря на его критику в адрес английской философии нравственного чувства, от него не могло укрыться то, что сам этот феномен находится в родстве с эстетическим. Во вся-ком случае там, где он называет склонность к прекрасному в природе, находящейся 'в родстве с моральным чувством', он мог сказать о нрав-ственном чувстве, этом проявлении практической способности суждения, что оно априорно тождественно удовольствию (см. там же, с. 315).
7 См.: Кант И. Соч., т. 5, 16 и сл.
8 См.: Лессинг Г. Э. Лаокоон, или о границах живописи и поэзии. М., 1957, с. 399.
9 Следует также обратить внимание на то, что с этого момента Кант уже откровенно размышляет о произведении искусства, а вовсе не о красоте природы но преимуществу.
10 Ср. у Лессинга о пейзажистах и 'живописцах, рисующих цветы': 'Они подражают красотам, которые не имеют идеального характера' (Лeссинг Г. Э. Лаокоон,.. с. 399) ; в позитивном смысле этому соответ-ствует главенствующее положение пластики в иерархии изобразительных искусств.
11 Здесь Кант следует Зульцеру, который в статье 'Красота' из своей 'Всеобщей теории художественного творчества' аналогичным путем выделяет образ человека, так как человеческое тело - это 'не что иное, как сделанная видимой душа'. Шиллер в своем сочинении 'О
650
стихотворениях Маттисона' также пишет - и, вероятно, в том же смыс-ле - о том, что 'область определенных форм не идет далее животного тела и человеческого сердца; поэтому идеал может быть представлен только в этих двух формах' (см.: Шиллер Ф. Собр. соч., т. 6. М., 1957, с. 628). Однако в других своих идеях этот труд Шиллера пред-ставляет собой именно оправдание (через посредство понятия символа) пейзажной живописи и пейзажной поэзии, предваряя тем самым более позднюю художественную эстетику.
12 См.: Hege1 G. W. F. Vorlesungen über die Ästhetik, ed. Lasson, S. 57. Гегель полагает, что следует искать общую потребность в произ-ведениях искусства в мыслях людей, причем он видит здесь способ для человека выявить перед лицом художественного произведения, что он такое.
13 Ibid., S. 213.
14 Выявление этих связей является заслугой Рудольфа Одебрехта (см.: Odebrecht R. Form und Geist. Der Aufstieg des dialektischen Gedankens in Kants Ästhetik. Berlin, 1930).
15 Это верно ощущал Шиллер, писавший, что тот, кто привык восхищаться сочинителем только как великим мыслителем, обрадуется, найдя здесь следы, ведущие к его сердцу (см.: Шиллep Φ. Собр. соч., т. 6, с. 385-477).
16 См.: Кант И. Соч, т. 5, с. 321.
17 См. там же, с. 331.
18 См. там же, с. 327.
19 См. там же, с. 309: '...Где воображение в своей свободе про-буждает рассудок', с. 331: '...Воображение при этом действует твор-чески и приводит в движение способность [создавать] интеллектуаль-ные идеи (разум)'.
20 См. там же, с. 324 и сл.
21 См. там же, с. 194.
22 См. там же, с. 197.
23 См. там же, с. 322.
24 Характерно, что здесь Кант предпочитает говорить не 'и', а 'или'.
25 См.: Кант И. Соч., т. 5, с. 167, 195.
26 См. там же, с. 327 и сл.
27 См. там же, с. 378.
28 См. там же, 49.
29 См. там же, с. 379.
30 Как это ни странно, к живописи, а не к архитектуре (см.: Кант И. Соч., т. 5, с. 340 и сл.) - классификация, которая предо-пределяет эволюцию вкуса от французского к английскому идеалу садовых насаждений. Ср. работу Шиллера 'О "садовом календаре на 1795 год"' (Шиллер Ф. Собр. соч., т. 6, с. 647-654) или иначе у Шлейермахера (Schleiermacher. Ästhetik, ed. Odebrecht, S. 204), который вновь возвращает английское искусство разбивки садов архи-тектуре в качестве 'горизонтальной архитектуры'.
Первый фрагмент Шлегеля (Schlegel Fr. Fragmente. Aus dem "Lyceum", 1797) может показать нам, до какой степени эволюция, разделяющая Канта и его последователей в вопросе, названном мной 'позиция искусства', затемнила проблему универсального феномена прекрасного: 'Можно назвать многих художников, которые, собственно говоря, суть художественные произведения природы'. В этом пассаже слышится отзвук кантовского обоснования понятия гения, истолкован-ного 'в пользу' природы, но в остальном он настолько неблагоскло-нен, что, вопреки намерению автора, оказывается направленным и про-тив слишком мало осознающего себя самого художества.
651
32 Благодаря редактированию, проведенному Гото, 'Лекции по эсте-тике' представляют позицию природно-прекрасного слишком самостоя-тельной, как можно убедиться, сверив текст с изданным Лассоном наследием Гегеля, где в оригинале представлено несколько иное члене-ние (ср.: Hegel G. W. F. Sämtl. Werke, ed. Lasson, Bd. Xa, Hlbd. 1 (Die Idee und das Ideal), S. XII ff.).
33 См.: Hegel G. W. F. Vorlesungen über die Ästhetik, ed. Lasson.
34 Заслуга труда Луиджи Парейсона (см.: Pareyson L. L'esteti-ca del idealismo tedesco, 1952) состоит в том, что здесь выявлено зна-чение Фихте для идеалистической эстетики. В соответствии с этим соз-дается возможность проследить скрытое влияние Фихте и Гегеля на течение неокантианства.
35 Им мы обязаны справке, любезно предоставленной Немецкой Академией в Берлине, которая, однако, еще далеко не полностью собра-ла материалы к словарной статье "Erlebnis".
36 Описывая свое путешествие, Гегель упоминает "meine ganze Erlebnis", 'все мое переживание' (см.: Hegel G. W. F. Briefe, ed. Hoffmeister, III, S. 179). При этом необходимо обратить внимание, что речь здесь идет о письме, где принято беззаботно употреблять необыч-ные обороты и в особенности - выражения, взятые из обиходно-разго-ворного языка в тех случаях, когда затрудняются поиском более обще-принятого слова. Так, наряду с этим Гегель употребляет сходный обо-рот 'теперь - о моей жизнесущности (Lebwesen) в Вене' (S. 55). Со-вершенно явно он ищет собирательное понятие, которого в его распо-ряжении нет, о чем свидетельствует и необычное для языка употре-бление женского рода в первом случае.
37 В биографии Шлейермахера у Дильтея (1870), в биографии Вин-кельмана у Юсти (1872), в книге 'Гёте' Германа Гримма (1877) и предположительно еще чаще.
38 См: Гёте И. В. Собр. соч. в десяти томах, т. 3, M., 1976, с. 239.
39 См.: "Zeitschr. f. Völkerpsych.", Bd. Χ; ср. примечание Диль-тея к 'Гёте и поэтическая фантазия (см.: Dilthey VV. Das Erlebnis und die Dichtung, S. 468. ff.).
40 См.: Dilthey W. Das Erlebnis und die Dichtung. 6. Aufl. S. 219; ср. 'Исповедь' Руссо (Pуссо Ж. Ж. Избр. соч., т. 3. М., 1961, ч. 2, кн. 9). Точное соответствие проследить не удается. Речь явно идет не о переводе; мы имеем дело с пересказом того, о чем повествуется у Руссо.
41 Ibid.
42 Ср. о Гёте в более поздней редакции 'Переживания и ноэти-ческого творчества' у Дильтея (S. 177): 'Поэзия - это изображение и выражение жизни. Она выражает переживание и представляет внешнюю действительность жизни'.
43 Здесь наверное самым решающим образом сказалось языко-вое употребление Гёте. 'О каждом стихотворении спрашивайте, содер-жит ли оно пережитое' (Jubileumausgabe, Bd. 38, S. 256) или 'У книг тоже есть свое пережитое' (S. 257). Если подходить с таким масштабом к миру изображений и книг, то сам этот мир может быть понят как пред-мет переживания. Далеко не случайно то, что в новейшей биогра-фии Гёте, в книге Фридриха Гундольфа, находит свое дальнейшее терминологическое развитие понятие переживания. Различение первич-ного переживания и переживания на уровне образованности - это последовательное развитие биографического понятийного образования, послужившего основой для взлета слова 'переживание'.
44 Ср., например, остранение Ротхаккером критики понятия пере-живания у Хайдеггера, которая всецело направлена на понятийные
652
импликации картезианства: Die dogmatische Denkform in den Geisteswis-senschaften und das Problem des Historismus, 1954, S. 431.
45 Жизненный акт, акт общественного бытия, момент, личное чувст-во, восприятие, воздействие, побуждение как свободное самоопределение души, изначально внутреннее, возбуждение и т. д.
46 Dilthey W. Das Leben Schleiermachers, 2. Aufl., S. 341. Заме-чательным здесь представляется чтение "Erlebnisse" ('переживания'), которое я считаю правильным, являющееся исправлением второго изда-ния 1922 года, предпринятого Мулертом, вместо стоящего в первом издании 1870 года "Ergebnisse" ('результаты') (S. 305). Если в первом издании опечатка, то здесь сыграла роль и смысловая близость между 'переживанием' и 'результатом', которую мы уже констатировали. Это можно пояснить на другом примере. У Гото (Vorstudien für Leben und Kunst, 1835) мы читаем: 'Однако такой вид способности вообра-жения основывается скорее на воспоминании о пережитых состояниях, о полученном опыте, нежели на самопродуцировании. Воспоминание сох-раняет и обновляет детали и внешний способ протекания такого ре-зультата со всеми обстоятельствами, препятствуя, напротив, тому, чтобы на их место вступило общее'. Ни для одного из читателей не было бы удивительным, если бы в этом тексте вместо 'результат' стояло 'пе-реживание'.
47 Ср.: Husserl E. Logische Untersuchungen, IL S. 365, Апт.: Ideen zu einer reinen Phänomenologie und phänomenologischen Philo-sophie, I, S. 65.
48 Nietzsche F. Gesammelte Werke, Musarionausgabe. Bd. XIV, S. 50.
49 Ср.: Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. VII, S. 29 ff.
50 Позднее Дильтей суживает собственное определение пережива-ния, когда он пишет: 'Переживание - это качественное бытие-реаль-ность, которая не может быть определена через внутреннее бытие, но углубляется даже и в то, что без этого не поддавалось бы овладе-нию' (Bd. II, S. 230). Насколько мало это согласуется с исходным пунктом субъективности, так и не стало ему по существу ясно, однако было им осознаваемо в форме вербально-рефлексивной: 'можно ли ска-зать - поддаваться овладению?'.
51 См.: Natorp P. Einleitung in die Psychologie nach kritischer Methode, 1888; Allgemeine Psychologie nach kritischer Methode, 1912 (Neubearb.).
52 См.: Hönigswald R. Die Grundlagen der Denkpsychologie, 1912, 2. Aufl., 1925.
53 Natorp P. Einleitung in die Psychologie nach kritischer Methode. S. 32.
54 См.: Bergson H. Les données immédiates de la conscience, p. 76 ff.
55 См.: Simmel G. Lebensanschauung, 2. Aufl., 1922, S. 13. Позднее мы увидим, как решительный шаг сделан Хайдеггером, который онто-логически всерьез воспринял диалектическое обыгрывание понятия жиз-ни (см. S. 229 ff.).
56 См.: Schleiermacher F. Ober die Religion, II. Abschnitt.
57 См.: Simmel G. Brücke und Tür, ed. Landmann, 1957, S. 8.
58 См.: Simmel G. Philosophische Kultur. Gesammelte Essays, 1911, S. 11-28.
59 См.: Curtius E. R. Europäische Literatur und lateinisches Mit-telalter. Bern, 1948.
60 Ср. также противопоставление символического и выразительного языка, положенного Бекманом в основу его труда (Вöсkmann P. Formgeschichte der deutschen Dichtung).
б1 Кант И. Соч., т. 5, с. 338.
653
62 Термин 'аллегория' ('αλληγορία) выступает вместо первоначаль-ного υπόνοια 'догадка, предположение' (Plut. de aud. poet. 19e).
63 Я допускаю, что значение 'договор' (σΰμβολον) для термина 'символ' может основываться либо на характере соглашения, либо на документальности.
64 St. Vet. Fragm II, 257 f.
65 συμβολικως και άναγωγικώς (de Coel. hier. 1 2).
66 См.: Solger К. Vorlesungen über Ästhetik, ed. Heyse, 1829, S. 127.
67 Следовало бы изучить, когда именно произошел перенос слова 'аллегория' из собственного языкового употребления в сферу изобра-зительного искусства. Только лишь как следствие эмблематики? (см.: Mesnard P. Symbolisme ed Humanisme. - In: Umanesimo e Symbolismo, ed. Castelli, 1958). В XVIII веке, напротив, когда речь шла об аллегории, в первую очередь имели в виду изобразительное искусство, и освобожде-ние поэзии от аллегории, представляемое Лессингом, прежде всего подразумевает ее освобождение от образца изобразительных искусств. Впрочем, положительное отношение Винкельмана к понятию аллегории никоим образом не совпадает ни с современным ему вкусом, ни с воз-зрениями таких теоретиков того времени, как Дюбо и Альгаротти. Создается впечатление, что, когда он требует, чтобы кисть художника 'обмакивалась в разум', то находится скорее под влиянием Вольфа и Баумгартена. Таким образом, он не отвергает аллегорию вообще, но апеллирует к классической античности, на фоне которой новейшая аллегория обесценивается. Пример Юсти (см.: Justi С. Diego Velasquez und sein Jahrhundert, I, S. 430 ff.) учит нас, насколько мало может оправдать воззрения Винкельмана всеобщее анафематствование аллего-рии в XIX веке,- точно так же, как и та полная безмятежности само-уверенность, с которой ей противопоставляли понятие символического.
68 В работе 'О грации и достоинстве' он говорит, что прекрасный предмет служит 'символом' идеи (см.: Шиллер Ф. Собр. соч., т. 6, с. 115-170).
69 Канτ И. Соч., т. 5, с. 377.
70 Тщательные изыскания гётеанской филологии относительно употребления слова 'символ' у Гёте (см.: Müller С. Die geschichtli-chen Voraussetzungen des Symbolbegriffs in Goelhes Kunstanschauung, 1933) показывают, насколько важным было столкновение современников с винкельмановской эстетикой аллегории и какое значение в связи с этим получили эстетические воззрения Гёте. В издании Винкельмана у Ферно (Bd. I, S. 219) и у Генриха Мейера (Bd. II, S. 675 ff.) предваряется разработанное в русле веймарского классицизма понятие символа как само собой разумеющееся. Насколько быстро ни внедрилось в эту область языковое употребление Шиллера и Гёте - как представляется, у Гёте это слово еще лишено какого бы то ни было эстетического значения. Заслуга Гёте в шлифовке понятия символа явно происте-кает из другого источника, а именно из протестантской герменевтики и учения о таинствах, что признает вероятным Лооф (см.: Lооff H. Der Symbolbegriff, S. 195), опирающийся на указание Герхарда. Особенно удачно представляет это в наглядном виде Карл-Филипп Мориц. Хотя его взгляды на искусство целиком наполнены духом Гёте, тем не менее в критике аллегории он пишет, что аллегория 'приближается к простому символу, в случае с которым нет места понятию прекрасного' (цит. по: Müller, S. 201).
71 Gоethe I. W. Farbenlehre, Das ersten Bandes erster, didaktischer Teil, Nr. 916.
72 Письмо Шуберту от 3 апреля 1818 года. Сходным образом выска-зывается молодой Фридрих Шлегель (см.: Schlegel F. Neue philoso-
654
phische Schriften, ed. J. Körner, 1935, S. 123): 'Всякое знание сим-волично'.
73 Шеллинг Ф. Философия искусства. М., 1966, с. 110.
74 См.: Зольгер К.-В.-Ф. Эрвин. Четыре диалога о прекрасном и об искусстве. М., 1978, с. 228.
См.: Шеллинг Ф. Философия искусства, с. 111.
76 См.: Сreuzer F. Symbolik, I, 19.
77 Ibid., 30.
78 См.: Гегель Г.В.Ф. Эстетика, т. 2, M., 1969, с. 23.
79 Однако пример Шопенгауэра показывает, что языковое употреб-ление, согласно которому в 1818 году символ воспринимался как спе-циальный случай чисто конвенциональной аллегории, сохранялось еще и в 1859 году: 'Мир как воля и представление', 50.
80 В этом отношении для Клопштока (Bd. X, S. 254 ff.) пред-стает в ложной взаимосвязи даже Винкельман: 'Две основные ошибки большинства аллегорических полотен состоят в том, что они зачастую вовсе не понятны или понимаемы лишь с большим трудом и что по своей природе они неинтересны... подлинная священная и светс-кая история - это то, что чаще всего привлекает великих мастеров... Другие пусть работают над историей своего отечества. Что мне до нее, как бы ни была она интересна, даже история греков и римлян?'.- Относительно впечатляющего отражения ничтожного смысла аллегории (аллегории рассудка) у французских теоретиков Нового времени см.: Sоlger K.W.F. Vorl. z. Ästh., S. 133 ff. Nachlaß, I, S. 525.
8 См.: Vischer F.Th. Kritische Gänge: Das Symbol; ср. также исследование: Vоlhard E. Zwischen Hegel und Nietzsche, 1932, S. 157 ff.- и исторически представленный анализ: Oelmüller W. F. Th. Vischer und das Problem der nachhegelschen Ästhetik, 1959.
82 См.: Cassirer E. Der Begriff der symbolischen Form im Aufbau der Geisteswissenschaften, S. 29.
3. Возвращение проблемы истинности искусства
1 Так можно понять то, что обосновывается в 'Письмах об эстети-ческом воспитании человека', в письме 15: '...Между материальным и формальным побуждениями должна быть общность, то есть должно существовать побуждение к игре...' (Шиллер Ф. Собр. соч., т. 6, с. 299).
2 См.: Кант И. Соч., т. 5, с. 311.
3 См.: Аристотель. Соч., т. 3, М., 1981, с. 98: ή τέχνη τά μεν επιτελεί ά ή φύσις αδυνατεί άπεργτάασφαι, τά δε μιμείται.
4 См.: Шиллер Φ. Собр. соч., т. 6, с. 349-358; ср. еще прекрасное изображение этого процесса у Куна (Kuhn Η. Die Vollendung der klassischen deutschen Ästhetik durch Hegel. Berlin, 1931).
5 См.: Fink E. Vergegenwärtigung und Bild.-"Jb. f. Philos, u. phän. Forsch.", Bd. XI, 1930.
6 Сюда же характерным образом относится удовольствие от цитаты как от социальной игры.
7 См. мастерское изображение процесса этого развития: Wei-dlé W. Die Sterblichkeit der Musen.
8 См.: Malraux A. Les musée imaginaire; Weidlé W. Les abeilles d'Aristée. Paris, 1954. Однако у них отсутствует собственно последовательность, привлекающая к себе наши герменевтические ин-тересы, коль скоро Вейдле (в критике чисто эстетического) все еще фиксирует творческий акт как норму, акт, 'который я созерцаю, со-
655
зерцая и постигая произведение' (цит. по: Die Sterblichkeit der Musen, S. 181).
9 См.: Rosenzweig Fr. Das älteste Systemprogramm des deut-schen Idealismus, 1917, S. 7.
10 См.: Hamann R. Ästhetik, 1921, 2. Aufl.
11 См.: Hamann R. Kunst und Können.-"Logos", 1933.
12 См.: Аристотель. Соч., т. 1. M., 1975, с. 424.
13 См.: Sсhler M.- In: Die Wissensformen und die Gesellschaft, 1926, S. 397 ff.
