Сканирование и форматирование: Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || yanko_slava@yahoo.com || http://yanko.lib.ru || Icq# 75088656 || Библиотека: http://yanko.lib.ru/gum.html || Номера страниц - внизу
update 15.03.06
БОЛЬШАЯ БИБЛИОТЕКА 'СЛОВА'
Leslie Stevenson David L. Haberman
Ten Theories of Human Nature
Third Edition
New York Oxford
OXFORD UNIVERSITY PRESS
1998
Лесли Стевенсон
Десять теорий о природе человека
Главы 2 и 3 написаны Дэвидом Хаберманом
СЛОВО/SLOVO
УДК 87
ББК 85.113/119 С 79
Перевод: В. В. Васильев
Научный редактор А. В. Пильгун
Редактор Е. С. Сабашникова
Дизайн серии: К. Е. Журавлев
Дизайн и верстка: Н. Ю. Пекина
Корректор Т. А. Горячева
Компьютерная обработка иллюстраций: М. А. Михальчук
This translation of 'Ten Theories of Human Nature', Third Edition,
originally published in England in 1998, is published by arrangement with Oxford
University Press, Inc.
Данный перевод книги 'Десять теорий о природе человека', III издание,
первоначально изданной на английском языке в 1998 г., опубликован с согласия Oxford
University Press, Inc.
Все права на русское издание принадлежат издательству Слово/SLOVO.
Книга или любая ее часть не может быть издана в электронной
или механической форме, в виде фотокопии, записи
или каким-либо иным способом, а также использована
в любой информационной системе без получения
письменного разрешения издателя.
Copiright
© 1974, 1987, 1998 by Oxford University Press, Inc. New York, N.Y. USA
© 2004 слово/slovo, издание на русском языке
Серия: большая библиотека 'слова'
ISBN 5-85050-832-5
Электронное оглавление
Предисловие к русскому изданию
ГЛАВА 1. Конкурирующие теории и их критическая оценка
1. КОНКУРИРУЮЩИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ПРИРОДЕ ЧЕЛОВЕКА
2. ХРИСТИАНСТВО В СРАВНЕНИИ С МАРКСИЗМОМ...
3. ДРУГИЕ 'ИДЕОЛОГИИ' ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ
5. ЗАЩИТА ПРОТИВ ВОЗРАЖЕНИЙ - 'ЗАМКНУТЫЕ СИСТЕМЫ'
6. НАДЕЖДА НА РАЦИОНАЛЬНОЕ ОБСУЖДЕНИЕ И ОЦЕНКУ
7.2. АНАЛИТИЧЕСКИЕ УТВЕРЖДЕНИЯ
7.3. ЭМПИРИЧЕСКИЕ УТВЕРЖДЕНИЯ, В ТОМ ЧИСЛЕ НАУЧНЫЕ ТЕОРИИ
7.4. МЕТАФИЗИЧЕСКИЕ УТВЕРЖДЕНИЯ
Часть II. ТРИ ДРЕВНИЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ ТРАДИЦИИ
ГЛАВА 2. Конфуцианство: путь святых-совершенномудрых
ГЛАВА 3. Индуизм Упанишад: в поисках высшего знания
ВИШИШТА-АДВАЙТА-ВЕДАНТА РАМАНУДЖИ
ГЛАВА 4. Библия: теологический гуманизм
МЕТАФИЗИЧЕСКАЯ ОСНОВА: ИУДЕО-ХРИСТИАНСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ БОГА
ВЕТХОЗАВЕТНАЯ ТЕОРИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ
ХРИСТИАНСКОЕ УЧЕНИЕ О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ
КРИТИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ХРИСТИАНСТВЕ
ГЛАВА 5. Платон: правление разума
ГЛАВА 6. Кант: разум и свобода, история и красота
ГЛАВА 7. Маркс: экономический базис человеческой природы
ГЛАВА 8. Фрейд: бессознательная основа ментального
ГЛАВА 9. Сартр: радикальная свобода
Часть IV. ДВА ПРИМЕРА НАУЧНОГО ТЕОРЕТИЗИРОВАНИЯ О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ
ГЛАВА 10. Бихевиористская психология: Скиннер об обусловливании
ФОНОВЫЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ДОПУЩЕНИЯ
ГЛАВА 11. Эволюционная психология: Лоренц об агрессии
ГЛАВА 12. На пути к единой концепции: девять типов психологии
Содержание
Предисловие к русскому изданию .......................7
Предисловие ........................................... 9
ЧАСТЬ I. Введение
глава 1. Конкурирующие теории и их критическая оценка ............................ 15
ЧАСТЬ II. Три древние религиозные традиции
ГЛАВА 2. Конфуцианство: путь святых-совершенномудрых.....................35
глава 3. Индуизм Упанишад: в поисках высшего знания............................53
глава 4. Библия: теологический гуманизм ...............73
ЧАСТЬ III. Пять философов
глава 5. Платон: правление разума.......................93
глава 6. Кант: разум и свобода, история и красота..... 112
глава 7. Маркс: экономический базис человеческой природы ............................. 131
глава 8. Фрейд: бессознательная основа ментального................................. 149
глава 9. Сартр: радикальная свобода................... 168
ЧАСТЬ IV. Два примера научного теоретизирования О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ
глава 10. Бихевиористская психология: Скиннер об обусловливании........................ 187
ГЛАВА 11. Эволюционная психология: Лоренц об агрессии................................. 204
ЧАСТЬ V. Заключение
глава 12. На пути к единой концепции: девять типов психологии........................... 221
Именной указатель................................... 230
Предисловие к русскому изданию
Я благодарен доктору Вадиму Васильеву за перевод этой книги на русский язык (предыдущие издания уже переведены на более чем десяток языков).
Россия - страна особой интеллектуальной и духовной истории; такой делают ее тысячелетие православного христианства, влияние европейского Просвещения, практическое применение марксизма на протяжении чуть ли не всего ХХ века, а ныне - зыбкая, но заманчивая смесь идей, общественных и духовных движений.
Сравнение и противопоставление христианства и марксизма в гл. 1, возможно, окажется особенно уместным именно для России (на Западе оно становится менее актуальным, и для следующего издания эта глава будет переработана). Я надеюсь, что это исследование множества проектов улучшения жизни или спасения человечества окажется полезным для многих российских читателей - студентов учебных заведений и широкой публики. Моя цель не в том, чтобы убедить людей в правильности той или иной точки зрения, а в том, чтобы побудить их к серьезным и самостоятельным размышлениям об этих принципиально важных проблемах.
Лесли Стевенсон Январь 2003
Предисловие
В начале 70-х годов я, в ту пору неопытный молодой лектор в университете Сент-Эндрюса, работал с большой группой первокурсников, которые, согласно традиции шотландского образования, должны были прослушать курс философии (позже в этом университете приняли мудрое решение о том, что потребность в занятиях философией должна скорее исходить изнутри, нежели определяться внешними побуждениями). Меня интересовало, что же подойдет для этой аудитории новобранцев, большая часть которых изучать философию дальше не станет. И я решил, что следует дополнить традиционный курс философии сознания обсуждением различных теорий человеческой природы (я благодарен своему тогдашнему заведующему кафедрой Лену Годдарту за позволение сделать это). Результатом такого педагогического эксперимента и стало первое издание этой книги.
С той первой публикации прошло уже четверть века, и книгу до сих пор используют при чтении вводных курсов во многих институтах разных стран. Во втором издании была переписана заключительная глава, но в остальном текст претерпел лишь поверхностные изменения. Я - возможно, проявив некоторую самоуверенность, - не внес практически никакой правки в основные семь глав (полагая - также, вероятно, ошибочно, - что в целях экономии изменения в наборе должны быть минимальными).
Прошло время, философское образование шагнуло вперед, большое влияние в гуманитарных науках приобрели феминизм и постмодернизм, заметно продвинулись научные исследования в психологии и биологии, и возникла новая волна эволюционистских теорий о человеческой природе.
Можно было бы ожидать, что по прошествии 25 лет исследований - и жизни - мне будет что добавить на тему о человеческой природе. Но предмет бесконечен, задача трудна, а мои знания и способности ограниченны. Я понимаю, что пользуюсь редкой привилегией - мою книгу читают тысячи и тысячи студентов. Роберт Миллер из Oxford University Press высказал пожелание, что мне следует дополнить книгу в той степени, в какой это возможно для меня в настоящий момент.
9
Прежде всего надо было решить, сохранить ли магическое число семь. Идея дополнить книгу восточными теориями была привлекательной. Но моей квалификации здесь недостаточно: нужен профессионал, понимающий суть моего проекта и готовый писать в ознакомительном ключе, используя четырехчастную структуру - теория универсума, теория человека, диагноз и предписание, - которая пришлась по душе студентам и преподавателям. Мне приятно отметить, что Дэвид Хаберман из университета Индианы в Блумингтоне оказался именно таким автором. Он написал две новые главы - по конфуцианству и индуизму, которые, я уверен, значительно расширят охват и межкультурные горизонты этой книги. Другие главы остаются моим собственным произведением - авторское 'я', таким образом, принадлежит Лесли Стевенсону.
Конечно, стоит лишь начать предлагать для рассмотрения новые теории - и не знаешь, где остановиться: Аристотель, стоики, ислам, Фома Аквинский, Гоббс, Спиноза, Юм, Ницше, Хайдеггер, Хомский и так далее! Феминизм требует большего внимания, чем я уделил ему (вкратце упомянув о нем во втором издании). Но оказалось непросто выбрать для рассмотрения какую-то одну репрезентативную феминистскую фигуру или теорию. Я ограничился демонстрацией того, что именно каждая из рассматриваемых теорий утверждает или подразумевает относительно женщин, и всюду использовал нейтральный в гендерном отношении язык.
Я принял решение добавить главу о Канте, философе, которому я посвятил большую часть времени помимо настоящей книги, хотя лишь недавно смог по достоинству оценить практическую сторону его мысли. Большая часть того, что написал Кант, имеет в высшей степени отвлеченный и технический характер, но я попытался в ясном виде изложить суть его теории человеческих способностей, принципы его подхода к этике, политике и религии, его признание радикального зла в человеческой природе и надежду на прогресс человечества. Со своей стороны я хотел защитить его позднепросвещенческую версию апелляции к разуму (соответствующим образом модернизированную) - в противоположность постмодернизму или релятивистским подходам к культуре, вошедшим в моду в последнее время.
Что касается изначальных семи теорий, то на этот раз я весьма основательно переработал каждую главу, в некоторых случаях наполовину расширив их и (надеюсь) углубив подход, сохраняя при этом их вводный характер. Но я с сожалением признаю, что не могу назвать себя экспертом по этим вопросам и что мое обсуждение обычно останавливается там, где начинаются сложности, на что, впрочем, обречена любая ознакомительная книга.
Замечания рецензентов уберегли меня от ошибок и подсказали, как в некоторых местах сделать изложение более адекватным. Я особенно признателен Джулии Аннас за то, что благодаря ей я понял, как много
10
упустил в Государстве Платона, прежде всего моральный аргумент, основанный на его трехчастной теории 'души', сохраняющий большое значение и в наши дни. Не буду отрицать, что ранее в изложении этого вопроса я находился под чрезмерным влиянием попперовской критики политической программы Платона. Я признателен Алену Буду за замечания по поводу моей главы о Канте; Ричарду У. Миллеру - о Марксе; анонимному рецензенту- о Фрейде; и Стивену П. Стичу - о Скиннере и Лоренце. Возвращаясь к этим темам, я слышал и слабый отголосок раскатов голоса Исайи Берлина, много лет назад читавшего лекции в Оксфорде.
Некоторые читатели отмечали, что Скиннер и Лоренц устарели, - и в самом деле, нет ничего более устаревшего, чем недавнее прошлое! Я согласен, что sub specie aeternitatis1 ни тот, ни другой, вероятно, не заслуживают того, чтобы оказаться здесь, в одном пантеоне с другими рассматриваемыми фигурами. Но обзор более современных квазинаучных теорий о человеческой природе показался мне слишком сложной задачей при моих познаниях и предполагаемом объеме книги. Поэтому после некоторых колебаний я решил сохранить (с определенными добавлениями) рассмотрение идей Скиннера и Лоренца. Я надеюсь, что критическое обсуждение последних (и особенно их экстраполяций с животных на людей) поможет студентам скептически взглянуть и на более современные теории. В новой заключительной главе я предлагаю краткий обзор ряда недавних разработок и провожу различие между девятью видами психологии.
Две прежние вводные главы объединились в одну. В ней я попытался чуть менее упрощенно рассмотреть эпистемологию и философию науки, хотя для систематического введения в эти области имеются другие книги. Здесь я использовал возможность коснуться, пусть и бегло, релятивистского вызова, прокатившегося по множеству гуманитарных учебных заведений за время, прошедшее с момента первого издания этой книги.
В результате добавления глав о конфуцианстве, индуизме и Канте и решения не уделять в соответствующей пропорции внимания новейшим теориям книга была дополнена скорее в отношении прошлого, нежели современности. Хотя не исключено, что это просто отражает мою философскую специализацию, но, быть может, не столь уж и плохо, если мы что-то противопоставим утвердившейся маниакальной привычке равняться на новейшие исследования и теории. Ибо в нашей устремленности в будущее кроется опасность той ограниченности, которая свойственна настоящему моменту, забывающему о мудрости прошлого.
1 С точки зрения вечности (лат.). - Здесь и далее примечания переводчика.
11
Я хотел бы поблагодарить Энн Камерон и Барбару Ортон за компьютерный набор второго издания, давший мне возможность его обработки в текстовом редакторе, и Нору Бартлет - за помощь при окончательном редактировании. С теплом в сердце хотел бы вспомнить здесь своего отца, Патрика Стевенсона (умер в 1983), за критические замечания о стиле первого издания, которые способствовали успеху книги и которые, надеюсь, я смог использовать и в последующих изданиях. Хотел бы также поблагодарить Роберта Миллера за то, что он постоянно воодушевлял и поддерживал меня при работе над этим переработанным и расширенным изданием.
Л. С.
Сент-Эндрюс
Август 1997
Часть I. ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. Конкурирующие теории и их критическая оценка
1. КОНКУРИРУЮЩИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ПРИРОДЕ ЧЕЛОВЕКА
От нашего представления о природе человека зависит очень многое: для конкретных людей - смысл и цель жизни, понимание того, что нам следует делать и к чему стремиться, на что надеяться или кем быть; для человеческих сообществ - какое мы хотим построить общество и какого рода социальные изменения должны осуществлять. Ответы на все эти важнейшие вопросы зависят от того, признаем ли мы существование некой 'истинной', или 'внутренней', природы людей. Если да, то что же она такое? Различна ли она у мужчин и женщин? Или подобной 'сущностной' человеческой природы нет, а есть лишь способность формироваться под воздействием социального окружения - экономических, политических и культурных факторов?
Эти фундаментальные вопросы о природе человека вызывают множество разногласий. 'Что есть человек, что Ты помнишь его... Не много Ты умалил его пред ангелами; славою и честию увенчал его', - писал автор 8-го псалма Ветхого Завета. Библия считает, что люди сотворены трансцендентным Богом с определенной целью. 'Истинная природа человека есть совокупность общественных отношений', - писал Карл Маркс в середине XIX века. Маркс отрицал существование Бога и полагал, что всякий человек является продуктом определенной экономической фазы развития человеческого общества, в котором он или она живет. 'Человек осужден быть свободным', - писал Жан Поль Сартр в оккупированной немцами Франции в 40-е гг. ХХ века. Сартр тоже был атеистом, но в отличие от Маркса полагал, что наша природа не определяется ни социумом, ни чем-либо иным. Он был уверен, что всякий человек совершенно свободен в выборе того, кем он или она хочет быть и что ему делать. Современные социобиологи, напротив, считают людей продуктом эволюции, с биологически определенной, специфической для нашего вида моделью поведения.
Современные читатели не преминут заметить, что во всех трех приведенных цитатах из Библии, Маркса и Сартра используется слово мужского рода 'человек' (man), тогда как речь предположительно идет обо
15
16
способов обоснования современной 'либеральной' демократии является философское воззрение, согласно которому в человеческой жизни нет объективных ценностей, а есть лишь субъективные индивидуальные выборы. Это допущение (несовместимое как с христианством, так и с марксизмом) имеет большой вес в современном западном обществе, и его влияние далеко не ограничивается частным проявлением во французской экзистенциалистской философии середины ХХ века. Либеральная демократия освящена в американской Декларации независимости с ее отделением политики от религии и признанием права каждого индивида свободно следовать собственному представлению о счастье. (Следует, правда, отметить, что те, кто верит в существование объективных моральных норм, все же могут поддерживать либеральную общественную систему, если считают неправильным пытаться навязывать их.)
2. ХРИСТИАНСТВО В СРАВНЕНИИ С МАРКСИЗМОМ
Давайте чуть более внимательно посмотрим на христианство и марксизм как конкурирующие теории человеческой природы. Несмотря на существеннейшие содержательные различия, они обнаруживают ряд примечательных сходств в структуре, способе соотношения частей этих учений и определения ими образа жизни. Во-первых, каждое из них содержит утверждения о природе мира в целом. Христиане, разумеется, верят в Бога, личное существо, всемогущее, всезнающее и совершенно благое, Творца, Правителя и Судью всего сущего. Маркс осуждал религию как 'опиум для народа', иллюзорную систему веры, отвлекающую людей от их реальных социальных проблем. Он полагал, что мир, материальный по своей сути, существует без того, чтобы кто-нибудь стоял позади или вне его.
Как христианство, так и марксизм имеют определенные представления об истории. Для христианина смысл истории определяется ее отношением к вечному. Бог использует исторические события для претворения своих замыслов, открывая себя избранным (в Ветхом Завете), но главным образом - жизнью и смертью Иисуса. Маркс заявлял, что отыскал схему прогресса человеческой истории, совершенно имманентную ей. Он считал, что происходит неизбежное развитие от одной экономической стадии к другой и подобно тому, как экономическая система феодализма была заменена капитализмом, так и капитализм должен будет уступить дорогу коммунизму. Оба воззрения содержат некую схему истории и усматривают смысл в ней, хотя и различаются в трактовке ее направленности и природы движущих сил.
Во-вторых, следствием несовместимых утверждений о мире оказываются различные характеристики сущностной природы людей. Согласно
17
18
несовершенны. Марксизм мыслит будущее в этом мире как совершенное общество, в котором люди станут самими собой, больше не будут подвергаться отчуждению посредством экономических условий, но станут активно и свободно сотрудничать друг с другом. Такова цель истории, хотя не стоит ожидать ее реализации сразу после революции: высшей фазе коммунистического общества будет предшествовать переходная стадия.
Итак, перед нами две глобальные системы убеждений. Традиционно христиане и марксисты утверждают, что знают главную истину о человеческой жизни в целом; они делают заявления о природе всех человеческих существ, независимо от времени и места. И эти мировоззрения требуют не только интеллектуального согласия, но и практического действия - если кто-то действительно верит в ту или иную теорию, он должен принять ее следствия для своего образа жизни и действовать в соответствии с этим.
В качестве последнего момента этого сопоставления обратим внимание на то, что каждая система убеждений подкрепляется организацией людей, требующей преданности со стороны ее адептов и заявляющей определенные права как на учение, так и на практическую деятельность. Для христианства - это церковь, для марксизма - коммунистическая партия. Точнее, уже давно существуют конкурирующие христианские церкви и множество марксистских или коммунистических партий. Каждая говорит о верности истинному учению основателя, объявляет себя ортодоксальной и следует своим, отличным от конкурентов, представлениям о том, что нужно делать.
3. ДРУГИЕ 'ИДЕОЛОГИИ' ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ
Многие отмечали это структурное сходство между христианством и марксизмом, а некоторые полагали, что последний является религией не в меньшей степени, чем христианство. Здесь есть о чем подумать приверженцам обоих учений, равно как и тем, кто не относится к их числу. Почему столь различные объяснения человеческой природы и судьбы имеют столь сходную структуру?
Но есть и множество других воззрений на человеческую природу. Теории античных греков, особенно их великих философов, Платона и Аристотеля, оказывают на нас влияние и по сей день. С того времени как в XVII веке начался подъем современной науки, многие мыслители пытались применить научные методы (как они понимали их) к человеческой природе - к примеру, Гоббс, Юм и французские просветители XVIII века. Серьезное влияние на наше понимание самих себя в более поздние времена оказали дарвиновская теория эволюции и психоаналитические
19
20
утверждение, что каждый из нас эгоистичен, является кратким диагнозом, но не дает никакого объяснения причин нашей эгоистичности и не включает в себя соображений относительно того, стоит ли преодолевать ее и каким образом мы можем это сделать. Утверждение, что все мы должны любить друг друга, есть краткое предписание, но оно не объясняет, почему это так трудно для нас, и не помогает достичь такой любви. Теория эволюции, хоть и содержит немало информации о человеческих существах и нашем месте в мире, сама по себе не дает никакого диагноза или предписания.
Исследуемые нами теории включают христианство и марксизм. Мы также рассматриваем индуизм и конфуцианство, древние традиции Индии и Китая, которые до сих пор очень влиятельны. Рассматривается также философия Платона (главным образом в том виде, как она представлена в Государстве, одной из великих книг человеческой истории, очень популярной и по сей день) и Канта (одного из самых великих философов). Из мыслителей ХХ века мы исследуем Фрейда (психоаналитические теории которого оказали громадное воздействие на мысль ХХ века); французского философа-экзистенциалиста Сартра; Б. Ф. Скиннера (американского психолога, заявлявшего, что знает, чем обусловлено поведение человека) и Конрада Лоренца (австрийского биолога, пытавшегося объяснить человеческую природу в терминах дарвиновской эволюции).
В каждом случае мы пытаемся кратко обрисовать сущностный фон, хотя, конечно, не можем охватить все многочисленные вариации каждой из теорий, особенно если речь идет о теории, взятой скорее из религиозной культуры в ее целом, нежели у какого-то одного мыслителя. Что касается современных психологических или биологических теорий, то едва ли мы можем надеяться поспеть за самыми последними разработками, так как границы науки и спекуляции постоянно расширяются. Но в ознакомительной книге, пожалуй, важнее сосредоточиться на фундаментальных методологических вопросах, понятиях и ценностях - в надежде научить читателя в будущем применять эти уроки к новому теоретизированию. Поэтому мы постараемся представить в обобщенном виде ключевые идеи каждой теории, интерпретируя их посредством указанной четырехчастной структуры. Для каждой теории мы даем подборку литературы для дальнейшего чтения.
4. КРИТИКА ТЕОРИЙ
Наряду с изложением основных идей каждой теории мы хотим указать на ее принципиальные трудности. Поэтому в каждой главе имеется критическое обсуждение, которое, мы надеемся, подтолкнет читателя к
21
дальнейшим самостоятельным размышлениям (в некоторых главах критика идет за изложением, в других - перемежается с ним). Прежде чем взяться за решение нашей главной задачи, стоит взглянуть на перспективы рациональной оценки всех этих спорных моментов. И здесь снова полезно начать с примеров христианства и марксизма, чтобы посмотреть, чего можно ожидать от критики теорий человеческой природы.
Главнейший мировоззренческий тезис христианства - о существовании Бога, разумеется, открыт для многих скептических возражений. Одно из них заключается в том, что страдание и зло в мире, несомненно, свидетельствуют против существования Бога в его обычном понимании. Ведь если он обладает всезнанием, то должен знать о зле, и если он всемогущ, то должен быть в состоянии устранить его, так что если он совершенно благ, то почему же не делает этого? В частности, почему он не отвечает мольбам верующих, взывающих об устранении страданий, заполонивших весь мир?
Скепсис может вызвать и основное мировоззренческое утверждение марксизма - о неизбежном прогрессе в человеческой истории посредством стадий экономического развития. Верно ли вообще, что такой прогресс неизбежен; не зависит ли он от множества неэкономических факторов, которые не являются предопределенными, вроде случайностей политической жизни и войн? Если более конкретно, то коммунистические революции так и не произошли в сердце капитализма - Соединенных Штатах и индустриальных странах Западной Европы, а коммунистические режимы в Восточной Европе потерпели крах в конце ХХ века. Не являются ли эти свидетельства прямым опровержением марксистской теории?
Немалые философские проблемы возникают и в связи с утверждениями христиан и марксистов о природе личности. Действительно ли мы свободны и несем ответственность за свои действия? Или все, что связано с нами, определено нашей наследственностью, воспитанием и окружением? Продолжается ли жизнь личности после смерти? Ввиду всеобщего и очевидного факта человеческой смертности предполагаемые доводы в пользу такого продолжения представляются в высшей степени спорными. Но может ли - в свете несомненно присущих нам ментальных способностей восприятия и чувства, мышления и рассуждения, обсуждения и принятия решений - быть истинным воззрение материалиста, согласно которому человеческие существа состоят из одной только материи?
Сомнения возникают и относительно предписаний, которые теории дают с целью решения человеческих проблем. Тезис христиан о том, что один из людей божествен и является средством примирения Бога с миром, являет собой вызов человеческому разуму. Марксистское убеждение,
22
31
может рационально отвергнуть данные тезисы. Подобные утверждения могут выполнять какую-нибудь другую функцию, и не исключено, что есть иные основания, чтобы принять их, но в каждом отдельном случае надо тщательно исследовать, что они собой представляют.
Общепринятые руководства и курсы по философии гораздо подробнее освещают эти вопросы (и они остаются на передовой линии философских изысканий), но цель данной книги в другом: подробно рассмотреть теории человеческой природы. Так что, пожалуй, ограничимся сказанным в этой пропедевтической части и перейдем к критическому исследованию конкретных теорий.
Часть II. ТРИ ДРЕВНИЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ ТРАДИЦИИ
ГЛАВА 2. Конфуцианство: путь святых-совершенномудрых
Ни один человек не оказал большего влияния на китайскую мысль и цивилизацию, чем Конфуций (551-479 гг. до н. э.). До нас дошло мало достоверных сведений об этой важной фигуре, мыслителе, которого называли 'учителем' в самые разные периоды китайской истории. Он родился в аристократической, но обедневшей семье Кун в царстве Лу (ныне часть провинции Шаньдун). Нам известно, что он рано лишился родителей и был очень способным учеником. Позже он покинул свое родное царство Лу и странствовал по разным районам Китая, предлагая свои услуги местным правителям в качестве советника; однако он так и не смог получить пост, который позволил бы ему применить свои идеи на практике, и в конце концов вернулся в Лу, чтобы посвятить остаток жизни учительству. Следует помнить об этом провале, рассматривая некоторые аспекты его учений. В китайских хрониках Конфуций удостаивается титула Великий учитель Кун или Кун Фу-цзы, но на Западе больше известна латинизированная форма его имени - Конфуций.