14 Новейшие исследования отношений вокальной и абсолютной му-зыки, которыми мы обязаны Георгиадесу (см.: Georgiades T. Mu-sik und Sprache, 1954), по моему мнению, подтверждают эту связь. Современная дискуссия об абстрактном искусстве, на мой взгляд, грозит выродиться в абстрактное противопоставление 'предметного' и 'беспред-метного'. Действительно, полемический акцент - на понятии абстракт-ности, однако полемика всегда предполагает общность понятий. Так, абстрактное искусство вовсе не полностью расстается с предметностью, но удерживает ее в привативной форме. От нее нельзя так уж пол-ностью и 'абстрагироваться' до тех пор, пока наше зрение остается предметным; и эстетическое зрение может возникнуть только в абстра-гировании от обыденности практически направленного зрения, но сле-дует видеть, сохранять в поле зрения и то, от чего абстрагируешься. Аналогичные мысли содержат тезисы Бернарда Беренсона: 'То, что мы в общем смысле обозначаем как 'зрение',- это целесообразное согла-шение...'; 'Изобразительные искусства - это копромисс между тем, что мы видим, и тем, что мы знаем' (см.: Вerensоn В. Sehen und Wissen.- "Die Neue Rundschau", 1959, S. 55-77).
15 См.: Odebrecht R. Ор. cit. То, что Кант, следуя класси-ческому предрассудку, противопоставлял совокупность цвета форме и считал краску украшением, не может теперь ввести в заблуждение того, кто знаком с новой живописью, в которой живописное полотно формируется цветом.
16 См.: Кант И. Соч., т. 5, с. 333.
17 Когда-нибудь должна быть написана история 'чистоты'. Зедль-майр (см.: Sedlmayr H. Die Revolution in der modernen Kunst, 1955, S. 100) ссылается на кальвинистский пуризм и деизм Прос-вещения. Кант, который сыграл определяющую роль в становлении понятийного языка философии XIX века, примыкает между тем не-посредственно к античному пифагорейски-платоническому учению о чистоте (см.: Mоllоwitz G. Platoauffassung. - In: Kantstudien, 1935). Является ли платонизм общим корнем для всякого 'пуризма' Но-вого времени? О катарсисе у Платона см. неопубликованную диссерта-цию Вернера Шмитца (см.: Schmitz W. Eklektik und Dialektik als Katarsis. Heidelberg, 1953).
18 См.: Waléry P. Introduction à la méthode de Léonard de Vinci et son annotation marginale.- "Variété", I.
19 Ср. мою работу о символе Прометея: "Vom geistigen Lauf des Menschen", 1949.
20 Здесь кроется методологическая правота 'Дессуара и других сторонников 'эстетики художника'.
21 Ср. замечание Платона о теоретическом предпочтении потреби-теля по отношению к производителю: Платон. Соч., т. 3, ч. 1. М., 1971, с. 429.
22 В работе о Гёте я интересовался этим вопросом (см.: "Vom geistigen Lauf des Menschen", 1949; см. также мой доклад в Венеции в 1958 году: "Zur Fragwürdigkeit des ästhetischen Bewußtseins".- "Ri-vista di Estetica", III - A III, p. 374-383).
656
23 См.: Variété III. Commentaires de Charmes: "Mes vers ont le sens qu'on leur prête?".
24 См.: Lukâсs G. Die Subjekt-Objekt-Beziehung in der Ästhe-tik.- "Logos", Bd. VII, 1917/18. Валери сравнивает при случае про-изведение искусства с химическим катализатором (Ibid., р. 83).
25 Becker О. Die Hinfälligkeit des Schönen und die Abenteuer-lichkeit des Künstlers.- In: Husserl-Festschrift, 1928, S. 51.
26 Уже у К.-Ф. Морица (см.: Moritz К. Ph. Von den bildenden Nachahmung des Schönen, 1788, S. 26) мы читаем: 'Высшая цель произведения в его возникновении, в его становлении уже достигнута'.
27 См.: Sedlmayr H. Kierkegaard über Picasso.- "Wort und Wahrheit", 5, S. 356 ff.
28 Остроумные идеи Оскара Беккера о 'параонтологии', как мне представляется, слишком мало принимают во внимание 'герменевти-ческую феноменологию' Хайдеггера в качестве методологического те-зиса, и слишком серьезно - в качестве тезиса содержательного. С содержательной точки зрения превосходство этой параонтологии, которое сам Оскар Беккер разменивает на последовательное рефлектирование по поводу проблематики, восходит именно к тому пункту, который методологически фиксируется Хайдеггером. Здесь повторяется спор о 'природе', в котором Шеллинг был разбит методологическими след-ствиями наукоучения Фихте. Если проект параонтологии сам признает за собой характер дополнительности, то ему необходимо подняться до некоторого обоюдного обобщения, которое бы диалектически засви-детельствовало оригинальный ракурс проблемы бытия, которую открыл Хайдеггер и которая, как кажется, в качестве таковой вовсе не зна-кома Беккеру, приводящему эстетическую проблему как пример 'ги-перонтологического' измерения для того, чтобы онтологически опреде-лить субъективность художественного гения (см.: Becker О. Kü-nstler und Philosoph.- In: "Konkrete Vernunft", Festschrift für Erich Rothackor).
29 См.: Гегель Г. В. Ф. Собр. соч., т. IV: Феноменология ду-ха. М., 1959, с. 278 и сл.
30 Слово 'мировоззрение' (Weltanschauung, см.: Götze Α. Eupho-rion 1924) вначале еще прочно сохраняет связь с латинским mundus sensibilis (мироощущением) даже у Гегеля, поскольку дело касается искусства, в котором заложены понятия сущностно-мировоззренческие. Но так как но Гегелю определенность мировоззрения для современ-ного художника осталась в прошлом, то многочисленность и относи-тельность мировоззрений стали делом внутренней рефлексии.
II. Онтология произведения искусства и ее герменевтическое значение
1. Игра как путеводная нить онтологической экспликации
1 См.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 630 и сл., ср. также: с. 280.
2 Курт Рицлер в своем остроумном 'Трактате о прекрасном' ус-тановил исходный момент субъективности играющего и тем самым - противопоставление игры и серьезности, чрезмерно сузив понятие игры, так, что он должен был сказать: 'Мы сомневаемся в том, что детская игра - это только игра' и 'игра искусства - это не только игра' (Riezler К. Traktat vom Schönen, S. 189).
657
3 Buytendijk F. J. J. Wesen und Sinti des Spiels, 1933.
Эта сама собой разумеющаяся констатация должна послужить возражением тем, кто пытается критиковать истинностное содержание высказываний Хайдеггера, исходя из его способа этимологизирова-ния.
Ср. статью Трира в: "Beiträge zur Geschichte der deutschen Sprache und Literatur", 67, 1947.
6 Хёйзинга (см.: Ηuizinga. Homo ludens. Vom Urspung der Kultur im Spiel, S. 43) обращает внимание на следующие языко-вые факты: 'Хотя и можно сказать 'заниматься игрой': по-немецки "ein Spiel treiben", а по-голландски "een spelletje doen", но собст-венно относящийся сюда глагол - это сама игра. В игру играют. Дру-гими словами, чтобы выразить вид деятельности, следует повторить в глаголе понятие, заложенное в существительном. А это, по всей види-мости, означает, что действие - такого особого и самостоятельного вида, что оно выпадает из круга обычных видов деятельности. Игра - это не деяние в обычном смысле'. Соответственно, оборот 'развлечься игрой' обозначает времяпрепровождение, которое само но себе еще не есть игра.
7 Huizinga. Ор. cit., S. 32.
Рильке в пятой дуинской элегии, 'где чистая малость/не-постижимо преображается, перескакивает / В ту пустоту изобилия...'.
9 Sсhlegel F. Gespräch über die Poesie.- In: Fr. Schlegels Jugendschriften, herausg. v. J. Minor, 1882, II, S. 364.
10 См.: Jünger F. G. Die Spiele.
11 См.: Huizinga. Ор. cit., S. 17.
В многочисленных работах эту критику осуществляет в осо-бенности Адольф Портман, заново обосновавший правоту морфологи-ческого способа рассмотрения.
13 См.: Kassner R. Zahl und Gesicht, S. 161 ff. Касснер поясняет, что 'в высшей степени примечательные единство и раздвоение ребенка и куклы' связаны с тем, что четвертая 'всегда открытая стена зри-теля' здесь (как в культовом действе) отсутствует. Я делаю проти-воположный вывод о том, что эта четвертая стена зрителя существует всегда, замыкая игровое пространство произведения искусства.
Здесь я пользуюсь классическим различием, благодаря которому Аристотель отделяет поэтику (ποίησις) от практики (πραζις) (см.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 338-374, 54 - 77).
15 См.: Платон. Соч. в трех томах, т. 3, ч. 1, М., 1971, с. 64 и сл. См. исследование Коллера (Koller. Mimesis, 1954), где просле-живается первоначальная связь мимесиса и танца.
17 См.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 148-149: συλλογίζ-εσθαι τί εκαστον, οίον ούτος εκείνος.
18 См. там же, с. 148.
19 См.: Кант И. Соч., т. 5, 48.
20 См.: Платон. Соч., т. 2, М., 1970, с. 34 и сл.
21 См.: Платон. Соч., т. 3, ч. 1, с. 421-454.
22 См.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 655.
Анна Тумаркина очень точно смогла показать в теории искусства XVIII века переход от 'подражания' к 'выражению' (см.: Festschrift für Samuel Singer, 1930).
Проблема особого рода состоит в том, не следует ли видеть в самом процессе воплощения в том же смысле уже начала эстети-ческой рефлексии по поводу произведения. Невозможно отрицать, что автор иод углом зрения идеи своего произведения взвешивает, кри-тически сравнивает и оценивает различные возможности его сцени-ческого воплощения. Эта присущая самому творческому процессу скру-
658
пулезная ясность представляется мне, однако, чем-то отличным от эсте-тической рефлексии и эстетической критики, которые способны воспла-меняться от самого произведения. Может оказаться, что то, что было предметом осмысления творящего, в том числе и возможности вопло-щения, станет поводом для эстетической критики. Но даже в случае такого содержательного пересечения творческой и критической рефлек-сий масштабы у них разные. В основе эстетической критики зало-жены препятствия для однозначного понимания, в то время как эсте-тическое осмысление творящего направлено на само построение единства произведения. Позднее мы увидим, какие герменевтические следствия заложены в этой констатации.
Тот случай, когда по идее допускается совпадение процесса созда-ния произведения и процесса его воспроизведения, представляется мне все еще остатком ложного психологизма, коренящегося в эстетике вкуса и гения. Тем самым останется без внимания такое вытекающее из субъективности и создающего, и воспринимающего событие, как фиксация удачи произведения.
25 Я не могу считать справедливым, что Р. Ингарден, чей анализ 'схематики' произведения художественной литературы в остальном был незаслуженно обойден вниманием, в 'Замечаниях к проблеме эсте-тического суждения' (см.: Ingarden R. Bemerkungen zum Problem des ästhetischen Werturteils.- "Rivista di Estetica", 1959) усматривает игровое пространство эстетической оценки художественного произве-дения в конкретности 'эстетического предмета'. Эстетический предмет конституируется не эстетическим рецептивным переживанием; напро-тив, само качество произведения искусства познается благодаря его конкретизации и построению. В этом я полностью согласен с эсте-тикой Л. Парейсона.
26 То, что это не ограничивается исполнительским искусством, а распространяется на любое произведение искусства и даже на каж-дую мыслительную структуру, пробуждаемую к новому пониманию, будет показано позднее.
27 См.: Sedlmayr H. Kunst und Wahrheit, 1958, S. 140 ff.
28 В связи с последующим сравни удачный анализ Р. и Г. Кебнерами прекрасного и его истинности, с которым автор ознакомился лишь тогда, когда его собственная работа была закончена (см. заметку в: "Phil. Rundschau", VII, 1957, S. 79).
29 Вальтеру Ф. Отто и Карлу Кереньи принадлежит заслуга пости-жения значения праздника для истории религии и антропологии (см.: Кerényi К. Vom Wesen des Festes.- "Paideuma", 1938).
30 Аристотель, характеризуя способ бытия апейрона (тем самым обращаясь к Анаксимандру), анализирует бытие дня и состязания, следовательно, праздника (см.: Аристотель. Соч., т. 3. М., 1981, с. 117). Может быть, уже Анаксимандр пытался определить недели-мость апейрона в связи с такими чисто временными феноменами? Не имел ли он при этом в виду нечто большее, нежели то, что постигается с помощью аристотелевских понятий становления и бы-тия? Ибо образ дня еще раз встречается в разъяснительной функции и в другой связи: в 'Пармениде' Платона (см.: Платон, Соч., т. 2, с. 409) Сократ пытается наглядно представить соотношение идеи и вещи наличием дня, который существует для всех. Здесь бытие дня де-монстрирует не только сущее в его преходящести, но неделимое присутствие и наличие одного и того же, невзирая на то, что день повсюду иной. Не являлось ли ранним мыслителям, размышлявшим о бытии, то есть наличии, то, что для них было настоящим, в свете священнотаинственного причащения, в котором являет себя божествен-ное? Ведь присутствие божества - это и есть собственное бытие еще
659
для Аристотеля, 'энергейя', не ограниченная никакой динамикой (δυνάμει) (см.: Аристотель. Соч., т. 1. М., 1975, с. 333-338). Этот характер времени нельзя постичь в обычном процессе его познавания, ис-ходящего из принципа последовательности. Измерения времени и позна-ние их дают возможность понимать возвращение праздника только в историческом смысле: одно и то же меняется раз от раза. Но в действи-тельности праздник - не один и тот же: он существует, и при этом он постоянно иной. Сущее, которое только существует, постоянно являясь иным, обладает в радикальном смысле временным характером: его бытие - в его становлении (ср. о бытийном характере хода времени у Хайдеггера: Heidegger M. Holzwege, S. 322 ff.).
31 Ср. мою работу 'К предыстории метафизики' (1949 г.) о соот-ношении бытия и мышления у Парменида.
32 См.: Krüger G. Einsicht nnd Leidenschaft. Das Wesen des platonischen Denkens, 1940. В особенности важны воззрения, изложен-ные во введении к этой книге. Опубликованная лекция Крюгера ("Grund-fragen der Philosophie", 1958) еще проясняет систему взглядов авто-ра, из которых мы здесь кое-что изложим. Критика Крюгером совре-менного мышления с его эмансипацией от всяческого образования ради 'онтической истины' кажется мне фиктивной. То, что современ-ная наука, как бы конструктивно она ни осуществлялась, никогда не теряла своих основополагающих обратных связей с познанием, да и никогда не в состоянии их потерять, не имеет права забывать даже и философия Нового времени. Стоит лишь вспомнить о кантовской постановке вопроса, касающегося возможности существования чистого естествознания. Но по отношению к спекулятивному идеализму было бы несправедливым такое его одностороннее понимание, которое де-монстрирует Крюгер. Его построение тотальности всех мыслительных определений - это никоим образом не самостоятельные измышления любой произвольной картины мира; оно претендует на утверждение абсолютной апостериорности познания в мышлении. Таков точный смысл трансцендентальной рефлексии. Пример Гегеля показывает, что при этом можно пользоваться даже обновленным античным понятийным реализмом. Изображение Крюгером современного мышления в своей основе целиком ориентируется на отчаявшийся экстремизм Ницше, чья перспектива движения от воли к власти не согласуется, однако, с идеалистической философией, но, напротив, вырастает на почве, под-готовленной историзмом XIX века после крушения философии идеализ-ма. В связи с этим я бы не стал расценивать теорию гуманитарного познания Дильтея так, как этого хочется Крюгеру. Скорее, по моему мнению, речь должна идти о том, чтобы именно скорректировать су-ществовавшие до сих пор философские интерпретации современных гуманитарных наук; ведь даже у Дильтея эти интерпретации выка-зывают все еще в очень сильной степени одностороннее методологи-ческое мышление, унаследованное от точных естественных наук. Разу-меется, я согласен с Крюгером, когда он апеллирует к жизненному познавательному опыту и к познавательному опыту художника. Непре-ходящее значение для нашего мышления этих инстанций доказывает, как мне, однако, представляется, что противопоставление античного и современного мышления в том виде, как его акцентирует Крюгер, само по себе предстает вполне современным построением.
Если наше исследование, в противоположность субъективации фи-лософской эстетики, останавливается на познании искусства, то цель его - не только проблема эстетики, но и соответственная самоинтерпре-тация современного мышления вообще, которое все еще заключает в себе нечто большее, нежели это признает методологическое понятие Нового времени.
660
33 О. Финк пытается объяснять энтузиастическое пребывание че-ловека 'вне себя' тем различием, которое, как совершенно очевидно, инспирировано 'Федром' Платона. Но если там встречный идеал чис-той разумности определяет противоположность благого и дурного бе-зумия, то у Финка соответствующий критерий отсутствует, когда он противопоставляет 'чисто гуманное одушевление' и энтузиазм, при ко-тором человек пребывает в Боге. В конечном итоге даже 'чисто гуман-ное одушевление' - это выход и пребывание, которые не человек 'в состоянии осуществить', но они его настигают, что тем самым пред-ставляется мне неотделимым от энтузиазма. Само то положение, соглас-но которому существует одушевление, не выходящее из-под власти че-ловека и, напротив, такое, когда понятие энтузиазма демонстрирует познание превозмогающей нашу волю высшей силы,- это различие господства над самим собой и состояния побежденности само по себе обязано своим существованием произволу мышления и тем самым неадекватно противопоставлению 'бытия-вне-себя' и 'бытия-при-чем-то' (Beietwassein), которое действенно для любой формы одушевле-ния и энтузиазма. Описываемые Финком формы 'чисто-человеческого одушевления', если только не подвергать их ложной 'нарциссично-психологической' интерпретации, сами по себе суть способы 'конечно-го самопреодоления конечности' (см.: Fink E. Vom Wesen des Enthu-siasmus, S. 22-25).
34 Kierkegaard S. Philosophische Brocken, 4. Kap. u. ö.
35 См.: Hamann R. Ästhetik, S. 97: 'Следовательно, трагическое не относится к эстетике'; Scheler M. Vom Umsturz der Werte, Zum Phänomen des Tragischen: 'Сомнительно даже, является ли тра-гическое сущностно 'эстетическим' феноменом'. Об уточнении поня-тия 'трагедии' см.: Staiger E. Die Kunst der Interpretation, S. 132 ff.
36 См.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 659; Kierkegaard S. Entweder - Oder, I.
37 Макс Коммерель (см.: Коmmerell M. Lessing und Aristoteles) самым достойным образом описал эту историю сострадания, но не-достаточно выделил первоначальный смысл 'элеоса'; ср. также: Scha-dewaldt W. Furcht und Mitleid? - "Hermes", 83, 1955, S. 129 ff.; FIashar H.-"Hermes", 1956, S. 12-48.
38 См.: Аристотель. Риторика, II 13, 1389 b 32.
39 См. M. Коммереля, представившего в обозримом виде древнейшие воззрения (Kommerel M. Ор. cit., S. 262 - 272); и сейчас находятся сторонники теории объективного генитива; последним был К. X. Фоль-кман-Шлюк (см.: Vоlkmann-Sсhluck К. H. - In: Varia Vario-rum. Festschrift für Karl Reinhardt, 1952).
40 См.: Kierkegaard S. Entweder - Oder, I, S. 133.
41 Ibid., S. 139 ff.
42 См.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 649: σια την απεργα-σίαν ή την κροαν ή διά τοιαύτην τινά - в противоположность 'познава-нию' мимемы.
2. Следствия для эстетики и герменевтики
1 Я обязан драгоценным для меня подтверждением и указаниями дискуссии, которую провел с Вольфгангом Шёне в ходе собеседова-ния теоретиков искусства Евангелических академий (фонд Христофора) в Мюнстере в 1956 году.
2 См.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 86.
3 Само выражение принадлежит Дагоберту Фрею; ср. его статью в сборнике в честь Янцена (Festschrift Jantzen).
661
4 См.: Paatz W. Von den Gattungen und vom Sinn der gotischen Rundfigur.-"Abh. der Heidelberger Akademie der Wissenschaften", 1951, S. 24 ff.
5 См.: Weischedel W. Wirklichkeit und Wirklichkeiten, 1960, S. 158 ff.
6 Недаром слово ζώον означает и просто 'картину', и 'образ'. Ниже мы будем оценивать полученные результаты по тому критерию, не спорна ли их связанность с этой моделью. Аналогичным образом Баух (см. след. прим.) утверждает относительно термина imago: 'В любом случае речь всегда идет о человеческом образе. Это - единствен-ная тема средневекового искусства!'.
7 См. недавно вышедшую историю понятия imago в переходный период от древности к средневековью Курта Бауха (Beiträge zur Phi-losophie und Wissenschaft. W. Szilasi zum 70. Geburtstag, S. 9-28).
8 См. об Иоанне Дамаскине у Кампенхаузена ('Zeitschr. f. Theol. u. Kirche', 1952, S. 54 ff.) и Губерта Шраде (S с h г a d e H. Der verbor-gene Gott, 1949, S. 23).
9 История развития значения этого слова в высшей степени по-учительна, а именно: слово, знакомое еще римлянам, и свете христиан-ской идеи воплощения и мистического тела (corpus mysticum) получило совершенно новый аспект значения. Репрезентация отныне уже не обо-значает отображения или образного представления, а также 'предста-вительности' в коммерческом смысле как отражения платежеспособно-сти; теперь она обозначает представительство. Ясно, что слово смогло принять это значение потому, что отображаемое само присутствует в отображении. Репрезентировать обозначает 'осуществлять присут-ствие'. В каноническом праве это слово употребляется в смысле юриди-ческого представительства. Николай Кузанский воспринимает его имен-но в этом значении и придает ему, как и понятию образа, новый систем-ный акцент (см.: Kallen G. Die politische Theorie im philosophischen System des Nikolaus von Cues. - 'Hist. Zeitschrift', 165 (1942), S. 275 ff.; см. также его же комментарий к 'De auctoritate presidendi' в: 'Sitzung-ber. der Heidelberger Akad.' (phil.-hist. Klasse) 1935/36, 3, S. 64 ff.). Самым важным в юридическом понятии репрезентации является то, что репрезентируемая личность - это лишь представляемое и замеща-емое, но что тем не менее репрезентант, осуществляющий ее права, от нее зависим. Примечательно, что этот правовой смысл репрезентации, как кажется, не сыграл никакой роли в предыстории понятия репре-зентации у Лейбница; скорее лейбницевское глубокомысленно-метафи-зическое учение об универсальной репрезентации, имеющей место в каж-дой монаде, явственным образом смыкается с математическим употреб-лением этого понятия; следовательно, здесь 'репрезентация' подразуме-вает математическое выражение чего-то, однозначное подчинение как таковое. Оттенок субъективности, который сам собой подразумевается в нашем понятии 'представительства', коренится, напротив, лишь в субъективации понятия идеи XVII века, причем здесь определяющим для Лейбница следует признать подход Мальбранша (см.: Mahn k е.- 'Phanöm. Jahrb.', VII, S. 519 ff., 589 ff.).
10 Государственно-правовое понятие репрезентации получает здесь особую направленность значения. Ясно, что определяемое ею значение репрезентации в своей основе всегда подразумевает наличие замещения. О носителе общественной функции - властителе, чиновнике и т. д., когда он появляется не как частное лицо, а при исполнении своей функции, которую и выражает, лишь поэтому и можно сказать, что он репрезен-тирует.
" О продуктивной многозначности понятия образа и ее истори-ческой основе см. выше [с. 52 и сл.]. Тот факт, что для нашего языкового
662
сознания первообраз не есть образ, явно объясняется как позднейшее последствие номиналистического понимания бытия; как показывает наш анализ, в этом проявляется сущностный аспект 'диалектики' образа.
12 Как кажется, точно установлено, что др.-в.-нем. bilidi изначально всегда означало 'власть' (см.: Kluge F. Etymologisches Wörterbuch der deutschen Sprache, Aufl. bearb. von A.Götze. Berlin, 1957).
13 Геродот. История в девяти книгах. Л., 1972, II 53.
14 См.: Barth К. Ludwig Feuerbach.- 'Zwischen den Zeiten', V, 1927, S. 17 ff.
15 Здесь мы принимаем смысл окказиональности, ставший обыч-ным в новейшей логике. Хорошим примером дискредитации окказио-нальности в рамках эстетики переживания является искажение 'Рейн-ского гимна' Гёльдерлина в издании 1826 года. Посвящение Синклеру звучало настолько чуждо, что пошли на то, чтобы вычеркнуть две послед-ние строфы и представить стихотворение в целом как фрагмент.
16 Платон говорит о близости подобающего (πρέπον) и прекрас-ного (καλόν); см.: Платон. Соч., т. 1, с. 169.
17 Неясность в этом пункте вредит заслуживающей уважение работе Й Брунса (см.: Bruns J. Das literarische Porträt bei den Griechen).
См.: Justi С Diego Velazquez und sein Jahrhundert, I, 1888, S. 366.
19 См.: Heer Fr. Der Aufgang Europas.
20 В. Камла (см.: Кamlah W. Der Mensch in der Profanität, 1948) пытается придать понятию 'профанности' этот смысл для того, чтобы охарактеризовать науку Нового времени, но и для него это понятие определяется через встречное понятие как 'увлеченность прекрасным'.
21 Прежде всего в первом из 'Логических исследований' Гуссерля, в выказывающих его влияние исследованиях Дильтея о структуре исто-рического мира (см.: Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. VII) и у Хайдеггера в анализе светскости мира (см.: Heidegger M. Sein und Zeit, 17, 18).
22 Выше [с. 181 и сл.] подчеркивалось, что употребляющееся здесь понятие образа обретает в монументальной живописи Нового вре-мени свое историческое осуществление. Однако его 'трансценденталь-ное' применение кажется мне непродуманным. Если, имея в виду прин-ципы историзма, противопоставлять средневековые изображения путем обозначения их как 'изобразительных знаков' позднейшим картинам (как это делает Д. Фрей), то, хотя по отношению к подобным изобра-жениям и оказывается по большей части справедливым то, что сказано в тексте о 'знаке', но при этом нельзя не увидеть и их отличия от простых знаков. Изобразительные знаки - это не вид знаков, а вид картины (образа).
23 На том же основании Шлейермахер справедливо возразил Канту в том, что садовое искусство относится не к живописи, а к архитектуре (см.: Schleiermacher F. D. E. Ästhetik, S. 201).
24 См.: Кант И. Соч., т. 5, с. 233-234.
25 См.: Nietzsche F. Also sprach Zarathustra. Ein Buch für alle und keinen.
26 Точный анализ языковой структуры литературно-художествен-ного произведения и подвижности ее конкретного наполнения в том, что касается слова в литературе, дает Р. Ингарден (см.: Ingarden R. Das literarische Kunstwerk, 1931) ; ср. также прим. 25 [с. 659].
27 См.: Гёте И. В. Собр. соч., т. 10, с. 415 и сл.; см. также: Эккер-ман И. П. Разговоры с Гёте в последние годы его жизни. М., 1981, с. 217 и сл.
28 См.: Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. VII, VIII.
663
29 Ibid., Bd. V.
30 См.: Schleiermacher F.D.E. Ästhetik, ed. R. Ode-brecht, S. 84 ff.
31 См.: Гегель Г. В. Ф. Соч., т. IV: 'Феноменология духа', с. 340. Однако насколько неудовлетворительным решением было для
Гегеля 'вживание', свидетельствует его утверждение в 'Эстетике' (Гегель Г. В. Ф. Эстетика, т. 2. М., 1969) о том, что совершенно бесполезно заново, так сказать, субстанциально приспосабливаться к мировоззрениям прошлого, то есть пытаться как бы врасти в одну из мировоззренческих систем, например, обратиться в католичество, как это делали ради искусства, для того, чтобы зафиксировать в себе его настрой.
ЧАСТЬ 2. РАСПРОСТРАНЕНИЕ ВОПРОСА ОБ ИСТИНЕ НА ПОНИМАНИЕ В НАУКАХ О ДУХЕ
I. Историческая преамбула
1. Сомнительность романтической герменевтики и ее применение к исторической науке
1 Вспомним трактат Августина 'О христианском учении'. См. статью Г. Эбелинга 'Герменевтика' в третьем издании RGG.
2 Dilthey W. Die Entstehung der Hermeneutik,- In: Dil-they W. Gesammelte Schriften, Bd. V, S. 317-338.
Герменевтические принципы лютеровского объяснения Библии кроме Г. Холла были детально изучены прежде всего Г. Эбелингом (см.: Ebeling G. Evangelienauslegung. Eine Untersuchung zu Luthers Her-meneutik [1942], затем его же: Die Anfänge von Luthers Hermeneutik [ZThK 48, 1951, 172-230] и его же: Wort Gottes und Hermeneutik [ZThK 56, 1959]). Здесь следует довольствоваться суммарным изложе-нием вопроса, которое только очерчивает его и проясняет поворот гер-меневтики и истории, происшедший в XVIII веке. По существу проблемы 'sola scripture' см. также упоминавшуюся статью Г. Эбелинга 'Герме-невтика'.
Сравнение с головой и частями тела есть также у Флациуса.
Понятие системы, очевидно, возникает на почве той же теоло-гической ситуации, что и понятие герменевтики. В этой связи чрезвы-чайно поучительно исследование О. Ричля 'Система и систематический метод в истории научного словоупотребления и в философской методо-логии' (см.: Ritschl О. System und systematische Methode in der Geschichte des wissenschaftlichen Sprachgebrauchs und in der philosophi-schen Methodologie. Bonn, 1906). Оно показывает, что реформационная теология, которая уже не желала быть энциклопедической переработкой традиций догматики, а стремилась заново оформить христианское уче-ние, отправляясь от решающих мест Библии (loci communes), имела тенденцию к систематике. Эта констатация вдвойне поучительна, если принять во внимание более позднее появление термина 'система' в философии XVII столетия. Именно тогда в традиционные рамки схоластической науки как целого вошло нечто новое: новое естество-знание. Оно вынуждало философию быть систематичнее, то есть гармо-низировать старое и новое. Понятие системы, которое с той поры стало незаменимым в методологии философии, таким образом, уходит своими историческими корнями в дивергенцию между философией и наукой
664
в начале Нового времени. И оно лишь потому кажется само собой разуме-ющимся требованием к философии, что эта дивергенция между филосо-фией и наукой с того времени составляет постоянную задачу философии.
6 Ср. критику позиций Флациуса, с которой выступил Р. Симон (см.: Dilthey W. Gesammelte Schriften. Bd. II, S. 126, Апт. 3.)
7 Землер, который выдвигает данное требование, стремится тем са-мым еще оказать услугу священному смыслу Библии, поскольку лишь исторически мыслящий ученый 'в состоянии говорить об этих пред-метах таким образом, как этого требуют изменившиеся времена и другие человеческие обстоятельства вокруг нас' (цит. по статье Г. Эбелинга 'Герменевтика' в третьем издании RGG - то есть история на службе applicatio).
8 Дильтей, который, вероятно, подметил это, но оценил по-другому, писал уже в 1859 году: 'Следует, видимо, учитывать то обстоятель-ство, что филология, теология, история и философия... еще не были раз-делены между собой так, как мы к этому привыкли. Только Гейне высво-бодил место для филологии как отдельной дисциплины, ведь Вольф пер-вым записался в университет в качестве студента-филолога' (Der junge Dilthey, S. 88).
9 X. Вольф и его школа последовательно причисляли 'всеобщее искусство истолкования' к философии, ибо 'в конечном счете все сводится к тому, что познать и проверить истины других можно лишь тогда, когда понимаешь их речь' (Walch, S. 165). Аналогична точка зрения Бентли, требующего от филолога следующее: 'Его единствен-ный вожатый - это разум - свет мыслей авторов и их повелитель-ная сила' (цит. но: Wegner. Altertumskunde, S. 94).
10 Для триумфа исторического мышления симптоматично то, что Шлейермахер в своей 'Герменевтике' все-таки взвешивает возможность даже Евклида истолковать с 'субъективной стороны', с точки зрения генезиса его мыслей (см.: Schleiermacher F. Hermeneutik, hrsg. ν. Η. Kimmerle. Hdlb., 1959, S. 151).
11 Так понимает Бэкон свой новый метод. См. об этом с. 411.
12 См.: Einleitung zur richtigen Auslegung vernünftiger Reden und Schriften, 1742.
13 И. Вахом, чей трехтомный труд 'Понимание' остается целиком в рамках Дильтеевского горизонта.
14 Сказанное можно было бы, конечно, отнести и к Землеру, чье заявление, приведенное выше, прим. 7, показывает, что требование исторической интерпретации он адресует теологии.
15 В один ряд их ставит Эрнести. См.: Ernesti. Institutio inter-pretis, NT (1761). p. 7.
16 См.: Rambach J. J. Institutiones hermeneuticae sacrae, 1723, S. 2.
17 См.: Schleiermacher F. Hermeneutik, 15, 16; Schleier-macher F. Werke, Bd. I, 7, S. 29 f.
18 Ibid., S. 30.
19 Schleiermacher F. Werke, Bd. III, 3, S. 390.
20 До сих пор мы знали герменевтику Шлейермахера по его докла-дам в Академии наук 1829 года и по изданным Люкке лекциям. Эти материалы дополняются рукописью 1819 года и прежде всего конспек-тами семинарских занятий, которые Шлейермахер вел в последнее десятилетие своей жизни. Уже эти скупые факты показывают, что известная нам теория герменевтики - результат поздней фазы эволюция Шлейермахера, а не времени его плодотворных начинаний в тесном контакте с Фридрихом Шлегелем. Его теория, прежде всего благо-даря Дильтею, и оказала воздействие на герменевтику в ходе ее после-дующей истории. Эти тексты были отправной точкой и для автора дан-
665
ной работы, пытавшегося выявить их сущностные тенденции в процессе анализа. Люккевская редакция лекций по герменевтике, между тем, не вполне свободна от мотивов, которые указывают на развитие гер-меневтических идей Шлейермахера и которые заслуживают специаль-ного рассмотрения. Я побудил Хайнца Киммерле заново обработать рукописный материал Шлейермахера, который хранится в Немецкой Академии наук в Берлине, и опубликовать критически сверенный текст лекций в трудах Гейдельбергской Академии наук (Jg. 1959, 2.Abh.). В своей диссертации, которая цитируется в этой публикации, Киммерле предпринимает интересную попытку определить направленность раз-вития Шлейермахера. (См. его статью.- In: Kantstudien 51, 4, S. 410 ff.)
21 'Пусть мы никогда не достигнем полного понимания индиви-дуального своебразия каждого из новозаветных авторов, но все-таки можно выполнить высшую из задач, а именно все более совершенно постигать... общую для них жизнь' (Schleiermacher F. Werke Bd. I, 7, S. 262).
22 См.: Schleiermacher F. Werke, Bd. I, 7, S. 83.
23 См.: Schleiermacher F. Werke, Bd. III, 3, S. 355, 358, 364.
24 Enzyklopedie und Methodologie der philologischer, Wissenschaften Ed. Bratuschek, 2 Aufl., 1886, S. 10.
25 Аналогичным образом поступил Дильтей, который в своих работах о поэтической фантазии ввел выражение 'пункт впечатления' (Ein-druckspunkt) и прямо перенес его с художника на историографа (см.: Dilthey W. Werke, Bd. VI, S. 283). Значение этого переноса с точки зрения истории духа мы обсудим позднее. Его основой является шлей-ермахеровское понятие жизни: 'Где есть жизнь, там в единстве нахо-дятся функции и части'. Выражение 'зародышевое решение' у Шлейер-махера см.: Werke, I, 7, S. 168.
26 Schleiermacher F. Dialektik, ed. Odebrecht, S. 569 ff.
27 Ibid., S. 470.
28 Ibid., S. 572.
29 Schleiermacher F. Ästhetik, hrsg. v. R. Odebrecht Lpz - В 1931, S. 269.
30 См.: Schleiermacher F. Ästhetik, S. 384.
31 См.: Schleiermacher F. Werke, Bd. I, 7, S. 146 f.
32 Ibid., S. 33.
33 Новое издание работ Шлейермахера по герменевтике показывает, что парадоксальная формулировка, происхождение которой мы исследу-ем,- результат его поздней эволюции. Такой выход согласуется с пред-положением Киммерле о том, что он вполне переходит от граммати-ческо-риторической традиции к психологической (см · Einleitung S. 14).
Современная мода на использование самоинтерпретации писателя как канона интерпретации есть следствие ложного психологизма. Но, с другой стороны, 'теория', например, теория музыки или поэтики и красноречия, вполне может служить непреложным каноном истол-кования.
См.: Steinthal H. Einleitung in die Psychologie und Sprach-wissenschaft. Berlin, 1881.
36 Dilthey W. Gesammelte Werke, Bd. V, S. 335.
37 Воllow О. F. Das Verstehen.
38 См.: Fiсhte J. G. Werke, Bd. VI, S. 337.
39 Kr. d. ν. V., В 370.
Fichte J. G. Zweite Einleitung in die Wissenschaftslehre.- In: Fichte J. G. Werke, Bd. I, S. 485.
41 Ibid., S. 479 Апт.
666
42 Я обязан Х. Борнкамму изящным примером того, как эта мни-мая формула искусства филологического ремесла возникает сама собой, в ходе полемической критики. Применив аристотелевскую категорию движения к троице, Лютер заявляет (Проповедь от 25.12.1514 - Wei-marer Ausgabe, Bd. I, S. 28): 'Смотри, как действенно Аристотель обслу-живает в философии свою теологию, даже если сам этого не хочет, но лучше понимает это и объясняет. Поскольку каждой вещи присущ свой слог, и я полагаю, что в противном случае она была бы заимство-ванной и весь ее блеск пропал бы и был бы поверженным'. Я не могу представить себе, чтобы филологическое ремесло узнало себя в таком применении своего 'правила'.
43 В пользу такого предположения говорит и тот способ, каким Шлейермахер вводит данный оборот: 'Да, есть вообще нечто истин-ное в формуле... под этим может, конечно, подразумеваться только следующее...'. В академической речи (см.: Schleiermacher F. Werke, Bd. III, 3, S. 362) он избегает парадокса, заканчивая ее так: 'чем он сам себе мог отдать отчет о себе самом'. В рукописи лекций того же периода (1828) говорится: 'Понимать речь сперва так же хорошо, а потом и лучше, чем ее автор' (Abh. d. Heidelberger Akademie, 1959, 2 Abh., S. 87). Впервые опубликованные афоризмы Фридриха Шлегеля 'годов его философской учебы' дают желаемое подтвержде-ние сделанного выше предположения. Именно в период наиболее тесных контактов со Шлейермахером Шлегель помечает себе: 'Чтобы понять какого-либо автора надо сначала быть умнее, чем он, затем быть столь же умным и, наконец, таким же глупым, как он. Недостаточно понимать подлинный смысл путаного произведения лучше, чем понимал его автор. Нужно также самое путаность знать вплоть до ее принципов, уметь характеризовать и конструировать ее' (Schlegel F. Schriften und Fragmente, Hrsg. v. E. Hehler, S. 158).
Эта заметка показывает, во-первых, что 'лучшее понимание' здесь все еще имеет предметную ориентацию: лучше - значит не путано. Но поскольку сама путаность позже становится предметом понимания и 'конструирования', постольку здесь намечается поворот, который при-вел к новому герменевтическому принципу Шлейермахера. Перед нами как раз пункт перехода от всеобщего, просветительского к новому роман-тическому значению высказывания. Об аналогичном промежуточном высказывании говорит Шеллинг (см.: Шеллинг Ф. В. И. Система трансцендентального идеализма. Л., 1936, с. 388) : 'Другим поводом для предположения гениальности в науке могло бы быть высказывание и утверждение кем-либо вещей, смысл которых не был бы до конца ясен в силу ли условий эпохи, или же вследствие той внешней формы, в кото-рую он облекал свои высказывания, следовательно, здесь мы встрети-лись бы лишь с внешне-сознательным высказыванием того, что на деле требовало бы для себя бессознательного выражения'. См. также приве-денную выше [на с. 231] цитату из работы Хладениуса, где он проводит различие между пониманием автора и пониманием текста. Для подтверж-дения изначально просветительского смысла формулы может оказаться полезным тот факт, что и в не столь далекие времена мы находим сход-ную формулу, близкую к обсуждаемой, у совершенно неромантического мыслителя, который очевидным образом связывает с ней критерий предметной критики (см.: Husserliana, Bd. 6, S. 74).