По всем признакам самым надежным источником конфуцианских идей является текст под названием Лунь Юй- обычно он переводится как Суждения и беседы. Этот текст состоит из разрозненных высказываний Учителя, собранных учениками после его смерти. Среди исследователей идут споры о том, можно ли считать все 'суждения' подлинными словами Конфуция или таковыми являются лишь некоторые из них, и многие пытаются доказать, что ряд глав - это позднейшие добавления. Хотя конфуцианство -богатая традиция, прошедшая долгий период развития, Суждения и беседы отражают ранние и наиболее фундаментальные конфуцианские идеи, оказывавшие определяющее влияние на эту традицию в течение многих столетий. И в этом введении я сосредоточил внимание исключительно на Суждениях и беседах, рассматривая данный текст как единое целое и используя имя Конфуций для обозначения автора записанных в нем высказываний. Два позднейших течения в конфуцианстве, имеющие отношение к теориям человеческой природы, рассмотрены в конце этой главы.
35
ТЕОРИЯ УНИВЕРСУМА
Главный акцент Суждений и бесед - на гуманизме, а не на метафизике. Иными словами, Конфуция интересовали прежде всего основы человеческого благополучия, и он мало говорил о глубинной природе мира, в котором мы живем. Когда его однажды спросили о поклонении богам и духам, он ответил: 'Не зная, как служить живым, сумеешь ли служить их духам?' (XI, 12). А услышав вопрос о смерти, он сказал: 'Не зная жизни, как познаешь смерть?' (XI, 12). Избегая метафизических спекуляций, Конфуций отстаивал идею хорошего государства, которое способствовало бы благосостоянию обычных людей и созданию гармоничных отношений между теми, кто населяет его. Вместе с тем Конфуций признавал, что в мире существуют силы, оказывающие определяющее воздействие на нашу жизнь. Он характеризовал их, используя два связанных между собой смысла термина 'мин': Веление Неба (тянь мин) и Судьба (мин).
Конфуций полагал, что мы живем в нравственном мире. Нравственность - составная часть самой структуры универсума; он считал, что в моральном поведении есть что-то глубинное и трансцендентное. Он как-то заметил: 'У меня от Неба добродетель!' (VII. 23). Представление о Велении Неба было общепринятым в Китае во времена Конфуция. Обычно это Веление понимали в смысле нравственного предписания для властей, в уверенности, что Небо глубоко озабочено благополучием обычных людей. Небо будет поддерживать правителя лишь до тех пор, пока его правление служит этой высокой цели, а не собственной выгоде. Конфуций внес поправку в это учение, расширив границы Небесного Предписания так, что оно стало касаться каждого человека; теперь каждый - а не только правитель - подпадал под всеобщий закон, обязывающий его действовать нравственно, дабы не утратить согласие с Небесным Велением. Таким образом, предел совершенства для Конфуция связан с культивированием трансцендентной нравственности, берущей свое начало на Небе. Впрочем, Небесному Велению можно сопротивляться или не подчиняться ему.
Тем не менее имеются и такие измерения жизни, которые не подвластны человеческому контролю, области, в которых человеческие усилия вообще не приносят никакого результата. Это не допускающее определения измерение человеческой жизни подпадает под рубрику Судьбы, того аспекта Небесного плана, который находится за пределами человеческого постижения. Место человека в жизни, его общественное продвижение, богатство и отпущенное ему время - все это обязано Судьбе. Никакие усилия здесь ни к чему не приведут: эти вещи определяются только роком. В то время как Веление Неба может быть понято, хотя и с большим трудом, Судьба выходит за рамки постижимого. Различие между Небесным Велением (которому люди могут как соответствовать, так и не
36
41
уравновешенностью и безразличным отношением к удачам и неудачам, не подвластным прямому контролю человека. Правильность является наградой сама по себе, счастливым вознаграждением, не зависящим от конкретной общественной ситуации. Даже если все усилия человека остаются непризнанными, он избежит разочарований, если будет следовать принципу 'бескорыстного действия'. 'Не тот ли благороден муж, кто не досадует, что неизвестен людям?' (I. 1). Более того, этот принцип помогает совершать правильные действия в мире, где они мало ценятся. О самом Конфуции говорится, что он 'продолжает делать то, в чем, как он знает, ему не достичь успеха' (XIV. 38). Вера в Путь Неба не зависит от общественных достижений, поста и признания. Вспомним, что самому Конфуцию не удалось добиться социального положения, гарантировавшего ему признание и позволившего воплощать свои идеи на практике. В Суждениях и беседах он говорит, что человек должен заниматься политикой просто потому, что он знает, что это правильно, даже если он вполне сознает, что его принципы не могут взять верх (XVIII. 7). Это отсылает к понятию Судьбы, обсуждавшемуся в первой части данной главы. Успех в общественных делах находится во власти Судьбы, и поэтому Конфуций заключает, что тщетно добиваться его. Моральное же достоинство - во власти человека, и по большому счету оно является единственной вещью в жизни, достойной стремления. Можно пытаться понять Пути Неба, но очевидно, что человек должен поступать гуманно независимо от того, что посылает Небо. Другими словами, важно самовоспитание, а не общественное признание. 'Благородный муж печалится о своем несовершенстве, он не печалится о том, что неизвестен людям' (XV. 19).
Воспитание самого себя как хорошего семьянина- еще одно предписание Конфуция для гармоничного общества. Он полагал, что хорошие семейные отношения оказывают громадное влияние за пределами той или иной конкретной семьи. 'Ты почитаешь родителей, относишься с любовью к братьям и проявляешь все это в делах правления' (II. 21). Общественные изменения начинаются с самовоспитания в семейном кругу; затем они распространяются подобно ряби от брошенного в пруд камня. Семейные правила и отношения должны распространяться на все общество. Благожелательность к людям, не принадлежащим к семье того или иного человека, должна быть продолжением любви, которую этот человек испытывает по отношению к членам своей семьи. Самым важным является для Конфуция отношения между отцом и сыном. Когда Конфуция спросили о сыновней почтительности, он дал совет: 'Всегда помни о ней' (II. 5). Хороший сын почитает отца, следуя его образу действий. 'Если [после смерти отца] в течение трех лет сын не меняет его путь, то он может называться почитающим родителей' (I. 11). Конечно, это зависит от добродетельности отца. Конфуций абсолютно уверен, что отец семейства или, как его продолжение, правитель государства, должен
42
ПОЗДНЕЙШИЕ РАЗРАБОТКИ
Поскольку Конфуций не детализировал свои взгляды на человеческую природу, вскоре после его смерти внутри конфуцианской традиции возник жаркий спор о том, является ли человек изначально добрым или злым
46
по своей природе. Два ведущих конфуцианских философа предложили противоположные ответы на этот вопрос. Представлявший 'идеалистическое крыло' Мэн-цзы (371-289 гг. до н. э.) утверждал, что человек по природе изначально добр; представлявший же 'реалистическое крыло' Сюнь-цзы (298-238 гг. до н. э.) доказывал, что человек по природе зол. Хотя мы и не можем подробно обсуждать здесь всю конфуцианскую традицию, краткое рассмотрение этого спора даст еще одно подтверждение ее неоднородности и дополнит нашу общую оценку человеческой природы.
По значимости сочинений и идей в конфуцианской традиции Мэн-цзы идет на втором месте после Конфуция, и его имя прежде всего ассоциируется с теорией изначальной доброты человеческой природы. В собрании изречений, записанных в книге, носящей его имя, Мэн-цзы формулирует свою позицию в споре о человеческой природе, которая стала рассматриваться в качестве ортодоксальной в конфуцианской традиции и во многом нормативной для китайской культуры. В Мэн-цзы автор опровергает философа по имени Гао-цзы, доказывавшего, что человеческая природа по своей внутренней сути не является ни хорошей, ни плохой и что поэтому моральность есть нечто такое, что должно быть искусственно добавлено извне. 'Природные задатки людей, - сказал Гао-цзы, - можно уподобить стремительному потоку. Прорвавшись на востоке, он течет на восток, прорвавшись на западе, течет на запад. Задатки людей не делятся на добрые и недобрые, подобно тому как для воды нет разницы, куда течь - на восток или на запад'. Мэн-цзы, однако, настаивает на том, что человеческая природа внутренне добра. В качестве возражения Гао-цзы он предлагает следующее объяснение: 'Для воды и в самом деле нет разницы, куда ей течь - на восток или на запад; но разве нет для нее разницы, течь вверх или вниз. Так вот добро, заложенное в задатках людей, можно уподобить стремлению воды стекать вниз. Нет людей, в которых было бы заложено что-то недоброе, нет и воды, в которой не было бы заложено стремление стекать вниз' (11.2).
Ядро теории Мэн-цзы о внутренней природе человека связано с его пониманием человеческого сердца. Мэн-цзы считает, что разумное, сострадательное сердце является даром Неба (11. 15). Именно оно определяет нашу человеческую суть и отличает нас от животных. В частности, сердце является вместилищем четырех изначальных склонностей, или 'семян', как называет их Мэн-цзы. Он утверждает, что 'иметь эти четыре начала для людей так же важно, как иметь все четыре конечности тела' (3. 6.). Если эти семена не подавляются и получают надлежащее питание, то из них вырастают четыре добродетели, столь высоко ценимые в конфуцианской традиции, так же как высокие деревья естественным путем вырастают из маленьких семян. Четыре семени - сострадания, стыда, учтивости и чувства подобающего и неподобающего - развиваются
47
49
идеи; выпрямляющая доска - это ритуалы. Ритуалы для него суть порождения чистой интеллектуальной деятельности святых-совершенномудрых, они были придуманы для того, чтобы обуздать и направить в определенное русло безграничные желания людей. Когда Сюнь-цзы говорит, что 'добродетельность есть результат сознательной деятельности', он имеет в виду сознательное усилие, нацеленное на то, чтобы изменить себя старательным следованием ритуалам, тем руководящим принципам, которые были созданы и воплощены святыми мудрецами прошлых времен. Очевидно, что Сюнь-цзы защищает тезис о превосходстве культуры над природой, так как ритуалы не являются сущностной частью человеческой природы. Все доброе произведено сознательным человеческим усилием. Тот факт, что у нас две руки, естествен, добродетель же возникает лишь в результате прилежных человеческих стараний. Он считает, что тщательное соблюдение искусственных ритуалов - ключ к достижению человеческого совершенства. 'Совершенномудрые не отличаются от других людей по своей природе, но отличаются от них своими [сознательными] действиями' (203). Таким образом, для Сюнь-цзы святой-совершенномудрый-это человек, природа которого подверглась радикальной трансформации конфуцианскими ритуалами.
Различие между Мэн-цзы и Сюнь-цзы очень велико. Мэн-цзы считал, что нравственность естественным образом укоренена в наших сердцах, тогда как Сюнь-цзы полагал, что она искусственно внедряется извне. Тем не менее между идеями Сюнь-цзы и Мэн-цзы имеется и некоторое сходство, позволяющее идентифицировать обоих как конфуцианцев. Оба согласны, что путь к святости включает в себя конфуцианские ритуалы, надлежащие способы действия, основанные на образцовом поведении святых мудрецов прошлого. С точки зрения Сюнь-цзы, ритуалы работают как выправляющая доска, превращая испорченных людей в хороших и человечных граждан, в то время как для Мэн-цзы они функционируют скорее в качестве пресса, предназначенного для того, чтобы предотвращать искривление теннисных ракеток во время хранения; хотя сострадательное сердце и изначально, оно может искривиться, не будучи укреплено постоянным соблюдением ритуалов. Хотя оба философа значительно расходятся в теории, у них имеется полное единство в практических вопросах. Человеческое совершенство достигается в процессе следования образцовым действиям и прозрениям святых мудрецов прошлого.
КРИТИЧЕСКОЕ ОБСУЖДЕНИЕ
Можно завершить это введение в конфуцианство несколькими замечаниями, которые помогут лучше сфокусировать возможные критические соображения, уже упоминавшиеся в нашем обсуждении. Помимо того что
50
конфуцианство есть система, укорененная в общей приверженности золотому правилу, оно является традицией, обучающей подчинению вышестоящим. Вышестоящим может быть отец семейства, правитель государства и конфуцианец, открывающий доступ к Пути святых-совершенномудрых. Если глава семейства и государства - справедливые люди, тогда все хорошо. Но если они не таковы, то вся система подрывается. Сам Конфуций осознавал эту проблему и поэтому настаивал, что лидеры должны быть нравственными людьми. Тем не менее его система наделяет громадной властью меньшинство и оставляет большинство в подчинении.
Конфуцианство также совершенно консервативная традиция, обращающаяся за руководством к прошлому. И можно истолковать дело так, что данная установка накладывает ограничения на творчество индивидов в настоящем. Кроме того, эта система находится в зависимости от элиты книжников, ученых-конфуцианцев. Резонен вопрос: обращаются ли ученые с прошлым независимо от их собственных идеологических программ? Конфуцианство, как было показано, основано главным образом на трансцендентном представлении о нравственности. Можно попытаться показать, что подобный взгляд - это лишь способ, при помощи которого одна группа людей получает особую привилегию для своего представления о нравственности. И тогда можно спросить: на представлении каких людей о прошлом и нравственности основано конфуцианство? Большинство современных историков считает, что ни один образ прошлого не является полностью нейтральным или аполитичным. Все представления об истории содержат моменты, имеющие отношение к власти.