44 Das Leben Schleiermachers, 1, Aufl., Anhang, S. 117.
45 См.: Hinrichs С Ranke und die Geschichtstheologie der Goet-hezeit. 1954. Ср. мою заметку в: 'Philosophische Rundschau', IV, S. 123 ff.
46 Ranke L. Weltgeschichte, Bd. IX, S. 270.
47 Ranke L. Lutherfragm. 1.
48 См.: Masur G. Rankes Begriff der Weltgeschichte, 1926.
667
49 Ranke L. Weltgeschichte, Bd. IX, S. XIV.
50 Ibid., S. XIII f.
51 В моей работе 'Народ и история в мышлении Гердера' ('Volk und Geschichte im Denken Herders', 1941) я показал, что Гердер совер-шил перенос лейбницевского понятия силы на исторический мир.
52 См.: Гегель Г. В. Ф. Соч.. т. IV, с. 89 и сл.
53 См.: Платон. Диалоги. М., 1986, с. 316.
54 См.: Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук, 136 и сл., а также: Гeгeль Г. В. Ф. Соч., т. IV, с. 72 и сл. ( 'Феноменология духа'); Гегель Г. В. Ф. Наука логики, т. 2, с. 159 и сл.
55 Ranke L. Das politische Gespräch, ed. Rothacker, S. 19, 22, 25.
56 См.: Ranke L. Ор. cit., S. 163; Droysen I. G. Historik, ed. Rothacker, S. 72.
57 То, что Ранке (и не один) мыслит и формулирует суммирование как подытожение (см. там же, с. 63) - весьма характерно для тайного настроя исторической школы.
58 См.: Lowith К. Weltgeschichte und Heilsgeschehen; см. также мою работу 'История философии' ('Geschichtsphilosophie') в: RGG, 3 Aupf.
59 См.: Ranke L. Weltgeschichte, Bd. IX, 2, S. XIII.
60 См.: Ranke L. Weltgeschichte, Bd. IX, 1, S. 270 f.
61 См.: Ηinriсhs G. Ranke und Geschichtstheologie der Goethezeit S. 239 f.
62 См., например: Lowith К. Weltgeschichte und Heilsgeschehen, Kap. I.
63 Ranke L. Weltgeschichte, Bd. IX, 2, S. 5, 7.
64 'Ибо это есть как бы часть божественного знания' (Ranke L. Das politische Gespräch, ed. Rothacker, S. 43, 52).
65 Ranke L. Das politische Gespräch, ed. Rothacker, S. 52.
66 См.: Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. V, S. 281.
67 Lutherfragment 13.
63 Ranke L. Weltgeschichte, Bd. IX, 2, S. 5, 7.
69 См.: An Heinrich Ranke, Nov. 1828 (Zur eigenen Lebensgeschi-chte 162).
70 Droysen J. G., Historik, ed. Rothacker, S. 65.
71 Ibid., S. 65.
72 См. дискуссию Дройзена с Боклем (Rothacker Neudruck, S. 61).
73 Droysen J. G. Historik, hrsg. von R. Hübner, 1935, S. 316.
2. Вовлеченность Дильтея в апории историзма
1 Как благодаря его объемистому введению к 5 тому 'Собрания со-чинений' Дильтея, так и благодаря его изложению Дильтея к книге 'Философия жизни и феноменология', первое издание которой вышло в 1930 году.
2 См.: Bollnow О. F. Dithey, 1936.
3 Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. VII, S. 281.
4 Античная праформа проблемы познания, которую мы находим, например, у Демокрита и которая была приписана неокантианской историографией также Платону, имела другую основу. Обсуждение проблемы познания, которое велось, исходя из позиций Демокрита, в действительности вылилось в античный скепсис (см.: Natorp P. Studien zum Erkenntnisproblem im Altertum, 1892; Gadamer H.-G. Antike Atomtheorie.- 'Zschr. f. d. ges. Naturw.', 1935).
668
5 См.: Duhem P. Etudes sur Léonard de Vinci. 3 vol. Paris, 1955; Le système du monde, vol. X.
6 См. одноименную книгу Г. Риккерта 'Предмет познания'.
7 См. последующий анализ историчности опыта [с. 409 и сл.]
8 См.: Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. VII, S. 278.
9 Ibid.
10 См.: Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. VII, S. 27 f.; S. 230.
11 См.: Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. V, S. 177.
12 См.: Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. VII, S. 282 ff. Ту же самую проблему Георг Зиммель пытается решить с помощью диалектики субъективности переживания и взаимосвязи предмета, то есть в конечном счете на психологическом пути. См.: Brücke und Tor, S. 82 f.
13 Der Aufbaus der geschichtlichen Welt in den Geisteswissenschaf-ten.- Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. VII.
14 См.: Diltey W. Gesammelte Schriften, Bd. VII, S. 13a.
15 Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. V, S. 266.
16 См.: Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. VII, S. 157, 280, 333
17 Ibid., S. 280.
18 О. Ф. Больнов правильно заметил то, что у Дильтея понятие силы чрезмерно уходит на задний план. В этом выражается победа роман-тической герменевтики над мышлением Дильтея. См.:Bollnow О. F. Dilthey, S. 168 f.
19 Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. VII, S. 148.
20 См.: Hegel G. W. F. Theologische Jugendschriften, ed. Nohl, S. 139 f.
21 Dilthey W. Gesammelte Schriften Bd. VII, S. 136.
22 Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. VIII S. 224.
23 Основополагающий трактат Дильтея 'История молодого Гегеля', впервые опубликованный в 1906 году и дополненный в четвертом томе 'Собрания сочинений' Дильтея рукописями из архива, открыл новую эпоху в исследовании Гегеля - в меньшей степени своими результатами, чем своей постановкой задачи. Вскоре после этой публикации последовало издание Германом Нолем в 1911 году теологических рукописей молодого Гегеля, которые были убедительно прокомментированы Теодором Герин-гом в первом томе его работы о Гегеле, вышедшем в 1928 году. Ср. мою статью: Hegel und der geschichtliche Geist (Zschr. f. die ges. Staatswis-senschaft, 1939). См. также: M а г с u s e H. Hegels Ontologie und die Grundlegung einer Theorie der Geschichtlichkeit. Fr./M., 1932, где рас-крыта функция понятия 'жизнь' как основной модели в гегелевской 'Феноменологии духа'.
24 Подробно - в заметках из архива к 'Истории молодого Гегеля' (см.: Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. IV, S. 217-258, глубже -в третьей главе 'Построения...' с. 146 и далее).
25 См.: Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. VII, S. 150.
26 Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. V, S. 265.
27 Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. VII, S. 136.
28 См.: Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. V, S. 339 ff., а также Bd. VIII.
29 Dilthey W. Leben Schleiermachers, ed. Mulert, 1922, S. XXXI.
30 Dilthey W. Leben Schleiermachers, 1 Aufl., 1870; Denkmale der inneren Entwicklung Schleiermachers, S. 118; Vgl. Monologen, S. 417.
31 См.: Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. VII, S. 291: 'Подоб-но буквам некоторого слова, жизнь и история имеют смысл'.
32 Cm.:Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. V, S. 277.
33 Ср. прежде всего соответствующие указания Макса Шелера:
669
Scheler M. Zur Phänomenologie und Theorie der Sympathiege-fühle und von Liebe und Haß, 1913.
34 Droysen J. G. Historik, 41.
35 Но также и Шлейермахеру, который только весьма условно при-знает старость образцом. Ср. следующее замечание Шлейермахера: 'До-сада стариков в особенности по поводу действительного мира - это непо-нимание юности и ее радости, которая тоже не близка к действительному миру. Отвращение стариков к новым эпохам есть интегральный момент элегии.
Историческое чутье поэтому в высшей степени необходимо, чтобы достичь вечной юности, которая не должна быть даром природы, а должна быть достижением свободы' (Dilthey W. Leben Schleiermachers, 1 Aufl., S. 417).
36 См.: Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. V, S. 278.
37 Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. VII, S. 99.
38 Ярым защитником этого 'метода' является Э. Ротхаккер, чьи произведения по данной проблематике, правда, свидетельствуют преиму-щественно об обратном: о следовании антиметоду остроумных выдумок и смелых синтезов.
39 Briefwechsel, 1923, S. 193.
40 См.: Gegel G. W. F. Wissenschaft der Logik, II, ed. Lasson. 1934, S. 36 f.
41 Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. VII, 207.
42 Ibid., S. 347.
43 Ibid., S. 290.
44 Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. V, S. 364.
45 Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. VII, S. 6.
46 Ibid., S. 6.
47 Ibid., S. 3.
48 И на этот факт указал уже Миш в своей книге 'Философия жизни и феноменология' (см.: Misch H. Lebensphilosophie und Phäno-menologie, S. 295, 312). Миш проводит различие между 'становиться осознанным' и 'доводить до сознания'. Философское осознание явля-ется тем и другим одновременно. Дильтей, однако, предпринял ложный поиск непрерывного перехода от одного к другому. 'Существенно теоре-тическая направленность на объективность не может быть извлечена только из понятия объективации жизни' [с. 298]. Данное исследование придает критике Миша иной профиль, поскольку оно уже в романти-ческой герменевтике открывает то картезианство, которое здесь делает двусмысленным ход мыслей Дильтея.
49 Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. VII, S. 6.
50 В материалы из Дильтеевского архива к 'Построению исто-рического мира...', опубликованные в седьмом томе 'Собрания сочи-нений', незамеченным вкрался оригинальный текст Шлейермахера [с. 225 его 'Герменевтики'], который Дильтей уже напечатал в при-ложении к написанной им биографии Шлейермахера. Это служит косвенным доказательством того, что в действительности Дильтей так и не вышел за пределы романтического подхода. Часто трудно бывает различить конспект и собственное изложение Дильтея.
51 См. с. 285 и сл.
52 Ср. забавную опечатку в примечании 3 к с. 60.
53 Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. VII, S. 291.
670
3. Преодоление феноменологией теоретико-познавательной постановки вопроса
1 Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. VII, S. 333.
2 Ibid., S. 148.
3 Хайдеггер в беседе со мной в 1923 году с восхищением говорил о поздних произведениях Георга Зиммеля. Такое восхищение было не только общим признанием личности Зиммеля, как философа, но и свидетельствовало также о содержательных импульсах, полученных Хайдеггером из этих произведений. Это становится ясным каждому, кто прочтет в первой из четырех 'Метафизических глав', сведенных воедино под названием 'Философское мировоззрение', о том, что обреченному на смерть Георгу Зиммелю чудилось как задача фило-софии. Там, например, сказано: 'Жизнь действительно есть прошлое и будущее'; там 'трансценденция жизни' названа 'истинным абсо-лютом'. Глава заканчивается так: 'Я прекрасно знаю, какие логи-ческие трудности возникают перед понятийным выражением этого спо-соба видеть жизнь. Полностью сознавая логическую опасность, я по-пытался его сформулировать, так как здесь, возможно, все-таки дости-гается тот пласт, в котором логические трудности просто-напросто не обязывают к молчанию - ведь это пласт, питающий метафизический корень самой логики'.
4 Ср. критику Наторпом идей Гуссерля в 1914 году ('Logos', 1917) и реплику самого Гуссерля в частном письме к Наторпу от 29.6.1918: '...При этом я хотел бы еще заметить, что уже более чем десятилетие минуло с той поры, как я преодолел ступень статического платонизма и выдвинул в качестве главной темы феноменологии идею трансцендентального генезиса'. Такой же характер носят замечания О. Беккера. См.: Husserlfestschrift, S. 39.
5 См.: Husserliana, Bd. VI, S. 344.
6 Ibid., S. 346.
7 Ibid., S. 339, 271.
8 См.: Husserliana, Bd. IV, 1952.
9 См.: Husserliana, Bd. VI, S. 169.
10 Ibid.
11 См.: Einleitung in die Psychologie nach kritischer Methode, 1888; Allgemeine Psychologie nach kritischer Methode, 1912.
12 См.: Husserliana, Bd. III, S. 390: 'Большая ошибка, что ис-ходным пунктом был естественный мир (не охарактеризованный как мир)' (1922), и более подробная самокритика (см.: Ibid., S. 399) (1929). Понятие 'горизонта' и сознания горизонта, как показывает шестой том 'Гуссерлианы' (Husserliana, Bd. VI, S. 267) навеяно понятием 'fringes' У. Джемса.
13 Dilthey W. Gesammelte Schriften, Bd. I, S. XVIII.
14 Husserliana, Bd. VI, S. 148.
15 Ibid., S. 501.
16 Как это делает Э. Финк в своем докладе: 'L'analyse interna-tionelle et le problème de la pensée speculative'.- In: Problèmes actuels de la Phénoménologie, 1952.
17 См.: Husserliana, Bd. VI, 34, S. 265 f.
18 Ibid., S. 116.
19 Непонятно, каким образом могут выстоять перед этим мето-дологически продуманным вердиктом новейшие попытки разыграть бы-тие 'природы' как козырную карту против историчности.
20 Husserliana, Bd. VI, S. 99.
21 Заслуга защищенной в Гейдельберге диссертации Д. Зинна 'Транс-цендентальная интерсубъективность и ее бытийные горизонты у Э.Гус-
671
серля' (Heidelberg, 1958) состоит в распознании методологически-трансцендентального смысла базового для конституции интерсубъектив-ности понятия 'вчувствование', который ускользнул от Альфреда Шюца в работе 'Проблема трансцендентальной интерсубъективности у Гус-серля' (см.: 'Philosophishe Rгndschau', V. 1957, H. 2.).
22 Я намекаю здесь на широкие перспективы, которые открыло введенное Виктором фон Вайцзеккером понятие 'гештальткруг'.
23 См.: Bewußtseinsstellung und Geschichte. Tubingen, 1956.
24 Ibid.. S. 39.
25 Ibid.
26 Ibid.
27 См.: Гегель. Соч., т. IV, с. 92.
28 К этой содержательной взаимосвязи см. прекрасные замечания в работе: Waelhens Λ. de. Existense et Signification. Louvain, 1957, p. 7-29.
29 Обращает на себя внимание тот факт, что во всей прежней 'Гуссерлиане' почти полностью отсутствует прямая, поименная дис-куссия с Хайдеггером. Дело, конечно, не только в обстоятельствах биографии. Скорее Гуссерль мог постоянно ощущать себя втягиваемым в двусмысленность, которой казался ему реализованный Хайдеггером в 'Бытии и времени' подход - не то трансцендентальная феноменоло-гия, не то ее критика. Он мог распознать в этой книге свои мысли, но здесь они были ориентированы совершенно по-другому и, на взгляд Гуссерля, полемически искажены.
30 Как это тотчас же подчеркнул О. Беккер. См.: Husserllestschrift, S. 39
31 См.: Heidegger M. Sein und Zeit, 77.
32 Ibid., S. 153.
33 Ср. почти возмущенную полемику Бетти в его в высшей степени ученом и остроумном трактате 'Об основоположении одного общего истолкования' (см.: 'Zur Grundlegung einer allgemeinen Auslegungsleh-re', S. 91, Апт. 14b).
34 В этом направлении, впрочем, указывает также история значений термина 'понимание'. Юридический смысл понимания, то есть пони-мания на суде некоторой причины, кажется первоначальным значением. Тот факт, что слово из юридической сферы обращается в духовную сферу, очевидно, объясняется тем, что защита некоторого дела на суде как раз включает в себя такое его понимание, такое им владение, что защищающий разбирается во всех возражениях противной стороны и отстаивает правоту своей точки зрения.
35 Briefwechsel mit Dilthey, S. 191.
36 См.: Kaufmann F. Die Philosophie des Grafen Paul York von Wartenburg.- Jb. fur Philos. u. phanomenol. Forschung, Bd. IX, Halle, 1928, S. 50 ff.
37 См.: Heiddeger M. Sein und Zeit, S. 181, 192 ff.
38 О. Фосслер в работе 'Историческая проблема Ранке' ('Rankes historisches Problem') показал, что этот оборот Ранке не столь наивен, как он звучит, и направлен против всезнайства моралистической исто-риографии.
39 См. с. 385 и сл.
40 См.: В о 1 1 η о W О. F. Das Wesen der Stimmungen.
41 См.: Heidegger M. Über den Humanismus. Bern, 1947, S. 69.
42 См. Экскурс III, с. 574 и сл.
672
II. Основные черты теории герменевтического опыта
1. Возвышение историчности понимания до герменевтического принципа
1 См. Heidegger M. Sein und Zeit. S. 312 ff.
2 Ср. Schleier m acher F. Hermeneutik. Шлейермахер не-двусмысленно признает себя приверженцем старого идеала теории ис-кусства понимания (с. 127, прим.: '... ненавижу, когда теория не идет далее природы и основ искусства, предметом какового она является').
3 См. например, сходное описание у Э. Штайгера: S t e i g e r E. Die Kunst der Interpretation, S. 11 ff. Я не могу, однако, согласиться с его формулировкой, что наука о литературе начинается лишь тогда, 'когда мы поставили себя в положение читателя-современника'. Это невозмож-но, но мы все же достигаем понимания, хотя и не способны вывести точное 'личностное или временное уравнение'. См. также: Экскурс IV, с. 575.
4 См.: Heidegger M. Sein und Zeit, S. 112 ff.
5 Ср.: Strauss L. Die Religionskritik Spinozas, S. 163: 'Слово 'предрассудок' есть наиболее подходящее выражение для великого воления просветителей, для их воли к свободному, непредвзятому испы-танию; предрассудок - это однозначный полемический коррелят че-ресчур многозначного слова "свобода"'.
6 'Praeiudicium auctoritis et precipitantiae',- писал уже Крис-тиан Томазий в своих 'Lectiones de praeiudiciis' и во 'Введении в учение о разуме' ( 39/40). Ср. также статью Валха: Philosophisches Lexikon (1726), 2794.
7 Кант И. Соч., т. 6, с. 27.
8 Античное Просвещение, порождением которого была греческая философия и ее кульминация - софистика, представляло собой нечто существенно иное и потому могло позволить такому мыслителю, как Платон, соединить в своих философских мифах религиозную традицию с диалектическим ходом философствования. Ср.: Frank E. Philoso-phische Erkenntnis und religiose Wahrheit, S. 31 ff.; см. также мою ре-цензию на книгу Г. Крюгера ('Theologische Rundschau', 1950, S. 260- 266), а также и прежде всего саму эту книгу (Кrügeк G. Einsicht und Leidenschaft, 1951).
9 Это хорошо видно на примере того, как медленно уступал свои права в исторической науке авторитет античных исторических сочинений и как постепенно завоевывало свои позиции изучение архивных материа-лов и исторической почвы (см.: например, 11-ую главу 'Автобиографии' Коллингвуда, где он проводит параллель между поворотом в истори-ческих исследованиях и революцией Бэкона в исследовании природы: Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980, с. 393- 394).
10 Ср. наши замечания по поводу 'Богословско-политического трак-тата' Спинозы [с. 228 и сл.].
11 Ими отмечена, к примеру, книга Мейера: Meier G. F. Beiträ-ge zu der Lehre von der Vorurteilen des menschlichen Geschlechts, 1766.
12 Я анализировал этот процесс в небольшой работе о 'Хилиасти-ческих сонетах' Иммермана (см.: Gadamer H.-G. Kleine Schriften, II, Tübingen, 1967, S. 136 ff.).
13 Хоркхаймер и Адорно совершенно правы, на мой взгляд, в своем анализе 'диалектики Просвещения' (хоть я и вижу в применении к Одиссею таких социологических понятий, как 'буржуазный', не-
673
достаток исторической рефлексии, а то и смешение Гомера с Иоганном Генрихом Фоссом, каковое критиковал уже Гёте).
14 Ср. размышления, которые посвятил когда-то этому важному вопросу Д. Лукач: L u k а с s G. Geschichte und Klassenbewußtsein, 1923.
15 См.: Rousseau J.J. Discours sur l'origine et les fondements de , l'inégalité parmi les hommes.
Ср. наши работы 'Платон и поэты', 'Диалектическая этика Платона' (1968).
17 Philosophisches Lexikon (1726), 1013.
18 Ibid., 1006 ff. (под рубрикой 'Свобода вспоминать'). См. выше с. 324-325.
19 См.: Schleiermacher F. Werke, Bd. 1, 7, S. 31.
20 Пресловутый тезис: 'Партия всегда права' или 'Фюрер всегда прав' не потому не верен, что в нем говорится о превосходстве руководителей над руководимыми, но потому, что вследствие этого те-зиса руководители делаются недосягаемыми для всякой критики, ко-торая может быть и справедливой. Подлинный авторитет не нуждается в авторитарности.
21 См.: Аристотель. Соч., г. 4., с 287 и сл.
22 Я не думаю, что Шелер прав, говоря, что предсознательное давление традиции уменьшается благодаря наукам о духе ('Место человека в Космосе', с. 37). Имплицируемая тем самым независимость наук о духе кажется мне либеральной фикцией, которую сам же Шелер обычно прекрасно распознает.
23 Примером тому служат Наумбургская конференция по пробле-мам классического (1930), определяющее влияние на которую оказал Вернер Егер, и основание журнала 'Античность' (см.: Das Problem des Klassischen und die Antike, 1931).
24 Ср. справедливую критику А. Керте в адрес доклада Ж. Стру на Наумбургской конференции ('Berichte der Sachsischen Akademie d.W.', 86, 1934) и мое сообщение ('Gnomon', 11 (1935), S. 612 f.).
25 Не случайно поэтому во время наумбургской дискуссии о классическом на 'Диалог об ораторах' было обращено особое внимание. Обсуждение причин упадка ораторского искусства включает в себя признание его былого величия, то есть нормативное сознание.
Б. Снелл справедливо указывал, что все историко-стилистические понятия типа барочный, архаический и т.д. предполагают связь с нормативным понятием классического и сами лишь постепенно утратили уничижительный оттенок (Wesen und Wirklichkeit des Menschen. Festschrift für H. Plessner, S. 333 ff.).
26 Гегель Г.В.Ф. Эстетика, т. 2, с. 139.
27 Фридрих Шлегель делает герменевтические выводы: 'Классиче-ское произведение не должно быть таким, чтобы его когда-либо можно было попять до конца. Но тот, кто развит и развивает себя, должен стремиться черпать из него все больше и больше' (Шлегель Фр. Эстетика, Философия. Критика. М., 1983, с. 280).
28 В 1958 году в докладе под названием 'Сомнительность эсте-тического сознания', прочитанном на конгрессе в Венеции, я пытался по-казать, что эстетическое суждение - как и историческое - носит вто-ричный характер и подтверждает 'предвосхищения завершенности' (см.: 'Rivista di Estetica', Fasс. III, A III [1958]).
29 Существует исключение из этого принципа предвосхищения завершенности: случай измененного или шифрованного письма. Он представляет собой сложнейшую герменевтическую проблему (см. весьма поучительные соображения Лео Страуса в: 'Persecution and the Art of Writing'). Этот исключительный случай показателен в том отноше-нии, что мы выходим здесь за пределы чисто смыслового истолко
674
вания в том же направлении, в каком критика исторических источ-ников выходит за пределы предания. И хотя речь идет здесь не об исторической, но о герменевтической задаче, задача эта может быть ре-шена лишь в том случае, если мы применим к ней ключ факти-ческого понимания. Лишь в этом случае шифровка может быть рас-шифрована,- подобно тому, как в устной беседе мы понимаем иронию лишь в той мере, в какой обладаем фактическим взаимопониманием с нашим собеседником. Кажущееся исключение подтверждает, таким образом, что понимание имплицирует взаимо-понимание.
30 См.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 65.
31 Понятие ситуации разрабатывалось прежде всего К. Ясперсом ('Духовная ситуация эпохи') и Эрихом Ротхаккером.
32 См.: Nietzsche F. Unzeitgemäße Betrachtungen, Zweites Stuck.
2. Возвращение к основной герменевтической проблеме
1 'Institutiones hermeneuticae sacrae' Рамбаха (1723) знакомы мне по пересказу Мора. Там сказано: 'Solemus autem intelligendi explicandi-que subtilitatem...'
2 См. упомянутую выше [с. 672, прим. 33] работу Бетти и его мону-ментальный труд: Вetti E. Allgemeine Auslegungslehre, 1967.
3 См. в первой части нашего исследования анализ онтологии произ-ведения искусства [с. 147 и сл.].
4 Это различие находим у Макса Шелера: Sсheler M. Wissen und Bildung (1927). S. 26.
5 См.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 59-62.
6 См. там же, с. 65, 79-82.
7 Заключительная глава 'Никомаховой этики' дает этому требова-нию наиболее полное выражение и обосновывает тем самым переход к 'Политике'.
8 В дальнейшем, кроме особо оговоренных случаев, мы следуем 6-й книге 'Никомаховой этики' (см.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 172-190).
9 См.: Платон. Соч., т. 1, с 89.
10 См.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 181.
11 См.: Гегель Г.В.Ф. Эстетика, т. 2.
12 См.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 180-181.
13 См. там же, с. 167-169.
14 Анализируя смысл (ratio) понятия 'епейкейя', Меланхтон пи-шет: 'Lex superior preferenda est inferiori' [более высокий закон сле-дует предпочесть более низкому]. (Самую раннюю редакцию меланхтоно-вой этики см.: Melanchthon. Ethik, hrsg. von H. Heineck. Berlin, 1893, S. 29.)
15 Ideo adhibenda est ad omnes leges interpretatio quae flectat es ad humaniorem ас leniorem sententiam [по этой причине ко всякому закону следует присовокупить интерпретацию, которая склонила бы его к более мягкому и гуманному приговору]. (Melanchthon. Ethik, S. 29.)
16 См. превосходную критику Г. Куна в адрес книги Л. Страу-са 'Естественное право и история' (1953) в: 'Zeitschrift f. Politik', Jg. 3, H. 4, 1956.
17 См.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 158-163. Само это различение, как известно, софистского происхождения, однако благодаря Платонову смещению, 'сплетению' логоса оно утрачивает свой деструктивный смысл, и лишь в 'Политике' Платона (см.: Платон. Соч., т. 3, ч. 2. М., 675
1972, с. 72-82) и у Аристотеля проясняется его позитивное внутри-правовое значение.
18 Мысль параллельного места в 'Большой этике' понятна лишь в таком чтении: 'μή ει μεταβάλλει διά τήν ήμετέραν χρήσιν, διά τοΰτ' ούκ εστί δίκαιον φΰδει'. (См.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 328.)
19 См.: Melanchthon. Ethik, S. 28.
20 Вообще Аристотель подчеркивает, что φρόνησις имеет дело со средствами (τα προς το τέλος), а не с самим 'телосом'. Настаивать на этом его побуждало, по-видимому, отталкивание от Платоновой идеи благ. Но то, что φρόνησις есть не просто способность к правильному вы-бору средств, но сама является нравственным 'хексисом', которому ведом также и 'телос', на который направлен действующий человек в самом своем нравственном бытии,- с полнейшей ясностью следует из ее систематического места в рамках Аристотелевой этики (см. в особенности: Аристотель. Соч., т. 4, с. 183, 177, 180). Я с удов-летворением отмечаю, что хотя Г. Кун в своем докладе (см.: Die Gegen-wart der Griechen.- In: Gadamerfestschrift, 1960, S. 134 f.) и стремится показать границы 'предпочтительного выбора', в силу которых якобы Аристотель отходит от Платона, он вполне отдает себе отчет в этом обстоятельстве.
21 См.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 182 и сл.
22 σΰνεσις (см.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 184).
23 См. там же, с. 188 и сл.
24 Он есть πανούργος, то есть он ко всему способен.
25 Кроме ранее упомянутых нами работ [см. с. 672, прим. 33 и 675, прим. 2], многочисленные мелкие статьи.
26 Случайность ли это, что лекции о герменевтике Шлейермахера были в первый раз напечатаны в 'Nachlaßausgabe' ровно за два года до появления книги Савиньи? Надлежало бы исследовать развитие герменевтической теории у Савиньи, которое Форстхоф в своей работе оставляет без внимания. (О Савиньи см. замечания Франца Викера в: 'Gründer und Bewahrer', S. 110.)
27 Recht und Sprache. Abh. der Konigsberger Gelehrten Gesellschaft, 1940.
28 Вelli E. Ор. cit., Апт. 62a.
29 Walch, Philosophisches Lexikon, S. 158.
30 Значение конкретизации есть настолько важная для юриспру-денции тема, что ей посвящена необозримая литература. См., напри-мер: Engiseh K. Die Idee der Konkretisierung.- In: Abh. der Heidel-berger Akademie, 1953.
31 См. например: Wieacker F. Gesetz und Richterkunst, 1940. Викер рассматривает проблему внезаконодательного правопорядка с точ-ки зрения искусства вынесения судебного приговора и определяющих его моментов.
32 Помимо обсуждаемой здесь точки зрения, преодоление герменев-тики историзма, на которое направлены все мои работы, имеет также и позитивные теологические следствия, близкие, как мне кажется, к утверждениям теологов Эрнста Фукса и Герхарда Эбелинга (см.: F и с h s E. Hermeneutik, 1960; Ebeling G. Art. Herrn. RGG).
33 Glauben und Verstehen, II, S. 231.
34 Der junge Dilthey, S. 94.
35 См., например: Patzer H. Der Humanismus als Methodenprob-lem d. klass. Philol,- In: Studium Generale, 1948.
676
3. Анализ действенно-исторического сознания
1 См., например: Гeгeль Г.В.Φ. Энциклопедия философских наук, т. 1: Наука логики. М., 1974, 60, с. 180-184.
2. Это характерно для марксистской литературы и по сей день. См. тщательную разработку этого пункта у Ю. Хабермаса: Haber-mas J. Zur philosophischen Diskussion um Marx und den Marxismus.- 'Phil. Rundschau', V, 3/4, 1957, S. 185 ff.
3 См.: Heidegger M. Sein und Zeit, S. 229.
4 Таков смысл весьма темных рассуждений, которые побуждают тех, кто отрицает подлинность VII письма, допускать существование какого-то второго, безымянного Платона (см.; Платон. Соч., т. 3,
ч. 2, с. 344-345).
5 См.: Платон. Соч., т. 1, с. 383 и сл.
6 См., например, его высказывания в 'Опыте и суждении', а также большую работу 'Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология': Husserl E. Erfahrung und Urteil, 1954, S. 42; Husserl E. Die Krisis der europaischen Wissenschaften und die transzen-dentale Phänomenologie [1954], S. 48 ff., 130 ff.
7 См.: Husserliana, Bd. VI, a.a.O.
8 См.: Бэкон Ф. Соч. в двух томах, т. 2. М., 1978, с. 16 (XXVI).
9 См. там же, с. 15 (ХХ), с. 60-61 (CIV).
10 См. там же, с. 14 (XIX) и сл.
11 См. там же; ср. в особенности понятие 'distributio operis' ('разделение труда').
12 См. там же, с. 15 (XXII), с. 16 (XXVIII).
13 См. там же, с. 24 (LVIII) и сл.
14 См.: Аристотель. Соч., т. 2. М., 1978, с. 345 и сл.
15 См.: Plut, de fort. 3 p. 98 F = D i e 1 s. Vors. Anaxag. В 21 b.
16 См.: Эсхил, Прометей, 461.
17 См.: Платон. Соч., т. 2, с. 65 и сл.
18 См.: Гегель Г.В.Ф. Соч., т. IV: Феноменология духа (Введе-ние), с. 48 и сл.
19 См.: Heidegger M. Hegels Begriff der Erfahrung (Holzwege, S. 105-192).
20 Гегель Г.В.Ф. Соч., т. IV: Феноменология духа, с. 48, 49.
21 См.: Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук, т. 1: Нау-ка логики, 7.
22 Г. Деррие в своей весьма познавательной работе 'Страдание и опыт' (см.: Dorrie H. Leid und Erfahrung.- 'Akademie der Wissen-schaften und der Literatur, im Mainz', 1956, ? 5) исследует происхожде-ние выражения πάθος μαθός из соответствующей пословицы. Он предпо-лагает, что первоначальный смысл пословицы таков: лишь глупый нуждается в несчастиях, чтобы поумнеть, умный предвидит их заранее. Тот религиозный смысл, который придал этому выражению Эсхил, явля-ется, на его взгляд, позднейшим привнесением. Нам кажется это ма-лоубедительным, тем более, что уже миф, на который опирается Эсхил, говорит о близорукости всего человеческого рода - а не только отдель-ных глупцов. Кроме того, ограниченность нашего человеческого пред-видения осознается так рано и так тесно связана с опытом страдания вообще, что представляется не слишком правдоподобным, что по-нимание этого могло оставаться нераспознанным в невинной пословице, пока Эсхил не открыл и не извлек его оттуда.
23 См. превосходный анализ этой рефлексивной диалектики 'Я' и 'Ты' у Карла Лёвита: Lоwith К. Das Individuum in der Rolle des Mitmenschen, 1928; см. также мою рецензию: 'Logos', XVIII, 1929.
24 См.: Nietzsche F. Also sprach Zarathustra, 2.
677
25 Шлегель Фр. Эстетика. Философия. Критика, т. 1. М., 1983, с. 281.
26 См., например, спор о способе ведения беседы в 'Протагоре' Платона: Платон. Соч., т. 1, с. 220 и сл.
27 См.: Аристотель. Соч., т. 1, с. 327 и сл.
28 См.: Аристотель. Соч., т. 2, с. 363-364.
29 См.: Maier H. Syllogistik des Aristoteles, II; 2, 168.
30 См. прежде всего статью Каппа 'Силлогистика': Кapp E. Syllo-gistik.- RE.
31 См.: Аристотель. Соч., т. 1, с. 123. Здесь уже чувствуется поворот к ведомости (Gefuhrtwerden), которая и называется диалектикой в собственном смысле слова, поскольку испытывание и опробование какого-либо мнения дает ему шанс одержать верх над нашими собствен-ными пред-мнениями и тем самым ставит на карту эти последние.
32 См. автобиографию Коллингвуда: Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980, с. 338 и сл.: см. также неопублико-ванную диссертацию: F i η k e 1 d e i J. Grund und Wesen des Fragens. Heidelberg, 1954 (unveroff.). Сходную позицию занимает также Кроче (повлиявший на Коллингвуда), который в своей 'Логике' (см.: Cro-ce В. Logik, S. 135) рассматривает всякую дефиницию как ответ на некий вопрос и, соответственно, 'исторически'.
33 См. выше с. 347 и сл. наст. изд., а также мою критику Гвардини (Gadamer H.-G. Kleine Schriften, H, S. 178-187), где сказано: 'Всякая критика поэтического произведения - это самокритика интерп-ретатора'.
34 См: К о л л и н г в у д Р.Дж. Идея истории. Автобиография, с. 362.
35 Весьма точные замечания по этому поводу см.: Seeberg E. Zum Problem der pneumatischen Exegese.- In: Sellin-Festschrift, S. 127 ff.
36 Об этом окольном пути см. наш анализ 'Богословско-поли-тического трактата' Спинозы [с. 228-229 наст. изд.].
37 См.: Платон. Соч., т. 3, ч. 2, с. 545-546.
38 См.: Аристотель. Соч., т. 2, с. 360-362.
39 См.: Кант И. Соч., т. 1. М., 1964, А 321 и сл.
40 Николай Гартман совершенно правильно подчеркивал, что речь идет о том, чтобы вновь познавать то, что познавали великие мысли-тели (см.: Hartmann N. Der philosophische Gedanke und seine Geschi-chte.- 'Abh. d. preuß. Akad. d. Wiss.', 1936, ? 5). Однако стремясь противопоставить историзму некую устойчивость, и потому различая изменчивость постановок проблемы и состояний дискуссий, с одной стороны, и неизменность 'собственного содержания проблемы', с другой, он не отдает себе отчета в том, что ни 'изменчивость', ни 'неизменность', ни противоположность между 'проблемой' и 'сис-темой', ни, наконец, масштаб 'достижений' не соответствуют подлин-ному характеру философского познания. Тот, кто пишет: 'Лишь там, где познание отдельного человека использует великий мыслительный опыт столетий, лишь там, где оно основывается на познанном и проверенном... лишь там можно быть уверенным в его собственном прогрессе',- тот истолковывает 'систематическое взаимодействие с проблемами' по образцу такого познания и такого прогресса в поз-нании, которые остаются далеко позади того сложнейшего переплетения традиции и исторической науки, которое мы выявили в герменев-тическом сознании.
41 См.: Gadamer H.-G. Was ist Wahrheit? - 'Zeitwende', 28, 1957, S. 226-237.
ЧАСТЬ 3. ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ ПОВОРОТ ГЕРМЕНЕВТИКИ НА ПУТЕВОДНОЙ НИТИ ЯЗЫКА
1. Язык как среда герменевтического опыта
1 Само-перемещению на место другого, интересующемуся инди-видуальностью другого, а не его фактической правотой, соответствует охарактеризованная выше [см. с. 427 и сл.] неподлинность тех вопросов, которые ставятся в подобном разговоре.
2 Здесь возникает проблема 'отчуждения', о которой важные за-мечания делает Шадевальдт в послесловии к своему переводу 'Одиссеи' (RoRoRo.-Klassiker, 1958, S. 324).
3 Droysen J. G. Historik, ed. Hübner, 1937, S. 63.
4 См.: Hegel G.W.F. Die Vernunft in der Geschichte, S. 145.
5 См.: Платон. Соч., т. 3, ч. 2, с. 542, 546; т. 2, с. 216 и сл.
6 Отсюда проистекает огромное различие между 'речью' и 'пи-санием', между стилем устного доклада и теми гораздо более высокими стилистическими требованиями, которым должно удовлетворять литера-турное произведение.
7 Кинненберг рассказывает, что Рильке однажды так прочел вслух одну из своих 'Дуинских элегий', что слушатели даже не почувство-вали, как сложна эта поэзия.
8 См. переписку, вызванную работой Фихте 'О духе и букве в философии': Fichtes Briefwechsel, 2. Band. V. Kap.
9 См. мои замечания к работе: R о s e H. Klassik als Denkform des Abendlandes.- In: 'Gnomon', 1940, S. 433 f. Теперь я вижу, что уже методологическое введение к 'Диалектической этике Платона' (1931) имплицитно проводит ту же критику.
10 См.: Lоhmann J.- In: 'Lexis', III, u.о.
11 См.: Kassirer E. Wesen und Wirkung des Symbolbegriffs, 1956 (содержит прежде всего работы, опубликованные Варбургской библиотекой); Honigswald R. Philosophie und Sprache, 1937 (Хениг-свальд присоединяется к его критике).
12 Хенигсвальд выражает это так: 'Язык - это не только факт, но вместе с тем и принцип' (Hônigswald R. Philosophie und Sprache, S. 448).
13 Так описывает это развитие Й. Ломан (см.: 'Lexis', III).
2. Формирование понятия 'язык' в истории европейской мысли
1 По-прежнему сохраняет свою ценность изложение Германа Штейнталя (см.: Steinthal H. Die Geschichte der Sprachwissen-schaft bei den Griechen und Römern mit besonderer Rücksicht auf die Logik, 1864).
2 См.: Платон. Соч., т. 1, с. 416.
3 См. там же, с. 422.
4 См. там же, с. 488 - 489.
5 См.: Платон. Соч., т. 3, ч. 2, с. 543 и сл.
6 См.: Платон. Соч., т. 2, с. 392.
7 См.: Платон. Соч., т. 1, с. 417, 420.
679
8 См. там же, с. 479 и сл.
9 См. там же, с. 483.
10 См. там же, с. 475, 476.
11 См. там же, с. 477.
12 Гeгeль Г. В. Ф. Работы разных лет в двух томах, т. 1. М., 1970, с. 287 и сл.
13 Значение стоической грамматики и разработки латинского поня-тийного языка с целью отобразить греческий подчеркивает Й. Ломан (см.: 'Lexis', II и. о.).
14 См.: Гумбольдт В. фон. Избр. труды по языкознанию. М., 1984, с. 63 и сл.
15 Достаточно вспомнить употребление Аристотелем слова φρόνησις; оно применяется им также и нетерминологически, что ставит под сомнение наши исторические выводы, как я в свое время указывал В. Егеру (см.: Gadamer H.-G. Der aristotelische Protreptikos.- In: 'Hermes', 1928, S. 146 ff.).