Многие люди, как кажется, исключены из сферы конфуцианства. Простолюдины показаны в виде темной и в общем никчемной массы. Женщины не включены в конфуцианскую систему образования. Представления Конфуция о человеческом совершенстве имеют явно 'мужской' характер, и в целом он мало говорит о женском потенциале внутренней дисциплины. Когда Конфуций высказывается о женщинах, он делает это в уничижительном тоне, имея в виду, что они обычно проявляют непокорность и сопротивляются законной власти. Хотя конфуцианский путь к совершенству может быть распространен его защитниками на оба пола, Суждения и беседы составляют проблему для читателей, верящих в равенство полов.
Наконец, прагматическая суть конфуцианства была раскритикована другими китайскими философами, к примеру, более метафизически настроенными даосами. Даосский философ Чжуан-цзы осуждал конфуцианцев за их сведение реальности к тому, что имеет отношение к общественной жизни людей. Чжуан-цзы переворачивал оценки Сюнь-цзы, защищая тезис о превосходстве природы над культурой. Мистически постигая необъятность жизни во всех ее формах, Чжуан-цзы полагал, что конфуцианцы жили в трагически суженном мире. Он также говорил, что
51
конфуцианцы слишком поглощены утилитарными вопросами, восхваляя в противовес этому полезность бесполезного. С течением времени, впрочем, оказалось, что для китайских мыслителей конфуцианство - гораздо более привлекательная система в плане ее пригодности для построения добропорядочного человеческого сообщества, нежели несколько абстрактные метафизические спекуляции даосов.
Для дальнейшего чтения
Английские переводы Суждений и бесед - D. С. Lau, Confucius: The Analects (London: Penguin, 1979). Ценная вводная статья: A. Walley, The Analects of Confucius (New York: Macmillan, 1938; New York: Vintage, 1989).
Мэн-цзы - D. C. Lau, Mencius (London: Penguin, 1970). С прекрасной вводной статьей.
Сюнь-цзы - Б. Watson, Hsun Tzu: Basic Writings (New York: Columbia University Press, 1963).
Для дополнительной информации о конфуцианстве - Thinking through Confucius by Roger T. Ames and David L. Hall (Albany: State University of New York Press, 1987).
Для лучшего понимания места конфуцианства в китайской философии - см. A Short History of Chinese Philosophy by Fung Yu-lan (New York: Macmillan, 1948; New York: Free Press, 1966); Disputers of the Tao by A. C. Graham (Lasalle, 111.: Open Court, 1989) и The World of Thought in Ancient China by Benjamin I. Schwartz (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1985).
Литература на русском языке
Древнекитайская философия. Т. 1-2. М., 1972-1973 (цитаты из Сюнь-цзы по 2-му тому этого издания; здесь и далее в некоторых случаях цитаты незначительно модифицированы для согласования с интерпретациями, принятыми Л. Стевенсоном и Д. Хаберманом).
Конфуций. Уроки мудрости. М., 2002 (цитаты из Суждений и бесед по этому изданию).
Мэн-цзы. СПб., 1999. Пер. В. С. Колоколова (цитаты из Мэн-цзы по этому изданию).
Го Можо. Философы древнего Китая. М., 1961.
История китайской философии. М., 1989.
Конфуцианство в Китае: проблемы теории и практики. М., 1982.
Попов П. С. Китайский философ Мэн-цзы. М., 1998.
ГЛАВА 3. Индуизм Упанишад: в поисках высшего знания
Введение в индуизм может оказаться очень непростой задачей: здесь нет основателя, определенной исторической точки отсчета и главного текста - всего того, что есть в большинстве других религиозных традиций. Индуизм на редкость разнородная традиция, включающая большое количество практик и верований, что делает какие-либо обобщения невозможными. Термин 'индуизм', по сути, западное изобретение, он придуман просто для того, чтобы как-то обозначить самую влиятельную религию, приверженцами которой является большинство населения Южной Азии. Поэтому по большому счету абсурдно пытаться представить индуизм посредством одного текста - поскольку нет такого текста, авторитет которого признавался бы всеми людьми, могущими идентифицировать себя в качестве индуистов, почему многие из них и полагают, что их религия основана скорее на определенном образе жизни, нежели на каком-либо письменном источнике. Тем не менее если задаться целью отыскать некий 'основной текст' для иллюстрации важнейших целей индуистской философии, то хорошим выбором будет одна из главных Упанишад. Собрание текстов, известных как Упанишады, играло существенную роль во все времена религиозной истории индуизма; они определяли центральные философские темы в Индии в течение столетий и продолжают быть главным источником вдохновения и руководства в мире современного индуизма. Одна из задач настоящей главы - дать представление о широком поле возможных интерпретаций ранних индуистских текстов и, в частности, показать, как столь различные практики, как отречение от мира и разнообразные формы поклонения, предполагающие божественность мира, могут основываться на одних и тех же текстах.
Самые ранние Упанишады были составлены в Северной Индии в VII или VIII веке до н. э. Буквально термин 'Упанишады' означает 'сидящий рядом', но он приобрел смысл эзотерического учения, поскольку эти тексты содержат тайные доктрины, которые лесные отшельники передавали своим близким ученикам. Упанишады, содержащие высокие спекуляции о подлинной природе реальности, относятся к числу величайших интеллектуальных достижений в истории человечества. Хотя
53
70
подлинное 'Я' оказывается за пределами категорий добра и зла. Следует, правда, отметить, что Шанкара признает существование моральных последствий для всех действий людей, живущих в обусловленном мире майи. Бескорыстные, сострадательные действия размывают ложные границы и ведут к высшему постижению, тогда как эгоистичные, жестокие поступки укрепляют ложные границы и усугубляют рабство. В то же время, хотя в теории система Рамануджи признает ценность за миром, на практике подчас оказывается, что те или иные вещи в мире ценятся не сами по себе, а лишь в той степени, в какой они ведут к знанию о Боге.
Хотя женщины активно участвуют в метафизических дискуссиях в Брихадараньяка-упанишаде и нет текстуальных оснований для предположения, что тем или иным способом они были отстранены от высших задач, нашедших отражение в этом тексте, они все же не принимались в орден отрешенных Шанкары и никогда не допускались в качестве священнослужителей в традиции шри вишнуизма Рамануджи. Рамануджа не возбранял участие в религиозной жизни женщинам и представителям низших классов, но философия веданты в целом и школа Шанкары в частности весьма элитарны. Им нужны люди, имеющие опыт в религиозной практике и прекрасно знающие писание, по крайней мере, если речь идет о высшем постижении. В классическом индийском обществе это отсекает всех, кроме представителей высших классов. Отсутствие этих предварительных условий по рождению нередко лишает и возможности достичь высшего состояния - по крайней мере, в этой жизни.
Для дальнейшего чтения
Основной текст: Брихадараньяка-упанишада. Английские переводы - Patrick Olivelle, Upanisads (New York: Oxford University Press, 1966). Здесь имеется и ценная вводная статья. Robert E. Hume, The Thirteen Principal Upanishads (New York: Oxford University Press, 1971), а также R. С Zaehner в Hindu Scriptures (New York: Knopf, 1966).
Комментарий Шанкары на Брахма-сутры. Один из самых доступных английских переводов: Swami Gambhirananda, Brahma-Sutra-Bhasya of Sri Shankaracarya (Calcutta: Advaita Ashrama, 1977).
Комментарий Рамануджи на Брахма-сутры. Один из самых доступных английских переводов: Swami Vireswarananda and Swami Adidevananda, Brahma-Sutras, Sri Bhasya (Calcutta: Advaita Ashrama, 1978).
В качестве общего введения в индийскую философию - см. M. Hiriyanna, Outlines of Indian Philosophy (Bombay: George Allen & Unwin, 1973).
Дополнительно о философии Упанишад - см. Paul Deussen, The Philosophy of the Upanishads (New York: Dover, 1966).
О Брахма-сутрах- см. S. Radhakrishnan, The Brahma Sutra: The Philosophy of Spiritual Life (London: George Allen & Unwin, 1960).
71
Об адвайта-веданте Шанкары-см. Eliot Deutsch, Advaita Vedanta:A Philosophical Reconstruction (Honolulu: University Press of Hawaii, 1969).
О вишишта-адвайта-веданте Рамануджи-см. John Carman, The Theology of Ramanuja (New Haven: Yale University Press, 1974).
О различных индуистских культах- см. Diana Eck, Darsan: Seeing the Divine Image in India (New York: Columbia University Press, 1996).
Литература на русском языке
Упанишады. Пер., предисл. и ком. А. Я. Сыркина. М., 1967. Гусева Н. Р. Индуизм. М., 1977.
Исаева Н. В. Шанкара и индийская философия. М., 1991. Костюченко В. С. Классическая веданта и неоведантизм. М., 1983. Радхакришнан С. Индийская философия. Т. 1-2. М., 1956-1957. Чаттерджи С, Датта Д. Введение в индийскую философию. М., 1955. Шохин В. К. Первые философы Индии. М., 1997.
ГЛАВА 4. Библия: теологический гуманизм
В вводной главе мы видели, что христианство вбирает в себя теорию универсума, теорию человеческой природы, диагноз и предписание, и мы коснулись некоторых типичных возражений и ответов на них. В этой главе я более детально рассмотрю главные идеи о природе и судьбе человека, представленные в Библии. Принимая во внимание очевидное различие между Ветхим Заветом, имеющим авторитет божественного Слова как для иудеев, так и для христиан, и специфически христианским Новым Заветом, я рассмотрю их отдельно. (Третья великая монотеистическая мировая религия семитского происхождения - ислам, возникший в VII веке и признающий Авраама, иудейских пророков и Иисуса как предшественников, но утверждающий, что единственным подлинным вестником Бога является Мохаммед. Однако для надлежащего рассмотрения ислама потребовались бы отдельная глава и специальное исследование.)
При толковании и оценке идей Библии мы сталкиваемся с очевидными проблемами. С одной стороны, верующие (разных традиций) считают ее священным текстом, и многие люди всерьез рассчитывают найти в ней жизненное руководство. С другой стороны, за последние два столетия было проведено множество исследований в области древних языков - древнееврейского, арамейского и греческого, а также археологии, истории и социологии тех сообществ, в которых на протяжении многих столетий и создавались библейские тексты, так что в настоящее время существует настоящая индустрия академических исследований и интерпретаций. Тексты Библии создавались в самое разное время, использовались в различных целях и были написаны и отредактированы разными людьми. Говорить об иудео-христианской вере X, ветхозаветной концепции Y или новозаветном воззрении Z - значит обобщать, рискуя излишним упрощением, хотя при решении вводных задач едва ли можно этого избежать. Невозможно удовлетворить всех - ученых с их академическими спорами и верующих с их разнообразными убеждениями.
Ясно, что иудаизм и христианство, подобно конфуцианству и индуизму, едва ли можно назвать теориями наряду с теми, которые рассматриваются далее в этой книге. Хорошо известно, насколько многообразны иудейская и христианская традиции. Христианские учения развивались
73
КРИТИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ХРИСТИАНСТВЕ
Учения о воплощении, искуплении и воскрешении проблематичны с точки зрения человеческой рациональности, и их формулировка действительно спровоцировала немало споров среди христиан. Каким образом человек, живший и умерший в определенное историческое время, может быть причастен трансцендентной, вечной божественности? Учение о Троице, то есть о трех ипостасях единого Бога (Отце, Сыне и Святом Духе), скорее умножает концептуальные проблемы, чем решает их. Можно, конечно, стандартно заметить, что все это не противоречия, а тайны, что человеческий разум не может надеяться, что окажется в состоянии понять бесконечные божественные тайны, что относительно Бога мы можем принимать на веру лишь то, что он сам приоткрыл нам. Но утверждения такого рода, сделанные с позиции веры, не решают реальных трудностей, которые могут возникнуть для неверующего или необращенного человека.
1 Charity.
86
То же самое можно сказать и об искуплении: мало кто из христиан в наши дни понимает его в качестве подлинного жертвоприношения, как если бы Бог жаждал, чтобы пролилась кровь (неважно какая, хотя бы и невинного), прежде чем он сможет простить грехи, но все равно остается великой загадкой, каким образом распятие иудейского религиозного учителя римским прокуратором Понтием Пилатом в Иерусалиме примерно в 30 г. может привести к искуплению всего мира от греха.
В отличие от Ветхого Завета, в котором тема бессмертия практически не затрагивается, христианство ясно указывает на жизнь после смерти. Но она мыслится скорее как 'воскрешение тела', чем в виде греческой идеи сохранения бестелесной души. Ранние христианские теологи стали заимствовать идеи греческой философии, и теория нематериальной и бессмертной души проникла в христианские учения и с тех пор не покидала их. Христианский символ веры, однако, недвусмысленно выражает веру в воскрешение тела, и главным основанием для этого в Писании является то место в 1-м Послании апостола Павла Коринфянам (15:35 и далее), где он говорит, что мы умираем как плотские тела, восстаем же как 'духовные тела'. Не совсем ясно, каким должно быть духовное тело, но Павел использует греческое слово сома, означающее именно тело.