16 См.: Лейбниц Г. В. Размышления о познании, истине и иде-ях. - В: Лейбниц Г. В. Соч. в четырех томах, т. 3. М., 1984, с. 101-107.
17 См. там же.
18 Как известно, уже Декарт в письме к Мерсенну от 20.11.1629 развивал, ориентируясь на построение математических знаков, идею такого знакового языка разума, который заключал бы в себе всю фило-софию; Лейбниц знал это письмо. Первые подступы к этому, хотя и с Платонизирующими ограничениями этой идеи, находим уже у Нико-лая Кузанского, 'Простец об уме' III, гл. VI.
19 См. парафраз Фемистия на 'Вторую аналитику' Аристотеля.
20 Τ h о m a s Aq. I q 34 u. ö.
В дальнейшем я ориентируюсь на поучительную статью 'Verbe' в 'Dictionnaire de Théologie catholique', a также на 'Histoire du dogme de la Trinité' Лебретона.
22 Die Papageien: Sext. adv. math. VIII, 275.
23 Assumendo non consumendo (Aug. de Trin. 15, 11). Относительно нижеследующего см. в первую очередь: Augus-tin. De trinitate, XV, 10-15.
25 См.: Comm. in Joh. cap. 1: 'De differentia verbi divini et humani' ('О различии божественного и человеческого слова'), а также сложную и содержательную компиляцию из подлинных текстов Фомы Аквинского 'De natura verbi intellectus' ('O природе слова разума'), на которую прежде всего мы и будем опираться в дальнейшем.
26 См.: Платон. Соч., т. 2, с. 392.
27 См. неопубликованную диссертацию Кристофа Вагнера: Wag-ner Ch. Die vielen Metaphern und das eine Modell der plotinischen Metaphysik, die Plotins ontologisch bedeutsamen Metaphern nachgegangen ist, 1957. О понятии 'источника' см.: Экскурс V, с. 576.
28 Нет сомнении, что патристическое и схоластическое истолко-вание Книги Бытия отчасти повторяет дискуссию учеников Платона о правильном понимании 'Тимея'.
29 Интересные замечания по этому вопросу см.: Lipps H. Un-tersuchungen zu einer hermeneutischen Logik, 1938; см. также: Austin. How to do things with words.
30 Рабо справедливо, на мой взгляд, подчеркивает этот момент в своей интерпретации учения Фомы Аквинского (см.: Rabeau G. Species Verbum, 1938).
31 На этом с полным правом настаивает Теодор Литт (Litt Т. Das Allgemeine im Aufbau der geisteswissenschaftlichen Erkenntnis.- 'Ber. d. sächs. Akademie d. Wiss.', 93, 1, 1941).
680
32 Это понимал в особенности Л. Клагес. См. также: Lowith К. Individuum in der Rolle des Mitmenschen, 1928, S. 33 ff.
33 Этот образ напрашивается сам собой и постольку подтверждает хайдеггеровское сближение значений слов λέγειν - говорить и λέγειν - собирать ('Учение Гераклита о логосе' в: Festschrift für Η. Jantzen).
34 См.: Платон. Соч., т. 2, с. 70.
35 См. важную статью о Спевсиппе Ю. Ш. Стенцеля.
36 См.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 672.
37 В 'Топике' Аристотель подробно обсуждает τοΰ όμοιου θεωρία (рассмотрение сходства) (см.: Аристотель. Соч., т. 2, с. 370-371).
38 Терминологические высказывания о περί ερμηνείας следует рас-сматривать также и в свете 'Политики' (см.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 380 и сл.).
39 См.: Аристотель. Соч., т. 2, с. 344 и сл. [см. выше с. 413 и сл. наст. изд.].
40 См.: Stoic. vet. fragm. Arnim, II, S. 87.
41 Ср. теорию διάστημα [расстояние, промежуток], еще отвергаемую Аристотелем (см.: Аристотель. Соч., т. 3, с. 68 и сл., 130 и сл.).
42 Ломан опубликовал интересные рассуждения, согласно которым открытие 'идеальных' миров звуков, фигур и чисел привело к особому типу словообразования и к первым зародышам языкового сознания (см. его работы в.: 'Arch. f. Musikwiss', XIV, 1957, S. 147 - 155; 'Arch. f. Musikwiss.', XVI, 1959, S. 148-173, 261-291; 'Lexis', IV, 2; а также: Lohmann J. Über den paradigmatischen Charakter der griechischer Kultur.- In: Festschrift für Gadamer, 1960).
43 К. Г. Фолькман-Шлук стремится определить место Николая Ку-занского в истории мысли, исходя прежде всего из идеи 'образа', см.: Volkmann-Schluck К. Η. Nikolaus Cusanus, 1957, S. 146 ff.
44 'Philosophi quidem de Verbo divino et maximo absoluto sufficienter instructi non erant... Non sunt igitur formae actu nisi in Verbo ipsum Verbum...' - De Doct. ign. II, cap. IX (см.: Николай Кузанский. Соч. в двух томах, т. 1. М., 1979, с. 127: 'Философы не были достаточно наставлены в божественном Слове... Итак, формы существуют актуально только в Слове как само это Слово...').
45 См.: Kassirer E. Philosophie der symbolischen Formen, I, 1923, S. 258.
46 Важнейшее свидетельство, на которое мы опираемся в дальней-шем, это высказывание Николая Кузанского: 'Quomodo est vocabulum naturale et aliud impositum secundum illud citra praecisionem...' - Idiota de mente, III, 2 (см. там же, с. 389: 'Есть наименование природное и другое, которое дается в соответствии с ним, но лишено точности').
47 Ср. поучительное изложение Й. Коха (Koch J. Die ars conjectu-ralis des Nicolaus Cusanus.- 'Arbeitsgemeinschaft des Landes Nord-hein-Westfalen', Heft 16).
3. Язык как горизонт герменевтической онтологии
1 См. в дальнейшем: 'О различии строения человеческих языков...' (впервые издано в 1836 г.).- Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М., 1984.
2 См. там же, с. 64.
3 См. там же, с. 52.
4 См. там же, с. 228.
681
5 Там же, с. 110.
6 Там же, с. 82.
7 Там же, с. 81.
3 См. там же, с. 65.
9 См. там же, с. 319-322.
10 См.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 379 и сл.
11 См.: Ideen, I, 41.
12 Чистое недоразумение поэтому ссылаться в борьбе с идеализ-мом - будь то трансцендентальный идеализм или 'идеалистическая' философия языка - на бытие-в-себе мира. Такая критика упускает из виду методологический смысл идеализма, метафизический облик каково-го со времен Канта можно считать преодоленным (ср. Кантовское 'опровержение идеализма' в 'Критике чистого разума': Кант И. Соч., т. 1, с. 286 и сл.).
13 К. О. Апель правильно показывает, что высказывание человека
о себе самом отнюдь не следует понимать как предметно фиксирован-ное утверждение некоего так-бытия, поэтому бессмысленно опровергать подобные высказывания, доказывая их логическую 'возвратность' и про-тиворечивость (см.: A p e 1 К. О. Der philosophische Wahrheitsbegriff einer inhaltlich orientierten Sprachwissenschaft.- In: Festschrift für Weis-gerber, S. 25 f.).
14 Ср. эссе Макса Шелера 'О реабилитации добродетели': Sсhе-ler М. Zur Rehabilitierung der Tugeng.- In: Vom Ursprung der Werte, 1919.
15 Это утверждение остается правильным, при том, что Шелер невер-но понимает смысл трансцендентального идеализма, рассматривая его как 'продуктивный идеализм', а 'вещь в себе' - как противополож-ность субъективному продуцированию предметов.
16 См. прежде всего работу Шелера 'Познание и труд': Sсhе-ler M. Erkenntnis und Arbeit.- In: Die Wissensformen und die Ge-sellschaft, 1926.
17 См.: Аристотель. Соч., т. 1, с. 65-67.
18 По сути дела, следовательно, гегелевское синхронистическое из-ложение точки зрения рассудка, объединяющее Платонову идею как неподвижное царство законов с познанием природы в современной ме-ханике, в точности соответствует неокантианскому взгляду (ср. мою речь памяти Пауля Наторпа в: Nаtorp F. Philosophische Systematik, XVII, Апт.) - правда, с той разницей, что в неокантианстве последним ме-тодологическим идеалом становится то, что для Гегеля обладало лишь подлежащей преодолению истиной.
19 О 'вещи' см.: Vorträge und Aufsätze, S. 164 f. Суммарное объ-единение греческой 'теории' с 'наукой о наличном', предпринятое в 'Бытии и времени', преодолевается на почве позднейшей хайдегге-ровской постановки вопроса (ср. также: Ibid., S. 51).
20 Заслуга Ганса Липпса в том, что в своей 'герменевтической логике' он преодолел узость традиционной логики суждений и раскрыл герменевтическое измерение логических феноменов.
21 См.: Платон. Соч., т. 2, с. 32 и сл.; Аристотель. Соч., т. 1, с. 439.
22 Мы знаем, что также и критика телеологической способности суждения у Канта сохраняет в неприкосновенности эту субъективную необходимость.
23 Ср. то, что пишет Г. Липпс по поводу гётевского учения о цвете: Die Wirklichkeit des Menschen, S. 108 ff.
24 По этому поводу см. мою работу 'Гегель и античная диалектика' в: 'Hegels Dialektik', 1971, S. 7-30
25 См.: Аристотель, Соч., т. 1, с. 65. Превосходство слуха 682
над зрением опосредовано универсальностью логоса и не противоречит превосходству зрения над всеми прочими чувствами, о котором Аристотель говорит в другом месте (см.: Аристотель. Соч., т. 1, с. 65-67).
26 См.: Гегель Г. В. Ф. Наука логики, т. 2.
См.: Аристотель. Соч., т. 1, с. 327: см. также с. 429 наст. изд.
28 О происхождении слова 'спекулятивное' из speculum см.: Tho-mas Aqu. S. th. II, 2, qu 180 art 3; см. также превосходную ил-люстрацию 'спекулятивной противоположности' у Шеллинга ('Bruno', I, IV, 237): 'Представь себе предмет и отраженный зеркалом образ предмета...'
29 См.: Гегель Г. В. Ф. Собр. соч., т. IV: Феноменология духа с. 33.
30 Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук., т. 1 M 1974, с. 147.
31 См.: Гегель Г. В. Ф. Собр. соч., т. IV, с. 35. Имеется в виду Аристотель или Якоби и романтизм? См. мою, указанную выше статью: Hegels Dialektik, 1971, S. 7-30. Относительно понятия 'выражение' см.
c. 396 и 'Экскурс IV', с. 575.
32 Ср. к примеру: V о s s 1 e r К. Grundzüge einer idealistischen Sprachphilosophie, 1904.
33 Гегель Г- В. Ф. Наука логики, т. 1, с. 123 и сл.
См. превосходное, доступное теперь благодаря новому изданию, исследование Штенцеля 'Смысл, значение, понятие, дефиниция': Stenzel J. Über Sinn, Bedeutung, Begriff, Definition. Darmstadt, 1958.
35 См.: Платон. Соч., т. 2, с. 141: речи = отношения.
См.: Аристотель. Соч., т. 1, с. 325 и сл. См. предисловие Грабмана к: Strasburg U. ν. De pulchro. S. 31 (Jb. d. bayer. Akad.
d. Wiss., 1926); a также ценное предисловие Дж. Сантинелло к: Ni-colai de Cusa. Tota pulchra es, Atti e Mem. della Academia Patavina LXXI. Николай Кузанский восходит к Псевдо-Дионисию и Альберту Ве-ликому, которые определяют всю средневековую мысль о прекрасном.
37 См.: Платон. Соч., т. 3, ч. 1, с. 83. В моей книге 'Диалекти-ческая этика Платона' это место обсуждается подробнее ( 14). Ср. также: Krüger G. Einsicht und Leidenschaft, S. 235 f.
38 См.: Платон. Соч., т. 2, с. 187.
39 См.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 86: οφεν είώτν ασιν έπιλέγειν τοις ευ εχουσιν εργοις, ότι οΰτε 'αφελεϊν εστίν οΰτε προσφεΐναι.
40 См.: Платон. Соч., т. 3, ч. 1, с. 66.
41 См.: Stoic. vet. fragra., II 24, 36, 9.
42 См.: Платон. Соч., т. 3, ч. 1, с. 316.
43 Неоплатоническая традиция, воздействующая на схоластику че-рез Псевдо-Дионисия и Альберта Великого, прекрасно знает эту связь. К ее предыстории см.: Blumenberg Η. Licht als Metapher der Wahrheit.- 'Studium generale', 10, Heft 7, 1957.
44 В этой связи достойно замечания, что Хайдеггер позволяет про-дуктивно интерпретировать патристическую и схоластическую мысль (см. например: Müller M. Sein und Geist, 1940; см. также: Existenzphi-losophie im geistigen Leben der Gegenwart, 2. Aufl., S. 119 ff., 130 ff.).
45 См: Платон. Соч., т. 2, с. 134.
46 Ср. значение Шартрской школы для Николая Кузанского.
47 См.: Thomas Aq. S. Th. I 1. 5, 4.
48 Ср. мою упоминавшуюся выше [см. с. 678, прим 33] полемику с книгой о Рильке Р. Гвардини.
49 См. также: Fink E. Spiel als Weltsymbol, 1960; и мою рецензию в: 'Ph.Rdsch.', IX, S. 1-8.
683
Экскурсы I-VI
1 Ср. также 'Nuovo Estilo у. Formulario Escribir' ('Новый стиль формулировок в письмах') - заглавие собрания формул для пишущих письма. И при таком применении соблюдение стиля почти аналогично его соблюдению в genera dicendi. Ведь здесь напрашивается перенесение его на все способы выражений,- конечно, в нормативном смысле.
2 Panofsky E. Idea, Апт. 244.
1 Hofmann W. Studium Generale, 8. Jahrg. 1955, Heft 1, S. 1.
4 См.: Шеллинг Ф. В. Философия искусства. М., 1966, с. 176 и 476 (примечание 116).
5 См.: Lowith К. Heidegger. Denker in dürftiger Zeit. Frank-furt, 1953, Kap. 3. См. также новое издание работы Лёвита 'Nietzsches Lehre von ewigen Wiederkehr'.
6 См.: Lowith К. Heidegger. Denker in dürftiger Zeit, S. 80 f.
7 Противоположным понятию expressio в схоластической мысли является скорее понятие impressio speciei (виды выдавливания, тис-нения, а также - впечатления). Правда, сущность слова 'expressio' заключается в том, что в нем демонстрировал себя mens (ум, рассудок, мышление), как впервые об этом сказал Николай Кузанский. Так, у Ни-колая Кузанского возможен, например, следующий оборот: 'слово пусть будет expressio exprimentis et expressi' (выражением вынужденным и ясным) (Comp. theol., VII). Но здесь имеется в виду не выражение внут-ренних переживаний, а рефлексивная структура слова: всё делать видимым в выражении, и себя самого тоже, - подобно тому, как свет делает видимым всё, и самого себя тоже.
8 См.: Bothacker E. Logik und Systematik der Geisteswissen-schaften (Handb. d. Philos., III), S. 166. Ср. выше, с. 70 - понятие жизни у Этингера и с. 293 и сл.- у Гуссерля и графа Йорка.
9 И намеки на нее в более ранних работах автора, например: 'Bach und Weimar' (1946), S. 9 ff.; 'Über die Ursprünglichkeit der Philosophie' (1947), S. 25.
ГЕРМЕНЕВТИКА И ИСТОРИЗМ
1 Misch G. Lebensphilosophic und Phänomenologie. Eine Ausei-nandersetzung der Diltheyschen Richtung mit Heidegger und Husserl. Philos. Anzeiger, 1929/30, 2. Aufl., Leipzig-Berlin, 1931.
2 Посмертное произведение, включающее обширный материал, упорядочением которого занимался И. Винкельман, находится теперь в 4-ом издании 1-го и 2-го полутомов.- Тюбинген, 1956.
3 Полезный обзор саморефлексии, используемой в современной ис-торической науке, с наиболее полным включением англо-американского и французского исследований, дает Фриц Вагнер (см.: Wagner F. Moderne Geschichtsschreibung. Ausblick auf eine Philosophie der Ge-schichtswissenschaft. Berlin, 1960). Он показывает, что наивный объекти-визм нигде больше не является достаточным и тем самым признается теоретическая потребность вытеснить чисто теоретико-познавательный методологизм.
В. Хофер в работе 'Geschichte zwischen Philosophie und Politik. Studie zur Problematik des modernen Geschichtsdenkens' (Stuttgart, 1956) охватывает отдельные исследования Ранке, Ф. Мейнеке, Литта, а также некоторые национал-социалистские исторические инструмен-
684
тирования. Хофер пытается проиллюстрировать опасность продуктивных возможностей такой увеличивающейся рефлексивности исторического мышления по отношению к политике.
Здесь следовало бы прежде всего указать еще на лекции Рейнгарда Витрама: Das Interesse an der Geschichte (Kleine Vandenhoekreihe 59/60/61. Cöttingen, 1958). Эти лекции решительно ставят вопрос о проблеме 'Истины в истории', возвышающейся над ее формальной 'правильностью', и в примечаниях даются подробные ссылки на новую литературу, в особенности - на важные журнальные статьи.
В 1956 г. вышло стереотипное фотоиздание указанной работы Бахофена (2 Aufl., München, 1956).
Если взять в руки это произведение сегодня, то, с одной стороны, становится понятным, что оно, как новинка, в ту пору имело настоящий успех, поскольку за то время было осуществлено обширное критическое издание работ Бахофена. С другой стороны, читаешь огромное введение Боймлера с удивительным смешением восхищения и замешательства. Боймлер решительно требовал в нем признать за Бахофеном понимание духа истории, так как он по-новому освещал историю немецкого ро-мантизма. Он показал резкий водораздел между иенской эстетической романтикой, которую оценивал как результат, заложенный XVIII ве-ком, и религиозной романтикой Гейдельберга (ср.: Gadamer H.-G. Hegel und die Heidelberger Romantik.- Hegels Dialektik. Tübingen, 1971, S. 71-81). Их родоначальником он делает, очевидно, Гёрреса, поворот которого к глубокой древности был одним из факторов, подго-товивших национальный подъем 1813 г. В такой оценке много пра-вильного, и вследствие этого работа Боймлера заслуживает внимания еще и сегодня. Как и сам Бахофен, его интерпретатор свободно пере-мещается в области психического опыта, который он относит к фальши-вому научному пространству (как справедливо сказал о Бахофене Франц Викер в своей рецензии на Бахофена [см.: 'Gnomon', Bd. 28, 1956, S. 161-173]).
5 Vries J. d e. Forschungsgeschichte der Mythologie. Freiburg - München, o. J.
6 1 Aufl., 1919.
7 См.: Ebeling G. Wort Gottes und Hermeneutik (Zschr. f. Th. u. K., 1959, S. 228 ff.).
8 Die Idee der Konkretisierung in Recht und Rechtswissenschaft unserer Zeit. Heidelberg, 1953, S. 294 (Abh. d. Hd. Ak. d. W., phil.-hist. Kl., 1953/1. Ср. также работу: Einführung in das juristische Denken. Stuttgart, 1956.) См. с 622-623.
9 2 Bde., Milano, 1955. Немецкое издание - см. выше, с. 675, прим. 2.
10 См.: Festschrift f. E. Rabl, Bd. II. Tübingen, 1954.
11 См.: 'Hermeneutisches Manifest', Апт. 19 u. S. 147.
12 См.: Вetti E. L'Ermeneutica storica e la storicità dell intendere. Annali della Faculta di Giurisprudenza XVI. Bari, 1961 и его же: Die Hermeneutik als allgemeine Methodik der Geisteswissenschaften. Tübingen 1962.
13 Ср. также статью Бетти в 'Studium Generale', XII, 1959, S. 87, с которой недавно решительно согласился Ф. Викер. См.: W i e а с k e r F. Notizen...
14 С введением Х.-Г. Гадамера (Stuttgart, 1955).