Эта вера в воскрешение тела - еще одно специфически христианское учение. Попытка истолковать его лишь в том смысле, что добро или зло, которое делает человек, остается после него, или трактовать обещание вечной жизни (Ин. 4:14) исключительно как рассуждение о новом образе жизни в этом мире лишает это учение ряда содержательных моментов. Однако эти метафизические моменты порождают философские трудности. Если тела воскрешены, то, судя по всему, являясь телами определенного рода, они должны находиться в пространстве и времени. Конечно, это не значит, что они существуют в каком-то месте нашего физического мира - что где-то вдали от Земли существуют воскресшие тела апостола Павла, Наполеона и тетушки Агаты!' И выходит, мы должны помыслить пространство, где существуют воскресшие тела, которое, однако, не имеет отношения к пространству, в котором проходит наша жизнь. Но можем ли мы сделать это?
Не менее сложен и вопрос со временем. Нет необходимости подразумевать, что время воскрешения грядет в этом мире, хотя когда Павел говорит 'все мы изменимся, вдруг, во мгновение ока, при последней трубе' (1 Кор. 15:51-52), это выглядит именно так, если воспринимать сказанное буквально. Имеется ли в виду, что существует некая система событий, не имеющих темпорального отношения к событиям этого мира, или же воскресшие тела находятся вне времени, хотя какой смысл в этом
1 Агата Кристи.
87
Для дальнейшего чтения
Ясно, что основным текстом является Библия. Имеется множество переводов и изданий. Для наших целей лучше всего подходит - Oxford Study Bible: Revised English Bible with the Apocrypha, edited by M. J. Suggs et al. (Oxford: Oxford University Press, 1992). Это издание содержит полезные статьи об историческом, социологическом, литературном и религиозном контексте библейских текстов.
В качестве введения в иудаизм - см. N. de Lange. Judaism (Oxford: Oxford University Press, 1986). В качестве введения в ислам, третью великую монотеистическую религию, -см. F. Rahman, Islam, 2d ed. (Chicago: Chicago University Press, 1979).
Дополнительно о христианском понимании человеческой природы - см. классическую работу Reinhold Niebuhr, The Nature and Destiny of Man (New York: Scribner's, 1964); E. L. Mascall, The Importance of Being Human (New York: Columbia University Press, 1958) - здесь представлена неотомистская точка зрения; Man: Fallen and Free, edited by E. W. Kemp (London: Hodder & Stoughton, 1969) - здесь немало разнообразных и интересных статей, включая известную работу Дж. Э. Бейкера, в которой сделана попытка в общем виде изложить ветхозаветное учение о человеке; J. Macquarrie, In Search of Humanity (London, SCM Press, 1982; New York: Crossroad, 1983) - здесь представлена более экзистенциалистская позиция.
Феминистская критика христианства, с сохранением теизма, см. Daphne Hampson, After Christianity (London: SCM Press, 1996).
Книг о философии религии необозримое множество. Очень содержательная подборка - Philosophy of Religion: Selected Readings, edited by M. Peterson et al. (Oxford: Oxford University Press, 1996).
Литература на русском языке
Библия. Синодальный перевод (цитаты по этому изданию). Ветхий Завет: От Бытия до Откровения. Учение. Пятикнижие Моисеево. Пер., введ. и ком. И. Ш. Шифмана. М., 1993.
89
Канонические Евангелия. Пер. В. Н. Кузнецовой. М., 1992.
Письма апостола Павла. Пер. В. Н. Кузнецовой. М., 1998.
Аверинцев С. С. Премудрость в Ветхом Завете II Альфа и Омега, 1994, ? 1, с. 25-38.
Глубоковский H. H. Лекции по Священному Писанию Нового Завета. СПб., 1892-1901.
Вейнберг И. П. Человек в культуре древнего Ближнего Востока. М., 1986.
Религиоведение. Хрестоматия. Сост. и общ. ред. А. Н. Красникова. М., 2000. С. 263-335.
Шифман И. III. Ветхий Завет и его мир. М., 1987.
Часть III. ПЯТЬ ФИЛОСОФОВ
ГЛАВА 5. Платон: правление разума
Изучение нерелигиозных теорий человеческой природы мы начнем с рассмотрения философии Платона (427-347 гг. до н. э.). Хотя ей уже почти две с половиной тысячи лет и она относится к начальному периоду западной мысли, зародившейся в Древней Греции, новаторские идеи Платона до сих пор весьма актуальны. Одним из первых он доказывал, что непредвзятое, но систематичное применение разума может указать наилучший путь обустройства нашей жизни. Четкая концепция человеческой добродетели и счастья, основанная на подлинном познании человеческой природы, только и может, по Платону, способствовать решению личных и общественных проблем.
Краткая характеристика условий, в которых жил Платон, поможет нам уяснить истоки его идей. Он - выходец из влиятельной семьи в греческом полисе Афины, процветавшем благодаря политическому влиянию и торговле, где одно время утвердилась вполне демократическая система правления. Мы вспоминаем Афины прежде всего как центр беспрецедентной по тем временам интеллектуальной активности в самых разных областях, включая театр и историю, математику и другие науки, а также как родину великого этического философа Сократа, поучения которого произвели столь большое впечатление на Платона (и многих других). Однако это был политически неспокойный период истории Афин: война со Спартой закончилась страшным поражением, и начался период тирании. Когда демократия (непрочная) была восстановлена, Сократ попал под подозрение по политическим мотивам: он был обвинен в неуважении к официальной религии, растлении молодежи, его судили и приговорили к смерти в 399 г. до н. э.
Сократовский метод доказательств и поучений чем-то напоминал методы, использовавшиеся в те дни софистами. Мнимые знатоки, они предлагали (за плату) обучение разного рода искусствам; прежде всего риторике, то есть искусству убеждения в публичных речах, важному для политической карьеры в Афинах. (Их можно назвать пиаровскими консультантами того времени!) Они, таким образом, не могли не касаться проблемы ценностей, большинство из них считало, что мораль, политика или религия основаны на произвольных соглашениях. Афиняне знали
93
109
платоновское государство силой заставило бы его остаться в таком положении. Но в чем смысл стабильного общества, если оно не служит интересам его граждан?
Государство у Платона имеет ярко выраженный авторитарный, если не тоталитарный, характер. К примеру, у него нет предубеждений против цензуры; он предлагает изгнать поэтов и других художников на том основании, что они обращаются к низшим, иррациональным частям нашей природы (605). Платон наверняка ужаснулся бы, увидев, какое громадное влияние оказывает на человека с раннего детства то, что в наши дни мы называем 'медиа'. Мы можем не одобрять его желание ввести государственную цензуру, но он обращает наше внимание на все еще актуальную проблему донесения до людей истины и добра в ситуации сосуществования множества конкурирующих культурных и экономических традиций.
В Государстве Платон походя и, можно добавить, несправедливо разделывается с демократическим государственным устройством. Судя по всему, он имел в виду демократию афинского типа, при которой каждый гражданин имеет право голоса при принятии важнейших решений. Даже если бы электронная система голосования сделала ее технически возможной в современных государствах, она наверняка вызвала бы нестабильность правительства, подверженного капризам гигантского электората, находящегося под влиянием коллективных эмоций, 'риторики' или умных советов, - за это Платон и критиковал афинскую демократию. Он наверняка был бы взбешен манипуляциями массмедиа в современных политических кампаниях! Однако важнейшая черта современных парламентских демократий - то, что правительство должно переизбираться через определенный промежуток времени - предоставляет механизм мирной смены правительства, отсутствующий в Государстве Платона. Вместе с тем следует отметить, что в Политике и Законах Платон дает совершенно другое политическое предписание: он защищает здесь власть закона и признает демократию, при всех ее несовершенствах, лучшей разновидностью государственного устройства при фактическом состоянии человеческой природы.
Государство - одна из самых влиятельных книг в человеческой истории. Набросок, предложенный в настоящей главе, дает представление о богатстве содержащихся в ней идей, но не может быть адекватной заменой изучения самого текста. В данной главе я сосредоточился на одном этом диалоге; читатель должен помнить, что Платон написал гораздо больше, развивая и модифицируя свои взгляды. Сократ и Платон основали традицию рационального исследования того, как нам следует жить; она была продолжена Аристотелем (с более посюсторонней метафизикой). Думаю, ничто не вызвало бы большей радости у Платона, чем знание, что некоторые из нас до сих пор продолжают эти этические разыскания.
110
Для дальнейшего чтения
Основной текст: Государство Платона. Есть много английских переводов. Один из самых легко читаемых и живых - G. М. А. Grube, revised by С. D. С. Reeve (Indianapolis: Hackett, 1992). Государство - большая и сложная работа; некоторые читатели могут предпочесть ознакомление с Платоном по его более коротким диалогам - Евтифрон, Апология, Критом, Федон, Менон или Протагор.
В качестве общего введения в мир философской мысли Платона- см. Past Masters series, R. M. Hare, Plato (Oxford: Oxford University Press, 1982). Эта книга составляет также первую часть трилогии Founders of Thought (Oxford: Oxford University Press, 1991), содержащей не менее профессиональные введения в философию Аристотеля (Jonathan Barnes) и Августина (Henry Chadwick).
Основательное философское обсуждение Государства - см. Julia Annas, An Introduction to Plato's Republic (Oxford: Oxford University Press, 1981). Эта книга сочетает профессионализм (и специальные рассуждения, где это необходимо) с ясной акцентировкой главного морального аргумента, его предпосылок в тезисах о человеческой природе и его современного значения (см. особенно выводы в гл. 13).
Классическая критика политической программы Платона (оказавшая чрезмерное влияние на ранние версии этой главы) - см. К. R. Popper, The Open Society and its Enemies, 4th ed. (London: Routledge, 1962).
Подробный специальный анализ моральной философии Платона - см. Terence Irwin, Plato's Ethics (Oxford: Oxford University Press, 1995).
Литература на русском языке
Платон. Сочинения. Ред. А. Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса, А. А. Тахо-Годи. Т. 1-3 (2). М., 1968-1972 (цитаты по этому изданию). Переиздание: Платон. Собрание сочинений. Т. 1-4. М., 1990-1995.
Асмус В. Ф. Платон. 2-е изд. М., 1975.
Лосев А. Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. М., 1969.
Васильева Т. В. Путь к Платону. М., 1999.
Доброхотов А. Л. Категория бытия в классической западноевропейской философии. М., 1986. С. 43-84.
ГЛАВА 6. Кант: разум и свобода, история и красота
Мы совершаем прыжок через большой исторический период от античного мира Греции, Рима и раннего христианства к философии Иммануила Канта (1724-1804), по общему мнению, величайшего мыслителя со времен Платона и Аристотеля. За это время произошло немало событий. После краха Римской империи христианство стало господствующей идеологией в Европе. В теологическом аспекте оно испытало влияние греческой философии; в случае Августина - платоновской и неоплатонической. Подъем ислама на Ближнем Востоке с VII века нашей эры привел к расцвету исламской теологии, философии, науки и медицины в Северной Африке и Испании. Какое-то время различные культуры плодотворно контактировали, но затем возобладали нетерпимость и конфликты; часть идейного наследия античного мира перешла на Запад от арабских ученых. Великая систематизация христианской мысли, осуществленная в XIII веке Фомой Аквинским, базировалась на аристотелевской философии. Падение Византии (преемницы восточной части Римской империи) под ударами исламистов в 1453 г. вызвало новый приток классических текстов на Запад.
В дальнейшем в Европе сформировалось три движения, имевших всемирно-историческое значение. В эпоху Возрождения, в XV и XVI веках, западная мысль испытала новое влияние литературы, искусства и философии античного мира. С началом религиозной реформации в XVI столетии под предводительством Лютера и Кальвина было утрачено единство Католической церкви и возникло множество протестантских церквей, движений и сект, обращавшихся больше к авторитету Библии или личному религиозному опыту, чем к традиции институциональной Церкви. Возникновение современной физики в XVII веке, основанной на сочетании экспериментального метода и систематической теории, примером которого стали труды Галилея и Ньютона, показало, что новое знание о мире может быть прочно основано на наблюдении.
В этот период появляется множество новых теоретических разработок о человеческой природе - настолько многочисленных, что здесь невозможно рассказать о них. С XVII века философы пытались применять научные методы к исследованию человека; по-своему это делали Гоббс,
112
128
человечества, несмотря на его склонности ко злу. Во всем этом Кант - мыслитель Просвещения, но, в отличие от многих других, он обладал живым и реалистичным чувством темной стороны человеческой природы, нашей способности делать зло - слишком часто подтверждавшейся с тех времен. Его социальный оптимизм не наивен: мы сами должны решить, насколько он реалистичен, попытавшись оценить масштаб его
мысли.
Практическая философия Канта остается с этой фундаментальной, провоцирующей размышления неопределенностью выбора между надеждой на постепенное улучшение общества и соответствующей решимостью содействовать ему и более религиозной точкой зрения, усматривающей нашу единственную подлинную надежду в божественной благодати, ниспосланной нам в той мере, в какой мы признаем нашу конечность и недостатки и решаем максимально улучшить себя, насколько это позволяет наше несовершенство.
Для дальнейшего чтения
Для краткого ознакомления с главными идеями Канта - см. Roger Scruton, Kant (Oxford: Oxford University Press, 1982) в Past Masters series, маленький бриллиант концентрированной мысли.
Более подробное, но все же несложное для восприятия введение в систему кантовской мысли - см. Otfried Hoeffe, Kant (Albany: State University of New York Press, 1994).
Ясное изложение этики - см. Roger J. Sullivan, An Introduction to Kant's Ethics (Cambridge: Cambridge University Press, 1994).
Allen Wood в работе Kant's Moral Religion (Ithaca: Cornell University Press, 1970) блестяще отстаивает кантовскую теорию религии. К сожалению, в настоящее время этой книги нет в продаже, но Вуд написал главу на данную тему в издание The Cambridge Companion to Kant, ed. Paul Guyer (Cambridge: Cambridge University Press, 1992).
Для тех, кто осмеливается самостоятельно читать Канта, лучше начинать с двух небольших работ со страшными заглавиями - Основоположение метафизики нравственности и Пролегомены ко всякой будущей метафизике (есть много разных переводов).
Более легкое чтение для тех, кто интересуется скорее практической стороной кантовской философии, - см. Kant on History, ed. L. W. Beck (Indianapolis: Bobbs-Merrill, 1963) или Kant's Political Writings, 2d ed., ed. H. Reiss (Cambridge: Cambridge University Press, 1991). Кого-то может заинтересовать кантовская Религия в пределах одного только разума. Есть перевод - Т. М. Greene and H. H. Hudson (New York: Harper & Row, 1960) и новый перевод в многотомном Cambridge Edition of the Works of Immanuel Kant.
129
Литература на русском языке
Кант И. Сочинения. Т. 1-8. М., 1994. (Цитаты по этому изданию.)
Кант И. Из рукописного наследия. М., 2000.
Асмус В. Ф. Иммануил Кант. М., 1973.
Васильев В. В. Подвалы кантовской метафизики (Дедукция категорий). М., 1998.
Гулыга А. В. Кант. М., 1981.
Жучков В. А. Из истории немецкой философии XVIII века. М., 1996.
Кузнецов В. Н. Немецкая классическая философия второй половины XVIII- начала XIX веков. М., 1989.
Мамардашвили М. К. Кантианские вариации. 2-е изд. М., 2003.
Суслова Л. А. Философия И. Канта. М., 1988.
Тевзадзе Г. В. Иммануил Кант. Проблемы теоретической философии. Тбилиси, 1979.
Чернов С. А. Субъект и субстанция. СПб., 1993.
ГЛАВА 7. Маркс: экономический базис человеческой природы
Сравнивая марксизм с христианством в гл. 1, я упомянул о главнейших идеях этого учения, а также о некоторых типичных возражениях марксизму. В этой главе я поговорю о теориях Маркса чуть более подробно. Современные представления о марксизме, конечно, во многом определяются нашим знанием о расцвете и крахе коммунизма в ХХ веке, но здесь я хочу сосредоточиться на XIX веке, то есть на идеях самого Карла Маркса (включая работы, написанные им в сотрудничестве с Энгельсом). Хотя его идеи имели громадное влияние, он не несет всей полноты ответственности за упущения позднейших коммунистических режимов.
Если Кант был самым глубоким философом Просвещения, то Маркс был великим теоретиком индустриальной революции, становления современной капиталистической экономической системы. Несмотря на враждебность к религии, Маркс (как и чуть ли не вся западная цивилизация) унаследовал от христианства идеал равенства людей, он разделял просветительскую надежду на то, что научный метод может диагностировать и разрешить проблемы человеческого общества. За его детальными социальными и экономическими теориями просматривается пророческое рвение указать путь некой секулярной разновидности искупления.
ЖИЗНЬ И СОЧИНЕНИЯ
Карл Маркс родился в 1818 г. в Рейнской области Германии в еврейской семье, принявшей христианство; он воспитывался в протестантских традициях, но вскоре отверг религию. Уже в юности он проявлял свои интеллектуальные дарования и в 1836 г. поступил на юридический факультет Берлинского университета. Маркс окунулся в стихию философских, эстетических и общественных идей 'романтического' движения того времени. Он писал стихи, работал над диссертацией по древнегреческой метафизике и одновременно всерьез интересовался социальными реформами. Его ранние сочинения отличаются энергичным философским и художественным стилем, отражая эмоциональную насыщенность мысли. Главной интеллектуальной доминантой того времени в Германии была
131
146
Даже в наши дни, когда ряд теоретических тезисов Маркса в их наиболее крайних формулировках выглядит очень спорно и мы видим крах так называемых коммунистических режимов в ХХ веке, идеи Маркса далеко не мертвы. Хотя социальные реформы, а также технологические и экономические достижения изменили лицо капитализма, некоторые мыслители считают необходимыми дальнейшие изменения социально-экономической системы, черпая в этом вопросе вдохновение у Маркса. Впрочем, марксистский акцент на экономических факторах направляет наше внимание лишь на одно из препятствий на пути реализации человека. Для более глубокого понимания природы и проблем человеческих индивидов мы должны обратиться, к примеру, к Фрейду, Сартру и религиозным концепциям.
Для дальнейшего чтения
У Маркса нет работы, которую можно было бы рекомендовать в качестве основного текста для изучения. Естественно начать с Коммунистического манифеста (хотя его третья часть устарела); Немецкая идеология более объемна, но легко читается.
Имеется немало полезных подборок текстов Маркса, включая Karl Marx: Selected Writings in Sociology and Social Philosophy, trans. T. B. Bottomore, ed. T. B. Bottomore and M. Rubel (London: Penguin, 1963; New York: McGraw-Hill, 1964), где тексты удобно разбиты по разным темам; см. также Marx and Engels: Basic Writings on Politics and Philosophy, ed. L. S. Feuer (New York: Anchor Books, 1959).
Биография Маркса - см. Sir Isaiah Berlin, Karl Marx: His Life and Environment, 3d ed. (Oxford: Oxford University Press, 1963).
Классическая критика марксизма - см. Karl Popper, The Open Society and its Enemies, Vol. 1, 5th ed. (London: Routledge, 1966).
Более глубокое обсуждение учения Маркса о человеческой природе - см. J. Plamenatz, Karl Marx's Theory of Man (Oxford: Oxford University Press, 1975).
Энциклопедическое и критическое руководство по многим вопросам марксизма - см. L. Kolakowski, Main Currents of Marxism, 3 vols. (Oxford: Oxford University Press, 1975).
Утонченная защита Маркса в свете аналитической философии - см. G. А. Cohen, Karl Marx's Theory of History: A Defence (Oxford: Oxford University Press, 1978).
В качестве отправной точки для обсуждения вопроса о том, в какой степени марксизм должен быть изменен, чтобы соответствовать феминистским принципам, - см. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства, а также А. Jaggar, Feminist Politics and Human Nature (Totowa: Rowman & Littlefield, 1983), гл. 4.
Современная посткоммунистическая апология идей Маркса - Keith Graham, Karl Marx Our Contemporary: Social Theory for a Post-Leninist World (Toronto: University of Toronto Press, 1992).
147
Литература на русском языке
Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Т. 1-50. 2-е изд. М., 1955-1981. Аксельрод-Ортодокс Л. Н. Маркс как философ. Харьков, 1924. Лапин Н. И. Молодой Маркс. 3-е изд. М., 1986.
Ильенков Э. В. Диалектика абстрактного и конкретного в 'Капитале' Маркса. М., 1960.
Ойзерман Т. И. Диалектический материализм и история философии. М.,
1979.
Фролов И. Т. О человеке и гуманизме. Работы разных лет. М., 1989.
ГЛАВА 8. Фрейд: бессознательная основа ментального
Обратимся теперь к фрейдовской теории. В ХХ веке Фрейд революционизировал наши представления о человеческой природе. В течение почти 50 лет он развивал и модифицировал свои теории, написав так много, что только специалисту может оказаться по силам переварить весь этот материал. Ни одно серьезное обсуждение человеческой природы не может игнорировать его идеи, но очень непросто представить их в одной короткой главе, даже если мы сосредоточимся на самом Фрейде, обходя стороной множество позднейших разработок в психоаналитической теории и практике. Я обрисую его жизнь и сочинения, расскажу о важнейших особенностях его теории, диагнозе, предписании, а затем сделаю несколько критических замечаний.
ЖИЗНЬ И СОЧИНЕНИЯ
Зигмунд Фрейд родился в Моравии в 1856 г., но в 1860-м его семья переехала в Вену, где он жил и работал вплоть до последнего года жизни. Уже в школьные годы его занимала жизнь человека в целом, и, поступив на медицинский факультет университета в Вене, он не ограничивался медициной, посещая и другие курсы, в частности лекции влиятельного философа сознания Франца Брентано. Фрейд всерьез заинтересовался биологией и в течение шести лет проводил исследования в лаборатории великого физиолога Брюке, результатом которых стала серия статей по таким специфическим темам, как нервная система рыб. Он приобрел почти что скандальную репутацию, впервые предложив использовать кокаин в медицинских целях. Чтобы жениться на Марте Бернайс, ему нужна была работа, которая могла бы приносить более стабильные доходы, и поэтому ему пришлось стать врачом в Центральном госпитале Вены. В 1886 г. он открыл частную практику по 'нервным заболеваниям'. Большую часть его пациентов в первые годы составляли богатые венские женщины, страдающие от того, что впоследствии стало называться истерией, и он занимался различными психологическими проблемами до конца своей жизни.
149
165
опровергнуть. Другие части психосексуальных теорий Фрейда создают концептуальные трудности для проверки. Как, к примеру, можно проверить, что дети получают именно эротическое удовольствие при сосании? Ясно, что утверждения Фрейда об инфантильной сексуальности требуют исключительной осторожности в их анализе, учитывая ныне широко известное изменение его позиции, когда вначале он принимал на веру рассказы своих пациентов о сексуальных злоупотреблениях в детстве, а затем решил, что подобные воспоминания могут быть по большей части продуктом фантазии.
Рассмотрение этих примеров дает представление о том, почему имеются серьезные сомнения относительно научности ряда ключевых теоретических положений Фрейда. Некоторые из них кажутся непроверяемыми из-за концептуальных неясностей, а среди тех, которые могут быть проверены, лишь некоторые получили эмпирическое подтверждение. Даже в наши дни невозможно вынести однозначный вердикт по поводу фрейдовских теорий в целом. Его творческий гений сказался в создании новых психологических теорий. Фрейд также обладал незаурядным литературным дарованием, и кого-то может увлечь стилистический аспект его текстов. Но сколь бы влиятельными и убедительными ни были мысли и сочинения человека, мы никогда не должны отказываться от их критической оценки. Фрейд написал так много и о столь важных для человека вещах, что критический разбор сделанного им займет у нас еще много лет.
Для дальнейшего чтения
Изучение самого Фрейда лучше всего начинать с его Пяти лекций о психоанализе, перепечатанных в Two Short Accounts of Psycho-Analysis (London: Penguin, 1962) и в A General Selection from the Works of Sigmund Freud, ed. by J. Rickman (New York: Doubleday Anchor, 1957). Имеется и второе 'краткое изложение' Фрейдом своих идей - работа Проблема дилетантского анализа, представляющая позднюю теорию Оно, Я и Сверх-Я. Дальнейшее изучение идей Фрейда может быть продолжено его Вводными лекциями о психоанализе, 1915-1917 гг., перепечатанными в Pelican Freud library.
В качестве краткого обзора трудов Фрейда - см. Anthony Storr, Freud (Oxford: Oxford University Press, 1989) и в Past Masters series. Richard Wollheim, Freud (London: Fontana, 1971) в Modern Masters series - введение, написанное фрейдистом.
Биографические исследования начались классической, хоть и несколько восторженной трехтомной работой - Ernest Jones, The Life and Work of Sigmund Freud, сокращенная версия by L. Trilling and S. Marcus (London: Penguin, 1964; New York: Basic Books, 1961). Среди множества современных работ - Frank J. Sulloway, Freud: Biologist of the Mind (New York: Basic Books, 1979) и неоднозначное исследование - Jeffey Masson, The Assault on Truth: Freud Suppression of the Seduction Theory (New
166
York: Farrar, Straus & Girous, 1987), в котором ставится под сомнение порядочность Фрейда.
Среди множества общих оценок работ Фрейда - В. A. Farrell, The Standing of Psycho-Analysis (Oxford: Oxford University Press, 1981) - ясный, сбалансированный обзор, и R. Webster, Why Freud Was Wrong: Sin, Science and Psychoanalysis (London: Harper/Collins, 1995) - более агрессивный подход с позиции современных теорий.
Обзор постфрейдистских психоаналитических теорий - см. Morris N. Eagle, Recent Developments in Psychoanalysis: A Critical Evaluation (New York: McGraw-Hill, 1984).
Дискуссия по философским проблемам, вытекающим из фрейдовских теорий, -см. R. Wollheim and J. Hopkins (eds.), Philosophical Essays on Freud (Cambridge: Cambridge University Press, 1982).
Литература на русском языке
Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции. М., 1989.
Фрейд 3. Психология бессознательного. М., 1989.
Фрейд 3. 'Я' и 'Оно'. Т. 1-2. Тбилиси, 1991.
Фрейд 3. Психоанализ. Религия. Культура. М., 1992.
Фрейд 3. Психоанализ и теория сексуальности. М., 1998.
Виттельс Ф. Фрейд. Его личность, учение и школа. М., 1991.
Джонс Э. Жизнь и творения Зигмунда Фрейда. М., 1997.
Лейбин В. М. Фрейд и современная западная философия. М., 1990.
Шерток Л., Соссюр Р. Рождение психоаналитика: от Месмера до Фрейда. М., 1991.