15 Denken. Stuttgart, 1955. [На русском языке обе эти работы Р. Дж. Коллингвуда вышли в 1980 году в однотомнике под названием 'Идея истории. Автобиография'. Ссылки в тексте даются по этому изданию.- Ред.]
16 Ср. выше, с. 436 и сл.
685
17 Я вспоминаю о большом успехе познания в исследовании Гер-мана Лангербска 'ΔΟΞΙΣ ΕΠΙΡΥΣΜΙΗ' (N. Ph. U. Heft 11, 1934), что не должно быть упущено из-за острой критики его Э. Каппом в 'Gnomon' (1935).
18 Abh. d. geistes-u. sozialwiss. Kl. d. Ak. d. Wiss. u. Lit, 6. Mainz, 1954.
19 To, что Ротхаккеру полностью ясна необходимость освободить герменевтическую проблему смысла от всякого психологического иссле-дования 'намерения', а следовательно, и от 'субъективного мнения' о тексте,- обнаруживает, например, и его статья: 'Sinn und Gescheh-nis' - In: 'Sinn und Sein', философский симпозиум, 1960.
20 Почему Ротхаккер призывает к онтологической дифференциации Хайдеггера по отношению к прошлому (априори) таких значительных направлений, а не к трансцендентальному априоризму, который фено-менология разделяет с неокантианством,- осталось для меня непо-нятным.
21 Если, например, обратиться к учебнику 'Учение о методе правовой науки', предназначенному для студентов, который выпущен Карлом Ларенцом (см.: Laren z К. Methodenlehre der Rechtswissen-schaft. Berlin, 1961), то представленный в нем превосходный истори-ческий и систематический обзор показывает, что это учение о методе везде имеет ответы на висящие в воздухе правовые вопросы, являясь, следовательно, родом вспомогательной дисциплины правовой догматики. В этом ее значение в нашей связи.
22 Это место обсуждалось Лео Страусом с привлечением учения об экстремальной ситуации, хорошо известного ему из еврейских тради-ций ('Naturrecht und Geschichte', с предисловием Г. Лейбгольца, Stuttgart, 1956), и Г. Кун (Zschr. für Politik, 3 NF, Heft 4, 1956, S. 289 ff. [см. выше, с. 675, прим. 16]) в одном критическом высказывании по поводу аристотелевского текста в приложении к Г. Г. Иоахиму пытался так отредактировать этот текст, как будто Аристотель утверждал совсем не о безграничной изменчивости естественного права. В действитель-ности же, как мне кажется, предложение 1134 b 32-33 тотчас стано-вится ясным, если спорное 'равным образом' отнести не к изменчивости естественного и установленного права, а к следующему за ним 'оче-видно' (δήλον).
Недавно это спорное место рассмотрел и В. Брёкер ('Aristoteles' 3 Aufl. S. 301 ff.), но последний, по моему мнению, впадает в софизм, когда положение 'в случае конфликта естественного права и позитивно-го права' силу имеет позитивное право - он защищает в качестве мнения Аристотеля. Конечно, 'имеющий силу', но не 'правый', когда Креон 'устраняет' естественное право. Однако имеет ли вообще смысл призна-вать над 'позитивно' правым - ввиду его притязания на суверенное значение - еще и инстанцию естественного права, перед которой 'имею-щее силу' становится неправым. Я пытался показать, что такая инстан-ция существует, но только как критическая.
23 Кuhn H., a. a. O., S. 299.
24 См. также прекрасное исследование Иоахима Риттера 'Natur-recht bei Aristoteles' (res publica 6, 1961). Здесь in extenso показано, почему у Аристотеля не может быть дано никакое догматическое право: потому что именно природа сплошь определяет весь человеческий мир, а значит и правовое творчество. Знаком ли Риттер с предложенным мною текстом, с которым я выступил уже в октябре 1960 г. в Гамбурге,- неясно [с. 28], тем более после того, как он без критического ограниче-ния цитирует обсуждение главы Г. Г. Иоахима (примечание 14). Но в действительности его мнение совпадает с моим [см. выше, с. 302 и сл.] (по-видимому, и мнение В. Брёкера, который переводит указанное место [с. 302], не принимая, однако, в расчет предложенного мною
686
текста) и развивает в высшей степени поучительно метафизическую подоплеку 'политической' и 'практической' философии Аристо-теля.
25 Ср. оценку важного аспекта этого произведения Г. Кюном: 'Philosophische Rundschau', II, S. 144-152; IV, S. 182-191.
26 См.: 'Glauben und Verstehen', II, S. 211 ff., 111, S. 107 ff., S. 142 ff., а также: 'Geschichte und Eschatologie', Kap. VIII; см. также доклад Г. Блюменберга: 'Philosophische Rundschau', II, S. 121 - 140.
Насколько иным было отношение теологии и философии перед зарождением исторической критики Библии, поскольку Новый завет понимался непосредственно как догматика, то есть как совокупность всеобщих истин веры, и тем самым (дружески или враждебно) мог быть соотнесен с систематическим способом доказательства и формами из-ложения рациональной философии,- показывает нам исследование Г. Либинга 'Zwischen Orthodoxie und Aufklärung, über den Wolffianer G. B. Bilfinger' (Tübingen, 1961). Бильфингер пытается систематически обосновать научность своей теологии с помощью модифицированной метафизики Вольфа. Осознание границ, установленных его временем и его пониманием,- единственный герменевтический элемент его учения, указывающий на будущее: на проблему истории.
См. также мое. введение к работе: Oetinger F. Chr. Inquisitio in sensum communem. Новое издание: Frommann-Verlags, 1964, S. V-XXVIII. - In: Kleine Schriften, Bd. III, S. 89-100.
28 Оттисками берлинских рукописей, наиболее старые из которых очень трудно читать, занимался Г. Киммерле. См. дополнительное приложение к гейдельбергскому изданию 1968 года.
29 Berlin, 1960.
30 См.: S e n f t Chr. Wahrhaftigkeit und Wahrheit. Die Teologie des 19. Jh. zwischen Ortodoxie und Aufklärung. Tübingen, 1956.
31 Ср. мои введения: FS G. Krüger, 1962. S. 71-85; FS R. Bultmann, 1964, S. 479-490.- In: Kleine Schriften, Bd. I.
22 Бетти в своем 'Grundlegung' a.a. O., S. 115 [примечание 47а], по-видимому, не прав, полагая, что Хайдеггер и Бультман требуют 'пред-понимания', потому что это нужно для понимания. Правильным ско-рее является то, что сознание должно требовать пред-понимания, всегда присутствующего в деле, когда мыслится серьезная 'науч-ность'.
33 Л. Штейгер (из школы Г. Димса) пытается в своей весьма толковой диссертации (см.: Steiger L. Die Hermeneutik als dogma-tisches Problem, Gütersloh, 1961) выяснить особенность теологической герменевтики, следуя континуальности трансцендентального придатка теологического понимания у Шлейермахера, Ричля, Гарнака, Бультмана и Гогартена и конфронтируя с экзистенциальной диалектикой христиан-ского возвещения.
Насколько неудачен - во многом плодотворный - анализ Отта методической противоположности между метафизическим понятием са-мосознания и исторического смысла самопонимания, показывает при-мечание 2 к с. 164 в его работе: 'Geschichte und Heilsgeschehen in der Theologie R. Bultmanns'. Tübingen, 1955. Является ли мысль Гегеля, как считает, по-видимому, Отт, менее соответствующей само-сознанию, чем бультмановская - самопониманию,- данный вопрос я оставлю без рассмотрения. Но то, что это различные 'вещи' - столь же различные, как метафизика и христианская вера, - не должен упускать из виду никакой 'живой разговор с традицией'.
35 Эти джиффордовекие лекции Р. Булътмана особенно интересны тем, что они показывают отношение герменевтической позиции Бульт-мана к позиции других авторов, прежде всего к позиции Коллингвуда
687
и Г. И. Марроу ('De la connaisance historique', 1954). См.: 'Philoso-phische Rundschau', VIII, S. 123.
36 Bad Cannstatt, 1954, Erg.-Heft zur 2. Aufl., 1958. См. также: 'Zum hermeneutischen Problem in der Theologie. Die existenziale Inter-pretation'. Tübingen, 1959; 'Marburger Hermeneutik', 1968.
37 См.: 'Zur Frage nach dem historischen Jesus'. Ges. Aufs., II, Tübingen, 1960.
38 См.: Wort Gottes und Hermeneutik.- 'Ztschr. f. Theol. u. Kirche', 1959.
39 См. мое введение к юбилейной книге Бультмана (FS R. Bult-mann, 1964).
40 Возможно, то, что, с точки зрения Фукса и Эбелинга, называется 'новой герменевтической позицией', прояснится, если мы его преувели-чим. Гельмут Франц в интересной и серьезной работе поставил вопрос о проповеди и искусстве (см.: Franz H. Kerygma und Kunst. Saarbrü-cken, 1959). Он весьма преуспел в анализе языкового материала позднего Хайдеггера и видит задачу в том, чтобы вернуть искусство к истинному проповедническому бытию. Искусство должно стать из 'при-ближения' co-бытием. Автор, вероятно, имеет в виду прежде всего музыку и ее существенное отношение к пространству, в котором она звучит, или лучше: которое она заставляет звучать. Но, конечно, он подразумевает не только музыку, не только искусство; он имеет в виду самое церковь, а также ее теологию, когда он видит проповедь, которой угрожает 'производство'. Но можно ли так прямо характери-зовать теологию и церковь через превращение их в 'событие'?
41 См.: Husserliana, Bd. I-VIII. Ср. доклады Г. Вагнера ('Philo-sophische Rundschau', I, 1-23, S. 93-123), Д. Генриха ('Philosophische Rundschau', VI, S. 1-25) и Л. Ландгребе ('Philosophische Rundschau', IX, S. 133); Х.-Г. Гадамера ('Philosophische Rundschau', X, S. 1-49). В моем докладе критика точки зрения Герберта Шпигельберга содержит, к сожалению, несправедливые обвинения в его адрес по некоторым пунктам. И относительно выражения 'к самим вещам', и относительно понятия сводимости у Гуссерля Шпигельберг занимает абсолютно ту же позицию, что и я, выступая против общераспространенного их не-понимания, о котором я здесь подробно сказал.
42 Но это не означает: 'Нет ничего вечного. Всё, что существует,- исторично'. Более того, способ бытия того, например, что является вечным или вневременным - Бог или числа, - может быть правильно определен только с помощью 'фундаментальной феноменологии', кото-рая поднимается до наличного смысла их бытия. См., например: Ве-сker О. Arbeit über Mathematische Existenz.- 'Jahrbuch für Philosophie und phänomenologische Forschung', VIII, 1927.
Ср., например, понятие 'динамичного историзма' у Φ. Мейнеке (M e i n e с k e F. Entstehung des Historismus, S. 499 ff.).
44 См.: Lowith К. Weltgeschichte und Heilsgeschehen. Stuttgart, 1953.
45 См.: Krüger G. Philosophie und Moral in der Kantischen Kri-tik. Tübingen, 1931.
46 См. критику Крюгера Лёвитом: 'Philosophische Rundschau', VII, 1959, S. 1-9.
47 По поводу книги Гюнтера Рора (см.: Rohr Günther. Pla-tons' Stellung zur Geschichte. Berlin, 1932) я уже много лет тому назад высказал следующее: 'Там, где в государстве был бы действительно настоящий рай, там не было бы того, что мы называем 'историей': попеременного возникновения и уничтожения, развития и гибели. В под-твержденных фактами законах явлений торжествует постоянство. И толь-ко когда видят, что и эту длительность можно назвать 'историей',
688
становится понятным Платоновское 'отношение к истории': в длитель-ном отображении длящегося первообраза, в политическом космосе посре-ди природного совершенствуется бытие истории как вечность повторяю-щегося сохранения (думается, это в начале 'Тимея' ) ' - См.: Платон Соч. М., 1971, т. 3(1), с. 478-490. Между тем Конрад Гайзер (см.: Gaiser К. Piatos Ungeschriebene Lehre, 1963) снова ведет речь об этой проблеме.
48 См.: Lowith К. Der Weltbegriff der neuzeitlichen Philosophie -Sb. d. Hd. Ak. d. W' phil.-hist. Kl., 1960.
49 См. выше, с. 682, прим. 13.
Ср. также анализ современного искусства в работе 'Analyse der modernen Kunst' Арнольда Гелена, который говорит как раз о постисто-рическом, 'в которое мы вошли' (ср. мою рецензию: 'Zeitbilder'.- 'Philosophische Rundschau', X, 1/2 - In: Kleine Schriften, Bd II S 218-226).
51 What is Political Philosophy? Glencoe, 1959, цитата на с. 68.
Ср. выше, с. 242 и сл. С примечанием 43 на с. 667 хорошо было бы здесь сравнить: Nüsse H. Die Sprachtheorie Friedrich Schlegels, S. 92 ff. Согласно Нюссе, направление Шлегеля - это направление еще совсем 'верного' истории филолога: он должен 'характеризовать' автора в его собственном смысле ('полу' - Athenäumftr., 401). Только Шлейермахер видит в романтически истолкованном 'лучшем понимании' собст-венные герменевтические результаты [см. выше, с. 666, примеча-ние 33].
53 См. мое примечание 2 к с. XIII при цитировании статьи 'Über die Möglichkeit einer philosophischen Ethik' - In: Kleine Schriften, Bd. I, S. 179-191.
54 См. выше, с. 371 и сл.
55 См.: FS О. Regenbogen, Heidelberg, 1952, u. Lexis, II.
56 См.: Persecution and the Art of Writing. Glencoe, 1952.
57 Мне кажется, что дискуссия по этой проблеме все еще находится не на правильном пути, как, например, показала публикация достойной внимания книги Р. К. Шпраге: Plato's use of fallacy durch Kl. Oehler. Gnomon, 1964 [см. S. 335 ff .].
58 См. выше, с. 369 и сл.
59 См.: Litt Th. Die Wiedererweckung des geschichtlichen Be-wußtseins. Heidelberg, 1956.
60 'Это безнадежные старания - взирая на идею 'истинного' го-сударства, желать установить по указанию норму справедливости того, какой особый порядок общих вещей должен быть отныне, который hic et nunc (здесь и теперь) будет способствовать всеобщему требованию осуществления' [с. 88]. В своей работе 'Ober das Allgemeine im Aufbau der geisteswissenschaftlichen Erkenntnis' (1940) Литт обосновал данное положение более подробно.
Послесловие
1 Hans A. Traktat über praktische Vernunft, 1 Aufl., 1968.
2 В приложении 'Герменевтика и историзм' [см. выше, с. 580 и сл.] я уже вникал в его работы, в целом весьма достойные, но дезориентирующие читателя из-за развернутой в них эмоциональной полемики.
3 Об Апеле, Хабермасе и др. см. сборник: 'Hermeneutik und Ideo-logiekritik', 1971. Там есть и мое возражение [S. 283-317].
4 См.: Zur Rehabilitierung der praktischen Philosophie, 1972.
5 В этой связи я могу указать на мою статью 'Amicus Plato magis
689
arnica veritas' в приложении к новому изданию 'Piatos dialektischer Ethik' (1968), как и на исследование: 'Piatos ungeschriebene Dialek-tik'.- In: Kleine Schriften, Bd. 111, Idee und Sprache, 1971.
6 На этот вопрос всегда указывал прежде всего Вернер Гейзенберг.
7 См., например, логическую статью Виктора Крафта 'Geschichts-forschung als strenge Wissenschaft'.- In: 'Logik der Sozialwissenschaf-ten', hrsg. von E. Topitsch, S. 72 - 82.
8 См.: Albert H. Traktat a.a. O., S. 138.
9 Это правильно подчеркнул Д. Харт в одном солидном исследова-нии (DVJs, Sept. 1971).
См.: К a m 1 a h W., Lorenzen P. Logische Propädeutik. Vor-schule des vernünftigen Redens, 1967.
11 Поппер вообще не ставит перед собой такой задачи и поэтому критикует понятие 'метод', которое никогда не имело к Гегелю никакого отношения. См.: 'Was ist Dialektik?' - In: Logik der Sozialwissenschaf-ten, hrsg. von E. Topitsch, S. 262 - 290.
12 См.: 'Die Begriffsgeschichte und die Sprache der Philosophie'.- In: Arbeitsgemeinschaft für Forschung des Landes Nordrhein-Westfalen, Heft 170, 1971.
13 См.: Kimmerle H. Nachbericht zur Ausgabe F.D.E. Schleiermacher: Hermeneutik. С приложением: Zur Datierung, Textberich-tigungen, Nachweise. Heidelberg, 1968.
14 К сожалению, несмотря на Гальперна и Одебрехта, мы все еще не имеем ни одного удовлетворительного издания 'Диалектики' Шлей-ермахера. Таким образом, издание его сочинений Ионасом пока что незаменимо. Есть настоятельное пожелание, чтобы этот пробел поскорее был восполнен, тем более что издательская сторона дела, по ее аналогии с отсутствующим еще критическим изданием лекций Гегеля, имела бы принципиальный интерес.
15 Diltey W. Das Leben Schleiermachers, Bd. Il, 1, 2. Berlin, 1966.
16 См.: Instrumenta philosophica. Series hermeneutica, I - IV. Düssel-dorf, 1965.
17 См.: Patsch H. - In: 'Zeitschr. f. Theologie und Kir-che', 1966, S. 434-472.
18 Vallimо G. Schleiermacher filosofo dell'lnterpretazione. Milano, 1968.
19 Diltheys Kritik der endlichen Vernunf, 1970.
20 См.: Riedel M. Âufbaus der geschichtlichen Welt in den Geisteswissenschaften. Suhrkamp Verlag, 1970.
21 Работы X. Перельмана и его учеников я воспринимаю с этой точки зрения как ценный вклад в философскую герменевтику. Особен-но его работы: 'Traité de l'Argumentation', написанную совместно о Л. Ольбрехт-Титекой, и недавно опубликованную работу 'Le Champ de l'Argumentation' (обе вышли в издательстве Брюссельского универ-ситета).
22 См. мою работу: 'Über die Möglichkeit einer philosophischen Ethik'.- In: Kleine Schriften, Bd. I, S. 179 ff.
23 См.: 'Hermeneutik und Ideologiekritik', hrsg. von J. Habermas.
24 Гельмут Кюн в работе 'Wesen und Wirken des Kunstwerks' (1960), как мне кажется, препятствует этой абстрактной альтернативе религии и искусства. Наоборот, Вальтер Беньямин признает характер искусства именно как прошедшего, когда он говорит об 'ауре' произ-ведения искусства. Однако он провозглашает для произведения искусства в эпоху его технической репродуцируемости новую политическую функ-цию, которая совершенно переделывает смысл искусства, и выдвигает в своей 'Эстетике' меткие возражения против Теодора Адорно.
690
25 См.: 'Philosophische Rundschau', X, S. 225-237.
26 См.: Wiehl R. Über den Handlungsbegriff als Kategorie der Hegeischen Aesthetik. Hegelstudien 6, в особенности S. 138.
27 Ibid., в особенности S. 158.
28 См.: Jauβ Η. R. Literaturgeschichte als Provokation, 1970.
29 См.: Kimmerle H. Die Bedeutung der Geisteswissenschaft . für die Gesellschaft, 1971, S. 71 ff.
30 См. также: 'Wahrheit und Dichtung'.- In: 'Zeitwende', Nov. 1971, 6.
31 См.: Goldmann L. Dialektische Untersuchungen, 1968.
Именной указатель
Августин 346, 488, 490, 529, 558
Адорно Т. 619, 641
Александр Македонский 534
Алексис 104
Альберт X. 619
Альберти Л. Б. 182, 183
Анаксагор 414
Апель К. О. 620, 638
Арагон Л. 22
Аристотель 13, 24, 34, 39, 62, 64, 65, 70, 83, 135, 147, 160, 162, 174-177, 179, 183, 210, 254, 258, 330, 353, 369, 370, 371, 373-378, 380-382, 413-416, 422, 429, 430, 442, 485, 490, 496, 497, 499, 500, 501, 503, 515, 517, 525, 526, 530, 531, 534, 540, 553, 556, 558, 574, 578, 593, 594, 605, 609, 613, 614, 621, 622, 626, 628, 634, 636, 641, 646
Архимед 406
Aст Φ. 225, 226, 237, 238, 347, 630
Баадер Ф. К. фон 168
Бальзак О. де 14
Барг М. А. 18, 19
Барт К. 583, 584, 595
Баумгартен А. Г. 73, 74
Баур Ф. К. 596
Бах И. С. 645
Бахофен И. Я. 583
Бёк А. 235, 238, 241, 586
Беккер О. 141, 639
Бергсон А. 7, 68, 107, 112, 113, 293
Бернулли Я. 70
Бессонов Б. Н. 36
Бетти Э. 367, 384, 385, 582, 585-587, 592, 620, 623
Блок М. 32-34
Боймлер А. 583
Бокль Г. Т. 261
Больнов О. Ф. 168, 242, 268, 314, 587
Бор Н. 11
Борман 639
Борн М. 11
Брехт Б. 22
Буйтендейк Ф. Дж. Дж. 148
Бультман Р. 314, 390, 391, 584, 595, 597-601
Бунге М. 21
Бурке Э. 325
Буркхардт Я. 258
Бэкон Ф. 65, 70, 410-412, 419, 525
Вайцзеккер К. Ф. фон 35
Валери П. 138, 140, 573
Балх 330
Ваттимо Дж. 630
Вах И. 630
Вебер М. 571, 582, 625, 635
Веласкес Д. 198
Вёльфлин Г. 591
Вергилий 18
Вертхаймер М. 136
Викер Ф. 584, 623
Вико Дж. 61-66, 69, 74, 271, 277,
280, 328, 438, 638
Виламовиц 398
Виль Р. 622, 640, 641
Виндельбанд В. 581, 588
Винкельман И. И. 91, 116, 120,
248, 339, 342
Витгенштейн Л. 622
Вольф Ф. А. 225
692
Вольф X. 70, 630
Вольф Э. 579
Врие де 583
Гадамер Х-Г. 8-10, 12-16, 19, 21-27, 29, 34, 36
Галеви И. 611
Гаман Р. 134, 135, 174
Гаспаров М. Л. 17, 18
Геббель К. Ф. 175, 177
Гегель Г. В. Ф. 10, 14, 20, 26, 31, 39, 51-56, 59, 92, 103, 104, 107, 123, 124, 129, 133, 134, 143, 144, 191, 217-221, 246, 248, 249, 252-254, 260, 261, 268, 269, 276-282, 284, 303-306, 322, 339, 340, 357, 375, 403-406, 408, 416-418, 420, 423, 434, 437, 455, 526, 528, 531, 532, 536, 538-541, 544, 545, 550, 560, 570, 578, 582, 587-589, 598, 622, 628, 631, 637, 639-641, 645
Гелен А. 514
Геллерт К. Ф. 578
Гёльдерлин И. X. Ф. 133, 543,
564, 578
Гельдзетцер Л. 630
Гельмгольц Г. 46-50, 56-59, 65, 84, 129
Георге С. 107, 449
Гердер И. Г. 50, 51, 69, 123, 248, 250, 251, 253, 256, 339, 469, 508
Гермоген 472
Геродот 18, 190, 256, 603
Гесиод 190
Гёте И. В. 22, 51, 69, 104-106, 115, 120-122, 124, 134, 138, 139, 212, 249, 250, 531, 568; 641
Гетцер Т. 182
Гирш 623
Гольдман Л. 645
Гомер 18, 117, 121, 190, 235, 340
Готшед И. К. 74
Гофман В. 390, 516, 568, 596
Грановский Т. Н. 17
Грасиан (Грасиан-и-Моралес) Б. 78
Гримм Г. 106, 355
Гротейзен 631
Грюндер К.-Ф. 624
Гумбольдт В. фон 52, 238, 249, 250, 256, 261, 404, 469, 482, 508-512, 585
Гундерт Г. 611
Гундольф Ф. 355
Гуревич А. Я. 34
Гуссерль Э. 24, 43, 110, 112, 268, 274, 275, 293, 294, 296-299 300-312, 358, 410, 412 518 548, 581, 601-603, 613
Гуцков К. 104
Д'Аламбер Ж. Л. 65
Декарт Р. 7, 288, 289, 307, 322, 331, 332, 531, 620
Демокрит 526
Джентиле Дж. 585
Дильтей В. 9, 13, 15, 32, 43, 47, 48,105-110,112,216, 221-225 227, 232, 234, 241, 244, 246, 247, 249, 259, 260, 267-295, 297, 300-305, 307, 309-313, 317, 329, 346, 396, 401, 403, 406, 409, 424, 548, 580, 581, 582, 587, 588, 590, 591, 601, 607, 630, 631, 642
Димер А. 35
Дройзен И. Г. 47, 246, 248, 249, 256, 258, 261-268, 272, 273, 277, 283, 286, 291, 311, 337, 341, 580, 587
Дюгем П. 269
Евклид 229 Еврипид 175
Зедльмайр Г. 168, 569
Землер И. 3. 224, 596
Земляной С. Н. 35, 36
Зенон 537
Зенфт К. 596, 597
Зиммель Г. 107, 113, 293
Зольгер К.-В.-Ф. 118, 121, 123
Зульцер И. Г. 578
Икскюль Я. 521, 554
Ильенков Э. В. 26
Иммерман К. Л. 133, 134
Исократ 60
Йорк, граф 269, 284,301-305,308, 313, 582, 601
Каллимах 342
Камла В. 626, 627
Кант 21, 27, 39, 47, 49-52, 69,
693
73-77, 79-104, 116, 119, 120, 126-128, 134, 135, 137-139, 142, 143, 145, 149, 209, 235, 242, 243, 261, 268-270, 294, 297, 307, 324, 328, 422, 443, 523, 526, 532, 555, 564, 577, 587, 613, 621, 628, 635, 636
Кассирер Э. 125, 470
Кастильоне Б. 78
Кёлер В. 136
Кереньи К. 583
Киммерле Г. 596, 629, 630, 643
Киссель М. А. 19, 20
Клопшток Ф. Г. 51, 120
Коллингвуд Р. Дж. 435-438, 440, 441, 588-590, 609
Коллинз У. У. 330
Корнель П. 179, 344
Кратил 476-478
Крауссер П. 631
Кройцер Ф. 122, 123
Кроче Б. 544, 585, 586, 588
Крюгер Г. 332, 603
Курциус Э. Р. 115
Кутузов М. И. 437
Кьеркегор С. 21, 141, 172, 173, 175, 178, 305, 306, 406, 638-640
Ларенц К. 584
Лёвит К. 574, 575, 602, 604, 606, 614
Лейбниц Г. В. 39, 70, 71, 230, 276, 483, 509, 531
Ленин В. И. 24, 27-29
Леонардо да Винчи 138
Лессинг Г. Э. 91, 101, 120, 123
Ливий Тит 19 Литт Т. 614
Локк Дж. 297
Ломан Й. 502
Лоренцен П. 626, 627
Лукач Д. 140, 141
Людовик XIV 605
Люкке 596, 629
Лютер М. 221-223, 283, 330
Маймонид 611
Макиавелли Н. 605
Малларме С. 641
Манн Г. 22
Манн Т. 22
Мао Цзэдун 632
Марк Аврелий 66
Маркс К. 10, 15, 17, 21, 23, 26, 30-35, 327, 632
Маркузе Г. 632
Марло К. 573
Мах Э. 109
Мейер Г. Ф. 121, 630
Меланхтон Ф. 222
Милль Дж. С. 44, 46-50, 618
Мирон 91
Миш Г. 268, 285, 311, 581, 631
Моммзен Т. 337
Мопертюи П. Л. М. 70
Мориц К.-Ф. 120, 121, 139
Нарский И. С. 29
Наторп П. 112, 113, 295, 297
Нельсон Г. 436
Николай Кузанский 503, 504, 506-508, 561, 628
Ницше Ф. 6, 7, 21, 57, 107, 111, 293, 309, 314, 358, 360, 361, 406, 423, 485, 514, 574, 575, 604, 612
Новалис Ф. 630
Ньютон И. 46, 531
Ортега-и-Гасет X. 7 Отт Г. 598, 599 Отто В. Г. 583, 584, 591
Оттон Фрейзингенский 19
Палладио А. 344
Панофский Е. 568
Парменид 485, 532
Паскаль Б. 70, 72
Пач Г. 630
Перикл 283
Пиндар 194
Платон 18, 24, 34, 39, 61, 63, 83, 158, 160, 161, 166, 171, 254, 327, 372, 377, 407, 408, 414, 427, 430, 431, 433, 435, 457, 473-476, 478, 484, 491, 496, 498, 499, 501, 503, 515, 526, 528-530, 536-538, 540, 541, 552, 553, 555-558, 561-563, 572, 576, 589, 605, 606, 610-614, 622, 628
Плеснер X. 514
Плотин 576 .
Плутарх 414, 603
Поппер К. Р. 619
Псевдо-Дионисий Ареопагит 118
Рамбах Й. Й. 72, 364
Ранке Л. 246, 248, 249, 251, 252, 254, 255, 257-264, 267, 268, 272, 276, 282, 283, 291, 420
694
Рафаэль 355
Редекер M. 596, 630
Рид Т. 67
Ридель М. 69, 621, 631
Рикёр П. 642
Риккерт Г. 406, 581
Риккоб.они Л. А. 578
Рильке Р. М. 37, 564
Робеспьер М. 637
Розенкранц К. 103
Рунге Ф. О. 133
Руссо Ж. Ж. 94, 106, 107, 327, 554
Савиньи Ф. К. 234, 385
Салмазий 66
Сенека 179
Синклер И. 578
Сократ 62, 371-373, 408, 427, 430, 431, 475-479, 536, 610, 612, 613
Спевсипп 499, 501
Спиноза Б. 61, 228-230, 232, 234, 330, 578, 611, 630
Страус Л. 605-614
Сэв Л. 20
Тацит 19
Тетенс И. Н. 65, 73
Тибо 630
Тик Л. 104
Трёльч Э. 287, 582, 601
Уайтхед А. Н. 622 Уэллек-Уоррен 642
Фейербах Л. 35, 190, 406
Фемистий 414, 485
Фенелон Ф. 70
Ферми Э. 11
Фидий 645
Фихте И. Г. 102, 104, 107, 127, 143, 242, 243, 260, 276, 277, 293, 294, 458, 613, 628, 630
Фишер Ф. Т. 124
Флациус 630
Фома Аквинский 64, 490, 491, 493, 495, 497, 503, 562, 628
Форстхоф Э. 385
Фослер К. 544
Фрейер X. 590
Фукидид 18, 283
Фукс Э. 584, 599-601, 623
Хабермас Ю. 619, 620, 624, 632 634, 638
Хайдеггер М. 7, 8, 24, 25, 43, 137, 145, 146, 168, 268, 293, 294, 301, 305-319, 321, 322, 348, 351, 366, 407, 417, 526, 527, 548, 574, 575, 581, 582, 584, 586, 599, 600, 602, 613, 616, 625, 631, 643
Хаксли О. 20
Хардер Р. 576, 577
Хатчесон Ф. 67, 69
Хёйзинга И. 150, 151, 153
Хенигсвальд Р. 112
Хладениус 230-232, 351, 630
Хрисипп 118
Цицерон 65
Шаслер М. 103
Шекспир У. 22, 101, 175
Шелер М. 136, 174, 514, 521
Шеллинг Ф. В. 6, 21, 102, 121-123, 125, 133, 531, 583
Шерер В. 48
Шефтсбери А. Э. К. 52, 66, 67, 69, 72, 74
Шиллер Ф. 27, 100, 104, 120, 121, 126-130, 147, 458, 622
Шлегель Фр. 123, 133, 151, 426, 461, 630
Шлейермахер Ф. 8, 13, 15, 107, 108, 217-221, 225-227, 232-245, 267, 280, 291, 293, 331, 345-347, 349-351, 367, 383, 385, 393, 396, 403, 404, 456, 459, 545, 548, 550, 585, 586, 595, 596, 629-632, 639, 642
Шмит К. 572, 573
Шопенгауэр А. 6, 21, 104. 531
Шпенглер О. 7
Шпрангер 0. 631
Штайгервальд Р. 31
Штейнталь Г. 234, 241, 630
Штраус Э. 136
Эббингауз Г. 275
Эбелинг Г. 584, 599, 601, 623
Эйнштейн А. 11
Экхарт И. (Мейстер Экхарт) 628
Энгельс Ф. 10, 14, 15, 17, 23, 26
Энгиш К. 584
Эрнести 224, 225
695
Эсхил 18, 175, 419, 420, 645
Этингер Φ. 69-72, 560
Юм Д. 44, 67, 297, 300, 422, 628
Юнг Р. 11, 12
Юнгер Э. 607
Юсти К. 198
Ясперс К. 332, 625, 631 Яусс Г. Р. 624, 643
Benner D. 624
Eggebrecht Η. Η. 577
Esser J. 623
Hruschka Ioachim 623
Pollmann L. 624
Ritter F. 623
Schmied-Kowarzik S. W. 624
Seebohm Th. 624
Stachel G. 623
Содержание
Герменевтика. История и современность (Б. Бессонов) Введение............... 538
Часть первая. Изложение проблемы истины в применении к познанию искусства
I. Расширение эстетического измерения в область трансцендент-ного ..................... 44
1. Значение гуманистической традиции для гуманитарных наук.................... 44
a) Проблема метода............... 44
b) Ведущие гуманистические понятия........ 50
а) Образование.............. 50
β) Sensus communis (здравый смысл)...... 61
у) Способность суждения.......... 72
б) Вкус................ 77
2. Субъективация эстетики в Кантовской критике..... 85
a) Учение Канта о вкусе и гении.......... 85
а) Трансцендентальное отличие вкуса ....... 85
β) Учение о свободной и привходящей красоте .... 88
у) Учение об идеале красоты.......... 90
δ) Интерес к прекрасному в природе и искусстве ... 92
ε) Отношение вкуса и гения.......... 97
b) Эстетика гения и понятие переживания....... 99
а) Актуализация понятия гения......... 99
β) К истории слова 'переживание'........ 104
697
у) Понятие переживания...........108
с) Границы искусства переживания. Реабилитация аллего-рии ...................115
3. Возвращение проблемы истинности искусства......126
a) Спорность эстетического образования.......126
b) Критика абстракции эстетического сознания.....134
II. Онтология произведения искусства и ее герменевтическое
значение...................147
1. Игра как путеводная нить онтологической экспликации . . 147
a) Понятие игры............... 147
b) Преобразование в структуру и тотальное опосредова-ние ................... 156
c) Темпоральность эстетического......... 167
d) Пример трагического............. 174
2. Следствия для эстетики и герменевтики........181
a) Бытийная валентность изображения....... 181
b) Онтологическая основа окказионального и декоратив-ного .................. 191
c) Границы литературы............. 210
d) Реконструкция и интеграция как задачи герменевти-ки................... 215
Часть вторая. Распространение вопроса об истине на понимание в науках о духе
I. Историческая преамбула..............221
1. Сомнительность романтической герменевтики и ее приме-нение к исторической науке............221
a) Сущностная метаморфоза герменевтики при переходе от Просвещения к романтизму......... 221
а) Предыстория романтической герменевтики .... 221
β) Шлейермахеровский проект универсальной герме-невтики ................ 232
b) Присоединение исторической школы к романтической
герменевтике ............... 245
а) Затруднения с идеалом универсальной истории . . 245
β) Историческое мировоззрение Ранке...... 252
γ) Соотношение между историей и герменевтикой у И. Г. Дройзена.............261
2. Вовлеченность Дильтея в апории историзма......267
a) От теоретико-познавательной проблемы истории к гер-меневтическому основоположению наук о духе . . . . 267
b) Раздвоение пауки и философии жизни в Дильтеевском анализе исторического сознания.........281
698
3. Преодоление феноменологией теоретико-познавательной постановки вопроса ............. 293
a) Понятие жизни у Гуссерля и графа Йорка...... 293
b) Хайдеггеровский проект герменевтической феномено-логии .................. 305
II. Основные черты теории герменевтического опыта..... 317
1. Возвышение историчности понимания до герменевтическо-го принципа................. 317
a) Герменевтический круг и проблема предрассудков . . . 317
а) Открытие Хайдеггером предструктуры понима-ния ............... . . 317
β) Дискредитация предрассудка. Просвещением . . . 324
b) Предрассудки как условие понимания...... . 329
а) Реабилитация авторитета и традиции ...... 329
β) Пример классического.......... . 338
c) Герменевтическое значение временного отстояния . , . 345
d) Принцип истории воздействий......... . 355
2. Возвращение к основной герменевтической проблеме . . . 364
a) Герменевтическая проблема применения...... 364
b) Герменевтическая актуальность Аристотеля . . . . . 369
c) Показательное значение юридической герменевтики . . 389
3. Анализ действенно-исторического сознания....... 403
a) Границы рефлексивной философии........ 403
b) Понятие опыта и сущность герменевтического опыта . . 409
c) Герменевтическое первенство вопроса....... 426
а) Образец Платоновой диалектики . . . ... . 426
β) Логика вопроса и ответа....... ... 435
Часть третья. Онтологический поворот герменевтики на путеводной нити языка
1. Язык как среда герменевтического опыта...... . 446
a) Вербальность как определение герменевтического пред-мета .................. 453
b) Языковой характер герменевтического процесса . . . 460
2. Формирование понятия 'язык' в истории европейской мысли ................... 471
a) Язык и логос............... 471
b) Язык и verbum.......,....... 485
c) Язык и образование понятий.......... 496
3. Язык как горизонт герменевтической онтологии..... 508
a) Язык как опыт мира............. 508
b) Среда языка и ее спекулятивная структура..... 528
699
с) Универсальный аспект герменевтики....... 548
Экскурс I................... 567
Экскурс II.................. 571
Экскурс III.................. 574
Экскурс IV.................. 575
Экскурс V................... 576
Экскурс VI.................. 577
Герменевтика и историзм............... 580
Послесловие................... 615
Примечания................... 647
Именной указатель................. 692
ИЗДАТЕЛЬСТВО 'ПРОГРЕСС'
Выходит в свет
ВАРТОФСКИЙ М. Модели. Образ и научное понимание: Пер. с англ.
Маркс Вартофский - видный американский философ, по своим взглядам близкий к марксизму. Он организатор и редактор серии, получившей мировое распространение и признание - 'Бостонские исследования по философии науки'. В своих работах автор пытается подойти к реше-нию сложных вопросов истории и методологии науки с ма-териалистических позиций.
В книгу включены статьи 'Редукционизм', 'От практи-ки к логосу', 'Цель и техника', 'Модели как способ действия', 'Неразбериха в моделировании' и др.
Рекомендуется философам, историкам науки, всем инте-ресующимся проблемами развития науки.
Научно-теоретическая литература
Х.-Г. Гадамер
ИСТИНА И МЕТОД
Редакторы Н. В. Вербицкая, Н. Л. Шеетернина
Художник А. М. Ефремов
Художественный редактор С. В, Красовский
Технический редактор В. Ю. Никитина
Корректор Г. А. Локшина
И Б ? 15920
Сдано в набор 24.02.8Я. Подписано в печать 05.11.88.
Формат 84 Х108 1/32. Бумага офсетная ? 2.
Гарнитура литературная. Печать офсетная. Условн.
печ. л. 36, 96. Усл. кр.-отт. 36,96. Уч.-изд. л. 42,02.
Тираж 22 000 экз. Заказ ? 253. Цена 2 р. 80 к.
Изд. ?41239
Ордена Трудового Красного Знамени издательство
'Прогресс' Государственного комитета СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. 119847, ГСП, Москва, Г-21, Зубовский бульвар, 17
Можайский полиграфкомбинат В/О 'Совэкспорткнига'
Государственного комитета СССР по делам
издательств, полиграфии и книжной торговли.
143200, Можайск, ул. Мира, 93.
Сканирование и форматирование: Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || yanko_slava@yahoo.com || http://yanko.lib.ru || Icq# 75088656 || Библиотека: http://yanko.lib.ru/gum.html ||
Выражаю свою искреннюю благодарность Максиму Мошкову за бескорыстно предоставленное место на своем сервере для отсканированных мной книг в течение многих лет.
update 17.06.04