ГЛАВА 9. Сартр: радикальная свобода
Перемещаясь от Фрейда к Сартру, мы переходим от биологии, медицины и психопатологии к академичной философской системе, которую Сартр иллюстрировал также в романах и пьесах и на которую опирался в решении социальных и политических вопросов. И все же между ними есть нечто общее: интерес к природе человеческого ума и сознания и проблемам человеческих индивидов. Чтобы понять Сартра, для начала полезно определить его место в контексте исторического развития экзистенциалистской мысли.
Экзистенциалистами называли самых разных писателей, философов и теологов. Если выделять какую-то общую основу, то можно говорить о том, что для экзистенциализма характерен интерес к трем главным темам. Первая из них - индивиды. Экзистенциалисты считают, что так называемые общие теории человеческой природы упускают из виду самое главное - уникальность каждого индивида и его жизненной ситуации. Во-вторых, их больше интересует смысл или цель человеческой жизни, нежели научные или метафизические истины, даже если они касаются человека. Внутренний, или 'субъективный', опыт считается более важным, чем 'объективная' истина. В-третьих, придается большое значение человеческой свободе, способности каждого индивида выбирать свои взгляды, цели, ценности и решать, как ему поступать. Экзистенциалисты не только утверждают истинность этого, но и пытаются убедить людей действовать соответствующим образом, сознательно проявлять свою свободу. Типично экзистенциалистское воззрение состоит в том, что единственным 'адекватным' образом жизни, достойным подлинного восхищения, является тот, который свободно избран человеком.
Эту общую основу экзистенциализма можно обнаружить во множестве самых разных контекстов. Ее естественным проявлением оказываются описания конкретных деталей индивидуальных характеров и ситуаций в реальной жизни или художественной литературе. Для религиозных толкований человеческого существования тоже характерно, что они не просто утверждают метафизические тезисы, но и преподносят их в качестве положений, имеющих жизненно важное значение для индивидов;
168
182
они осознают свою злость, гордость или эгоистичность, тем больше они являются не только злыми, гордыми или эгоистичными и тем больше они способны измениться. Несомненно, именно это по сути хочет сказать Сартр. Многословие его философии выливается в непосредственно практический и интимный призыв ко всем нам стать реально более сознательными и употреблять нашу свободу для того, чтобы изменяться.
Для дальнейшего чтения
Интересные вводные работы по экзистенциализму вообще - см. William Barret, Irrational Man: A Study in Existential Philosophy (London: Heinemann, 1961), сейчас, к сожалению, ее нет в продаже; и David E. Cooper, Existentialism: А Reconstruction (Oxford: Blackwell, 1990).
Хорошие краткие введения, посвященные отдельным мыслителям, - см. Patrick Gardiner, Kierkegaard (Oxford: Oxford University Press, 1988); Michael Tanner, Nietzsche (Oxford: Oxford University Press, 1994), в Past Masters series; George Steiner, Heidegger (London: Fontana, 1978); Arthur C. Danto, Sartre (London: Fontana, 1975), в Modern Masters series.
Желающие читать ранние философские тексты самого Сартра могут начать с его романа Тошнота или лекции Экзистенциализм - это гуманизм, затем взяться за небольшие книги- Трансцендентность Эго и Набросок теории эмоций, прежде чем броситься в глубины Бытия и ничто.
М. Jeanson, Sartre and the Problem of Morality (Bloomington: Indiana University Press, 1980, впервые опубликованная на французском в 1947 г., - интерпретация ранней философии Сартра, с энтузиазмом поддержанная самим Сартром.
Моя собственная небольшая статья - Sartre on Bad Faith в Philosophy 58 (1983), pp. 253-258, попытка применить сартровское различение рефлексивного и нерефлексивного; она была раскритикована в том же журнале Джефри Гордоном, vol. 60 (1985), pp. 258-262.
Ronald E. Santoni, Bad Faith, Good Faith, and Authenticity in Sartre's Early Philosophy (Philadelphia: Temple University Press, 1995), отчаянная попытка различить три понятия, обозначенных в заглавии, при учете работы, опубликованной после смерти Сартра. В книге есть что-то от сартровского многословия, любви к повторам и излишним абстракциям, но обзор авторской интерпретации Сартра, данный во введении, может оказаться весьма полезным.
Литература на русском языке
Сартр Ж.-П. Очерк теории эмоций. Психология эмоций. М., 1984. Сартр Ж.-П. Экзистенциализм - это гуманизм; Тошнота. Избранные произведения. М., 1994.
183
Сартр Ж. П. Бытие и ничто. М., 2002 (цитаты по этому изданию).
Гайденко П. П. Прорыв к трансцендентному. М., 1997. С. 11-390.
Коплстон Ф. Ч. История философии. ХХ век. М., 2002. С. 125-268.
Кузнецов В. Н. Сартр и экзистенциализм. М., 1970.
Молчанов В. И. Время и сознание. М., 1988.
Стрельцова Г. Я. Критика экзистенциалистской концепции диалектики. М., 1974.
Филиппов Л. И. Философская антропология Ж.-П. Сартра. М., 1977.
Часть IV. ДВА ПРИМЕРА НАУЧНОГО ТЕОРЕТИЗИРОВАНИЯ О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ
ГЛАВА 10. Бихевиористская психология: Скиннер об обусловливании
Некоторые современные читатели могут поинтересоваться, стоит ли уделять так много внимания религиозным традициям, философам и спекулятивным теоретикам прошлого. После того как научный метод утвердился в качестве надлежащего способа познания и объяснения мира, не должны ли мы обращаться к наукам и, в частности, к психологии, чтобы узнать истину о человеческой природе? С самого возникновения современной науки и особенно с эпохи Просвещения эта мысль вдохновляла многих мыслителей. В ХХ веке психология утвердилась в качестве самостоятельной ветви эмпирической науки, институционально обособившись от своих ранних философских предшественников. И можно предположить, что уж теперь-то мы точно можем ожидать подлинно научных ответов на наши вопросы о природе человека.
В рамках психологии, однако, возникло множество школ и методологий, до сих пор сохраняется и различие подходов: психология далеко не так свободна от философских допущений и проблем, как хотели бы многие из тех, кто практикует ее; не проведено и четких границ между ней и другими дисциплинами - социологией и лингвистикой, с одной стороны, биологией и физиологией - с другой. Многие академические психологи не любят говорить о столь общих вещах, как человеческая природа. Когда кто-нибудь из них, подобно Скиннеру и Лоренцу, поднимается над своей узкоспециальной областью и осмеливается предложить что-то вроде общего диагноза человеческих проблем и предписания для решения таковых, их утверждения оказываются не менее спекулятивными, чем тезисы других глобальных теоретиков человеческой природы, о которых шла речь выше. Обзор представлений о человеческой природе всех направлений психологии - непосильная задача для этой вводной книги, хотя в последней главе я попытаюсь кратко охарактеризовать основные течения. В следующих же двух главах я сконцентрируюсь на критической оценке мнений Скиннера и Лоренца о человеческой природе в надежде, что полученные уроки окажутся полезными при оценке нынешних и будущих психологических теорий.
Для начала несколько слов об историческом контексте. К концу XIX века психология начала оформляться как эмпирическая наука, возникли
187
201
серьезные проблемы - фактические, концептуальные и этические - касательно того, как чисто научный подход к людям как живым существам, поведение которых имеет конкретные и подверженные манипулированию причины, может сочетаться с нашим обычным способом отношения друг к другу как к разумным существам, ответственным за свои действия. Скиннер полагает, что эти позиции несовместимы и что вторая должна уступить место первой. Но это не более чем догматическая установка, принятая одним конкретным психологом в эпоху расцвета бихевиоризма. Хомский занял совершенно другую позицию в социальных и политических вопросах, исходя из живой заинтересованности в свободе индивидов и групп; различия между этими теоретиками, таким образом, выходят за пределы академической теории, продолжаясь и в вопросах практической политики.
Было бы обидно, если бы недостатки сверхамбициозных и, будем говорить прямо, несколько дилетантских скиннеровских обобщений о человеческой природе оттолкнули нас от поисков лучшего понимания нас самих в эмпирической психологии. В гл. 11 я проанализирую другой подход, а в заключительной главе предложу более общий обзор перспектив этой науки.
Для дальнейшего чтения
Масштабные, увлекательные истории психологии - G. A. Millar and R. Buckout, Psychology: The Science of Mental Life, 2d ed. (New York: Harper & Row, 1973; London: Penguin, 1966), где основное внимание уделяется ХХ столетию; L. S. Hearnshaw, The Shaping of Modem Psychology: An Historical Introduction (London: Routledge, 1987), охватывающая всю историю с древних времен. В книге Behaviour (London: Methuen, 1961) D. E. Broadbent дает обзор эволюции бихевиористского движения в психологии.
Главный текст, на который я ссылаюсь в этой главе, - В. F. Skinner, Science and Human Behaviour (New York: Macmillan, 1953).
Утопический роман Скиннера Waiden Two (New York: Macmillan, 1953) и его работа Beyond Freedom and Dignity (New York: Bantam Books, 1972; London: Penguin, 1973) содержат очерк его понимания идеального общества и указывают средства, при помощи которых, как он считал, мы можем создать такое общество.
Beyond the Punitive Society: Operant Conditioning and Political Aspects, ed. by Harvey Wheeler (London: Wildwood House, 1973) - подборка критических статей о социальной программе Скиннера.
Для введения в теоретические концепции Хомского - см. его работу Language and Mind, enlarged ed. (New York: Harcourt Brace Jovanovich, 1972; J. Lyons, Chomsky (New York: Viking, 1970; London: Fontana, 1970, Modern Masters series). Яркий обзор последних новаций - Steven Pinker, The Language Instinct: The New Science of Language and Mind (New York: Morrow, 1994; London: Penguin, 1995).
202
Литература на русском языке
Уотсон Дж. Б. Психология как наука о поведении. М. - Л., 1926.
Скиннер Б. Оперантное поведение II История зарубежной психологии: Тексты. М., 1986. С. 60-95.
Бьорк Д. В. Беррес Ф. Скиннер: Непредвиденные случайности жизни II Великие психологи. Ростов-на-Дону, 2000. С. 517-546.
Хомский Н. Классовая война. Сборник статей. М., 2003.
Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М., 1994.
ГЛАВА 11. Эволюционная психология: Лоренц об агрессии
Я критиковал бихевиористов за игнорирование ими возможности того, что некоторые важные черты поведения скорее врожденны, чем являются результатом научения на опыте. Теперь я хочу поговорить о Конраде Лоренце (1903-1989), у которого диагноз социальных проблем человека базируется именно на этом положении. Лоренц был одним из отцов-основателей этологии как раздела биологии. Этимологически этот термин означает исследование характера, но фактически он используется для обозначения одной из традиций научного исследования поведения живых организмов.
Мы видели, что бихевиористы вынуждены идти на очень широкие допущения о том, что причины поведения почти целиком сводятся к влияниям окружающей среды, опосредованным механизмами обусловливания, и их эксперименты были направлены на изучение того, каким образом искусственное лабораторное окружение может модифицировать поведение. Ранние этологи осознали, что многие поведенческие схемы животных не могут получить объяснения бихевиористским способом. Характерной чертой поведения зачастую оказывается его врожденность или фиксированность; оно не может быть устранено или серьезно модифицировано, сколь бы значительными ни были экспериментальные воздействия на окружение. Этологи сосредоточили внимание на этих 'инстинктивных' поведенческих схемах и считали важным осторожно наблюдать за поведением животных в их естественной среде обитания, прежде чем экспериментально вмешиваться в него. Для объяснения подобного врожденного поведения этологи обращаются не к прошлому опыту индивидуального животного, а к процессу эволюции, приведшему к возникновению видов. Чтобы объяснить наличие инстинктивных поведенческих схем у видов, мы должны говорить о том, какую ценность они имеют для сохранения генов, вызывающих это поведение. Этология более непосредственно, чем бихевиористская психология, основана на эволюции. И теперь самое время обозначить главные тезисы дарвиновской теории эволюции, которую не может игнорировать ни одна адекватная теория природы человека.
204
216
признающая ключевую роль социального окружения, состоит в том, что мы предрасположены нашими генами проявлять сильную, специфически социальную агрессию по отношению друг к другу, но лишь при определенных общественных условиях.
Эволюционистские теоретики вроде Лоренца, изучающие этологические и социально-биологические проблемы человека, часто подвергались критике теми, кто утверждает, что, если не считать самых очевидных биологических универсалий вроде питания, сна и совокупления, поведение человека в гораздо большей степени зависит от культуры, нежели от биологии. Некоторые из этих протестов могут отражать недовольство социологов и социальных антропологов учеными других специальностей, пытающимися 'проникнуть на их территорию'. Но критики также подозревали, что за теориями, согласно которым некоторые формы человеческого поведения, такие как агрессия и конкуренция, изначально свойственны нашей биологической природе, скрываются идеологические мотивы. Они видят опасность в том, что подобные утверждения могут быть использованы для оправдания определенных социальных практик - поощрения агрессивности, доминирования мужчин над женщинами, войн и приготовлений к ним, а также экономических систем, основанных на конкуренции. Впрочем, социальные и политические мотивы могут скрываться и за сопротивлением тезисам социальных биологов. В этом, как и в других случаях, мы не можем ограничиваться критикой мотивации друг друга - мы должны браться за тяжелый труд отыскания свидетельств в пользу самих этих утверждений.
Для дальнейшего чтения
Классическая работа Дарвина, содержащая первое изложение его теории эволюции, - Origin of Species, перепечатанная в Pelican Classics series в 1968 г., и в Mentor paperback from the New American Library, New York.
Тщательное критическое обсуждение научных претензий 'креационизма' - Philipp Kitcher, Abusing Science: the Case against Creationism (Cambridge, Mass., MIT Press, 1982; Milton Keynes: Open University Press, 1983).
Полезный обзор этологии и ее отношения к другим дисциплинам- Robert A. Hinde, Ethology (London: Fontana, 1982).
Главный текст, на который я ссылаюсь в данной главе, - Konrad Lorenz, On Aggression, trans. Marjorie Latzke (London: Methuen, 1966; New York: Bantam Books, 1974). Поздняя работа Лоренца - Behind the Mirror. A Search for a Natural History of Human Knowledge (London: Methuen, 1973) обещала поставить более общий диагноз болезней цивилизации, но так и осталась незавершенной.
Критика лоренцевского и других этологических диагнозов человеческого состояния - Erich Fromm, The Anatomy of Human Destructiveness (Greenwich, Conn.,
217
Fawcett Publications, 1973); Man and Aggression, 2d ed., ed. M. F. Ashley Montagu (New York: Oxford University Press, 1973); а также Steven Rose, R. C. Lewontin, and Leon J. Kamin, Not in Our Genes: Biology, Ideology and Human and Nature (Harmondsworth: Penguin, 1984).
Литература на русском языке
Дарвин Ч. Р. Сочинения. Т. 1-9. М.-Л., 1935-1959.
Лоренц К. Оборотная сторона зеркала. М., 1998.
Лоренц К. Агрессия: так называемое зло. М., 1994.
Лоренц К. Кантовская доктрина априори современной биологии II Человек, 1977, ? 5.
Лоренц К. Человек находит друга. М., 2002.
Моррис Д. Голая обезьяна. СПб., 2001.
Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М., 1994.
Васильев В. П. Молекулярные основы становления жизни и многообразия форм ее реализации. Барнаул, 1997.
Гороховская Е. А. Этология: рождение научной дисциплины. СПб., 2001.
Меркулов И. П. Когнитивная революция. М., 1999.
Панов Е. Н. Этология - ее истоки, становление и место в исследовании поведения. М., 1975.
Часть V ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ГЛАВА 12. На пути к единой концепции: девять типов психологии
Наивно было бы надеяться закончить эту книгу некой последней или окончательной истиной о природе человека. Окончательные истины, похоже, доступны для нас, конечных существ, разве что в математике - и менее всего в столь сложных и спорных вопросах, как проблема человеческой природы. Так что вместо одиннадцатой теории я хочу предложить попробовать соединить наиболее приемлемые компоненты тех теорий, которые рассматривались в этой книге, а также и многих других. Хотя некоторые читатели могут считать, что различные теории конкурируют между собой, они не являются несовместимыми по всем вопросам. Каждая из них, несомненно, может внести некий позитивный вклад в наше понимание самих себя и своего места в мире. Если только человек не ангажирован какой-то конкретной системой мысли, выражая полную и исключительную приверженность 'замкнутой системе', о чем шла речь в гл. 1, каждая концепция может рассматриваться им в свете акцентировки (хотя порой излишней) ею того или иного аспекта полной и многообразной истины о человеческой природе. И тогда можно будет рассматривать эти различные теории в качестве таких, которые не исключают, а скорее дополняют друг друга.
В свете этого примирительного проекта я решаюсь заявить, что самым широким охватом и способностью включать в когерентную целостную картину приемлемые моменты других концепций отличается (несколько модернизированная) кантовская система мысли. Различение Кантом двух видов истин или теоретических уровней - априорного и апостериорного - позволяет нам найти место как для чисто философской рефлексии, так и для научных выводов, основанных на наблюдении. Разумеется, Кант писал до Дарвина, но ничто не мешает нам ввести эволюционную теорию в эмпирическую часть его концепции. В таком случае у нас будет и априорное объяснение отличительных особенностей человека как разумного и морального существа, и апостериорные выкладки о том, как эти способности восприятия, мышления, чувства и деятельности возникли путем эволюции и воплотились в нашем биологическом виде. Эмпирическое изучение истории и антропологии поможет нам понять, какое развитие получали человеческие способности в различных культурах. И
221
Для дальнейшего чтения
Обзоры истории психологии - см. книги, рекомендованные в конце главы о Скиннере. В Aas of Meaning (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1990) Джером Брунер размышляет о прогрессе психологии и рекомендует 'культурологическую
1 С точки зрения вечности (лат.).
227
психологию'. Современное, новаторское введение в проблему многообразия подходов к теории личности и социальной психологии - см. Understanding the Self, ed. R. Stevens (London: Sage, 1996). Учебное издание со множеством замечательных статей по самым разным вопросам - The Oxford Companion to the Mind, ed. by R. L. Gregory (Oxford: Oxford University Press, 1987).
По поводу социобиологического подхода к человеческой природе Э. О. Уилсона- см. последнюю главу его труда Sociobiology: The New Synthesis (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1975) и On Human Nature (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1978).
Философские обзоры социобиологии - M. Ruse, Sociobiology: Sense or Nonsense? (Dordrecht: Reidel, 1979); Mary Midgeley, Beast and Man: The Roots of Human Nature (London: Methuen, 1980); F. von Schilcher and N. Tennant, Philosophy, Evolution and Human Nature (London: Routledge, 1984); Philip Kitcher, "Vaulting Ambition: Sociobiology and the Quest for Human Nature (Cambridge, Mass.: MIT Press, 1985).
Robert Wright, The Moral Animal: Evolutionary Psychology and Everyday Life (New York: Pantheon Books, 1994; London: Abacus, 1996) тонко переплетает идеи Дарвина, жизнь Дарвина, новые разработки в области теории эволюции и их применение к человеческой природе. Увлекательное введение в современную теорию эволюции и генетику - Richard Dawkins, The Selfish Gene (Oxford: Oxford University Press, 1989) и Steve Jones, The Language of the Genes (London: Flamingo, 1994).
Два примера из огромного количества феминистских исследований о человеческой природе - Jean Grimshaw, Feminist Philosophers: Women's Perspectives on Philosophical Traditions (Minneapolis: University of Minnesota Press, 1986; Brighton: Wheatsheaf Books, 1986); Alison Jaggar, Feminist Politics and Human Nature (Totawa, N. J.: Rowman and Allenheld, 1983; Brighton: Harvester Press, 1983).
Интересная подборка текстов от периода научной революции XVII века до современных обсуждений 'постмодернистских' тем - Knowledge and Postmodernism in Historical Perspective, ed. Joyce Appleby et al. (New York: Routledge, 1996).
Roger Scruton, An Intelligent Person's Guide to Philosophy (London: Duckworth, 1996) - нешаблонное введение в проблему, основанное на уверенности автора в том, что 'научная истина имеет своим обычным побочным продуктом иллюзии, возникающие у людей, и что философия является нашим самым надежным оружием в попытке вызволить истину из этого затруднительного положения' - миссия, успеху которой, я надеюсь, послужила и эта книга.
Литература на русском языке
Васильев В. В. История философской психологии. Западная Европа - XVIII век. Калининград, 2003.
Ждан А. Н. История психологии. М., 1999.
Прист С. Теории сознания. М., 2000.
Сёрл Дж. Открывая сознание заново. М., 2002.
228
Соколова Е. Е. Тринадцать диалогов о психологии. М., 1997.
Теория и история феминизма. Курс лекций под ред. И. Жеребкиной. Харьков, 1996.
Феминизм: перспективы социального знания. Под ред. О. А. Ворониной. М., 1992.
Фресс П., Пиаже Ж. Экспериментальная психология. Вып. 1-2. М., 1966.
Якунин В. А. История психологии. СПб., 1998.
Ярошевский М. Г. История психологии. М., 1985.
Именной указатель
Августин 83, 88, 112, 116, 144, 169
Ардри Р. 207
Аристотель 10, 19, 94, 100, 110, 113, 118, 223
Бакунин 133
Берлин И. 11
Боулди 224
Брейер 150, 151, 156, 159
Брентано 149, 173
Брунер 224
Брюке 149
Витгенштейн 174
Вольтер 112, 135
Вундт 188, 223
Галилей 112
Гегель 128, 132-135, 141, 169-171
Гоббс 19, 112
Гуссерль 169-171
Дарвин 188, 205-207, 221
Декарт 99, 119, 222
Джемс У. 188, 223, 224
Докинс 214
Достоевский 172
Дюркгейм 133, 226
Иисус 17, 18, 73, 83, 85, 86
Кант 10, 75, 96, 112-129, 131, 195, 199, 201, 208, 221-223, 226, 227
Кальвин 112
Кестлер А. 207
Киркегор 116, 169, 175
Китчер 207
Ламарк 206
Ленин 144
Локк 113, 223
Лоренц 165. 187, 204, 208-217, 222-224
Маркс 11, 15, 17, 18, 23, 25, 128, 131-147, 153, 169, 173, 195, 200, 201, 207, 224, 226
Милль Дж. С. 223
Моррис Д. 207
Мэн-цзы 47-51
Ньютон 112, 113
Ницше 10, 25, 26, 84, 112, 113, 169, 172
Павел, апостол 82-85, 87, 100, 124, 169
Павлов 189
Паскаль 116, 169
Пелагий 88, 144
Пиаже 223
Платон 19, 21, 79, 93-110, 112, 119, 124, 128, 155, 174, 194, 196, 199, 201, 222, 223, 227
Поппер 30, 201
Прудон 133
Рамануджа 62-71
Руссо 113, 125
Самнер 207
Сартр 15, 21, 107, 147, 163, 164, 168-183, 199, 213, 222, 223
Сен-Симон 133
Скиннер 21, 107, 147, 163, 164, 168-183, 199, 213, 222, 223
Сократ 93, 94, 98, 100, 114, 180, 213, 223
Спиноза 10, 113, 180
Сюнь-цзы 47-51
Тинберген 223
Уилсон Э.-О. 207, 224, 226
Уотсон Дж. Б. 188-190, 195, 196
Фейербах 132, 133, 141, 169
Фома Аквинский 10, 88, 112
Фосси Д. 215
Фрейд 11, 20, 21, 23-25, 100, 107, 122, 133, 147, 149-166, 168, 180, 181, 208, 213, 222-226
Фромм 158
Хайдеггер 10, 169, 172, 175
Хомский 10, 197, 198, 202, 223
Чжуан-цзы 51
Шанкара 62-71
Шарко 150
Шекспир 227.
Энгельс 131, 134, 141
Юм 10, 19, 75, 113, 135, 223
230
Стевенсон Л. С 79 Десять теорий о природе человека [Текст] / пер. В. В. Васильева. -М. СЛОВО/SLOVO, 2004. 240 с; 147x210 см. - (Большая библиотека 'Слова'). Именной указ.: с. 230. 2000 экз. -ISBN 5-85050-832-5
Эта книга - одно из самых известных западных введений в философию. В доступной форме на богатом историко-философском материале излагаются основы учений о человеке в индийской традиции, конфуцианстве, Библии, философии Платона, Канта, Маркса, Фрейда, Сартра, Скиннера и Лоренца. Рассчитана на всех, кто интересуется философией и культурой.
УДК 87
ББК 85.113/119
Издательство СЛОВО/SLOVO
109147, Москва, Воронцовская, 41
Тел. (095) 911-05-52, 911-22-50, тел./факс 911-61-33
e-mail: slovo@slovo-pub.ru www.slovo-online.ru
Подписано в печать с готовых диапозитивов 04.10.04. Формат 60Х90 1/16. Гарнитура Minion. Печать офсетная. Тираж 2000 экз. Заказ ? 4085.
Отпечатано с готовых диапозитивов
в издательско-полиграфическом комплексе 'Звезда'.
614990, г. Пермь, ГСП-131, ул. Дружбы, 34.
Сканирование и форматирование: Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || yanko_slava@yahoo.com || http://yanko.lib.ru || Icq# 75088656 || Библиотека: http://yanko.lib.ru/gum.html || Номера страниц - внизу
update 15.03.06
В серии вышли:
Жермен Базен
БАРОККО И РОКОКО
Роберт Фишер
ИСКУССТВО БУДДИЗМА
Джоан Стэнли-Бейкер
ИСКУССТВО ЯПОНИИ
Е. В. Федорова
ИМПЕРАТОРСКИЙ РИМ В ЛИЦАХ
Р. М. Кирсанова
РУССКИЙ КОСТЮМ И БЫТ XVIII-XIX ВЕКОВ
Г. И. Чулков
ИМПЕРАТОРЫ РОССИИ
Бивис Хиллер
СТИЛЬ ХХ ВЕКА
Эндрю Мартиндейл
ГОТИКА
Станислав Рассадин
РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА:
ОТ ФОНВИЗИНА ДО БРОДСКОГО
Дэвид Табольт Райс
ИСКУССТВО ВИЗАНТИИ
А. Ф. Лосев, А. А. Тахо-Годи
БОГИ И ГЕРОИ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
Г. И. Соколов
ИСКУССТВО ЭТРУСКОВ
Михаил Герман
ПАРИЖСКАЯ ШКОЛА
Гордон Грэм
ФИЛОСОФИЯ ИСКУССТВА
Сканирование и форматирование: Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || yanko_slava@yahoo.com || http://yanko.lib.ru || Icq# 75088656 || Библиотека: http://yanko.lib.ru/gum.html || Номера страниц - внизу
update 15.03.06